Вот и получается, что и Санников, и Толль, и Джергели не ошибались. Очевидно, в то время, когда они находились на Новосибирских островах, какие-то участки Земли Санникова еще поднимались над поверхностью океана. Эту землю и посещали животные и птицы. Корабли же не могли достигнуть ее, так как льды мешали им двигаться на север. А к тому времени, когда к Новосибирским островам была впервые послана воздушная разведка, океан уже завершил свою разрушительную работу, и Земля Санникова навеки скрылась под водой.
Неразгаданная загадка
а Втором Всесоюзном географическом съезде полярный исследователь В. Н. Степанов сообщил новое еще об одной таинственной земле — Земле Андреева.
Первый раз об этой земле услышали в начале XVIII века. Это было время, когда отважные русские землепроходцы исследовали необозримые пространства Северной Азии. По бурным рекам и сквозь угрюмую тайгу, по коварным волнам Студеного моря, как называли тогда Северный Ледовитый океан, и через горные хребты Сибири пробирались смелые путешественники всё дальше и дальше к восточным и северным окраинам России. Одни из них достигали устьев сибирских рек Лены, Яны, Индигирки, Колымы, другие дошли до тихоокеанских берегов, третьи — к Чукотскому и Камчатскому полуостровам.
Изредка на их пути попадались кочевья охотников и оленеводов — якутов, чукчей, юкагиров и других северных народностей. Впервые эти края слышали русскую речь.
Местные жители часто рассказывали легенды о богатых островах, лежащих в Студеном море. Эти легенды иногда подтверждались. Так, например, землепроходцу Михаилу Стадухину в 1645 году говорили об островах, расположенных против устьев рек Яны и Колымы. Спустя некоторое время здесь действительно были открыты Большой Ляховский остров и Медвежьи острова. В то время думали, что эти острова и земли очень велики, населены народом, родственным чукчам, и богаты пушным зверем.
Предполагали, что все эти земли не что иное, как продолжение Американского материка. Добраться до них было очень заманчиво.
Летом по морю на лодках, а ранней весной или осенью — по льду пешком или на собаках пускались в путь смельчаки-землепроходцы для «проведывания», как тогда говорили, Медвежьих островов. Походы не всегда кончались удачно: часто льды и туманы заставляли поворачивать назад.
Первым благополучно достиг Медвежьих островов промышленник Иван Вилегин. Это было в ноябре 1720 года. Но «за беспрерывными ветрами и туманом, — как писал он, — не могли ехать вдаль, почему и не знают, твердая ли то была земля или остров и есть ли на нем жители и растет ли лес. Видели старые юрты и места прежде бывших юрт, но не могли узнать, какому народу они принадлежат».
Вслед за Вилегиным Федот Амосов пытался добраться до Медвежьих островов. Во второй раз это ему удалось, но нового он ничего не сообщил.
Однако слухи о Большой Земле были упорны. Она была даже нанесена на некоторые карты. Надписи на картах объясняли: «Большая Земля открыта в 1723 году шелагским князем. На этой земле много жителей, множество соболей, лисиц, бобров, куниц и леса».
Кто такой шелагский князь, никто не знал, но богатства загадочной Большой Земли разжигали любопытство беспокойных исследователей.
В 1764 году начальник Охотского и Камчатского краев подполковник Плениснер послал два отряда «проведать» неизвестные острова, определить положение Большой Земли.
Один отряд под командой казака Николая Дауркина отправился на Чукотский полуостров. Другой, под начальством сержанта Степана Андреева, должен был двинуться к Медвежьим островам.
В один из погожих мартовских дней Андреев покинул Нижнеколымск. Поход был удачным, и в апреле Андреев уже перебрался на собаках по льду на ближний из Медвежьих островов. Здесь он обнаружил следы жилищ.
Андреев посетил все пять островов и составил их описание. На последнем, пятом острове, как он написал в своем отчете, «всходили наверх горы и смотрели на все стороны… влево, в восточной стороне, едва чуть видеть, синь синеет, или назвать какая чернь: что такое, земля или море, о том в подлиннике обстоятельно донести не умею».
Изображение Земли Андреева на карте Геденштрома.
