В тот же момент раздался громкий крик:
— Пэр, сидеть!
К ним спешил хозяин собаки. Он недовольно посмотрел на девочку.
— Извините, — сказала Лешка, — мы ищем дога по кличке Банга, а его хозяин — Кузнецов. Не знаете такого?
Хозяин коричневого буля указал ей на столы, стоящие среди деревьев:
— Вон там регистрация догов.
Позвав за собой Венечку, Лешка смело подошла к одному из столов, поздоровалась с сидящей за ним девушкой и предъявила ей раскрытый каталог:
— Не подскажете, как найти вот эту собаку? Когда ее будут вызывать на ринг?
Девушка прочла подпись под снимком, внимательно просмотрела списки участников, прижала их сумочкой, чтобы не разлетелись от ветра, и покачала головой:
— Такого у нас нет.
— Как это — нет? — заволновался Венечка. — А в каталоге почему есть?
— Каталог готовится заранее, за несколько месяцев до выставки. За это время и с собакой, и с ее хозяином может случиться всякое.
— И как же узнать, что с ними произошло?
— А вы в их клубе спросите, — посоветовала девушка.
— Странно, — отойдя от стола, сказала Лешка. — Прямо какая-то детективная история. Ромка бы так и сказал. Жаль, его тут нет.
Она снова подошла к девушке, вокруг которой столпились вновь прибывшие собачники, дождалась своей очереди и спросила:
— А как узнать, где находится клуб, к которому относится этот дог?
— Адрес и телефон клуба «Бэст» — в каталоге.
Сказав спасибо, Лешка отошла от стола и, полистав журнал, нашла координаты клуба и позвонила в него. Никто не ответил. Должно быть, все его представители здесь, на выставке, сообразила она и подошла к столику в третий раз:
— Скажите, пожалуйста, а тут есть кто-нибудь из руководства клуба «Бэст»?
— Тань! — обратилась регистраторша к девушке, сидящей за соседним столом. — Галкина не видела?
— Он где-то тут, — отозвалась та и, привстав, крикнула: — Галкин, Леня! Будь добр, подойди сюда.
Откуда-то сбоку возник долговязый парень:
— В чем дело?
Лешка предъявила ему открытый каталог.
— Вот эта собака… Мы ее знаем. Хотели увидеть. А ее здесь нет. Почему?
— Сам не знаю, — ответил Галкин. — Я Матвею Юрьевичу пару недель назад звонил. Он обещал быть.
— А какой он из себя? — спросил Венечка. — Молодой, да?
— И как одевается? — Лешка заглянула парню в лицо. — Хорошо или плохо?
— С чего вы взяли, что он молодой? Кузнецов — довольно пожилой человек, крепкий еще правда, а одевается нормально, как и положено профессору.
Друзья переглянулись.
— А как ему позвонить? — взволнованно спросила Лешка.
Парень полез в карман и развел руками:
— Сейчас не скажу, я записную книжку в клубе оставил, и в мобильнике его у меня нет. Позвоните в клуб завтра, постараюсь выяснить, что с ними произошло. Мы на Банга самые большие надежды возлагали. Договорились? А сейчас, извините, мне некогда.
Галкин взмахнул рукой и затерялся в гуще людей и их питомцев.
— Теперь ясно, что тот бомж Дожику не хозяин, — с тревогой сказал Венечка.
— Но раз дог этого бомжа узнал, то, может быть, настоящий хозяин его за ним и послал?
— Тогда б он так и сказал, а не говорил, что его фамилия Кузнецов. Ох, Лешенька, что-то тут не так. Не надо было его отдавать. Нужно было потребовать, чтобы этот тип привез свои документы. Может, это вообще какой-нибудь проходимец. Или алкаш. Продаст Дожика на «Птичке» за бутылку — и все дела. И неизвестно еще, в какие руки он попадет.
— А может, это сын профессора? — предположила Лешка и тут же себя опровергла: — Нет, сын профессора не станет так одеваться. Дотерпим до завтра, и все станет ясно.
— Дотерпим, — согласно кивнул Венечка.
Лешка решила звонить в клуб после уроков, чтобы дать его руководителю время найти хозяина собаки. Вернувшись из школы, она схватилась за домашний телефон.
Леонид Галкин о ней не забыл, но и ничем не порадовал.
— Я несколько раз звонил Матвею Юрьевичу, но дома у него никто не отвечает. А номер сотового у него сменился, и я его куда-то дел.
