А когда бедняк вылез из мешка хитреца, и никакого мяса в мешке не оказалось, падишах сказал хану большого аула:
– Оказывается, это твой хитрец – хитрец-четвертушка. А настоящий хитрец – вот он!
С тех пор бедняк стал служить у хана, а хитреца из большого аула сделали слугой бедняка. Без ума человек жить не может, а при умном хозяине и глупый слуга становится умней.
Проданный мальчик
(Кумыкская сказка)
В близком селении, в далёком ханстве жил-был бедняк.
Был у него сын.
В доме у них всегда было пусто, и жили они так голодно, что отец даже и охать не мог.
Однажды сын говорит:
– Отец, а почему бы тебе не продать меня?
– Да кто же тебя купит? – удивился отец. – Ты маленький и ничего не знаешь.
– И всё-таки меня купят, – сказал сын. – Я знаю три вещи на свете: знаю коня, знаю камень и знаю человека.
Отец засмеялся, а сын так стал его уговаривать, что отцу ничего не оставалось делать, как согласиться,
Отец и сын пошли в город. Здесь было много народа и на самом бойком месте торговали людьми.
Отец посадил сына перед собою в пыль и стал ждать покупателей. Но на такого маленького мальчика никто и смотреть не хотел. Только к вечеру подошёл к ним какой-то хан и спросил:
– Зачем вывезли на базар этого ребёнка? Ведь он ничего не умеет делать.
– Зато он знает три вещи на свете, – сказал отец, – он знает коня, знает камень и знает человека.
Хан рассмеялся и спросил:
– А сколько же стоят эти три знания мальчика?
– Оцени сам, – сказал бедняк.
Хан дал бедняку один золотой и увёл мальчика.
В доме хана на мальчика взвалили тяжёлую работу, а кормили так, что и собака не позавидует. «Ничего, – думал мальчик, – зато мой отец не умрёт теперь с голоду».
Хан между тем позабыл о купленном мальчике.
Но однажды в день большого базара, когда хан вздумал купить нового коня, он вдруг вспомнил об одном из знаний мальчика.
Они пошли на базар, но во всех лошадях, на которых останавливался взгляд хана, мальчик находил какой-нибудь недостаток.
Наконец хан остановился перед таким жеребцом, которого все только хвалили.
– Ну, – сказал он мальчику, – об этом жеребце ты уж ничего не сможешь сказать плохого.
Мальчик осмотрел жеребца и сказал:
– Этот жеребец, действительно, хорош, но он принесёт когда-нибудь тебе гибель.
Хан рассмеялся:
– Я не собираюсь жить тысячу лет, – сказал он, – и, если мне суждена гибель от жеребца, то это может случиться и в чужой конюшне.
Он купил жеребца, а дома, довольный тем, что мальчик не желал его смерти, сказал, чтобы его получше кормили.
«Ну что ж, – подумал мальчик, – теперь будет легче не только моему отцу, но и мне».
Однажды дочь хана, снимая с руки кольцо, уронила его и потеряла драгоценный камень. Она собралась в город, чтобы купить другой, а хан вспомнил, что мальчик знает толк в камнях, и велел ему сопровождать дочь. Они обошли все лавки города, осмотрели много драгоценных камней, но в каждом из них мальчик находил какой-нибудь изъян. Наконец дочь хана остановила свой выбор на красивом яхонте.
Мальчик сказал:
– Нет слов, этот камень хорош, но в нём притаился червяк и, если ты купишь камень, он будет причиной твоей смерти.
– Разве может быть в камне червяк? – рассердился ювелир.
Тогда мальчик разбил камень, и в нём действительно оказался червяк.
Вернувшись домой, ханская дочь рассказала отцу об удивительном камне, и хан приказал, чтобы мальчика кормили ещё лучше. «Ну что ж, – подумал мальчик, – теперь станет лучше не только мне, но и другим людям хана, – я смогу делиться с ними пищей».
Все стали так много говорить об уме и добром сердце мальчика, что хан в один из дней снова вспомнил о нём.
– Послушай, – сказал он,– твой отец говорил, что ты знаешь толк не только в лошадях и в камнях, но и в людях. Скажи-ка, кто я такой?
Мальчик не хотел отвечать, но хан так настаивал, что мальчик сказал:
– Ты, хан, может быть, человек и не плохой, но всё же ты – из рабов.
