— У меня тут чайник вскипел, — принялся шепотом объяснять Тема старому другу. — Как ты думаешь, ее собственную заварку безопасно использовать? Или, может быть, лучше я сделаю вид, что она потерялась, а мы с тобой в булочную сбегаем за новым чаем?
Еще полчаса назад Олег поднял бы Темыча на смех. Однако в свете последних своих наблюдений он значительно изменил точку зрения на происходящее. Правда, заварка учительницы у него опасений не вызывала.
— Заваривай смело, — сказал он Темычу. — Мы же пришли без звонка. Кроме того, она этот чай сама пьет, — аккуратно облазил он остальные шкафчики, — Я другой банки не вижу. Хуже другое.
Пока Тема заваривал чай, Олег, прислушиваясь к каждому шороху из коридора, быстро пересказал свою беседу с Марией Александровной, а заодно поделился кое-какими опасениями.
— Точно, Олег! — едва не выронил себе на ноги Тема чайник с крутым кипятком. — Они по этой дурацкой папахе нас вычислили. Черт с ним, с чаем. Давай-ка отсюда смываться по-тихому.
— Ошалел? — уставился на него Олег. — Мы, что ли, е тобой просто так пришли? Нам же девчонки сюда звонить будут.
— Да-а, — развел Темыч руками. — Тогда придется остаться.
— И не веди себя так, — строго взглянул на него Олег. — Тем более, если они с Венечкой уже и так что-то подозревают.
— Постараюсь, — пообещал Тема. Они отнесли чай в столовую. Мария Александровна уже там накрыла.
— К сожалению, я сегодня ничем особенным вас угостить не могу, — смущенно развела она руками. — Венечка болен. А мне без него, сами знаете…
— Да мы сыты. Спасибо, — с большим облегчением отвечали ребята. Тут зазвонил телефон.
— Я подойду! — опрокинув сахарницу, выхватил из рук Марии Александровны радиотелефон Тема. — Это нам!
Звонила, однако, какая-то старушка. И требовалась ей, разумеется, хозяйка квартиры.
— Мария Александровна, вас, — протянул Темыч трубку учительнице.
— Спасибо, мой милый, — взяла трубку та. Одновременно она очень выразительно посмотрела на Олега.
Олег дождался, пока учительница увлечется телефонным разговором, и свирепо уставился на Тему.
— Я просто думал, это девчонки, — шепотом оправдывался тот.
— Лучше не думай, а прилично себя веди, — тоже шепотом отвечал Олег.
Беседа старой учительницы тем временем неспешно развивалась. Друзья с беспокойством посмотрели на часы. Скоро должны позвонить Катя и Таня.
Мария Александровна тем временем обсуждала племянников своей собеседницы, один из которых недавно съездил в Париж, а второй подрядился работать в Таджикистане. Друзья переглядывались и от растерянности ерзали. Старые генеральские стулья под ними возмущенно скрипели.
— Ну, Полина Андреевна! — бурно отреагировала старушка на какое-то сообщение собеседницы. — Да, да, конечно! Бегите к своему молоку!
И, к облегчению мальчиков, она прекратила разговор. Тут же раздался новый звонок. Темыч опять было хотел схватить трубку, но Олег вовремя пнул его под стулом ногой.
— Ой, здравствуйте, девочки, милые! — тем временем уже говорила в трубку Мария Александровна. — Да, они здесь. Сейчас. Это вас, — улыбнулась она Олегу. — Катя и Танечка.
— Да? — постарался как можно спокойнее взять из рук у старушки радиотелефон Олег.
— Вы там, что ли, с ума сошли? — услыхал он возмущенный голос Кати. — Женька уже, наверное, двадцать минут балдеет в шкафу.
— Что? Сейчас? В школу? На репетицию? — громко спросил Олег. — Бежим!
Мария Александровна, — отложил он телефон, — нам, к сожалению, с Темкой в школу пора. Там одна репетиция важная.
— Ну, конечно, — понимающе улыбнулась учительница. — Дело прежде всего. Что-то в последнее время мне не везет, — с грустной улыбкой продолжала она, пока друзья одевались в передней. — Венечка заболел. С вами только немного хотела поболтать, вам пора. А тут еще недавно со старой моей подружкой история вышла. Она очень нуждается. А мне Венечка тысячу долларов дал. Говорит, трать, бабушка, на что хочешь. Вот я и решила свою Катюшу к Новому году порадовать. Только она очень гордая. Так никогда не возьмет. Тогда я схитрила. Вечер недавно выдался чудный. Чувствовала я себя хорошо. И до Катиного дома рукой подать. Я вечерком прошлась и конвертик с деньгами ей опустила в ящик. Думаю: найдет неизвестно от кого сто долларов и обрадуется.
