Я повернулся в своем спальнике.
— А где Артур? — спросила Николь. — Интересно, почему его до сих пор нет?
— Наверно, возится с собаками, — сказал я. — По-моему, он их любит больше, чем нас.
— Это уж точно, — согласилась Николь.
Мы еще долго ворочались в своих спальниках. За окном по-прежнему было светло. Свет проникал в хижину.
— Я встаю, — заявил я. — Пойдем на улицу и слепим снеговика или займемся еще чем-нибудь.
— Папа велел нам оставаться в хижине.
— Так мы же никуда не уйдем. Будем возле хижины, — уверил я её.
Я выбрался из мешка и начал одеваться. Николь села.
— Не нужно этого делать, — попросила она.
— Да хватит тебе! Что может случиться?
Она поднялась и стала натягивать на себя одежду.
Мы зашнуровали ботинки. Я толкнул дверь хижины.
— Джордан, стой! — окликнула меня Николь. — Ты забыл свой рюкзак.
— Но мы же только за дверь выйдем, — заныл я.
— Давай, надевай. Ты обещал папе. Он и без того рассердится, когда застанет нас на улице. А когда увидит, что ты без рюкзака, тебе и вовсе несдобровать.
— Ладно, — проворчал я, набрасывая рюкзак на плечи. — Как будто с нами что-то может произойти.
Мы вышли на мороз. Я поддел ногой ком снега.
Николь схватила меня за рукав куртки.
— Слушай. — прошептала она.
Мы услышали скрип шагов у задней стены.
— Это Артур, — сказал я.
Крадучись, мы обогнули хижину. Артур и в самом деле был там.
Пригнувшись за санями, он запрягал одну из собак. Две другие были уже в упряжке.
— Артур! — закричал я. — Что происходит?
— Вздрогнув, он повернулся к нам. И ничего не ответил. Проворно уселся в сани и громко скомандовал собакам:
— Но!
С трудом рванув с места, собаки двинулись вперед. Сани заскользили прочь.
— Артур! Куда вы? — заорал я. — Вернитесь!
Сани набирали скорость.
— Артур! Артур! — Мы с Николь бежали за ним и кричали на всю тундру.
Но сани мчались все дальше и дальше.
Артур так и не вернулся.
14
Мы с Николь бежали по снегу и смотрели, как быстро удаляются сани. С каждой минутой они становились все меньше и меньше.
— Артур! Вернитесь!
— Он забрал нашу еду! — воскликнул я.
Мы не могли дать ему уйти. Мы выбились из сил, ноги проваливались в глубокий снег.
Сани взобрались на холм.
— Стой! Стой! — во все горло кричала Николь.
— Мы не можем угнаться за собаками. — Я едва переводил дыхание.
— Надо попытаться, — в отчаянии воскликнула Николь. — Артур не должен бросать нас здесь одних!
Сани перевалили за холм и скрылись из виду. Мы медленно карабкались вверх. Ноги скользили по снегу.
К тому времени, когда мы достигли верха, Артур с собаками был уже далеко. Мы с ужасом смотрели, как быстро мчатся по тундре сани.
Вконец обессилев, я растянулся на снегу.
— Артур сбежал, — преодолевая одышку, сказал я.
— Джордан, вставай! — теребила меня Николь.
— Нам его не догнать, — простонал я.
И тут Николь тихонько ойкнула:
— Мы заблудились!
Я вскочил и огляделся вокруг. Снег, снег, снег. Повсюду лишь один белый снег. Никаких ориентиров. В какой стороне хижина?
Солнце затянуло облаками. Поднялся ветер. Закружил снег.
Я совершенно не представлял, где мы находимся.
— Откуда мы пришли? — спросил я плаксивым голосом.
Сквозь падающий снег мы всматривались в горизонт. Хижины нигде не было видно.
Николь тронула меня за руку.
— Хижина там. Пошли!
— Нет! — Снег, поваливший сильнее, не давал открыть глаза. Стараясь перекричать ветер, я заорал: — Хижина в другой стороне! Мы пришли не оттуда.
По протоптанной нами в снегу тропке мы спустились с холма. Ветер усилился.
Некоторое время мы шли по своим следам. За снежной завесой трудно было хоть что-нибудь разглядеть Все вокруг белое и серое. Белое и серое.
Николь посмотрела на меня сквозь сплошную пелену снега.
— Я тебя почти не вижу! — закричала она.
Мы медленно двигались вперед, отыскивая в снегу свои следы.
— Они пропали! — закричал я. — Их засыпало снегом.
Николь дернула меня за руку.
— Джордан, мне становится страшно.
Мне тоже было страшно. Но я не сказал об этом Николь.
— Мы обязательно найдем хижину — заверил я её. — Не беспокойся. Готов поспорить, что папа уже разыскивает нас.
