Вскоре они набрели на широкую тенистую аллею, посередине которой пролегала посыпанная песком дорожка. В дальнем конце аллеи виднелся дом — невысокий, но длинный, серый и очень мирный в лучах послеполуденного солнца.
Они пошли в сторону дома, но тут Люси почувствовала, как в туфлю ей попал острый камешек. В незнакомом месте благоразумие
требовало окликнуть спутников и попросить их подождать, пока она переобуется. Но она этого не сделала, а просто отошла в сторонку и присела, чтобы снять туфлю. Шнурок стянулся узлом, и пришлось его распутывать.
Она не успела еще сладить с упрямым узлом, а ее спутники уже ушли на приличное расстояние. Пока девочка доставала камешек и снова надевала туфлю, они так отдалились, что она не слышала даже голосов. Зато она вдруг услышала нечто другое — и не со стороны дома: какие-то глухие удары, как будто дюжина рабочих изо всех сил колотила по земле огромными деревянными молотами. Стук этот быстро приближался. Люси сидела, прислонившись спиной к стволу, у нее уже не было времени вскарабкаться на дерево, поэтому она плотно к нему прижалась и затаилась в надежде, что ее не заметят.
По-прежнему что-то стучало по земле: “тум... тум... тум...” Что бы это ни было, теперь оно оказалось совсем близко. Девочка чувствовала, как при каждом “туммм” легонько вздрагивает земля. Но она не видела никого и ничего, хотя была уверена, что эти существа — или предметы — должны быть где-то позади нее. Через некоторое время стук раздался с тропы впереди нее. И о том, что это на тропе, ей говорили не только удары. Она видела, как при каждом таком ударе песчинки чуть взлетают вверх, будто что-то тяжело ступает по земле, но она не видела, что же это было. Наконец бухающие звуки сошлись в одном месте, примерно в двадцати футах от нее, и разом стихли. Зато зазвучали Голоса.
Люси стало по-настоящему страшно, ведь она по-прежнему никого не видела. Вся местность, так напоминающая парк при английской усадьбе, выглядела мирной и пустынной, такой же, какой они ее увидели, сойдя на берег. Тем не менее всего в нескольких футах от нее кто-то разговаривал.
— Друзья мои, теперь у нас появился шанс.
И на эти слова откликнулся нестройный хор других голосов:
— Слушайте, что он говорит! Слушайте!
— Он говорит, что у нас появился шанс!
— Хорошо сказано, Старшой!
— Никогда еще ты не говорил более справедливых слов!
— И вот что я вам скажу, — продолжал первый голос, когда хор притих. — Мы пойдем к морю и отрежем их от лодки, чтобы они не смогли вернуться на корабль. И каждый из нас покажет, что еще не
забыл, как следует обращаться с оружием. Мы их перехватим, когда они пойдут назад, к морю.
Его слова заглушил тот же нестройный хор.
— Так мы и сделаем!
— Никогда ты не предлагал лучшего плана, Старшой!
— Продолжай, Старшой!
— Лучшего плана не придумать!
Дождавшись, когда эти возгласы одобрения стихнут, первый голос провозгласил:
— Тогда идем, друзья мои! Поживее! Нам надо поторапливаться.
Это вызвало новый взрыв одобрения:
— Ты опять прав, Старшой!
— Лучшего приказа и не придумать!
— Я и сам говорил себе: “Надо торопиться!”
— Идем поскорее!
Снова застучало и замолотило по дорожке, сначала очень громко и совсем близко, но понемногу стук отдалялся и слабел, пока не замер где-то у берега.
Люси понимала, что не время сидеть и ломать голову над вопросом, кто бы могли быть эти невидимки. Как только стуки затихли вдали, она вскочила и со всех ног побежала вдогонку за своими друзьями. Она должна была во что бы то ни стало предупредить их, пока не случилась беда.
Пока она сидела и слушала, ее спутники успели дойти до дома — невысокого двухэтажного здания из прекрасного серебристо-серого мягкого камня, со множеством окон, уютно увитых плющом. Все было так тихо и спокойно, что Юстас решил:
— Наверно, дом пустой.
Вместо ответа Каспиан молча показал вверх, на трубу, из которой поднимался дым.
