Так! Человек, кажется, влюблен в эту «одну из всего класса». Он ни за что не признается ни ей, ни в письме, да и самому себе не скажет. Мальчишка. А девочка наоборот. Она любит поговорить о своих чувствах. У нее потребность погрустить, даже поплакать. Одна девочка откровенно сказала писательнице: «А зачем мне влюбляться, если об этом не поговорить с подругами?» Очень разные люди девчонки и мальчишки.
Олег в своем письме сдержанно похвалил книгу «Самый умный в 6 „Б“ – „неплохая“. А сам же пишет: „Я все ваши книги прочитал, список скачал из интернета“. Автор радуется, читатель доволен, герои книги тоже получают кайф – так подростки называют удовольствие. Спасибо, Олег, за внимание и понимание. Ты прекрасный парень, а если по-твоему, сдержанно, без излишней сентиментальности – неплохой.
А вот Алиса – здесь совсем другая история. Она добросовестно перечислила всех героев книги «Соперницы» и каждому нашла подходящего героя в жизни.
…
Вырин – это наш Андрей Журавлев, у Андрея точно такой же характер.
Клюква – Даша Чипяева. Даша такая же маленькая, все про всех знает и хочет знать еще больше. Сашенька – Никита Шалылинов, робкий, не боевой и скромный. А в лагере ребята – с ума сойти! Там и Курбатов из Вашей книги, самоуверенный «мачо». Курбатов меня особенно задел, на него очень похож Данила Кочкин, такой же наглый типчик. Никого не любит, а позволяет любить себя. И девчонки вьются вокруг него, как мухи вокруг дыни. А Саша Лагутина! Ну точно она у нас есть – короткая стрижка, джинсы и майка даже на дискотеке, резкая, прямая, смелая. Мальчишке бы сто пудов подошел такой характер! Есть и Валя Туманова, только у нас ее зовут Аля Фантикова, такая же красивая и хитрая. Я задумываюсь – зачем красивой быть хитрой? Она и так в успехе. А Туся Каминская из книги – копия Таи Дьяковой, преданная подруга, но дружит не со мной, к сожалению. У меня, правда, есть хороший друг – Геля Алешкина, полное имя – Гелена, красиво.
Я ответила на все вопросы, а теперь ответьте на мои:
Почему книга называется «Соперницы из 4 „А“?
Как вам пришла мысль написать такую чудесную книгу?
Кем Вы работаете?
Сколько Вам лет?
Будете ли Вы еще писать книги?
Ответьте, очень прошу. А вдруг мы с Вами вообще будем переписываться – мне очень хотелось бы.
Не на все вопросы хотелось отвечать. На некоторые ответила. Почему «Соперницы»? Посмотри сама, в книге у Саши полно соперниц: Валя Туманова, другие девочки вздыхают о Курбатове, а он ей нравится. Вот они и воюют между собой. И вообще в жизни многие девочки – соперницы. Каждая отстаивает свои интересы по-своему. Одна – в открытую, другая пользуется хитростями и коварными «приемчиками». Самый смешной вопрос: «Кем Вы работаете?». Ответ: работаю писательницей, как видишь. Тебе, наверное, кажется, что книгу написать можно между делом. Нет, не получится. Эта работа требует полной сосредоточенности, больших знаний, жизненного опыта. Перечислять не буду – много всего. Самый трудный из всех вопросов Алисы: «Как вам пришло в голову написать такую книгу?» Как ответить? Голова так устроена – в нее приходят мысли и всякие идеи без спроса, сами. Из опыта жизни, скорее всего. Последнее. Переписываться согласна, но без обид – когда смогла, тогда и написала. А если нет настроения – не написала. Это не значит, что забыла о тебе, отнеслась невнимательно. А значит – занята или уехала, или очередная книга не пишется и все валится из рук.
Писательница еще немного посидела над письмом, вздохнула, совсем как Агата в трудные моменты. И стала читать следующее письмо.
Пишет Лиза:
…
Мой любимый предмет математика и информатика. Я очень люблю ходить в школу. А Вы любили ходить в школу? Мне кажется, Ваш любимый предмет – литература. А для литературы не обязательно сидеть в классе, лежи дома на тахте и читай книги. Немного шучу, а немного серьезно. С Вами так бывает?
Я уроки литературы не люблю, а читать очень люблю. Напишите, какие книги Вы еще написали, я прочла только две – «Мы в пятом классе» и «Невеста из седьмого „А“. Классно, круто и отпадно. Шучу, хотя правда, понравились.