— Ну и что? Получилось? — покраснел Тема.
— Нет, — вздохнула учительница. — Мне на другой день Катюша звонит. Представляете себе, какое безобразие! Кто-то ей ящик вскрыл. Даже ключ чужой в скважине остался. Ну и, конечно, в ящике ничего нет. Ладно, ребята, бегите, — улыбнулась старушка. — А то опоздаете на свою репетицию.
Друзья стремглав выскочили из квартиры.
— Вот тебе и разветвленная шпионская сеть, — уставился на Олега Темыч.
— Потом обсудим, — в полной растерянности отвечал тот. — Теперь надо Венечку срочно вызвать. А то Женька в шкафу вообще загнется…
Женька сидел в шкафу. С той поры, как ему удалось благополучно проникнуть в квартиру Эдварда, страх вытеснило какое-то эйфорическое чувство опасности и восторга. Конечно, при одной мысли, что он может попасться, у Женьки начинали трястись поджилки. Зато он первый раз в жизни тайно проник в логово опасного шпиона. Мало того, из шкафа прекрасно слышно все, что происходит в квартире. Если же обстоятельства сложатся удачно, он, Женька, вполне вероятно, сможет найти не только папаху, но и кое-что посущественней.
Вот Эдвард запер дверь. Прошел в конец коридора. Снова вернулся в большую комнату, которая располагалась как раз напротив стенного шкафа. «Удачно, — пронеслось в голове у мальчика. — По крайней мере, когда позвонят ребята, я сразу услышу».
Женька сперва терпеливо стоял, прислонившись к стене шкафа. Потом почувствовал, что у него затекают ноги. «Пробежаться бы сейчас по квартире», — подумал он. Но это были всего лишь мечты. Пока Венечка не ушел, придется обойтись местными средствами. Пытаясь размять ноги, Женька попробовал переступать ногами на месте. Под подошвами громко зашуршало.
— Квартира! — немедленно раздалось из комнаты ворчание Эдварда-Венечки. — Все время какие-то звуки.
Мигом оставив идею ходьбы, мальчик решил посидеть на полу. Тем более места в шкафу было достаточно. «Хорошо раньше строили», — мысленно вознес Женька хвалу какому-то архитектору конца сороковых годов.
Сидеть было и впрямь удобно. Если бы еще не едкий состав против моли, Женька вообще чувствовал бы себя в этом шкафу не хуже, чем дома. Но состав сильно о себе давал знать. Сначала у Женьки потекло из носа. Затем защипало в горле. Потом началось самое неприятное: он зачихал.
Первые приступы чиха прошли относительно удачно. Эдвард как раз отлучился в туалет и ничего не услышал. «Кажется, пронесло», — с облегчением перевел дух Женька. Хозяин квартиры вернулся в комнату и начал шуршать газетой. На мальчика накатил новый приступ чиха. Стараясь хоть что-то сделать, Женька в панике зажал себе рот и нос. В шкафу оказалось великолепное эхо. По квартире разнесся сдавленно-трубный звук. Эдвард подскочил в кресле. Женька от страха вдавился в угол. Хозяина квартиры, однако, шкаф совершенно на заинтересовал. Бормоча ругательства, он вновь направился в сторону ванной и туалета. Там он спустил зачем-то воду в унитазе и вернулся.
— Чертова сантехника, — услышал Женька его тихое бормотание. — Все время рычит.
У Женьки отлегло от сердца. Теперь он понял, что может чихать сколько влезет. Только вот отчего-то чих совершенно прошел. Зато начала чесаться спина. И вообще все кости как-то вдруг зазудели. «Скорее бы позвонили ребята! — только и мог об одном думать Женька. — Иначе я в этом шкафу, по-моему, скоро рехнусь».
Тут по квартире разнеслась веселая трель телефона.
— Слава Богу! — прошептал Женька.
— Алло! — вальяжно проговорил хозяин квартиры.
Мальчик весь обратился в слух. Только бы Эдвард-Венечка пожалел бабушку. А если не пожалеет? Да нет, хоть она ему, судя по всему, неродная, зато они работают вместе. Что он, дурак, такого выгодного агента терять?
— Наташенька! — донеслось до Женьки. — Я что-то так тоскую. И дела абсолютно заездили. Ну, да. За время болезни их столько скопилось. Забежишь вечерком попозже?
