Елена Усачева
Глава I
Опасные игры
Все это произошло из-за того, что Илька Шагунов был неудачником. Неудачником родился, неудачником остался. Об этом знали все. Но Левка Сидоров с Сашкой Квасниковым в какой раз забыли об этом и повелись на очередную бредовую Илькину идею.
И чем все закончилось? За окном раннее утро субботы, а они все сидят в забаррикадированном кабинете химии и ждут неизвестно чего!
А что тут можно было ждать?
Они торчат здесь, а ОНА вместе со своим Мертвецом там, за дверью. Бегает по крошечному аппендиксу пятого этажа их родной школы и скрежещет зубами от радости. Добыча у нее почти в руках.
Три дня беготни, криков, драк и поиска выхода из безвыходной ситуации — и все коту под хвост.
Выхода теперь не было никакого. Либо ЭТОЙ в пасть, либо головой вниз с пятого этажа.
Хотя с пятого этажа — это рано. В любой безвыходной ситуации может найтись крошечная лазейка для трех мальчишек.
Сашка Квасников в сотый раз подергал намертво закрытую раму окна.
— Хоть бы кто-нибудь нас увидел! — в сердцах произнес он, ударяя по стеклу кулаком.
На площадке перед школой показались две девчонки с рыжей собачкой на поводке. Первые люди за всю ночь!
— Эй! — завопил Сашка, припечатывая обе ладони к стеклу. — Помогите! Люди! Эге-гей!
Одна из девочек в ярко-малиновом берете подняла голову… и посмотрела прямо на них!
Тут уж все трое прилипли к окну. Левка Сидоров даже лбом ударился в попытке лучше рассмотреть свою будущую спасительницу.
Девочка улыбнулась, помахала в ответ рукой и побежала догонять свою подругу.
— Куда? Стой! — Квасников со всей силы ударил по раме, так что стекла зазвенели. — Не уходите!
— Что она может сделать? — Илька спрыгнул с подоконника. — Суббота, школа закрыта. Подойдет к дверям, увидит, что войти нельзя, и домой пойдет.
— Ну ты, Менделеев! — Сашка снова стал злиться, хотя за прошедшую ночь все уже охрипли от криков. — Я хоть что-то делаю, а ты только пробирками звенишь.
Илька, и правда, снова стоял за демонстрационным столом и что-то смешивал в расставленных перед ним пробирках. Жидкость у него получалась ядовито-зеленой. Этот цвет наводил на неприятные воспоминания о Воскресшем Мертвеце.
Не успел Левка о нем подумать, как дверь вздрогнула от удара. Баррикада из парт и стульев перед дверью заскрипела, словно размышляя, падать ей сейчас или еще немного продержаться.
— Хватит заниматься ерундой! — Сашка побледнел, губы у него затряслись. Он прыгнул к столу и одним движением смахнул всю стойку с пробирками.
Звон бьющегося стекла перекрыл громкий хлопок. Что-то с чем-то вступило в реакцию. Смесь закипела и вспыхнула. Шустрый огонек пробежал по полу, устремляясь к баррикаде.
Сообразительный Квасников схватил с подоконника лейку и плеснул воды в невысокое пламя. Огонь вырос в человеческий рост.
— Глупо так себя вести! — Илька приволок из лаборатории темную штору и бросил ее во взметнувшееся пламя. Пожар тут же успокоился. — Щелочь в соединении с кислотой, да еще H2O…
— Не грузи, Лобачевский, — вяло отмахнулся Сашка. — Пускай уж лучше здесь все сгорит, чем нас съест ОНА…
А Левка подумал, что по большому счету все началось не с Ильки, а с Сашки. Это была его идея испробовать Универсальный Летательный Аппарат, то есть куклу Улю, на покойниках…
Сколько Левка помнил, Илья Шагунов, с первого класса прозванный Илькой-Шпилькой за маленький рост и тщедушное телосложение, постоянно что-то мастерил.
Невысокий, лохматый, с вечно красными глазами от ночного чтения под одеялом с фонариком, Шагунов бредил мистическими открытиями. Наверное, он перечитал все, что можно, о черных магах, заклинаниях и потусторонней силе.