Хотелось бы самому в это верить. Ветер бросал в лицо заряды колючего снега. Низко опустив голову, я смотрел под ноги. Сплошная белая пустыня.
— Не отходи от меня! — крикнул я Николь.
— Что ты сказал? — не расслышала сестра.
— Не отходи от меня! Мы можем потеряться в метели. — Она крепче сжала мою руку, что-бы показать, что она поняла.
— Я замерзла! — прокричала Николь. — Давай побежим!
Мы попытались бежать, но ветер сбивал нас с ног.
— Папа! — звали мы. — Папа!
Я не понимал, куда мы идем, но знал, что нужно куда-то идти.
— Посмотри! — закричала Николь, указывая рукой сквозь снежную завесу. — Кажется, впереди что-то есть!
Я вглядывался изо всех сил, но ничего не видел.
Николь тащила меня вперед.
— Скорее! — подгоняла она.
Мы побежали. И тут вдруг земля разверзлась у нас под ногами. Держась за руку Николь, я чувствовал, как проваливаюсь сквозь снег.
15
Мы упали вниз. На мерзлую белую землю. Вокруг нас поднялось и закружилось снежное месиво.
И накрыло нас, как одеялом.
«Еще одна расселина, — мелькнуло у меня в голове. — Еще одна яма в снегу. Только намного глубже, чем первая».
Когда мы приземлились, все еще держась за руки, мы оба разом вскрикнули.
— Где мы? — завопила Николь.
Изумленный, я с трудом поднялся на ноги. Потом я помог подняться сестре.
Николь громко стонала.
Мы запрокинули головы вверх. Высоко над нами был виден только клочок серого неба.
Со всех сторон нас обступали высокие ледяные стены. Сверху нам на голову сыпалась снежная крошка. Я глянул вверх. Большие комья снега, разбиваясь по пути о заледеневшие выступы, долетали вниз в виде мелких снежинок.
— Мы попали в ловушку! — завопила Ни-коль. — Папа нас никогда не найдет. Никогда!
Я схватил ее за воротник. Снежный ком отскочил от стенки ямы прямо мне на ботинки.
— Успокойся. Держи себя в руках, — приказал я. Но от волнения голос у меня дрожал.
— Успокоиться? Как я могу успокоиться? — опять захныкала она.
— Папа обязательно нас найдет, — заверил я сестру. Хотя сам не был убежден в том, что говорю. Стараясь побороть беспокойство, я с трудом сглотнул.
— Пааа-пааа! — закричала Николь. Приставив руки рупором ко рту, она задрала голову вверх и еще громче крикнула. — Пааа-пааа! Паааа-паааа!
Я заткнул ей рот варежкой.
Слишком поздно.
Раздался глухой гул.
Гул превратился в грохот, а ледяные стены ямы покрылись трещинами. Стены начали медленно оползать. Рушиться вниз. Прямо на нас.
Дрожа от ужаса, я понял, что происходит.
Николь вызвала снежную лавину.
16
Когда снежный поток обрушился на нас, я обхватил Николь руками.
Я прижал ее к стенке ямы и сам распластался по стене.
Снег с грохотом падал вниз.
Я совсем вжался в стену — и, к моему удивлению, стена подалась, открыв проход в толще льда!
— Что это?! озадаченно воскликнул я. Мы с Николь вошли в образовавшийся коридор.
В полной темноте мы, спотыкаясь, шли вперед,
Позади раздался сильный грохот. Сердце у меня екнуло. Я обернулся — и в это мгновение вся яма заполнилась снегом. Отверстие в стене завалило.
Мы с Николь были замурованы. Заперты в холодном темном туннеле.
Путь назад был отрезан. Яма исчезла.
Мы на ощупь продвигались вперед по мрачному узкому коридору, замирая от страха.
— Что с нами теперь будет? — едва слышно проговорила Николь.
— Не знаю. — Я дотронулся до стены. Снега здесь не было. Стены, нависавшие над нами, были каменные.
Когда мои глаза привыкли к темноте, в конце туннеля я увидел тусклый свет.
— Давай посмотрим, что там, — предложил я.
Встав на четвереньки, мы поползли по проходу. Когда туннель кончился, мы встали на ноги.
Мы очутились в большой пещере. Ее свод был где-то высоко над нашими головами. По одной из стен медленно струилась вода. Откуда-то сбоку в пещеру сочился рассеянный свет.
— Свет, должно быть, проникает снаружи, — сказала Николь. — Это значит, что отсюда есть выход.
Мы сделали несколько осторожных шагов по пещере. Было тихо. До наших ушей доносился лишь редкий звук капели от тающего льда — кап, кап, кап.
«Скоро мы выберемся отсюда», — ободрил я себя.