У меня есть подруга Галя, есть подруга Шура. Но они больше дружат между собой против меня. Им со мной неинтересно, я читаю книжки, не очень люблю сплетни. Вернее, люблю, но интересные. А они шепчутся: «Смотри, смотри, Кузнецов пошел! Интересно, куда это он пошел?» – «К Вальке пошел, в шестой „А“. Он на нее запал! Я говорила! Давно запал! Еще во вторник!» – «Нет, в понедельник! Он эту Вальку колотил по спине рюкзаком! Любовь!» Девчонки горят от любопытства, а мне неинтересно, я книжку раскрываю и читаю. Они злятся. Надо притворяться, что мне интересно про Кузнецова? Да он же мне нисколько не нравится – надутый индюк! Я бы Вам еще о многом написала, но неудобно отнимать у Вас время. Если ответите мне, напишу еще. А теперь за моим окном прошел Кузнецов, выйду, посмотрю, куда это он отправился. Он мне нравится, только это тайна.
До свидания. Лиза.
А вот Оля написала:
…
Очень мне понравилась Ваша книга, очень-очень. Я люблю толстые книги. Ваша как раз толстая, но она так быстро кончилась. Не можете ли Вы написать такую же интересную повесть, но чтобы она кончилась не так быстро? Вообще я в пятом классе, эта книга совершенно про меня и наш класс. Потому я и уговорила маму купить ее. «Мы в пятом классе» – название понятное, мама поддалась и купила. Теперь буду просить Вашу книгу «Конкурс красоты в 6 „Б“, буду говорить: „Мама, скоро я буду в шестом, время идет быстро, ты сама говоришь“. Купит скорее всего, любимая дочь должна читать и развиваться. От чтения появляется грамотность, у меня по русскому пять. Мама это ценит.
Писательница тоже ценит письма без грамматических ошибок. Оля написала без единой ошибочки, душа радуется. А в конце прилепила зелененькую наклеечку: «Спасибо за все!». И тебе спасибо, милая девочка Оля, за то, что ты хорошо прочитала мою книгу и хорошо написала свое письмо. Хотя и ошибки я научилась прощать – читатели воспитали терпение и мягкость. К ошибкам надо относиться с юмором, я стараюсь.
«Писем много, никто из писателей не получает столько», – сказала редактор. Другие – как хотят, а мы будем писать друг другу и радоваться.
10. Клуб бывших обиженных
Они сидели в маленькой комнате за спортивной раздевалкой. Раньше собирались, чтобы пожаловаться на жизнь, в основном – на мужей. Сами себе дали прозвища – Сильная, Синеглазка, Умница. Есть и другие прозвища, подходящие к характеру или внешности: Сиреневая любит сиреневую одежду и сиреневые тени. Умница не очень умная, но сама себя считает умной. Кассирша по прозвищу Кассирша всех учит жить, а своя жизнь получается не такой уж складной.
Они подружились и собираются регулярно, чтобы поговорить. Вот и сегодня они сидят в своем Клубе. Комната за спортивной раздевалкой всегда была неприглядной. Тут валялись старые гантели, со стен свисали оборванные гимнастические канаты… Теперь комната уютная, красивая. От чего это зависит? От светлой занавески на чистом окне. От вазы с цветами, от вышитой салфетки на столике, от ярких мандаринов и разноцветных конфет. Но главное – от красивых женщин. Они со вкусом одеты. Ведут свои женские разговоры, не ноют. Просто рассказывают свои истории. Сидят тут и девочки из шестого «Б». Их пускают сюда всегда. Сильная, которая здесь вроде старосты, однажды сказала:
– Пусть слушают, готовятся к взрослой жизни.
– Поймите, девочки, главное: с мужем надо быть терпеливой и очень покладистой, но одновременно – жесткой. – Объясняла Сиреневая.
– Что-нибудь одно, – встрепенулась Лидка Князева, – а то противоречие! Быть жесткой, быть мягкой! Запутали!
– Никакого противоречия – гибкость нужна. Иногда требовательность, иногда уступчивость. И много разных оттенков, как у художника.
– Лида! – сердилась Сильная, – вас сюда приглашают без права голоса – послушать и набраться ума. – И она притворилась сердитой, но девчонки разгадали притворство:
– А мы молчим!
– Набираемся ума!