Войдя в широко раскрытые ворота, они оказались на просторном мощеном дворе. И тут-то увидели первое доказательство того, что на острове действительно творятся странные вещи. Посреди двора стоял водяной насос, а под насосом — бадья. Конечно, сами по себе это были вполне обыкновенные вещи. Но ручка насоса ходила вверх и вниз, хотя не было видно никого и ничего, что могло бы ее двигать.
— Здесь какое-то волшебство, — понизил голос Каспиан.
— Да нет, скорее просто автоматический насос, — возразил
Юстас. — Похоже, наконец мы попали туда, где живут цивилизованные люди.
В этот момент Люси нагнала их и, разгоряченная и запыхавшаяся, влетела во двор. Испуганным шепотом она начала рассказывать о подслушанном разговоре. Когда смысл ее рассказа дошел до всех, даже самым смелым стало не по себе.
— Враги-невидимки, — буркнул Каспиан. — И они хотят отрезать нас от лодки... Нда... Только этого нам еще не хватало!
— Нет ли у тебя какой-нибудь идеи насчет того, что они собой представляют, Лю? — спросил Эдмунд.
— Какие у меня могут быть идеи, Эд? Я их даже не видела!
— Но ты слышала их шаги. Как они звучали? Напоминали чем-нибудь человеческие?
— Они вовсе не походили на шаги, просто жуткий стук да голоса. Понимаешь — не шаги, а будто кто-то стучит по земле деревянным молотом.
— Интересно, — промолвил Рипишиппи, — станут ли они видимыми, если пронзить их мечом?
— Для этого надо сначала их разглядеть, — усмехнулся Каспиан. — Но нам лучше покинуть этот двор поскорей. Выйдем за ворота. А то один из этих господ стоит сейчас у насоса и слышит все, о чем мы говорим.
Они вернулись на тропинку и встали под деревья, надеясь, что таким образом будут не очень резко бросаться в глаза.
— Вообще-то все наши меры предосторожности бесполезны, — объяснял им Юстас, пока они шли. — Какой толк прятаться от них, если мы их не видим и не знаем, где они находятся. Может быть, сейчас они стоят вокруг и потешаются, глядя на нас.
— Послушайте, Дриниан, — предложил Каспиан. — Что если нам пожертвовать лодкой? Оставим ее здесь, спустимся к морю с другой стороны бухты и оттуда пошлем сигнал на “Утреннюю зарю”, чтобы она подошла туда и забрала нас?
— Там слишком мелко, и судно не сможет подойти, сир.
— Тогда можно добраться до корабля вплавь, — предложила Люси.
— Ваши величества! — вступил в разговор Рипишиппи. — Прошу выслушать меня. Я считаю, глупо надеяться, будто мы можем ускользнуть от невидимых врагов. Мы можем сколько угодно прятаться или ползать по земле, а они будут видеть каждый наш шаг.
Если эти существа намерены схватить нас, они наверняка сделали уже все необходимое, чтобы мы от них не ускользнули. И приставили какого-нибудь невидимку следить за нами. И, чем бы это ни кончилось, я предпочитаю со шпагой в руке встретиться с ними лицом к лицу, а не дожидаться, когда они схватят меня за хвост.
— Я считаю, что на этот раз Рипи прав, — согласился Эдмунд.
— И я уверена, — добавила Люси, — что, если Ринс или кто-нибудь еще на “Заре” увидит, что мы с кем-то сражаемся на берегу, они обязательно что-нибудь сделают.
— Но как они поймут, что мы сражаемся? — в отчаянии спросил Юстас. — Они же не увидят наших врагов! Выглядеть это будет так, будто мы ни с того ни с сего принялись размахивать мечами в воздухе. Ну, они и подумают, что мы решили поразмяться или просто валяем дурака.
Наступила неприятная и тревожная пауза.
— Так вот, — решил Каспиан. — Нам все равно придется встретиться с невидимками, чем бы это ни кончилось. Если нужно, вступим с ними в бой. Но, возможно, сначала они начнут переговоры, и тогда мы узнаем, чего они хотят. Итак, мечи наголо, а вы, Люси, держите стрелу на тетиве. Пожмем друг другу руки и вперед!
Было странно идти к берегу по лужайкам парка, который выглядел таким мирным и приветливым, и знать, что на берегу поджидает неведомый враг. Выйдя к морю и увидев лодку, лежащую точно так, как они ее оставили, и ровный песок, на котором не было видно ни единого живого существа, почти все невольно засомневались, а не почудился ли просто-напросто Люси весь этот ужас, или, может, она решила над ними подшутить. Но не успели они ступить на песок, как зазвучал Голос:
— Ни шагу дальше, господа, ни шагу дальше! — услышали они.
