— А ты и поднял, — сокрушенно покачал головой Квасников. — Брать чужое нехорошо.
— Да погоди ты! — снова замахал на него руками Илька. — Не простая это была тряпка!
— И снесла курочка яичко, — противным голосом проблеял Сашка. — Да не простое, а золотое. Шагунчик, у тебя совсем с головой плохо?
— Это у тебя сейчас с головой будет плохо! — разозлился Илька.
Что может тощий Шагунов сделать высокому плечистому Квасникову, было непонятно.
— Досказывай давай! — прервал начинающийся спор Левка. — Долго нам еще здесь торчать?
— Я никого не держу! — отрезал Шагунов. — Это не простая тряпка! — Он потряс зажатым в кулак пергаментом. — Это живая вода!
Квасников прыснул.
— Она кого угодно оживить может! — не сдавался Илька. — Нужно слово написать и в карман положить. Тебя любая кукла слушаться будет. Как произнесешь то слово, что на пергаменте написал, — все, хоть на край света пойдет.
Илька сунул пергамент обратно в карман кукле и строго приказал:
— Крвыч! Встань на голову.
Кукла ожила, зашевелилась. В воздухе качнулись ноги в белых ботиночках. Раз, другой… На стол упала записка. Уля с грохотом свалилась на пол.
— Впечатляет, — хмыкнул Левка. — Зачем тебе летающие куклы?
— Кукла — это проба. — Илька подобрал упавшую игрушку. — Под руку просто попала. Ее мать зачем-то с работы принесла. Она же в театре работает, бутафором. Хотела, наверное, дома что-то починить. Я и взял. Не в самосвал же было пергамент засовывать.
— Да, летающий самосвал это сильно, — согласился Сидоров, разглядывая застывшую куклу. — Не нравится мне это. За шутки с оживлением всегда расплачиваться приходится. Да и искать эту тряпку будут. За такой ценной вещью охота начнется. Лучше пергамент сразу вернуть, пока не пришли и по шее не дали.
— А мне нравится, — вдруг выдал Сашка. — Подложим в карман какой-нибудь училке, и пятерка в четверти нам обеспечена.
— А что такое «крвыч»? — не унимался Левка.
— Первое, что пришло в голову. — Илька сложил пергамент в несколько раз и снова сунул кукле в карман. — Я подумал, что слово не должно быть простым. Тогда его может случайно кто-нибудь произнести. А «крвыч» даже случайно не сразу выговоришь.
Услышав слово-сигнал, Уля повернула голову к Ильке и пристально посмотрела ему в глаза.
— Илья Шагунов, — вдруг пронзительно произнесла она. — Глаза! — Кукольная ручка взметнулась вверх, указывая на Илькины глаза.
— Спокойно, — пробормотал Шагунов, отступая назад. — Тут еще надо кое-что доделать. Посмотреть, что и как здесь работает. Инструкции же нету.
Поняв, что от куклы не спрячется, он засунул ее под подушку и прикрыл сверху одеялом.
— Все под контролем. — От волнения Илька заметно побледнел, руки у него тряслись. — Стоит вынуть пергамент, и все заканчивается.
— А записку обязательно в карман класть? — Сашка с уважением смотрел на приятеля. Придумывать всякие штуки — это одно, а отважиться на воровство — это уже сродни подвигу.
— Наверное, можно куда угодно. — Илька нервно потер руки. — Там засунуть больше некуда. Да и эти… в магазине, про карман говорили.
— А может, и правда за покойников взяться? — Квасников выжидательно посмотрел на Ильку. — Ты же сам хотел найти универсальное средство оживления. Вот и испытаем. Устроим ночь восставших мертвецов. Кладбище рядом.
— Я как-то не подумал, — согласился Шагунов. — Неплохая идея! Точно! Попробовать ведь можно? А не понравится, записку вынем и сбежим. Вы со мной пойдете? — как-то неуверенно спросил он.
— Что ты собираешься делать с полуразложившимся трупом? — Левка, как всегда, был недоволен. — На кладбище одни скелеты лежат, ничего приличного вы не найдете. Слушайте, давайте вернем пергамент, положим куклу на место и пойдем в школу, а то мы и так полдня пропустили.
Илька упрямо сжал губы и вытащил куклу из-под подушки.
