Эйприл предприняла последнюю попытку, взяв Микеланджело за руку, и подвела к Лео и Дону.
– Мик, пойми, вы не можете разделиться. Вы же родные братья.
– Я не хочу возвращаться!
Эйприл с недоумением смотрела то на него, то на остальных братьев. Ситуация просто не укладывалась у неё в голове. Как это так? Мик решил отделиться. Не просто в другой город переехать, а остаться в ином времени. Это будет катастрофа для братьев.
Ситуацию спасла Мицу. Она уже раньше попрощалась с черепашками, но маленький Йоши только что пришёл в замок с дедушкой, чтобы в последний раз увидеть своих новых друзей. Они вошли в комнату как раз, когда черепашки ссорились.
– Рафаэль-сан! – позвал Йоши, держась за руку сестры.
– Йоши хочет попрощаться, – сказала Мицу. К ним подошёл Мик.
– Не надо прощаться, мы с Рафом остаёмся здесь.
– Как это так? – спросила Мицу. – Этого не может быть. Если вы останетесь здесь, Кин-Чин не сможет вернуться. Мик, ты не можешь так поступить. Ты ведь обещал, что Кин-Чин обязательно вернётся. – Мицу сильно расстроилась.
– Да, я понимаю, но нам очень хорошо здесь.
– Мик, ты не понимаешь, наши две семьи, моя и Кин-Чина, должны воссоединиться, иначе войны не закончатся.
– Но я хочу остаться здесь, с тобой, – ответил Мик.
Ты всегда будешь со мной, Микеланджело, – с улыбкой ответила Мицу, теперь она поняла, в чём дело.
Скипетр уже работал вовсю. В комнате подул ветер времени, захлопали ставни на окнах, со стола посыпались книги.
– Ладно, ладно, к вопросу о времени, его осталось очень мало, – Дон старался перекричать шум ветра.
– Я вот тут подумал, нам необходимо вернуться, у нас ведь такая судьба, – сказал Рафаэль. – Если останемся, мы вмешаемся в их судьбу. Мы разрушим жизнь Мицу и Кин-Чина. С нашей стороны это было бы эгоистично.
– Раф, ты правильно все понял. Наша жизнь, она в Нью-Йорке, – ответил ему Дон.
– Так, ребята, пора отправляться, – сказал Лео.
Йоши подбежал к Рафу и бросился ему на шею.
– Рафаэль-сан, я тебя никогда не забуду, – сказал он.
– Йоши! Ах, Йоши, я тоже никогда не забуду тебя, – ответил Раф. – И помни, всегда держи себя в руках, не давай воли характеру.
Мик никак не мог проститься с Мицу.
– На, держи, – Мик отдал ей на память свои старые боксёрские перчатки. – Если когда-нибудь окажешься в Нью-Йорке, они тебе пригодятся.
– Мик, быстрее, Мик, ты опоздаешь! – крикнула Эйприл. Она и остальные черепашки, уже стояли в центре комнаты, держась за руки.
Столб искр уже доходил им до пояса, вокруг безумно метались молнии, воронка времени постепенно затягивала Эйприл и черепашек обратно в будущее.
– Судьба есть судьба! – крикнул Мик и бросился в центр водоворота времени, но уже не успел. Эйприл вместе с Доном, Лео и Рафом таяли у него на глазах.
* * *
Когда Кейси с гвардейцами пришли в метро, их уже встречал встревоженный наставник Сплинтер.
– Быстрее, принц Кин-Чин уже начал переход в прошлое. Ещё немного, и он будет там, а его друзья останутся здесь. Гак мы можем навсегда потерять моих учеником.
– Я еле-еле уговорил их возвращаться. Кейси, войдя к Кин-Чину, увидел, что тот готов к переходу. Воронка времени уже начинала крутить и затягивать в себя мелкие предметы. Летали по воздуху страницы, вырванные из тетрадей Кейси, перфолента крутилась, как серпантин в Рождественскую ночь. Посредине этого беспорядка стоял принц Кин-Чин, держа в руках скипетр, светящийся ярким, электрическим светом.
– Быстрее, быстрее собирайтесь! – крикнул он.
Гвардейцы побежали в свою комнату за оружием. Акиро успел прихватить с собой портативный телевизор, но по дороге он встретил Кейси.
– Так, Акиро, а это куда ты тащишь?
– Я не смогу жить без него, – ответил Акиро.