У Баранова камня Геденштрома застигла непогода. Жестокая пурга не утихала целую неделю.
«Наконец, — пишет сам путешественник, — я отправился в море на О (то есть на восток. — С. У.). Проехав 150 верст, начали попадаться нам земляные глыбы на льдинах. Земля сия совсем другого была рода, как находящаяся в ярах матерого берега Сибири. Она совершенно походила на землю Новой Сибири, хотя отдаленность сего места не дозволяла думать, чтобы льдины проходили близ берегов Новой Сибири и срыли с оных сии глыбы. 1 (13) мая видели мы стадо гусей, летевших на NNW (то есть на северо-северо-запад. — С. У.), и белого филина. На севере подымались облака. Глубина морская, измеряемая мною в щелях (трещинах ледяных полей. — С. У.), постепенно уменьшалась. Все сие доказывало близость земли. Но скоро нашли мы непреодолимые препятствия к продолжению пути нашего. В 245 верстах от Баранова камня переехали мы щель в 1 аршин шириною, а в 5 верстах далее достигли щели в 15 сажен».
Казалось, все предвещало землю. Но природа как будто ополчилась на исследователей. Широкие трещины в ледяных полях преграждали им путь. Пришлось отказаться от поисков и вернуться к Баранову камню.
Основываясь на своих личных наблюдениях и прежних сведениях, Геденштром составил карту, на которую нанес причудливые очертания Земли Андреева в восточной части Северного Ледовитого океана. Судя по этой карте, путешественнику оставалось пройти совсем немного, чтобы достигнуть южного выступа этой земли.
Геденштром своими наблюдениями снова подтвердил существование Земли Андреева. Однако основательных доказательств не было: ведь никому не довелось ступить на нее.
Нужна была новая экспедиция. И когда лейтенант Анжу искал Землю Санникова, лейтенант Врангель был послан, как говорилось в инструкции, «для описи берегов от устья реки Колымы к востоку от Шелагского мыса и от оного на север, к открытию обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недалеком расстоянии».
Врангель дважды отправлялся из Нижнеколымска на север и северо-восток, но никакой земли обнаружить не мог. Он решил попытаться еще раз и снова отправился в путь. Во время этой последней поездки он стал подробно расспрашивать встречных чукчей, не слыхали ли они, что к северу от чукотских берегов есть какая-то земля.
Вахта лейтенанта Чиппа ознаменовалась редким событием: замечена земля.
Однако видение это больше не повторилось. Был ли это обман зрения или Чипп действительно видел землю, судить трудно, так как больше об этом в отчете экспедиции не упоминалось.
Но это событие заставило снова вспомнить все, связанное с Землей Андреева.
В то время центральная часть Восточно-Сибирского моря, как и многие другие районы Северного Ледовитого океана, была совсем не исследована.
Северный морской путь еще не был освоен. Поэтому плавать во льдах Северного Ледовитого океана было трудно. Экспедиции стоили дорого, и царское правительство снаряжало их редко.
Вновь искать Землю Андреева стали только в 1913 году. К этому времени в Северный Ледовитый океан вышли специально построенные крупные ледоколы «Таймыр» и «Вайгач». Они должны были вести гидрографические работы и впервые пройти из Тихого океана в Атлантический через Северный Ледовитый океан.
Постоянной базой этих судов служил Владивосток. Оттуда они каждое лето отправлялись через Берингов пролив в Северный Ледовитый океан. В одно из таких плаваний, в 1913 году, ледоколы прошли к северу от Новосибирских островов. Экспедиция рассчитывала пересечь центральную часть Восточно-Сибирского моря. Однако тяжелые льды заставили ледоколы повернуть на юг.
В следующем году они снова попытались пройти этот район, но уже не с запада, а с востока, но полярная стихия опять не пожелала открыть человеку свои сокровенные тайны, отгородившись от него прочным ледяным барьером. Ничего нового эти экспедиции в историю Земли Андреева не вписали.
Только в советское время начались обстоятельные исследовательские работы в Арктике.
Центральная часть Восточно-Сибирского моря, где, по предположению, находилась Земля Андреева, была «белым пятном» на карте Северного Ледовитого океана. Это «белое пятно» необходимо было стереть.