Женька в шкафу скрежетал зубами от ярости. Проклятый шпион! Нашел время разводить нежности! А Олег с Темкой, наверное, там дозвониться не могут!
— Ты мне курочку приготовила? — продолжал ворковать в трубку Эдвард. — Ах ты, лапушка! И паштетик домашний? Это я в твоем исполнении обожаю…
Услыхав про курочку и паштетик, Женька почувствовал зверский голод. «И чего я, идиот, перед выходом не поел? — с большим сожалением подумал он. — Теперь вот сиди тут, мучайся. Настоящая пытка!»
Кроме зверского голода, у него затекли колени. Женька резко выпрямился и задел плечом вешалку. Та со стуком упала на пол. «Ну, все. Сейчас будет», — ударился в панику Женька.
— Ладно, моя дорогая. До вечера, — по-своему отреагировал на внезапный шум хозяин квартиры. — У меня вроде что-то свалилось. Пойду посмотрю.
Женька от ужаса даже дышать перестал. Эдвард, повесив трубку, явно направился к шкафу. Мальчик вдавился в стену. Эдвард потянул на себя дверцу. Теперь единственная надежда, что он не сразу заметит Женьку за пальто, плащами и куртками. Хотя, собственно, какая разница? Минутой раньше, минутой позже…
Дверь распахнулась.
— Странно, — пробормотал Эдвард. — Вроде бы все на месте.
Женька отчетливо видел, как тот протянул руки, чтобы сдвинуть одежду в сторону. «Господи! — взмолился про себя мальчик. — Ну, сделай же что-нибудь!»
И тут зазвонил телефон.
— Черт! — крикнул Эдвард. — Ни минуты покоя.
Оставив дверь шкафа распахнутой, он кинулся в комнату. Женька лихорадочно соображал, что делать, Снова закрыть дверь шкафа? Но Эдвард, возможно, снова туда полезет.
— Да! Здравствуйте, мои дорогие! — послышалось из комнаты приветливое восклицание Эдварда-Венечки. — Вы были у бабушки? Как там она? Без меня скучает?
«Наконец-то ребята! — несколько полегчало Женьке. — Только бы они сообразили с ним подольше поговорить!»
Он выбрался из шкафа. Эдвард-Венечка сидел в кресле спиной к коридору. Дверь соседней комнаты была распахнута настежь. Женька быстро юркнул туда. Ему запомнилось с прошлого раза, что это было единственное помещение в квартире, где стояла старая мебель Эмилии Карловны. Сейчас мальчика из всей обстановки интересовала только одна деталь — высокая бронзовая кровать с блестящими спинками и на ножках.
— Вот она! — выдохнул Женька.
Не раздумывая ни минуты, он залез под антикварное сооружение. Теперь он вроде надежно спрятан. Тем более, что покрывало доходило до самого пола.
— Да, да, конечно, — тем временем продолжал беседовать по телефону Эдвард. —
Немедленно еду. И, пожалуйста, не волнуйтесь. Я сегодня же вызову к бабушке лучшего кардиолога в Москве. Спасибо огромное вам за сигнал.
Кресло в соседней комнате скрипнуло. «Сейчас начнет одеваться», — сообразил Женька. Хозяин квартиры и впрямь протопал в переднюю. Затем, будто бы что-то вспомнив, вернулся в комнату. Снова послышался отзвук телефона.
— Привет, — отрывисто произнес Эдвард-Венечка. — Хорошо, что еще не выехал. Встреча отменяется. К старухе придется ехать.
Настала короткая пауза. Видимо, на том конце провода высказывали изумление столь резко изменившимися планами.
— Нет, нет. Иначе нельзя, — снова заговорил хозяин квартиры. — Мне ее шефы из школы звонили. Кстати, мешаются жутко. Как ни приду, чуть ли не каждый раз напарываюсь на них.
Эдвард умолк. Потом усмехнулся:
— Да. Пора старушенции попутешествовать. Только у меня еще ничего не оформлено… Так а я о чем. Все чикался, чикался. Деликатность катал. Я почему и еду. Говорят, у нее с сердцем плохо. Еще гикнется, пока не перевела на меня квартиру. Тогда нас клиент самих в расход пустит. Ты о чем?
Возникла еще одна пауза.
— Нет. Сивцев Вражек еще подождет, — наконец снова заговорил Эдвард-Венечка. — Там клиент еще думает. Так что пусть пока бабка радуется. Очень она довольна, что внук нашелся.