– Ну, хорошо, хорошо, я перешлю его малой скоростью, – предложил Кейси. – Ты не можешь взять его с собой сейчас, вас там и так слишком много.
Акиро бросился обнимать Кейси, ему было слишком тяжело прощаться с 20-м веком, и всем, что с ним связано.
– Или, если когда-нибудь вернёшься, я его для тебя сберегу, – добавил Кейси, прекрасно зная, что Акиро уже никогда не сможет вернуться. Но он не хотел огорчить Акиро сейчас, тому и так было тяжело. Все гвардейцы уже переоделись в то, в чём попали в будущее, и собрались в комнате у Кин-Чина. Они были готовы к переходу во времени, только Акиро никак не мог успокоиться, казалось, он вот-вот разрыдается.
– Все, друзья, прощайте. Если вам очень-очень повезёт, мы ещё встретимся, – крикнул Кейси.
В стороне стоял наставник Сплинтер. Ему тоже было грустно расставаться с новыми друзьями, но Сплинтер, как всегда, внешне был абсолютно спокоен.
– Прощайте, ребята. Удачи вам! – сказал он и помахал им рукой.
Акиро всё-таки не выдержал, бросился на шею Кейси и разрыдался.
– Акиро, быстрее назад, ты не успеешь! – крикнул Кейси, но было поздно.
Принц Кин-Чин и трое гвардейцев уже стояли в центре воронки времени. Акиро бросился обратно, но смерч уже не пускал его внутрь. Принц с гвардейцами таяли у него на глазах. От грохота и блеска электрических разрядов Акиро как будто потерял сознание на короткое время, а когда пришёл в себя, то увидел, что спиной к нему стоит кто-то в одежде гвардейцев, но в два раза выше, чем они.
* * *
Эйприл и черепашки даже не заметили, что находятся уже не в комнате князя, а в старом любимом зале метро в Нью-Йорке. Они все ещё стояли, охваченные молниями, и тянули руки к Мику, только его уже не было видно. Постепенно треск разрядов стал затихать и новые молнии больше и появлялись.
– Ага, кажется, перенеслись, – сказал Раф, осмотревшись. Они, действительно, вернулись домой.
– Где Микеланджело? – первым делом спросил у них Сплинтер.
Мика не было. Когда Эйприл и черепашки обернулись назад, вместо Мика за ними стоял Акиро со скипетром в руке. Эйприл и черепашки закричали от неожиданности, значит, они навсегда потеряли Мика.
Акиро испугался ещё больше, чем они. Он уже привык к Нью-Йорку, к Кейси, даже к Сплинтеру, но вид черепашек-мутантов был совершенно ему не знаком и приводил в ужас.
Акиро бросился к лестнице, ведущей из подземки, скипетр был у него. Черепашки побежали следом.
– Остановите его! – крикнул Сплинтер.
Но Акиро поднимался всё выше по лестнице и уже добрался до люка, ведущего на поверхность. Скипетр опять начал работать, и Акиро всё больше и больше охватывали молнии и снопы искр. Когда черепашки добежали до лестницы, Акиро уже и след простыл. Они, расстроенные, вернулись в комнату.
– Кажется, мы навсегда потеряли Мика, – Эйприл была очень расстроена.
Дон похлопал её по плечу и сказал, показывая на лестницу.
– Посмотри-ка, кто к нам пришёл!
Эйприл обернулась и увидела две огромные зелёные лапы на верхних ступеньках лестницы. Такие нижние конечности, могли принадлежать, только одному существу в мире – Мику. Черепашки и Эйприл подбежали к люку. Оттуда ещё исходил призрачный свет скипетра, но Мик уже спускался к ним, как всегда улыбаясь. В руке он держал волшебный скипетр.
– Мик! Мик! – обрадовались черепашки.
– Мы боялись, что больше никогда не увидим тебя! – призналась Эйприл.
– Куда же я без вас, ребята! – ответил Мик.
– Очень хорошо, что ты вернулся, – к Мику подошёл наставник Сплинтер.
Черепашкам не терпелось снова воспользоваться благами цивилизации. В первую очередь они заварили крепкий кофе и заказали четыре огромные пиццы. А Эйприл побежала принимать ванную.
Один только Мик ходил как в воду опущенный и о чём-то грустил.
– Микеланджело? – позвал его Сплинтер.
– Да, наставник!
– Что-то тебя глубоко встревожило? Мик задумался. Потом сказал:
– Я взрослею. Мне кажется, я никогда уже не смогу засмеяться.