— Выслушайте вначале, что мы вам скажем. Нас здесь больше пятидесяти, и каждый хорошо вооружен.
— Слушайтесь его, слушайтесь! — зазвучал знакомый Люси нестройный хор.
— Это говорит наш Старшой!
— Можете на него положиться — он врать не станет!
— Он говорит вам чистую правду!
— Но я не вижу здесь не то что пятидесяти — ни одного воина!
— Рипишиппи огляделся вокруг.
— Вы правы, — прозвучал голос Старшого. — Вы нас не можете
видеть. Вы спросите почему? Так я вам отвечу: потому, что мы невидимки.
— Продолжай, Старшой, продолжай! — загомонил хор.
— Ты говоришь прямо как пописанному!
— Ив книге лучше не напишешь!
— Никто не объяснит им лучше, чем ты!
— Успокойтесь, Рипи! — тихонько шепнул Каспиан и продолжал уже более громким голосом. — Скажите же нам, невидимки, чего вы от нас хотите? Какими поступками мы могли возбудить в вас такую неприязнь, что вы решили напасть на нас с оружием в руках?
— Мы хотим, чтобы девочка, которая с вами, сделала для нас одно дело, — ответил голос Старшого.
Тут же вступил хор, восхищаясь, как ясно и понятно изложил Старшой их цели, и заверяя, что они все хотели сказать то же самое. Как только хор смолк, Рипишиппи возмущенно взвизгнул:
— Девочка! Да она наша королева!
— Это уж мы не знаем, королева она или нет, — заявил Старшой.
— И я не знаю, королева она или кто, — сказал еще кто-то.
— Откуда же нам знать, кто она, — подхватил второй.
Старшой продолжил:
— Но нам нужно кое-что такое, что может сделать только она!
Переждав очередной всплеск однообразного речитатива, Люси
спросила:
— Что же я должна сделать?
— И я предупреждаю вас, — вступил Рипишиппи, — что если речь идет о чем-нибудь таком, что умаляет честь ее величества или грозит ее безопасности, то вам представится возможность узнать, как только вы этого пожелаете, скольких невидимок сможет убить каждый из нас перед тем, как будет сражен сам.
— Хорошо, — согласился Старшой, — я объясню все по порядку. Но предупреждаю, что история эта очень долгая. Не угодно ль вам присесть и выслушать меня?
Предложение получило горячую поддержку прочих невидимок, но нарнианцы предпочли остаться на ногах.
— Хорошо, кому не нравится, тех мы неволить не будем. Так вот, этот остров с незапамятных времен принадлежит одному великому магу. А мы, если так можно выразиться, являемся его слугами. Впрочем, точнее было бы сказать — были его слугами. Короче говоря, маг приказал нам кое-что сделать. А нам это не понравилось.
Очень не понравилось. Почему не понравилось? Потому что нам не хотелось делать то, что он велел. Из-за этого маг впал в великий гнев. Почему? Ну, я должен вам сказать, что за все время, пока он владел этим островом, ему никто здесь не перечил. И он не привык, чтобы ему возражали. Словом, сами понимаете, он был отъявленный тиран...
Позвольте, о чем же это я говорил? Ну вот, маг рассвирепел, поднялся к себе наверх и заколдовал нас всех. Потому что сам он жил и все свои колдовские принадлежности держал наверху, а мы и жили, и сейчас живем внизу. Так вот, я и говорю — он поднялся вверх по лестнице и заколдовал нас, всех нас изуродовал. Потому что это заклятие меняло внешность. Я считаю, вы должны благодарить свою звезду за то, что не можете видеть нас такими, какими мы стали. Вы просто не поверите, какими мы были, пока он нас не заколдовал. Нет, право же не поверите, какие мы были красивые.
Поэтому, когда мы все стали такими уродами, нам стало невыносимо глядеть друг на друга. И что же мы тогда сделали, хотите вы знать? Хорошо, я расскажу, что мы сделали. Мы улучили время, когда маг спал после обеда, прокрались вверх по лестнице, а там, набравшись смелости, взяли его Волшебную Книгу и начали искать, нет ли в ней какого средства, чтобы избавиться от нашего уродства. Мы очень боялись, все вспотели и дрожали так, что и описать невозможно.