В третьем классе он носился с идеей о философском камне, способном все, что угодно, превращать в золото. Тогда же к нему прилип Сашка Квасников. Они вместе бегали на ближайшее кладбище, торчали около церкви.
В детскую комнату милиции они тоже попали вместе. И теперь в школу время от времени непременно заглядывает долговязый Ник Саныч, должность которого звучит очень грозно — инспектор по делам несовершеннолетних. Но сам Ник Саныч никакой не грозный. Пару раз он даже доставал Шагунову что-то очень ему нужное для экспериментов.
В пятом классе Илька впервые спустился под землю, став настоящим диггером. Весь год Шагунов изучал подземные ходы и переходы, хвастал, что нашел какое-то сокровище, еще больше сдружился с Ник Санычем, потому что приводить к нему Ильку стали чаще.
Шагунов мечтал создать настоящий кошмар, воскресить покойника или соорудить привидение с зелеными глазами и заставить черную простыню самостоятельно перемещаться по улице, наводя на прохожих страх.
— Все это когда-то уже было, — жарко шептал Илька на большой перемене, запершись в чуланчике уборщицы на пятом этаже. К тому времени к ним уже присоединился Левка Сидоров, так что в каморке их было трое. — В мире не существует ничего, что человек бы придумал. Все когда-то было на самом деле. В сказках Змей Горыныч взялся не из воздуха. Это предания о вымерших динозаврах. А Баба-Яга это самая обыкновенная скрытая сила леса. Мы сейчас изобретаем велосипед. Все уже давно существует — и философский камень, и рецепт живой воды. Он у кого-то есть. Надо как следует поискать.
То, что он говорил, было непонятно, но захватывающе интересно.
Потом Илька исчез на пару месяцев, а когда появился, сказал, что теперь у него все получится. Его верные приятели опять ничего не поняли, но все равно готовы были за ним следовать хоть на край света.
Как потом выяснилось, два месяца Шагунов просидел в букинистических магазинах, подслушивая разговоры взрослых. Оказывается, в «Букинист» порой наведываются весьма интересные личности в поисках раритетных изданий. Личности охотились за книгами, а Шагунов — за личностями. И, судя по загадочному выражению лица, Илька что-то нашел.
Первым, что он сделал, был двигающийся портфель.
Шагунов что-то такое в него положил, щелкнул замком и стал буравить потрескавшуюся кожу взглядом.
— Будешь двигать взглядом? — с пониманием спросил Сашка, который за два года общения с Илькой что-то такое прочитал, после чего чувствовал себя знатоком черных дел. — Телекинез?
Но двигать взглядом Шагунов ничего не стал. Он потер ладони и коротко произнес:
— Ну, пошли.
И тот пошел.
Портфель.
Разноцветные бока ходили ходуном. И хотя ноги у шагуновского чемодана не выросли, он все равно шел. Наверное, так «по щучьему велению» ходили ведра в известной сказке.
Илька смотрел на нас победителем. Сашка от восторга открыл рот. Левка же недовольно качал головой, прикидывая, сколько пришлось потратить сил на создание двигателя внутри небольшого замкнутого пространства портфеля и почему из него не идет дым, если работает этот самый двигатель на керосине.
Илькин триумф был недолгий.
Впечатлительная ботаничка, увидев приближающийся к ней шагуновский чемодан, завизжала, а уже через час пришел Ник Саныч. После чего Илька со своим замечательным изобретением пропал на неделю.
В школе он так и не появился, зато вызвал друзей к себе.
— Все готово, — торжественно произнес он, впуская гостей в комнату.
«Готового» в хорошо знакомой Илькиной комнате видно не было. Только стол, обычно стоявший около стены, переместился в центр. На нем что-то лежало, накрытое тряпкой.
Сашка сразу протянул руку к тряпке. Илька опередил его жест, загородив собой стол.
— Не трогай, укусит! — предупредил он Квасникова.
— Ладно, не тяни, чего там у тебя? — Сашка был нетерпелив.
Левке тоже было страшно любопытно, но он знал, что раньше времени из Шагунова все равно ничего не вытянешь.
— Внимание! — Илька задрал подбородок. В этот момент он представил себя не меньше, как на вручении Нобелевской премии за гениальное изобретение в области черной магии. — Событие века. — Он посмотрел на приятелей — достаточно ли они прониклись моментом. И когда убедился, что достаточно, коротким движением сдернул тряпку. — Великое открытие.
