– Вот и возвратилась к нам страдалица из глубины Цзина, – радостно сказал повелитель. Извинившись перед гостем, он удалился во внутренние покои, и долго доносились оттуда ахи и вздохи. Затем повелитель вернулся и продолжал пировать вместе с Лю.
Какой-то человек, одетый в лиловое платье, с яшмовым жезлом в руке, с лицом решительным и одухотворенным, явился и стал слева от государя.
– Повелитель Цяньтана, – представил его государь.
Лю встал и поспешил отвесить поклон. Отменно вежливо ответив на приветствие, повелитель Цяньтана сказал:
– Моя племянница имела несчастье стать жертвой несправедливых гонений со стороны низкого распутника. Наш сиятельный гость, верный долгу и чести, не почел за труд отправиться столь далеко, чтобы помочь безвинно страдающей. Не будь вас, она изнемогла бы в землях Цзина. Никакие слова не выразят признательность наших сердец.
Лю, отступив назад, поблагодарил его. Затем повелитель Цяньтана поведал владыке Дунтина:
– Покинув залу Сокровенных Пустот, я прибыл на берег Цзина, в полдень сразился с врагом и, не возвращаясь сюда, поспешил на девятое небо доложить обо всем Верховному Владыке. Когда он узнал о страшной обиде, нам нанесенной, он простил мне мое самовольство, а заодно и все мои прегрешения. Но мне досадно и стыдно, что я покинул дворец столь внезапно, ни с кем не простясь, привел всех в смятение и напугал дорогого гостя.
Отступив назад, он отвесил двойной поклон.
– Сколько же убитых? – спросил государь.
– Шестьсот тысяч.
– Сколько загублено посевов?
– В округе на восемьсот ли.
– Где же сам негодяй?
– Я съел его.
Повелитель огорчился:
– Бесспорно, негодяй заслужил наказание, но это, пожалуй, уже слишком. Хорошо, что Верховный Владыка, столь прозорливый и мудрый, простил тебя, услышав о незаслуженно нанесенной нам обиде. Иначе разве мог бы я хоть слово сказать в твое оправдание? Умоляю тебя, не давай больше волю своему гневу.
Владыка Цяньтана вновь склонился в поклоне.
Вечером в честь дорогого гостя был дан роскошный пир в чертоге Недвижного Блеска, а на следующий день – в зале Морозной Лазури. Собрались все друзья и родные. Вино лилось рекой, были поданы редчайшие яства и устроены замечательные представления.
Сначала под звуки рожков и барабанов великое множество воинов с флажками, мечами и алебардами исполнили танец по правую руку от пирующих. Один из них, выступив вперед, громогласно возвестил:
– Будет представлена победоносная битва владыки Цяньтана.
Танцоры с такой ловкостью и искусством размахивали флажками и оружием, движения их были настолько стремительны, а вид столь ужасающе грозен, что у гостей, наблюдавших за ними, от ужаса волосы встали дыбом. Затем по левую руку от гостей тысяча девушек в разноцветных шелках, расшитых жемчугами и изумрудами, исполнила новый танец под аккомпанемент гонгов и цимбал, струнных и деревянных инструментов. Одна из них, выступив вперед, объявила:
– Будет представлено возвращение молодой нашей госпожи в отчий дом.
Звуки сладкой музыки проникали в душу, в них слышались то призыв, то печаль. Гости сами не заметили, как на глаза у них навернулись слезы. Когда танцы окончились, повелитель, очень довольный, одарил танцоров шелками.
Гости сдвинулись потеснее и вновь принялись пировать. Каждый пил, сколько душа просит. Когда все захмелели, повелитель Дунтина, отбивая ногой меру, запел:
Нет берегов
У великого неба.
Нет границ
У великой земли.
Сколько людей –
Столько стремлений.
Чужое сердце
Как разгадать?
Лисица и Мышь –
Божества святые –
Хранили жертвенник
В храме Бо{115}.
Один лишь удар
Прогремел громовый…
Кто из них мог бы
Его снести?
Наша дочь в родные края
Воротилась снова.
Человек с благородной душой
К ней пришел на помощь.
Благодарны будем ему
До скончания века.