— Мы попробуем, — пробормотал он себе под нос. — Вернуть все на место всегда успеем. Главное не в этом!
Главное, конечно, было не в этом, а в том, что Илька действительно был неудачником. Ни одна его идея не заканчивалась хорошо. Сашка с Левкой испытывали это на собственной шкуре, и не раз.
Вот и сейчас вышла полная катастрофа.
Кладбище находилось неподалеку, всего в трех автобусных остановках от школы. Было оно старое, запущенное и стояло рядом с такой же запущенной церковью. На нем уже давно никого не хоронили, даже родственники усопших сюда заглядывали не часто.
Одно плохо: охранял его бдительный сторож.
Как его зовут, ребята не знали, но на себе успели испытать, что по ночам он почти не спит, слух у него отличный, да и зрением старика природа не обделила. И ружье он имел замечательное. А как бабахало!.. Вороны за три квартала в панике срывались с деревьев.
И вот к этому-то опасному месту ребята и подходили в сумерках.
Яркий свет машинных фар пробегал по темным кустам, на которых почти не осталось листьев. На мгновение над крестами вырастали гигантские тени, трава пригибалась от ослепительных лучей. В эту секунду представлялись всякие ужасы — взлетающая вверх земля, вывернутый с корнем дерн, отодвинутая крышка гроба и идущая из темноты страшная сила…
Машина проезжала мимо, забирая с собой свет фар, и кладбище вновь становилось тихим и спокойным. Таким, каким оно было последние двадцать лет.
Сашка первым полез через ограду. Он никогда не видел покойников, да еще оживших, поэтому не знал, чего тут можно бояться. К тому же ему не терпелось поскорее приступить к делу. Илька шуршал кустами чуть позади. Преодолевать препятствия ему было неудобно — к груди он прижимал Улю.
Поначалу ее не хотели брать.
— Ты еще весь кукольный магазин с собой возьми, — возмущался Квасников. — Достаточно одного пергамента.
— А кто, интересно, вам будет могилу копать? — Левка не верил в успех предприятия, но, так как был в меньшинстве, вынужден был согласиться на поход.
— Подумаешь, делов-то, — замахал руками Сашка. — Пару раз лопатой взмахнул — и все. Шагунчик, у тебя лопата есть?
— Кукла будет копать, — вынес свой приговор Илька.
Как сказали, так и сделали. И вот теперь Шагунов шел, нежно прижимая Улю к себе, боясь споткнуться и потерять в темноте ценную игрушку.
Не успели Сашка с Илькой отойти подальше, как за их спинами раздался шорох.
Левка Сидоров шел напрямик, натыкаясь на оградки, даже не пытаясь попадать на неразличимые впотьмах тропинки.
— Ты должен был нас ждать у ворот, — зашипел Сашка, толкая Левку в грудь. — Куда поперся?
Сидоров упрямо замотал головой:
— Вместе надо быть, — начал оправдываться он, стараясь не смотреть на разъяренного Сашку. — Такое дело… Я вас одних не оставлю. Надо отойти в самый дальний конец, сторож нас ни за что не услышит.
— Топай обратно! — Сашка пытался не срываться на крик, но от его шепота шума все равно было много. — Без тебя справимся! Давай!
Левка попытался обойти Квасникова стороной. Сашка толкнул его изо всех сил. Но Сидоров удобно встал около оградки, и сдвинуть его с места не получилось.
На том и кончилось бы это противостояние — они бы до утра пихались и топтались на неудобном пятачке между двумя участками, — если бы Илька не дернул их обоих на себя.
— Да идемте же! — нетерпеливо пробормотал он. — Не хотелось бы здесь встретить полночь.
Ребята оглянулись. Темное кладбище медленно засыпало. В вершинах деревьев слышалась редкая возня птиц. Отсветы машинных фар становились более четкими и зловещими. Оказаться здесь в час, когда темная сила вступает в свои права… Нет уж, дудки, предлагайте это кому-нибудь другому.
— Мы попробуем. — Илькины глаза горели решимостью. — Если покойник оживет… Хотя, может, на него пергамент и не подействует. Надо найти что-нибудь подходящее…
На этих словах кукла вырвалась из рук Шагунова и побежала по еле видневшейся в темноте дорожке. Передвигаться она могла только по тропинкам, высокая трава не пускала ее в самые заросли.