— А он один живет? У него дети есть?
— Этого я, к сожалению, не знаю.
— Тогда дайте нам, пожалуйста, его адрес. Мы к нему съездим и постараемся узнать, что случилось.
— Записывай, — сказал Галкин, — а потом позвони мне, чтобы я был в курсе дела.
— Обещаю.
Хозяин дога жил в районе станции метро «ВДНХ», и Лешка, благо это было недалеко, решила отправиться к нему немедленно. Ромку заинтересовала вся эта история, и он вызвался ее сопровождать. По дороге они встретились с Венечкой и направились по искомому адресу втроем.
Друзья подошли ко второму подъезду одного из огромных домов старой постройки, на щитке домофона набрали цифры «пять» и «три». Но им никто не ответил.
— Так я и думала, — хмуро сказала Лешка.
— Расспросим соседей, они должны знать, — предложил Ромка.
В это время к подъезду подошли две девушки, друзья проскользнули за ними и вышли из лифта на четвертом этаже — именно здесь находилась пятьдесят третья квартира. Лешка нажала на звонок, очень надеясь услышать собачий лай, но из-за двери не донеслось ни единого шороха.
Венечка тихо вздохнул, а Ромка подошел к соседней квартире и позвонил туда.
— Иду, иду, — раздался громкий голос, и дверь открыла полная пожилая женщина в бордовом халате и розовых тапочках с помпонами. — Вы к Саньке?
Ромка покачал головой:
— Нет, мы к вашему соседу, Матвею Юрьевичу Кузнецову. Вы не знаете, куда он делся?
— А главное, где его собака? Мы из клуба, нас попросили к нему сходить и узнать, почему они не пришли на выставку, — быстро добавила Лешка.
Из дальней комнаты выскочил мальчишка лет десяти такого же роста, что и Венечка. Очевидно, это и был Санька.
— А его в больницу увезли, давно уже, — выпалил он, не дав своей, по всей видимости, бабушке раскрыть рот. — Вернее, сначала его ограбили, а потом ему плохо стало, вот он в больницу и попал. Теперь там лежит.
— А… собака? — спросил Венечка.
Мальчишка покраснел и уставился на свои ноги.
— Так где же собака?
— Она пропала, — промямлил Санька.
— Как пропала? Почему?! — воскликнула Лешка, обращаясь к Санькиной бабушке.
— Ох, — вздохнула та и шлепнула внука по макушке. — Все из-за него получилось. Дождь кончился, он и пошел с ней гулять без поводка, думал, она будет его слушаться. Да не углядел.
— Банг сам убежал, я не виноват, — захныкал Санька. — Он быстрее меня бегает.
— Но он должен был вернуться домой. Вы его искали? За подъездом хотя бы следили? — строго спросила Лешка.
Женщина махнула рукой.
— И искали, и во дворе поджидали. Мне кажется, Санька с ним улицу переходил, к ВВЦ направлялся, а там движение какое! Пес скорее всего растерялся и не смог найти дорогу назад. А ведь я ему запретила туда ходить! Запретила, скажи?! — Она дернула внука за ухо.
— Я не ходил! — взвизгнул Санька.
— А сын у вашего соседа есть?
Санькина бабушка покачала головой:
— Нет, сына нет, одна дочь.
— А что у него украли? — вскинулся Ромка.
— Ох-ох-ох, — запричитала женщина. — Фамилия-то у него какая!
— Кузнецов-то? Обыкновенная, самая распространенная в мире. У нас в классе Вика Кузнецова учится, и еще Андрюша Кузнецов, и они не родственники. И в Англии Смитов полно. А у нашей мамы на работе…
— Он не простой Кузнецов, — перебила Ромку Санькина бабушка. — Вы когда-нибудь слыхали о кузнецовском фарфоре?
Ромка на всякий случай кивнул.
— Так вот он — потомок тех самых Кузнецовых.
— Я один раз чашку старую видела, ничего особенного, а мама сказала, что это ценная антикварная вещь, потому что на ней клеймо Кузнецовского завода, — вспомнила Лешка.
— Завод у Кузнецовых был в Ликино-Дулево, недалеко от Москвы, — покивала женщина. — И зовут соседа нашего Матвеем, как и последнего представителя той знаменитой династии. А коллекция фарфора у него какая! Сколько лет собирал всякие блюда и сервизы, откуда только не привозил! Их и украли.