Едва он закончил, как, отвесив двойной поклон, запел повелитель Цяньтана:
Только одно всемогущее
Небо Прочно скрепляет брачный союз.
Следуя тайным предначертаньям,
Дарует жизнь, посылает смерть.
Видно, судьба ей не сулила
Быть ему до гроба женой.
Верно, быть ей добрым супругом
Небо не сулило ему.
Наша родная кровинка гибла
На берегу далекой реки.
Черные пряди выбелил иней,
Ветер шелка одежды трепал.
Но привез от нее письмо
Муж высокой и светлой души.
Беззаконно гонимая дочь
Вновь вернулась в родительский дом.
Будем имя твое, наш гость,
Почитать мы и славить всегда.
Окончив, он протянул Лю чашу с вином. Владыка Дунтина последовал его примеру. Лю вначале смутился, потом принял обе чаши, разом осушил их одну за другой и, возвратив государю, запел:
Облака плывут по лазурному небу,
Река Цзин течет на восток.
Красавица ранена обидой.
Плачет дождь. Тоскуют цветы.
Издалека я письмо доставил,
Чтоб рассеять вашу печаль.
И вот, словно снег, растаяло горе,
Вернулось счастье в ваш дом.
Вы так добры,
Что, право, я смущен…
Мой опустевший дом
Зовет меня.
Прощаюсь с вами,
Но душа скорбит.
Едва он окончил, провозгласили всеобщую здравицу. Затем владыка Дунтина подарил ему шкатулку из лазоревой яшмы, в которой лежал бивень носорога, раздвигающий волны. А повелитель Цяньтана подарил янтарный поднос. На нем лежал драгоценный камень, сиявший столь ярко, что темную ночь обращал в ясный день. Лю поблагодарил и принял подарки. Затем все, кто только находился во дворце, стали подносить Лю разноцветные шелка, жемчуг и нефрит. Гора подарков росла все выше. И наконец совершенно скрыла Лю. Он неустанно расточал улыбки и слова благодарности. Но вот, утомившись вином и весельем, Лю стал прощаться и вернулся в чертог Недвижного Блеска.
Через день в его честь был дан пир в павильоне Прозрачного Блеска. Повелитель Цяньтана, с лицом, покрасневшим от выпитого вина, привстав, обратился к Лю с такими словами:
– Как известно, гранит можно разбить, но нельзя обратить в глину, а мужа чести и дома можно убить, но не опозорить. У меня есть к вам предложение. Если вы согласитесь, мы станем друзьями, а нет, удел наш – вражда не на жизнь, а на смерть! Подумайте, что вам больше по душе?
– Я слушаю вас, – сдержанно ответил Лю.
– Бывшая жена повелителя Цзина – любимая дочь государя. Ее высоко уважают в семье за прекрасный нрав и доброе сердце. К несчастью, попался ей негодяй, но теперь с ним покончено. Мы желали бы отдать ее в жены вам, наш высокочтимый гость, чтобы навсегда с вами породниться. Тогда наша любимица, что столь многим обязана вам, станет вашей, а мы будем знать, что она в хороших руках. Разве подобает благородному мужу останавливаться на полпути?!
При этих словах Лю сначала слегка помрачнел, но затем рассмеялся и сказал:
– Не думал я, право, что владыке Цяньтана могут прийти в голову столь недостойные его мысли. Еще раньше, чем познакомился с вами, услышал я рассказ о том, как вы бурей пронеслись над землей, затопили девять краев, разрушили пять священных гор, чтобы излить свой яростный гнев. Вскоре я своими глазами увидел, как вы, позабыв о тяжелой цепи, приковавшей вас к нефритовому столбу, устремились на помощь попавшей в беду племяннице. Еще тогда я подумал, что вряд ли найдется кто-нибудь смелее и решительнее вас. Чтобы покарать виновного, вы не убоитесь гибели, не пожалеете жизни во имя тех, кто вам дорог. Вот подлинное величие воина! Но как можете вы теперь, под звуки свирелей и флейт, в тесном дружеском кругу, так унизить своего гостя, как можете вы угрозами навязывать ему свою волю! Это для меня неожиданно! Повстречай я вас среди бушующих волн или угрюмых гор, в сверкающей чешуе, с разметавшейся гривой, в вихре туч и дождя, угрожай вы мне смертью, я почел бы вас диким зверем и не ждал бы от вас ничего лучшего. Но вот вы предо мною, одетый в одежду, приличествующую вашему сану, сидите и рассуждаете об этикете и долге, выказывая глубокое знание основ человеческих отношений{116} и всех тонкостей этикета. Даже в мире людей нечасто встретишь подобную мудрость и обходительность. И разве после всего могу я видеть в вас лишь водяное чудище?! Но вы, пользуясь тем, что пьяны, зная, насколько превосходите меня силой, позволили себе неучтиво пригрозить мне, в надежде, что я не осмелюсь ослушаться! Разве это достойно вас? Да, я так мал, что и одна ваша чешуйка накроет меня с головой, но у меня достанет твердости не склониться пред вашим неправедным гневом. Подумайте, князь, над сказанным мною!