На столе сидела кукла.
Обыкновенная кукла, с локоть высотой, с потертым носом и в мятом платье. На грудь ей был пришит карман. Пришивал, видимо, Илька, потому что карман раньше принадлежал каким-то джинсам и на платье держался на трех крупных стежках. Хозяйка платья смотрела на ребят стеклянными равнодушными глазами и мило улыбалась.
Минуту друзья пытались разгадать «авторский замысел», но ничего умнее того, что Илька впал в детство, в голову не приходило.
— Что это за чучело? — недовольно хмыкнул Сашка. — В такие даже моя сестра не играет.
Удивительно, откуда у Ильки взялась кукла? Младших сестер у него не было, девчонки из класса давно не приносили с собой в школу любимых Ляль и Кать.
Объяснять, откуда на столе взялся этот странный предмет, Шагунов не спешил. Поэтому Сашка решил все выяснить сам и уже потянулся было к игрушке, как вдруг Илька заверещал сумасшедшим голосом:
— Не трогай! Потеряешь!
Как можно на ровном месте потерять куклу, Сашка не понял. Но на всякий случай сделал пару шагов назад.
И как потом оказалось, правильно сделал.
Илька произнес странное сочетание звуков, что-то типа «крвыч», и кукла взмахнула длинными искусственными ресницами.
Сашка подавился готовыми сорваться с его языка словами — Сидоров давно заметил, что в критических ситуациях Сашка начинает сильно тормозить. Вот и сейчас. Вместо того чтобы отойти на безопасное расстояние, Квасников застыл и даже руку продолжал держать перед носом хлопающей ресницами куклы.
Дальше произошло невероятное: кукла чуть наклонилась вперед и цапнула Сашку за палец. Да так сильно, что потекла кровь.
А Квасников все стоял и стоял. С удивлением изучал укушенный палец и не двигался. Капелька крови упала на стол. Кукла быстро накрыла каплю ладонью и подняла на Сашку невидящие стеклянные глаза.
— Я не понял. — Квасников сунул палец в рот. — Это что?
Илька лучился улыбкой в тридцать два зуба.
— Это универсальная машина! — торжественно произнес он.
— Какая же это машина? Это кукла.
Видимо, Сашка все еще пребывал в слегка пристукнутом состоянии от увиденного. То, что сидело перед ребятами, просто куклой назвать было нельзя. Это был настоящий монстр.
— У меня сестры с такими играют, — не сдавался Квасников.
Он снова попытался потрогать странную игрушку, но кукла предостерегающе клацнула зубами и встала на ноги.
— Она на батарейках? — из дальнего угла спросил Левка Сидоров. — В магазине, что ли, купил?
В этой компании Левка был самым рассудительным и осторожным. И по-хорошему, его здесь вообще не должно было быть. Для него походы к церкви и встречи с инспектором по делам несовершеннолетних были слишком опасны. Но он держался рядом и даже пару раз ходил на кладбище. Правда, через ограду не перелезал, а стоял на стрёме, чем один раз здорово всех выручил, дав сигнал, когда сторож, почуяв неладное, пошел проверить, что за шорох раздается в его владениях.
Вот и сейчас он не бросился, как Сашка, изучать странную игрушку, а предусмотрительно стоял в сторонке.
— Какая батарейка! — возмутился Илька. — Смотрите: она может все!
Он подбежал к столу, оперся на него руками, пристально посмотрел в кукольные глаза и, снова произнеся загадочное «крвыч», приказал:
— Лезь на потолок.
Кукла спрыгнула со стола, спокойно подошла к стенке и вскарабкалась к самому потолку. При этом было ощущение, что она не просто карабкается, а летит.
— Машинка с моторчиком! — в восторге прошептал Сашка.
Услышав голос, кукла повернула к Квасникову голову и нехорошо улыбнулась.
— А чего это она на меня так смотрит? — Сашка поежился и снова засунул палец в рот.
— Я еще не совсем разобрался. — Илька смотрел на свое создание с обожанием. — Наверное, она считает тебя врагом.
— А больше она ничего не считает? — Квасников запустил в куклу тапкой. — Я ее сейчас по стенке размажу.