Женька сперва вообще ничего не понимал. Когда же до него, наконец, дошло, он едва смог усидеть под кроватью покойной Эмилии Карловны.
— Идиоты, — шептал он. — Разветвленная шпионская сеть. Как бы не так. Чуть было не проморгали убийцу.
Мальчик отчетливо понимал: мешкать нельзя. Несколько успокаивали слова Эдварда-Венечки, что квартира Марии Александровны еще на него не переведена. Значит, пока этого не случится, жизнь старушки вроде бы вне опасности. Тогда у них еще есть немного времени. Но сколько? До завтра? А если Эдвард как-нибудь умудрится уже сегодня оформить завещание?
Женька взглянул на часы. Половина шестого Нотариальные конторы в принципе еще работают, К тому же у американца там могут быть какие-то личные связи, А Мария Александровна ему, естественно, не откажет. Она от него без ума.
Мальчик прислушался. Чего он там возится? Сказано же: пора к бабушке. Она себя чувствует плохо. Ну, наконец-то! Из передней послышался шорох. Эдвард-Венечка явно надевал пальто. Затем он снова пошел по квартире. «И чего его взад-вперед носит?» — на всякий случай уполз еще глубже под кровать Эмилии Карловны Женька. В следующее мгновение ему стало ясно: Эдвард перед уходом гасит свет во всех комнатах. Вот щелкнул последний выключатель. Квартира погрузилась во тьму. «Ну же, ну!» — мысленно торопил хозяина Женька,
Тот словно сжалился. Входная дверь хлопнула. Замок щелкнул. Подождав на всякий случай еще с минуту, Женька вылез из-под кровати. Только сейчас он почувствовал, что ему страшно жарко. И это было неудивительно: Женька ведь все это время провел в теплой куртке и шапке. Тяжело отдуваясь, он кинулся к телефону. Только бы застать дома кого-нибудь из ребят.
Он набрал номер Олега. Тот почти сразу же сорвал трубку.
— Женька, ты? Нашлась папаха?
— Черт с ней, с папахой! — быстро проговорил Женька. — Бегите скорей к Андрею. Я тоже прямо туда.
— Рехнулся, что ли? — ничего не понял Олег.
— Слушай, потом! — крикнул Женька. — Этот Эдвард убийца!
— Что? — был еще больше сбит с толку Олег.
— Что слышал! Бегите к Андрею и дожидайтесь меня!
Бросив трубку, Женька выскочил на лестницу.
— Так, — посмотрел он в последний момент на дверь. — Если я ее не закрою, американец точно всполошится.
Но с дверью явно везло. Женька немедленно обнаружил еще один замок с язычком. Правда, Эдвард им, по всей вероятности, не пользовался. Замок был закрыт на собачку. Но какая разница.
Захлопнув дверь, Женька спустился на первый этаж, пролетел мимо лифтерши и кинулся вверх по Тверской к метро «Охотный ряд», оттуда до «Красных ворот» по прямой. А от «Красных ворот» до квартиры Андрея Станиславовича рукой подать. У него однокомнатная квартира в Орликовом переулке…
Андрей Станиславович, пользуясь свободным вечером, расчистил центр комнаты, застелил пол газетами и стал ремонтировать мотоцикл. Давно уже настало время смазать тросики. Он как раз, лежа на спине, загонял в гнездо трос сцепления, когда раздалось несколько настойчивых звонков. Рука у Андрея Станиславовича дрогнула. Винтик отлетел куда-то в угол.
Учитель чертыхнулся и пошел открывать.
— Вас только еще не хватало! — с неудовольствием посмотрел он на Олега, Тему, Катю и Таню.
— Беда, Андрей Станиславович! — влетели ребята в переднюю. — Там, у Марии Александровны… внук… убийца… Женька сейчас…
— Какой Женька? Где он? Где внук? — глянул растерянно сквозь очки длинный и тощий классный руководитель восьмого «В».
Тут в комнате раздался грохот. Ребята вместе с учителем кинулись туда. Мотоцикл лежал на полу. Позже Андрей Станиславович говорил, что если бы не его обалдуи, «Харли Дэвидсон» непременно бы грохнулся на него. Поэтому он с тех пор любит свой класс еще больше. Однако в тот момент, когда это произошло, он совсем не обрадовался. Он хотел уже выставить всю компанию вон, когда в дверь снова раздался трезвон.
— Женька! — бросился открывать Олег. Это и впрямь был он.