Повелитель Цяньтана поспешил принести свои извинения:
– Я и вырос во дворце и с малых лет привык, чтобы мне не перечили. Признаюсь, предложение мое сумасбродно и обидно для высокого гостя. Нелегко признаваться в своих ошибках, но я заслужил вашу отповедь. Надеюсь, вы не попомните зла.
В тот же вечер вновь был устроен пир, и на нем царило ничем не омраченное веселье. Лю и повелитель Цяньтана ушли с него побратимами. Назавтра Лю стал собираться в обратный путь. Супруга владыки Дунтина дала в его честь обед во дворце Сокрытого Света, на котором присутствовало великое множество гостей, мужчин и женщин, слуг и служанок.
– Наша любезная дочь стольким обязана вам, что мы в вечном долгу перед вами, – вымолвила сквозь слезы жена повелителя. Приказав дочери подойти и поблагодарить Лю, она добавила со вздохом: – Когда-то еще доведется нам свидеться!
Лю пожалел, что слишком поспешно отклонил предложение владыки Цяньтана. Но вот пир окончился, пришло время прощаться. Дворец наполнился печальными вздохами. Нет слов описать удивительную красоту драгоценностей, подаренных Лю.
Снова Лю закрыл на мгновение глаза и вдруг очутился на берегу озера. Слуги, числом более десятка, несли за ним большие мешки с подарками. У ворот своего дома он распрощался с ними. Вскоре Лю побывал в ювелирных лавках Гуанлина, и хотя он не продал и сотой части того, что получил в подарок, но стал несметно богат. Ни одна из самых родовитых семей во всем районе реки Хуай не могла с ним соперничать в блеске и роскоши.
Но в женитьбе его преследовали неудачи. Он женился на девушке из рода Чжан, но вскоре она умерла. Тогда взял он жену из рода Хань, однако и она прожила лишь несколько месяцев. После ее смерти Лю переехал в Цзиньлин. Страдая от одиночества, он начал подумывать о том, чтобы вступить в новый брак. Однажды сваха сказала ему:
– Есть у меня на примете одна молодая особа из рода Лу, уроженка Фаньяна. Отец ее – Хао, тот самый, что некогда правил в Цинлю. На старости лет стал он даосом и пустился в странствия. Где он теперь, никому не известно. Мать ее происходит из рода Чжэн. Сама же девушка выдана была замуж в семью Чжан, уроженцев Цинхэ. Бедняжке не повезло – муж ее рано умер. Она молода, красива, разумна… Мать ищет ей нового мужа. Вот прекрасный случай! Что вы скажете на это?
Выбрав благоприятный день, Лю женился. Семьи жениха и невесты были знатны и богаты. Свадебную церемонию справили с необычайной пышностью, поразившей все благородные семьи Цзиньлина.
Прошел месяц. Как-то раз под вечер Лю пришел домой и, взглянув на свою жену, изумился тому, как она похожа на дочь владыки Дунтина. Только жена его была еще прекрасней и цвела здоровьем. Тут он рассказал ей о том, что с ним приключилось когда-то.
– Как могли случиться такие чудеса с простым смертным? – улыбнулась жена и добавила: – Скоро у вас будет сын.