— Спускайся, — приказал Илька. — Отдыхай!
Кукла перепрыгнула на стол, села, опустила вдоль туловища руки и замерла.
— Универсальный Летательный Аппарат, — пробормотал Левка, с недоверием разглядывая игрушку. — Получается УЛА. Как юла. Зачем она тебе?
— Скорее Уля, — с радостью согласился Шагунов. — Это же классно! Неживой предмет, а двигается. Так ведь любого мертвеца поднять можно.
Сашка с Левкой переглянулись.
Им сейчас только оживших мертвецов не хватает.
Обоим сразу же захотелось плюнуть на очередную глупую Илькину затею и разойтись по домам. Ведь ясно, что ничего хорошего в подобных предприятиях, как и в оживших куклах, не бывает.
Но никто никуда не уходил. Приятели стояли и смотрели на Улю. Она же тупыми искусственными глазами смотрела в никуда и улыбалась. Кукла уже тогда все знала, а ребята все еще думали, что это шутки.
— За счет чего она двигается? — Левка наконец отважился выйти из своего угла.
— О! Это просто фантастика какая-то! — Илька сунул руку Уле в карман, чуть не оторвал его, но зато извлек оттуда кусочек желтой мятой бумаги. — Видели? Это ее и двигает!
На ощупь бумага оказалась мягкой слегка шероховатой тряпкой, очень похожей на замшу. На лоскутке карандашом было написано «крвыч».
Ребята уставились на Ильку, ожидая рассказа.
— Да все просто, — захохотал Шагунов. Для него в жизни вообще все было просто. — Вчера я пошел в наш «Букинист». Копаюсь в отделе оккультных наук, одну книжку себе приглядел… Дорогая, правда. Стою, думаю, где бы раздобыть деньги. А главное, — сам себя перебил Илька, — народу никого в магазине нет. Вообще ни души, я да продавец.
— Нормальные люди в такие магазины не ходят, — не преминул ввернуть слово Сашка. К печатному слову он питал вполне объяснимую для шестого класса неприязнь.
— Я не о том, — махнул в его сторону рукой Шагунов. — Не было никого. И тут я слышу: продавец с кем-то разговаривает. Я даже поначалу и внимания не обратил — говорят и говорят. Люди постоянно о чем-то говорят. А потом понял, что не с кем продавцу вроде бы разговаривать. Нет никого в магазине!
— Другой продавец из кладовки вышел, — предположил Левка.
— Я же говорю! — с азартом стал объяснять Илька. — Никто никуда не ходил! А тут мужик какой-то стоит, высокий, худой, седой весь, и так вкрадчиво что-то продавцу втолковывает. А сам руку в кармане держит, словно хочет что-то достать, но не решается. Я и не заметил, как подслушивать стал. Честное слово!
— Не заметил он, — фыркнул Квасников. — Небось сзади подкрался.
— Я даже выйти из магазина хотел! — Для убедительности Шагунов ударил себя кулаком в грудь. — И тут вдруг они про какой-то пергамент заговорили.
— Про что? — нахмурился Сашка.
— Это бумага такая, на ней моя бабушка пироги печет. — Проявил свою осведомленность Сидоров.
— Никакая это не бумага! — накинулся на него Илька. — Я потом специально в словаре Ожегова прочитал.
— Где? — Сашка начинал злиться. Он не любил, когда Шагунов при нем показывал свою повышенную осведомленность в тех вещах, в которых Квасников абсолютно не разбирался.
— Книжка есть такая. — Ильке сейчас было не до Сашкиных обид. — В ней все слова объяснены. Там написано, что «пергамент» — это специально обработанная кожа животных. И что на ней еще писать можно. И…
— Дальше, — мрачно произнес Сашка, демонстративно отворачиваясь.
— Я и говорю. — Шагунов повернулся к внимательно слушающему Сидорову. — Эти двое разговаривали о каком-то мужике. Что он, мол, был страшно богат, что умер недавно, что наследников набежала тьма, что теперь в магазинах станут интересные вещи появляться. Умерший, оказывается, был коллекционером, разные штуки интересные собирал. Тут мужик этот около прилавка всхлипывать начал, вроде как жалко покойника. Полез в карман за платком и обронил что-то, очень похожее на салфетку.