Ребята побежали следом, отпихивая друг друга, потому что каждый хотел лучше рассмотреть, что будет делать Уля.
Кукла добралась до могилы (как всем в тот момент показалось — первой попавшейся) и остановилась.
— Нашла, — произнесла Уля тоненьким голоском, по-деловому пролезла под оградку, бухнулась на колени и стала быстро-быстро работать руками. Через минуту она уже выкопала небольшую ямку, куда легко мог поместиться Илькин кулак.
— Так она будет до рассвета копать, — недовольно пробурчал Сашка, входя в калитку. — Сейчас еще выяснится, что выбрала она какую-нибудь древнюю тетку. Что мы потом со старушенцией делать будем?
Продолжая что-то бормотать, Сашка наклонился, собираясь для начала рассмотреть, чья это могила, а потом уже показать кукле, как надо копать. Уля его жест поняла по-своему. Как только Сашка протянул к ней руку, она вцепилась зубами в его запястье.
Сашка взвыл так громко, что спугнул устроившихся на ночевку птиц. Вороны в темноте сбивали крыльями ветки. Вместе с палочками на ребят полетел мусор. Но Сашка всего этого не замечал, он воевал с куклой, которая не желала расставаться с его рукой.
— Пусти, гадина, пусти! — вопил он, колотя куклой по оградкам. — Я же тебя на запчасти разберу, по винтикам раскатаю!
— Прекрати! — в свою очередь тоненьким голоском закричал Илька, пытаясь оторвать куклу от приятеля. От неожиданности и испуга он забыл пароль, поэтому просто тянул Улю на себя, выкрикивая бессмысленные для куклы слова. — Я приказываю, оставь его.
— Ребята, сторож! — негромко произнес Левка.
Его услышали сразу. Квасников перестал бороться с куклой, а Илька, тихо охнув, полез в ближайшие кусты.
В наступившей тишине стали отчетливо слышны быстрые тяжелые шаги. К ним бежали. И тот, кто бежал, был пострашнее всех покойников, вместе взятых.
Друзья бросились в разные стороны. Левка помчался самой опасной и дальней дорогой — к центральным воротам, Илька несся к ближайшему забору. Но в этом месте забор был особенно высок, с лету перепрыгнуть его не получалось, поэтому Шагунову пришлось зайцем скакать еще в нескольких местах, прежде чем он смог оказаться на безопасной улице.
Сашке же не повезло. Видимо, от боли к руке он не сразу сообразил, куда ему податься. Поэтому и шагнул прямо навстречу сторожу.
Мимо забора проехала машина, свет фар пробежался по кустам и оградкам, из-за чего Сашка вырос раза в два, а глаза у куклы мрачно блеснули.
— Свят-свят-свят, — пробормотал сторож, забыв о ружье.
Воспользовавшись его замешательством, Сашка попятился и исчез за злополучной могилой. Калитка за ним сама собой закрылась, вырытая ямка исчезла.
Прождав приятелей на остановке условленные десять минут, Илька трусцой побежал к своему дому. О кукле он даже не вспомнил…
— Илюша, вставай, — пропел над Шагуновым мамин голос. — Тебя к телефону. И найди, пожалуйста, куклу, которую я вчера принесла с работы.
«Кукла!»
И кто после этого будет утверждать, что Илька — нормальный человек? Как можно было забыть про куклу? А между тем он про нее забыл.
— Я… это… — Илька тер спросонья глаза. — Наверное, она потерялась.
— Придется найти. — Мамин голос стал жестким. — Вставай, тебе звонит приятель.
Шлепая босыми ногами по линолеуму, Илька выбрался в коридор.
— У нас неприятности, — услышал он в трубке Сашкин голос.
— Еще какие, — согласился Илька. — Куда кукла делась?
— Понимаешь, — замялся Сашка. — Тут такое дело… Короче…
— Где кукла? — Илькино сердце вывалилось из груди и легким мячиком укатилось куда-то в сторону ванной.
— Это… — Сашка тянул время. — Так получилось… Понимаешь?
— Нет, не понимаю, — произнес Илька. И даже не произнес, а лишь губами шевельнул, но Сашка его услышал. — Она у тебя?
— А ты сам виноват! — вдруг заорал Сашка. — Завел страхолюдину, вот и присматривал бы за ней.