Хотите верьте, хотите нет, но уверяю вас — мы листали и листали эту Книгу, а средства, чтобы снять уродство, все не находили. Время шло, и мы боялись, что старый наш господин с минуты на минуту проснется. Не буду скрывать, я тогда весь взмок от страха...
Ну вот, короче говоря, мы наткнулись на заклинание, которое делает невидимками. И решили, что лучше уж стать невидимками чем оставаться такими уродами, какими он нас сделал. Понимаете мы хотели сделать все как лучше. Так вот, моя маленькая дочка, которая была тогда примерно такого же возраста, как и ваша девочка... и была хорошенькой девочкой до того, как всех нас изуродовало...
Впрочем, я рассказываю слишком подробно, а чем быстрее я все расскажу, тем быстрее будет все исправлено... О чем бишь я? Я и говорю, моя дочка произнесла это заклинание... потому что оно подействует только в том случае, если его произнесет либо маленькая девочка, либо сам маг... Понимаете, иначе оно бы не подействовало. А почему бы не подействовало? Потому что ничего бы не изменилось...
Ну вот, проговорила моя Клипси заклинание, да так хорошо, так внятно и громко, что мы сразу стали невидимыми... ну, лучше и не пожелаешь. Уверяю вас, все мы сразу почувствовали огромное облегчение от того, что больше не видели друг друга. Только... короче говоря, дело в том, что все простые смертные очень устают, если долго остаются невидимками.
Вдобавок выяснилось еще одно, совсем уж непредвиденное обстоятельство. Ведь нам и в голову придти не могло, что этот самый маг, о котором я вам говорил, тоже сделается невидимкой. С тех пор мы его ни разу не видели. И не знаем даже, то ли он умер, то ли куда-то ушел, то ли сидит сейчас у себя наверху, такой же невидимый, как и мы, а может, сошел вниз и расхаживает среди нас. Мы уж прислушивались-прислушивались, но, уверяю вас, от этого нет никакого толку. Он имел обыкновение ходить босиком, и шума от него при этом не больше, чем от кота. Я откровенно говорю вам, господа: знать, что он может ходить среди нас, смотреть и слушать, делать все, что захочет, а мы его не увидим — этого наши нервы больше уже не выносят.
Вот суть истории, которую поведал нашим путешественникам Голос Старшого. Мы привели ее здесь в сильном сокращении, опустив все, что говорили другие голоса. Потому что стоило Старшому произнести шесть-семь слов, как вступал хор его сотоварищей: они одобряли его, восхищались его манерой говорить и уверяли, что и они хотели бы сказать то же самое. Но когда рассказ наконец был закончен, наступило долгое молчание. Его нарушила Люси.
— Я не понимаю, — сказала она, — чего же вы от нас хотите.
— Как! — воскликнул голос Старшого. — Неужели я заболтался и забыл сказать вам самую суть?
Хор буквально взревел, с великим воодушевлением подтверждая и это:
— Это ты упустил!
— Не сказал ни слова!
— Нельзя было упустить лучше и полнее!
— Скажи им, Старшой, скажи, в чем суть!
Голос Вожака сказал несколько неуверенно:
— Вряд ли нужно заново повторять весь рассказ...
— Разумеется, не нужно, — в один голос подтвердили Каспиан и Эдмунд.
— Ну, если в двух словах, суть в том, что мы все время дожидаемся, когда к нам приплывет чужеземный корабль, а на нем окажется хорошенькая девочка, точь-в-точь такая, как вы, барышня. Она должна подняться вверх по лестнице, взять эту Волшебную Книгу и найти в ней заклинание, которое освобождает от невидимости. И прочитать его. Мы все поклялись, что первые же чужеземцы, которые ступят на наш остров — я имею в виду таких, у которых окажется с собою хорошенькая девочка, потому что, если б ее с ними не было, то это совсем другое дело, — так мы поклялись, что не выпустим их с острова живыми, если они не исполнят нашей просьбы. По этой же причине, господа, если ваша девочка не сумеет этого сделать, наш печальный долг — перерезать вам глотки. Это наш единственный шанс добиться того, что нам надо, и я надеюсь, что вы поймете нас и не будете на нас в обиде.