— Все?! — воскликнул Ромка.
— Нет, конечно. Малую часть, но очень дорогую.
— Он что, свою квартиру не охранял? Как так вышло, что воры к нему влезли? И их, конечно, не нашли?
Женщина махнула рукой:
— Конечно! А как украли, тоже никто не знает. А все пес виноват. Попросился на прогулку в неурочное время, Матвей Юрьевич с ним минут на десять всего и вышел. Понятное дело, не стал квартиру на охрану ставить. Я обо всем этом знаю, потому что в окно смотрела, Саньку домой звала. Гляжу, Матвей Юрьевич с Бангом своим во дворе появился, за дом отошел и вскоре назад. Дверь открыл, я даже слышала, как он ключами гремел, стало быть, воры не поленились ее закрыть. Их-то я упустила, тихо действовали, подлецы. А еще минут через пять милиция примчалась. Трое поднялись, один в машине остался. Ну, я и зашла посмотреть, что случилось. И увидела, что сам Матвей Юрьевич за сердце держится, а чашек-тарелок в шкафу, сервиза самого ценного как не бывало. И блюда еще, очень дорогого… Вслед за милицией «Скорая» подоспела. А воры как сквозь землю провалились. Я не видала, чтобы кто-нибудь из дома выходил.
— Такой большой дом… и никто не вышел даже за короткое время? — усомнился Ромка.
— Ну почему, люди, конечно, сновали, но их мало было, так как дождь сильный шел. Со снегом. Но что с поклажей никого не было, за то ручаюсь. А сервиз в карман не спрячешь.
Ромка хмыкнул:
— Тогда все проще: вор — кто-то из соседей, которому не надо ни входить, ни выходить. Неужели ментам такое в голову не пришло?
— Они ж не глупцы, все квартиры обошли, до самого чердака добрались, замок проверили: как был внутри ржавый, так и остался, никто его, значит, не открывал.
— Чудеса какие-то! — удивленно вскричала Лешка.
— Чудеса, — подтвердила женщина. — Так вот, когда «Скорая» приехала, Матвей Юрьевич попросил меня собаку на несколько дней приютить, пока его дочка не приедет. Мы его, конечно, взяли, пес умный, чистый. Да только уж больно беспокойно он себя вел, все на улицу просился, хозяина, наверное, найти хотел. Мне было некогда, и я Саньке сказала: «Сходи, погуляй с ним минутку». Он и сходил. Век себе не прощу, что этому оболтусу доверилась. Что я теперь Матвею Юрьевичу скажу, как перед ним оправдаюсь?
Тяжело вздохнув, Санькина бабушка сердито посмотрела на внука.
— Он сам убежал, — снова захныкал Санька, — я не виноват, вот честное-пречестное слово, он сам.
— А дочка что? Очень огорчилась, когда обо все узнала? — с нетерпением спросила Лешка.
— Еще бы! А отцу попросила ничего пока об этом не говорить. Я один раз ему в больницу еду носила, пришлось сказать, что все в порядке. А врать-то как не люблю! И что теперь будет? Я все ночи напролет не сплю, все думаю, как пса отыскать. На столбах объявления клеила, а его дочка их, как приехала, в Интернете разместила, да все без толку.
— А где она сейчас?
— Снова уехала, скоро вернется.
— А когда все это случилось? В какой именно день? — вмешался дотошный Венечка.
— Давно, дней десять-одиннадцать назад, никак не меньше. Ну да, в четверг. Я утром к врачу ходила, запомнила.
— А в какой больнице находится ваш сосед? — уточнил Ромка.
— В сороковой, здесь, рядом, возле дома на ножках, знаете такой? У него там врач знакомый, вот он к нему и попросился.
Распрощавшись с Санькиной бабушкой, Ромка вошел в лифт, но поехал не вниз, а вверх, чтобы осмотреть замок на чердачной двери и самолично убедиться, что через чердак воры уйти не могли.
— Милиция и квартиры все обошла. Ты же не станешь перепроверять всех соседей? — испугалась Лешка.
— Не стану, конечно, — успокоил ее брат. — А странное ограбление, да? Я понимаю, если бы это было золото или деньги, по карманам их рассовал — и с приветом. Но блюдо-то куда девать? И чашки с блюдцами? В окно их не бросишь — разобьются. А с сумкой никто не выходил.