Хан рассердился и закричал:
– Твоя голова уцелела на плечах только потому, что ты спас мою дочь. Но, если твои слова окажутся ложью, я всё равно казню тебя!
И он сказал, чтобы мальчика посадили в темницу.
Но слова мальчика не давали покоя хану. Он отправился к своей матери и стал расспрашивать её о своём происхождении.
Ханша испугалась.
– Ты ведь хан, – сказала она, – от кого может происходить хан, как не от достойных людей?
Хан почувствовал, что мать что-то скрывает, и обнажил меч.
– Если я, – сказал он, – не узнаю правду, я убью себя. Мне сказали, что я не сын своего отца.
Мать ещё больше испугалась и сказала:
– Это правда, мой сын. Твой отец был хан, но у нас с ним не было детей, и я полюбила раба. Слава Аллаху, это был очень достойный человек.
Хан убедился, что сын бедняка говорил правду, и приказал освободить его из темницы. Он призвал мальчика к себе, одел его в красивые одежды и сделал своим визиром.
Прошли годы. Дочь хана полюбила сына бедняка, и хан решил сыграть свадьбу.
На свадебном пиру хан, хвастаясь, решил показать, какие раньше были джигиты. Он сел на жеребца, купленного когда-то на базаре, и поскакал. У ворот жеребец споткнулся, и хан разбился.
Так оказались верными все три знания сына бедняка.
Проданный мальчик стал ханом, но об этом он раньше не знал, ибо все знания человека бессильны, когда речь идёт о том, что будет с ним самим.
Древняя усмешка и новое сознание
Сказали, что гора посетила гору – поверь, но не верь тому, что у старого врага изменился характер.
Горская пословица
Ум и счастье
(Татская сказка)
Жил-был пастух. Он не знал никакого имущества, кроме старой порыжевшей бурки, но зато имел умную голову и умелые руки. Днём он пас овец, а по ночам, сидя на своей бурке у костра, вил верёвки, плёл корзины, и этим жил.
У него всегда были в запасе кукурузная лепёшка, кусок овечьего сыра, да ключевая вода. А с такой пищей проживёшь хоть сто лет.
Звали пастуха Бехлумом.
Купец Дадаш, у которого он пас овец, обязательно добавлял: Бехлум-дурачина.
Это потому, что в тех краях был ещё один Бехлум – сын самого купца. Он был самым глупым на всю округу человеком, но отец звал его Бехлум-умница.
Никого это не удивляло, – ведь сыну богача и не нужен ум!
Однажды в горы, где пастух Бехлум пас овец купца Дадаша, забрели Ум и Счастье.
По дороге они заспорили.
– Если бы не, я, – сказало Счастье, – все люди на свете пропали бы. Скажи по совести, разве они смогли бы избавиться; от своих напастей, если бы полагались только на тебя?
– Нет, это без меня все люди на свете пропали бы, – отвечал Ум. – Недаром говорят: на счастье надейся, а сам не плошай!
Спорили, спорили так Ум и Счастье о том, кто сильнее да важнее, увидели пастуха Бехлума и решили испытать на нём свои силы.
Ум помутил воду в роднике, Бехлум напился и потерял половину своего ума.
– Ну-ка, – говорит Ум Счастью, – попробуй теперь без меня устроить судьбу Бехлума!
Не успело Счастье взяться за работу, как на овечью стоянку к Бехлуму прискакал купец Дадаш.
Был вечер, всё земное готовилось ко сну, а так как Ум и Счастье тоже не всегда бодрствуют, они решили заночевать с людьми. Обернулись богатыми дервишами и появились у родника.
Купец Дадаш, как увидел богатые одежды, сейчас же закричал:
– Эй, Бехлум-дурачина, разжигай жарче костер! Режь для гостей самую лучшую овцу!
Когда овца была освежёвана, Дадаш бросил мясо в котёл, а пастуху приказал:
– Бехлум-дурачина, беги скорее в аул, скажи моему сыну, чтобы нам дали бурдюк вина.
Покосившись на знатных богомольцев, он добавил:
– А вот эту ляжку оттащи-ка в мечеть! Хороший мусульманин никогда не забывает о боге.
Бехлум собрался было уже исполнять приказание, да хлебнул ещё глоток из родника!