Сплинтер расхохотался:
– Посмотри на меня. Я старше тебя в шесть раз.
Наставник нацепил себе на голову абажур от торшера.
– Ну, как? Похож я на Элвиса Пресли в фильме «Голубые Гавайи»? Я видел его по кабельному.
Вид Сплинтера с абажуром на голове мог рассмешить кого угодно. Мик не удержался, – теперь они хохотали уже вдвоём.
Мицу только что вышла из комнаты, откуда исчезли черепашки, как опять раздался грохот. Она передала напуганного Йоши дедушке и побежала обратно.
Черепашки не обманули. На пороге комнаты Мицу встретила Кин-Чина. На нём была его, перекроенная Эйприл, одежда, в руках принц держал скипетр.
– Видишь, я вернулся, Мицу! – принц подошёл к ней и хотел поцеловать, но в это время в коридоре появился князь.
– Отец? – произнёс принц.
Он ожидал, что князь опять начнёт мешать им с Мицу, но на долю князя выпало слишком много неприятностей за последние два дня. Когда он увидел сына, казалось, потерянного навсегда, силы оставили его и князь рухнул на пол.
– Отец! – крикнул принц, помогая подняться князю.
– Кин-Чин? Ты вернулся?
Князь поднялся на ноги и поклонился принцу. Это было знаком примирения и уважения отца к сыну. Принц тоже поклонился и торжественно передал скипетр Мицу, а та, с низким поклоном отдала его князю Наринаго. Так традиции были соблюдены, и многолетняя вражда между родом принца Кин-Чина и Мицу закончилась.
– Кин-Чин, Мицу, я даю согласие на ваш брак. Вы должны быть счастливы! – торжественно произнёс князь и вышел в сопровождении охраны, оставив принца и его возлюбленную наедине.
ЭПИЛОГ
Мик, валяясь на брюхе и помахивая в воздухе ногами, с ехидцей наблюдал, как безбожно мухлюет его компьютер.
Игра была простенькой: сбить вражеский кораблик, едва тот покажется из-за неприятельского берега. Что ещё прикажете делать в скверную погоду?!
С тех пор, как завершилось приключение черепашек в прошлом, минуло полгода. Черепашки порой даже жалели, что все позади. И даже Эйприл все реже вспоминала о смелости братцев.
Раф пыхтел, пытаясь спасти хоть что-то из разгромленной эскадры. На мониторе цветными фонтанчиками вспыхивали взрывы.
– Ещё один славно завершил боевой путь, – Мик старался глядеть в сторону: уж больно жалкий был у Рафаэля вид.
– Везёт тебе сегодня. – Раф вгрызся в апельсин. Брызнул сок, оставив на стекле монитора мутный след.
Мик протёр стекло, полюбовался на разгоревшееся морское сражение.
– Удачи всегда через раз – жди неприятностей! – предупредил Раф Мика.
Но подколки брата не могли вывести Мика из прекрасного расположения духа. Мик в жизни не признается, почему у Рафаэля разгромный счёт: Мик просто-напросто перепрограммировал компьютер – и вместо того, чтобы уничтожить суда неприятеля, коми перекрашивал кораблики Рафа в цвета Мика. Причём окрашивал всё, что подворачивалось.
В запале схватки Рафаэль не замечал, как картинка постепенно приобретает малиновый оттенок.
Когда Раф в очередной раз перехватил управление, воевать было нечем. Рафаэль надулся: так позорно он ещё ни разу не проигрывал. Ещё раз глянул на постыдное побоище: по заливу, обрамлённому для пущей устрашительности свирепыми мордами, сновали лишь кораблики Мика. Раф присмотрелся. В воде плавали зубастые акулы. Черепашке даже показалось, что одна из них повернулась в его сторону и ехидно подмигнула, показала розовый язык.
Мик колобком скатился со стула. Раф кинулся следом.
– Жулик! Мошенник! – орал Раф, пытаясь наддать Мику всеми четырьмя лапами.
Мик не успел сгруппироваться – и, оказавшись в мгновение ока вверх брюхом, бестолково колотил лапами воздух.
– Ты – злодейская душонка! – заверещал Мик. – Так нечестно!
Раф с минуту полюбовался на мучения братца.
– А подтасовывать результаты – честно? Мик умолк, пытаясь перевернуться самостоятельно.
Раф остался очень доволен. Жуликов нет смысла калечить, потом самому станет жалко. Вот проучить – неужели до Мика никогда не дойдёт, что нужно быть честным?!