– Только мне ваши советы не подходят! Терпеть и страдать не буду! – это Оля.
– И я не буду! – это Варвара.
– А я не выйду за изменщика!
– А ну-ка притихли! – Сильная стукнула ладонью по столику, вазочка с конфетами подпрыгнула. – Выскажутся взрослые, а вы, голубушки, пойдете в коридор.
– Мы больше не будем, – загудели девчонки.
Агата весело сверкнула глазами и спросила:
– Сильная, а лично вы? Неужели терпели и страдали? Вам это как-то не подходит.
Все притихли, и взрослые, и дети. Сиреневая протяжно вздохнула, поняла намек: ей, Сиреневой, подходит терпеть и страдать, а Сильной не подходит. Что ж, так и есть. Все люди разные, как любит говорить психолог Галина Петровна. Сильная молчала, смотрела на мандарины, на потолок – отвечать не хотелось.
– Расскажу в другой раз, если будет настроение.
– А я знаю, – сказала Умница, – Сильная боролась за правду, а муж хотел свободы, а не правды. И разбежались. Не обижайся, Сильная, но ведь так?
– В общих чертах – да.
Агата подумала: «Как моя мама. Тоже одна».
– А я начала новую жизнь, – вдруг объявила кассирша по прозвищу Кассирша. – На днях муж опять пришел выпивши, а я как будто не замечаю: шинкую капусту, а сама говорю ласково: – Видишь, как хорошо прийти домой на трезвую голову? И вид совсем другой, глаза живые.
– А он?
– Обалдел. Моргает, никак не врубится, чешет репу. Потом осторожно говорит: «Что с тобой? Не простудилась?» Он решил, что я аромата не чую. Я, конечно, чую, перегар в чистом виде. Я с ним не первый год, различаю что пил, когда и с кем. В тот вечер он выпил водки, запил пивом «Белый клен», и было это час назад. «Белый клен» – значит, с Петей из первого подъезда. Но мало ли, что я знаю. А говорю я другое: «Совсем новый человек пришел. Вот бы почаще так». Сбила его с толку. Не ругаюсь, не злюсь, хвалю: «Как ты мне нравишься трезвый». Он быстро в душ, потом спать. Решил, что без конфликта в любом случае лучше. А на другой день выпил мало. А на следующий – совсем мало. Может, так и дойдем до идеала?
Все смеялись, хвалили Кассиршу. Сиреневая сказала:
– Дипломат ты, оказывается.
– У тебя, Сиреневая, учусь. Иначе проигрывала. А теперь уже несколько дней мой голубчик не пьет. Хотите верьте, хотите нет.
– Верим!
– Не сомневаемся!
– Каждого можно привести в чувство, если найти ключик.
– Ты с новой стороны зашла, он от неожиданности сменил точку отсчета.
Девочки в своем углу смеялись, подталкивали друг дружку локтями. Агата сказала:
– Если он вдруг свихнется, вы ему вывих вправите. Мы в вас верим, Кассирша. Правда, девчонки?
И все кивали – соглашались. Потом был рассказ Сиреневой.
Мой драгоценный муж любит всех женщин. Он сам иногда говорит: «Мне все женщины нравятся, что поделаешь?»
– И что поделаешь ты, Сиреневая? – Строго спрашивает редактор Умница.
– Говорю себе: «Он такой человек». Я и вправду так считаю: таким родился. А в перевоспитание я не верю. Ты, Умница, своего исправила? Стал он другим?
– Не стал. Но я не теряю надежды.
– А я теряю. Послушайте очередную историю. Недавно мой Рассеянный пришел с работы в новой рубашке. Несуразная рубашонка, розовая в голубой цветочек. Какая очередная приятельница сделала такой подарок? Меня от злости подбросило под потолок. Но я ласково спрашиваю: «Сам купил такую прелестную дамскую блузочку?» – «Нет, подарили на работе за трудовые успехи. Это не дамская блузочка, а мужская рубашка. Модная». – «Дашь примерить?» – «Тебе велика, ты у меня хрупкая. И вообще, мужская рубашка – не твой стиль». – Сиреневая помолчала, потом добавила: – Иногда юмор спасает, вы бы посмотрели на эту рубашонку. А честно говоря, надоело! Не сложился брак, и никогда не будет он настоящим, честным, с доверием и пониманием. Не судьба. А вы видели хоть одну семью, которая живет так, как в юности мечтали? Хоть одну-единственную встретили?