— Подожди, я скоро приду. — Вернувшееся сердце колотилось у Ильки где-то в области горла.
Не отвечая на удивленные вопросы мамы, Шагунов молниеносно оделся и, перескакивая через три ступеньки, помчался на улицу.
Сашка сидел во дворе своего дома. Был он особенно лохмат и бледен. Укушенная рука была перетянута большим носовым платком.
— Где кукла? — с ходу начал Илька.
— А черт ее знает, — пожал плечами Сашка, стараясь смотреть мимо приятеля. — Побегает и вернется. Она же твоя…
Ильке не понравилось это вступление.
— Моя, — кивнул он. — Унес ты ее зачем?
— Ее унесешь. — Сашка зло сплюнул и угрюмо уставился на пролетающую мимо галку. — Задание твое она выполнила.
— Какое задание? — Илька облегченно вздохнул, обрадовавшись, что кукла цела.
— Память отшибло? — Сашка вскочил и вплотную подошел к приятелю. — Она покойника оживила, как ты и заказывал.
— К-как оживила? — Илька испуганно икнул и сел на землю.
— А это ты у нее спроси! — Лицо Сашки перекосило от злобы. — Если она до тебя дойдет. Короче, видел я ее в окно. Топает… От горшка два вершка, а туда же — вышагивает как королева. А за ней кто-то лохматый прется. Я особенно не рассмотрел, но шли они к тебе.
— Так это здорово! — обрадовался Илька. — И чего орать? Это, значит, пергамент действует! Мы теперь все, что угодно, можем сделать!
— Погоди ты радоваться. — Сашка сел обратно на скамейку и потер красные от бессонной ночи глаза. — Еще неизвестно, будут ли они тебя слушаться. Может, они на тебя обиделись и устроили бунт на корабле.
Илька замахал руками и стал убеждать Сашку, что все это не так. Что никаких бунтов не будет. С чего вдруг? Бездушная кукла и Восставший Мертвец, даже скорее скелет. Этой парочке только бунтовать.
— А в школе что-то произошло, — произнес вдруг негромкий голос.
Из-за Сашкиного дома незаметно появился Левка и подошел к приятелям. Выглядел он хорошо отдохнувшим, выспавшимся и абсолютно спокойным.
— Я внутрь не заходил, — продолжил свой доклад Сидоров. — С улицы крики услышал.
Ребята переглянулись.
— Ерунда все это! — Илька поднялся с земли. — Я их создал, они должны меня слушаться. Пойдем, сейчас все выясним.
И друзья пошли к школе.
Глава II
Крик о помощи
О том, что с Илькой лучше не связываться, было известно давно. Еще в первом классе родители не советовали с ним дружить. И ладно Сашка — он тоже умел влипать в разные истории. Но осторожный Левка как попал в эту передрягу? Уж он-то всегда чуял опасность за версту и умел обходить ее стороной. За все шесть лет школы он не был замешан ни в одной драке, не получил ни одного замечания от учителя, даже голоса ни разу не повысил. Порой казалось, что Левки Сидорова вообще не существует.
Но он был. Аккуратно писал контрольные и диктанты, вовремя сдавал сочинения, не пропускал субботники и дежурства. И вдруг такое! Наверное, и ему в последний момент изменило чувство самосохранения. Отправься Илька в тот раз в школу один, Сашка с Левкой были бы спасены. Но они пошли вместе.
Школа встретила их возбужденными криками. По двору носилась малышня. Учителя безрезультатно пытались собрать своих учеников. Окна третьего этажа были распахнуты. На землю белым снегом ложились изорванные странички учебников и тетрадей.
В коридоре ребят перехватила насмерть перепуганная ботаничка.
— Уходите отсюда, — крикнула она, ломая пальцы. — Скоро приедет милиция. Уходите!
Илька торжественно посмотрел на приятелей.
— Вот это сила! — произнес он так, как будто уже подчинил куклу себе. — Мы теперь станем королями школы!
Поток школьников с верхних этажей редел. На третьем этаже друзьям никто не встретился. Кабинет истории, где у них должен был быть урок, стоял распахнутым. Дверь висела на одной петле и жалобно поскрипывала. Из самого кабинета раздавался грохот, словно кто-то гигантский жонглировал партами и время от времени их ронял.