Тут он потерял вторую половину своего ума и стал так же глуп, как и сын купца Дадаша. Он взял одну из своих верёвок, накинул на мясо петлю и потащил его за верёвку по дороге. Когда Бехлум-умница вынес из дома бурдюк с вином, оба глупца уперлись в него сзади руками и стали толкать, как упрямого козла.
Ум увидел, что глупцов стало двое, заёрзал у костра.
– Этот сын купца, – зашептал он Счастью, – наверно тоже напился из родника. Что же нам теперь делать?
– Ничего, – утешает Счастье, – у меня удачи хватит и на двух Бехлумов.
Тут Ум и Счастье сделали так, что на кош купца Дадаша напали разбойники, схватили Бехлума-дурачину и Бехлума-умницу, увезли в Дербент и продали, как рабов, во дворец падишаха.
Сидят два Бехлума у столба, звенят цепями и не могут двинуться с места.
Бехлум-умница совсем пал духом, а Бехлум-дурачина, хоть и лишился ума, да сохранил умелые руки. Надёргал со столба лыка и стал вить верёвку. Падишах догадался, что на рабе можно заработать, приказал расковать его, накормить и сделать самым главным верёвочником во всём падишахстве.
Счастье пришло во двор падишаха и видит, что ему теперь осталось заботиться только об одном Бехлуме, а не о двух.
Бехлум-умница тем временем совсем обезумел от безделия и горя. Мимо столба, к которому он был прикован, проходил падишах. Бехлум взял да и ударил его по голове.
Слуги падишаха кинулись к Бехлуму, чтобы зарубить его, а Счастье сделало так, что в шапке падишаха оказалась змея. Шапка упала наземь, и все увидели, что Бехлум спас падишаха.
– Эге, да этот мой раб, оказывается, провидец, – закричал падишах.
И он приказал освободить Бехлума-умницу от цепей, накормить и сделать самым главным гадальщиком во всём падишахстве.
– Вот видишь, – говорит Счастье Уму, – я, оказывается, сильнее. Моя победа!
– Нет, это только полпобеды. Бехлум-дурачина выкрутился и без счастья.
Решили продолжать спор.
Ум совсем отвернулся от двух Бехлумов. Бехлум-пастух, сделавшись главным верёвочником падишахства, свил столько верёвок, что не знал, куда их девать, А так как он глотнул из источника, лишающего ума, он побросал все верёвки в колодец и оставил дворец падишаха без воды.
Захотелось падишаху шербета, а сделать нельзя. Запачкал он себе нос, а помыть нечем. Рассердился падишах и велел спустить Бехлума с горы на скалу, висевшую над ущельем, и оставить его там на съедение птицам.
Бехлум видит, что со скалы никуда не уйдёшь, наломал с кустов крепких прутьев и принялся плести корзину. Забрался в неё, упёрся в бока руками и ногами и покатился по склону ущелья. Помял рёбра, но спасся.
Падишах увидел, как ловко Бехлум выкрутился из беды, рассмеялся и назначил его самым главным во всём падишахстве пехлеваном-акробатом.
Счастье пришло и видит, что ему и теперь осталось заботиться только об одном из Бехлумов, а не о двух.
Во дворце падишаха между тем случилась пропажа, – исчезла печать падишаха.
Падишах рассердился, вызвал глупого сына купца, которого Счастье сделало самым главным гадальщиком во всём падишахстве, и сказал:
– Ну-ка, Бехлум-умница, поворожи по своим книгам. Найдешь печать – награжу, не найдешь – голова с плеч.
Чтобы ворожить по книгам, нужен хоть какой-нибудь ум. А у Бехлума ума ни отнять, ни прибавить. Когда нет ничего, то и прибавлять не к чему!
Бехлум возомнил – раз он сын купца, да еще главный гадальщик, значит, выше его и людей нет. Он обругал падишаха, да как толкнет его ногой в зад, так падишах и отлетел к стене.
Слуги падишаха кинулись к Бехлуму, чтобы зарубить его саблями, но тут подоспело Счастье и сделало так, что посредине комнаты, там, где только что стоял падишах, рухнул столб и с потолка свалился огромный камень. Печать падишаха оказалась в его кармане и вывалилась на пол.
– Ой, этот Бехлум спас падишаха! – закричали люди. – Он, действительно, самый великий гадальщик на свете.