Они молчали. Все молчали. Потом Агата пискнула не очень уверенно:
– У нас с мамой такая семья.
– Мама с дочкой не в счет, – Сильная улыбнулась Агате, – я со своей дочерью тоже живу без конфликтов. Но мы же говорим о мужчине и женщине.
– Все, кого я знаю, не могут договориться годами: он тянет в свою сторону, она – в свою. Не зависит ничего ни от интеллигентности, ни от мягкости, ни от сильного характера, – вздохнула Сиреневая. – Внешне хорошая семья, а внутри разлад и обиды.
И тут Сильная вдруг сказала:
– Вспомнила! Есть такая пара, где полное согласие, муж уважает жену, она с полным доверием относится к нему. И дети выросли прекрасные, четверо, между прочим.
– Легенда! Где ты, Сильная, таких нашла?
– В деревне Закатово, на Валдае.
И она рассказала.
– Мы в то лето жили в деревне Раскатово, а по соседству стоял дом, выкрашенный голубой краской. Все дома в деревне серые, а этот особенный. Александр Нилович и Наталья Васильевна Ниловы вместе уже полвека. Вокруг дома – яблони и сливы. А под ними разноцветные ульи. Однажды я зашла, познакомилась с хозяином и попросила:
– Александр Нилович, не продадите ли нам молока?
– Ждите хозяйку. Она молоком заведует.
– Вы же одна семья, разве не все равно, кто заведует.
– Нет, это нарушать неправильно. Наташа корову пасет, доит, моет. Она и молока продаст. А у меня другие дела, – и сел на низенькую скамеечку. Он плел сеть, такие ловкие точные движения – залюбуешься.
Пришлось мне подождать. Пришла хозяйка в белом платочке, загорелое лицо, живые глаза. Налила в наш бидон молока, густого, кремового, душистого.
– Меду хотите?
– С удовольствием, конечно.
– Саша! Можно москвичам медку?
– Можно. Банка в сенях на столе, – отозвался он от телевизора.
– Пчелами занимается Александр Нилыч, – она сказала громко, чтобы он там, в горнице, услышал, – он и медом распоряжается – кому продать, кому отказать, кому подарить чашечку. Поживете подольше, может, и вас удостоит подарка.
– Пожили мы с дочкой все лето. И подружились с Ниловыми. Они жили, как все – огромное поле картошки. Наталья Васильевна полола, окучивала, воевала с колорадским жуком. А он ловил рыбу на озере, чинил лодку, ремонтировал забор.
Они отличались от других деревенских людей. Чем? Не сразу поймешь. Труженики? Да и другие не ленятся. Картошку на зиму не только себе – корове, поросенку. И разные овощи – морковь, лук золотой. Наверное, их особенностью было удивительное согласие. Не только внешнее, а серьезное, органичное. Любовь? Конечно. Но и неписаный кодекс жизни: кто за что отвечает, есть границы, их не нарушают. Я сама над собой потом смеялась: угораздило меня в первый день обратиться к Нилычу: «продайте молока». Не его это дело, он и не лезет не в свое пространство. Много вы таких знаете? Я – нет. Я про Ниловых часто думаю, это всегда интересно. И вот еще одна картина. Прихожу к ним, зачем – не помню. Они сидят рядышком на диване и плачут! Оба! По-настоящему! «Что случилось? Наталья Васильевна! Александр Нилович! Да скажите же!»
– Рой ушел.
– Ушел рой и не вернулся.
– Пчелы всегда летают по лугам, по садам – им нужны цветы, сладкий сок нектар. Это понятно. Иногда летают далеко, но возвращаются. А тут пропали! Кто-то сманил? Все могло быть. Я удивилась: ну, рой, ну, мед. Но чтобы плакать! Ладно она, Наталья, женщина. Но он-то! Мужественный, сильный, большой и красивый сероглазый человек. Приехал на мотоцикле из поселка сын Алексей. Объехал окрестности, отыскал рой, разобрался с похитителем из соседней деревни. Вернул пчел на место. И только после всего, на другой день, она мне сказала:
– Понимаешь, Саша отчаялся: признал свою слабость – не справился с пчелами, со злым человеком, а раньше справлялся. Очень тяжело пережил: уходит сила. Ну, а я страдала за него, за Сашу моего.
Сильная закончила рассказ. Все долго сидели молча. Думали о чужих, незнакомых, давних людях. И о себе. А иначе ни к чему рассказы.