С тех пор Лю стал еще больше заботиться о своей жене. В самом деле, у него родился сын. Когда младенцу исполнился месяц от роду, жена Лю нарядилась в свое самое лучшее платье, надела драгоценности и попросила собрать всех родных и близких. Ожидая их прихода, она с улыбкой сказала мужу:
– Помните, какой я была раньше, в день нашей первой встречи?
– Некогда дочь владыки Дунтина попросила меня передать письмо. Я живо помню все, что тогда случилось, – ответил Лю.
– Я и есть дочь владыки Дунтина, – сказала его жена. – Когда повелитель Цзина нанес мне жестокую обиду, вы помогли восстановить мое доброе имя. И я в душе поклялась отблагодарить вас за ваше доброе участие. Но вы ответили отказом, когда мой дядя, владыка Цяньтана, предложил вам породниться с нашей семьей. Мы расстались, принужденные жить в разных стихиях, и я не могла послать вам весть о себе. Отец и мать решили отдать меня в жены младшему сыну повелителя Чжаоцзиня. Нелегко идти против родительской воли, но еще труднее преступить клятву верности, которую я хранила в своем сердце. Я согласна была скорей умереть, чем навеки расстаться с вами. Несмотря на ваш прежний отказ, я сказала родителям, что настою на своем. Ни отец, ни мать не одобрили моего решения, но все же согласились вновь переговорить с вами. На мою беду, вы за это время женились, взяв жену из рода Чжанов, а по ее смерти породнились с семьей Хань. Когда же после смерти второй жены вы, по совету гадателя, переехали жить сюда, отец мой и мать обрадовались, считая, что наконец-то для меня появилась надежда. Теперь я ваша, мне нечего более желать. Я могу умереть спокойно.
Она зарыдала, и слезы полились у нее из глаз.
– Я не решалась открыться вам раньше, зная, что вы не из тех, кто может прельститься женской красотой. Теперь же я смело вам обо всем рассказала в надежде, что действительно что-то для вас значу. Пусть я недостойна вечно владеть вашим сердцем, но у меня родился сын, и, быть может, из любви к нему вы не расстанетесь с его матерью. Сердцем моим, неуверенным в ваших чувствах, владели тоска и страх, и я не в силах была их побороть. Помните, в тот день, когда я отдала вам письмо, вы улыбнулись мне и сказали: «Надеюсь, когда ты вернешься в Дунтин, ты не станешь меня сторониться». Скажите, что было тогда в ваших мыслях? Думали ли вы, что мы станем мужем и женой? Когда мой дядя стал сватать меня, вы отказались… Потому ли, что действительно не желали этого брака, или потому, что были оскорблены? Прошу вас, ответьте мне!
– Видно, такова уж наша судьба! – ответил Лю. – Когда я первый раз увидел вас на берегу Цзина, у вас был такой несчастный и жалкий вид, что я не мог остаться равнодушным. Но по правде сказать, в сердце моем было только стремление помочь вам, дальше этого мои мечты не шли. Я попросил вас не избегать меня в будущем. Право же, это были случайно сказанные слова, за которыми ничего не скрывалось. Когда ж повелитель Цяньтана завел речь о женитьбе, мне показалось, что он меня ни во что не ставит, и я рассердился. К тому же я всегда стремился поступать в соответствии с долгом. Мог ли я, невольный соучастник убийства мужа, взять в свой дом его жену? Вот первая причина отказа. Стремясь к чистоте и искренности в своих поступках, как мог я совершить насилие над собой и плюнуть себе же в душу? Это вторая причина. Когда повелитель Цяньтана, разгоряченный вином, попытался навязать мне свою волю, я в порыве гнева отказался… Когда же настало время прощаться и я увидел ваш грустный взгляд, я в душе пожалел о своем слишком поспешном решении. Позже, захваченный водоворотом мирских дел, я не выбрал минуты, чтобы послать вам весть о себе. Ныне же, когда вы носите фамилию Лю и живете среди людей, я больше не сомневаюсь в том чувстве, которое возникло у меня в день нашей первой встречи. Как тогда, так и теперь, я всегда испытывал к вам чувство нежной любви, сердце мое с первого взгляда было отдано вам.