Падишах на радостях не знал, как и благодарить Бехлума, и сделал его своим советником.
– Вот видишь, – победа моя, – говорит Счастье Уму. – Я сильнее, чем ты.
– Нет, эта победа – только полпобеды,– отвечает Ум. – Бехлум-дурачина выкрутился сам. На что ему счастье?
Решили продолжать спор.
Между тем визир и векил падишаха стали завидовать, что на обоих Бехлумов так и сыпятся падишахские милости. Если так пойдет и дальше, – испугались они, – то падишах, того и гляди, назначит этих Бехлумов вместо нас. И они решили погубить соперников.
Визир уговорил купеческого сына Бехлума, что он такой великий ворожей, что ему ничего не стоит приворожить себе всю казну падишаха. А векил напоил Бехлума-пастуха и пьяным и уложил тайком на постель к падишаху, спавшему со своей женой.
Ночью падишах проснулся и удивился. Ему показалось, что у него с женой теперь не четыре ноги, а больше.
Он поднял голову и, вглядываясь в полутьму, стал считать: одна… две… три… четыре… пять…
А Бехлум тем временем уже отрезвел, и вместе с отрезвлением к нему вернулся его собственный ум.
Сообразив, как все случилось, Бехлум зашептал:
– Встань и пересчитай!.. Сойди с постели и пересчитай!..
Падишах подумал, что это шепчет жена, поднялся, кряхтя, с постели и стал считать. Ног оказалось четыре.
– Тьфу, черт, – плюнул он с досады, – а ты, жена, права. Чего только не померещится спросонок!
И он ушел туда, куда даже падишах ходит без слуг. А пастух Бехлум выбрался потихоньку из дворца, да и ушел в горы к своим овцам. Простому человеку всегда лучше быть подальше от падишаха и ханов!
Счастье пришло утром во дворец падишаха и видит, что ему и на этот раз осталось заботиться только об одном из Бехлумов, а не о двух.
Бехлум, который остался на его долю, не забыл того, о чем нашептывал ему визир. Он забрался ночью через отверстие над очагом в сокровищницу падишаха, набил карманы драгоценными камнями, напихал за пазуху золотых украшений, а вылезти не смог. Ему бы освободиться от части награбленного, да ума не хватает, и жадность одолела. Так его и нашли, застрявшим в дымоходе, и привели к падишаху.
Падишах рассердился и велел сейчас же отрубить Бехлуму голову.
Тут подоспело Счастье, топор палача стал восковым и Бехлум остался жив.
Возомнивший о себе бог знает, что и рассерженный тем, что у него отобрали сокровища, он стал бесноваться и кричать на палача.
– Глупая твоя голова, да знаешь, что я сильнее всех на свете!.. Да ты!.. Да я!..
Ум подумал, что настала его очередь спасать человека, и кинулся к Бехлуму. Но тому, у кого в голове нет ничего и прибавить нечего, – Бехлум стал ругать всех людей падишаха:
– Вы скоты и мои рабы, – кричал он. – Да знаете ли вы, что я теперь – сам падишах! Несите цепи! Вяжите старого падишаха к столбу!
Счастье подумало, что падишах снова что-нибудь прикажет своим слугам, и не поторопилось, а падишах не стал приказывать и в ярости так стукнул Бехлума своей короной, что у того и дух вон!
Истинно говорят, если дураку не привалит счастье, тогда и чужой ум не поможет.
Рассказ об устазе-обманщике
(Кумыкско-ногайский сюжет)
Жил-был шейх. Был он такой святоша, что все в ауле говорили: «Да живет угодный Аллаху устаз! Нет человека безгрешней его!» И все шли к устазу, и он накладывал «вирт», заставляя тысячу раз читать «бисмиллах». Правоверные воздавали шейху от своих щедрот и целыми днями считали на четках «бисмиллах», потому что это был «вирт» от святого.
Один только бедняк-горемыка не ходил к шейху. Но дела его шли хуже и хуже. Однажды и он понёс шейху последнюю курицу.
– Эх, неверный! Давно бы пора опомниться, – сказал шейх. И, раздобренный курятинкой, добавил: – Знаешь, друг, стать моим мюридом, – это все равно, что положить в свой карман ключи от рая. В день суда – в кыямат-день ты выберешь там, у Аллаха любой уголок.