— А мне бы хотелось знать, что за бомж ко мне приходил, — с беспокойством произнес Венечка. — Может быть, в больницу сходим, поговорим с Матвеем Юрьевичем?
— Идемте, — охотно согласился Ромка.
— Фруктов купить надо, — засуетилась Лешка. — Не идти же к больному с пустыми руками.
— По дороге и купим.
Приобретя корзиночку киви, друзья вошли в сороковую больницу.
— У Кузнецова сейчас посетители, — сказала им в приемной женщина в белом халате. — Хотите — ждите.
Друзья присели на стулья, но Ромка не усидел, вскочил и подбежал к женщине.
— А кто у него?
— Сослуживцы, наверное. А вот и они.
В приемной появились двое пожилых мужчин. Лешка с Венечкой встали, но их опередили три молодые девушки с букетом цветов.
— Здравствуйте, — с преувеличенной вежливостью поздоровались они с мужчинами и направились к палатам.
— Эти тоже к Кузнецову, — сказала женщина. — Его студентки.
— А нам, значит, опять ждать? — огорчился Ромка. — Долго они там будут, интересно?
Женщина пожала плечами:
— Не знаю, но время посещений уже заканчивается.
— Ребятки, вы что, к Кузнецову? — раздался женский голос. Невесть откуда взялась маленькая бойкая старушка, по-видимому, нянечка. — А его завтра выписывают. Я в его палате убиралась и слышала, как доктор наш, Павел Петрович, сказал, что кардиограмма улучшилась и он может отправляться домой.
— Это точно? — спросил Ромка.
— Точно, точно, — закивала старушка. — Мне уже сказали, кого в его палату переводить.
Лешка повернулась к друзьям:
— Тогда идемте отсюда, не стоит его раньше времени волновать. Он ведь, наверное, жутко расстроится, когда узнает, что у него собака пропала. Если б у меня Дик потерялся, я бы с ума сошла. А завтра он все равно об этом узнает, а мы придем и скажем, что его Банга забрал Георгий Кузнецов.
— Хотел бы я знать, кто это такой, — сказал Венечка, выходя из больницы.
На другой день после уроков трое друзей подошли к уже знакомому дому и позвонили в домофон. На звонок опять никто не откликнулся.
— Почему он не отвечает? — заволновался Ромка. — По-моему, из больниц выписывают до обеда. Неужели его еще не выпустили?
— А давай снова у соседей спросим, — предложил Венечка.
И тут откуда-то из-за кустов вынырнул их вчерашний знакомый — Санька.
— Вы к кому? — спросил он, оглядывая компанию. — Никого нет. Матвея Юрьевича не выписали. И дочка его еще не приехала.
— А она далеко отсюда живет?
— Да здесь же, в нашем доме.
— Правда? — вскинулся Ромка. — И в какой же квартире?
— А вон ее окошки. Зеленые занавески видите?
Друзья посмотрели вверх. Дочь Матвея Юрьевича жила на следующем этаже, прямо над квартирой своего отца.
— А о собаке ничего не известно? — спросила Лешка.
— Не-а. — Мальчишка покачал головой, собираясь убежать, но Венечка заступил ему путь:
— А скажи честно, как все было? Банг в самом деле от тебя убежал?
— В самом деле, — виновато кивнул Санька. — Мы дорогу переходили, а там машины. Он побежал, а я остался. И потом его не нашел. Только вы бабушке про дорогу не говорите.
— Не скажем. — Венечка посмотрел на друзей: — А теперь куда?
— В больницу! — решительно сказала Лешка и, тряхнув головой, зашагала по улице.
У входа им встретилась та же нянечка с большим баком в руках. Ромка шагнул ей навстречу и с укором сказал:
— А вы говорили, что Матвея Юрьевича сегодня выпишут.
Нянечка взглянула на него светлыми, выцветшими от старости глазами:
— Оставили его, отказали в выписке. Я и сама этому удивилась. Отчего-то ему вдруг хуже стало, вот и решили с этим повременить. Но вы слишком рано пришли, тихий час только начался.
— Пожалуйста, пропустите нас, — взмолился Венечка. — Мы, честное слово, никому не помешаем!
Старушка покачала головой:
— Я тут ничего не решаю.
— Нам к нему очень-очень нужно. На пять минуточек всего. Только одну вещь спросим — и сразу уйдем.