– Слушайте. – Дон, упаковывая телевизор в коробку, на минуту остановился, – всякому терпению есть предел. Вы вообще собираетесь помогать?
Он готовился к переезду, подогреваемый злостью на городские власти, которые таки решились запустить заброшенную ветку метрополитена. А жить где?
Лео всунул голову между Миком и Рафом.
– Ребята! Пора отчаливать, потом доссоритесь! Втроём они с лёгкостью перевернули упирающегося Мика на спину. Тот отбивался:
– Где это видано: над людьми издеваться?!
– Тебе до человека – ещё расти да расти! – тряхнул брата за шиворот Раф.
– Да что, объясните, за спешка? – Мик пытался вырваться. – Новую квартиру собирались искать на будущей неделе!
– Это в выходные неделя была будущей, – мрачно пояснил Лео, – а с понедельника – уже настоящее!
– Дотянули, – нехотя буркнул Дон, – теперь придётся оккупировать квартиру Эйприл.
– А мы не помешаем? – иногда на Мика находила деликатность.
– Во-первых, иначе нас сгребут ковшом шагающего экскаватора, а, во-вторых, все равно выхода нет! Сплинтер уже там окопался, – Лео даже устал говорить так много.
* * *
Маленький красный автомобильчик Эйприл, похожий на ёлочное украшение, остановился между закусочной и парикмахерской. Характер у автомобильчика был своенравный, и Эйприл молилась, чтобы он завёлся с пол-оборота. Но пока ехать было некуда.
Время от времени парикмахер с любопытством поглядывал на взъерошенную причёску девушки в машине. Эйприл решительно сжимала губы – мастер, старый негр с курчавой бородкой и опрятным барашком на голове, смущённо отворачивался.
Эйприл отражалась в витрине парикмахерской: и почему это люди позволяют себе пялиться?
Эйприл крепилась что было сил: хотелось спать.
Сегодняшний день начинался скверно. Эйприл проснулась задолго до того, как включился звонок таймера. Серенький полумрак лежал в комнате. Глаза, словно между веками поставили распорки, глядели в мутно-белый потолок. Эйприл дотянулась до таймера, прихлопнула уже бесполезную кнопку звонка.
– Половина пятого! – интересно, чем люди занимаются в такую рань?!
В уголке шуршала сухариком мышь. Эйприл позвала мышонка. Она нарочно купила электронного зверька в магазине зооигрушек. Всё-таки, приятно, проснувшись среди ночи, знать – рядом живая душа. Эйприл усмехнулась, представив серый комочек, любопытный и вороватый.
Современные игрушки очень были похожи на настоящих зверушек. За мышонка Эйприл отдала недельный заработок, но приятели всегда обходятся недёшево. Правда, стыдно перед Миком – он в этом месяце останется без боксёрских перчаток.
Эйприл не всегда понимала своих приятелей. Готовы драться, соревноваться, устраивать кроссы по туннелям. Ни секунды покоя. Эйприл любила Сплинтера и черепашек-мутантов, но порой уставала от их неуёмной энергии.
Сплинтер, правда, отличался усидчивостью, но, Эйприл подозревала: за терпеливым сидением с книжкой таится обыкновеннейшая лень. Сплинтер и усом не шевельнёт, если это будет стоить усилий.
Эйприл села в постели, подоткнув под себя одеяло. Мысли по-прежнему бродили злые, взявшиеся невесть откуда. Зачем-то захотелось разбудить того, кто обосновался в кухне, причём без квартплаты. Эйприл сейчас не хотела думать, что сама предложила свой буфет, переместив посуду и кухонные полотенца в ящик из-под пылесоса.
Дальше – хуже. Эйприл захотелось запустить тапок в вечно голодного электронного мышонка.
Хруст стал жёстче. Самовосстанавливающийся сухарик словно оброс жестяной коркой.
Эйприл глянула в окно: виднелся кусочек неба. Девушка выбрала себе квартиру на последнем этаже новоотстроенного небоскрёба. Над ней была лишь оранжерея с причудливо изогнутыми хрупкими перильцами. Оранжерею обслуживал глуховатый робот-садовник.
Эйприл включила кофеварку, щедро сыпанув в воронку молотый кофе. Долила воды до отметки «максимум».
Через минуту ноздри защекотал горьковатый парок.
Пить кофе в любое время суток у Эйприл давно вошло в привычку.