— Джордан, — прошептала Николь, — смотри! На полу пещеры можно было разобрать след от ноги. Гигантский след. Больше того, что я сделал на снегу возле хижины сегодня утром.
Внутри его поместились бы пять следов от моих ботинок.
Я сделал несколько шагов и увидел второй отпечаток.
Николь схватила меня за руку.
— Ты думаешь, это… — Она остановилась.
Я знал, о чем она подумала.
Мы взглядом проследили, куда идут следы на полу. Они вели прямо в темный угол у задней стены пещеры и там обрывались.
Я глянул туда.
У Николь перехватило дыхание.
Мы оба увидели его одновременно.
Загадочное существо.
Ужасного снежного человека!
Его нечетко очерченная фигура возвышалась совсем близко.
Монстр стоял на задних конечностях, как человек, закутанный в коричневую шубу. С уродливого лица на нас смотрели черные глаза. Получеловек-полугорилла.
Он был не очень высок — примерно на голову выше меня, — но казался огромным. У него было коренастое сильное тело с гигантскими ступнями и покрытыми шерстью руками— большими, как бейсбольные перчатки.
— Нам конец! — заикаясь, произнесла Ни-коль.
Она была права.
Путь к отступлению перекрыла лавина. А впереди дорогу нам загораживал звероподобный гигант, проскользнуть мимо которого нечего было и думать.
Мы были в ловушке.
Снежный человек глянул на нас сверху вниз. Мне показалось, он слегка пошевелился.
17
Мои зубы начали выбивать дробь.
Крепко зажмурившись и дрожа от страха, я ждал, когда чудовище схватит нас.
Прошла секунда. Потом другая.
Ничего не случилось.
Я открыл глаза. Снежный человек не двигался.
Николь сделала шаг вперед.
— Он заморожен! — крикнула она.
Я вгляделся. Так и есть. Снежный человек был замурован в большую глыбу прозрачного льда.
Я потрогал лед рукой. Монстр стоял внутри как статуя.
— Если он вморожен в лед, — удивился я, — то кто тогда оставил эти гигантские следы?
Николь наклонилась и стала изучать следы. Увидев, какие они большие, она снова вздрогнула.
— Они ведут прямо к глыбе льда, — заявила она. — Должно быть, это его следы.
— Может быть, он дошел до стены и потом замерз, — предположил я. Я дотронулся до стены пещеры, по которой сверху капала талая вода. — А может быть, он прячется в лед, чтобы отдохнуть, — добавил я. — Как Дракула, который на рассвете ложится спать в свой гроб.
Я отступил назад. Было слишком страшно находиться от него на расстоянии вытянутой руки. Но чудище под толстым слоем льда не шелохнулось.
Николь, напротив, приблизилась к ледяному саркофагу.
— Посмотри на его руки! — воскликнула она. — Или лапы, или как там их еще.
Руки, как и все тело, были покрыты бурой шерстью. Пальцы у монстра были толстые и похожи на человеческие. Из них торчали длинные острые когти.
У меня засосало под ложечкой. Что он им делает. Раздирает на куски диких животных? Или людей, которые попадаются ем пути?
Нижние конечности чудовища были такие же сильные, однако когти на пальцах ног были короче. Я с изумлением вглядывался в его «лицо». Вся голова была покрыта шерстью, за исключением лилово-красных пятен вокруг глаз, носа и рта.
Губы, толстые и белые, сложены в неприятную гримасу.
— Без сомнения, это млекопитающее, — объявила Николь. — Об этом свидетельствует волосяной покров.
Я вытаращил глаза.
— Мы сейчас не на уроке биологии, Николь. Папа непременно должен его увидеть. Он с ума сойдет! Если ему удастся сфотографировать снежного человека, он прославится!
— Конечно, — вздохнула Николь. — Если мы найдем папу. Если мы когда-нибудь выберемся отсюда.
— Выход должен быть, — заверил я.
Я подошел к боковой стене и стал ощупывать ее руками, в поисках углубления или трещины или чего-нибудь похожего.
Вскоре моя рука нащупала небольшую выемку.
— Николь! — крикнул я. — Я что-то нашел! Она подбежала ко мне. Я указал ей на углубление в стене. Она разочарованно нахмурилась.
— Это просто трещина, — сказала она.
— Откуда ты знаешь, — возразил я. — Может быть, здесь потайная дверь. Скрытый про-ход. Или еще что-то.
Она вздохнула.
— Давай проверим.
Мы попытались сдвинуть камень в этом месте. Совали пальцы в трещину. Несколько раз пнули стену ногами. Я даже попытался применить прием карате.
Но все напрасно.
— Жаль тебя огорчать, Джордан, — сказала сестра. — Но я была права. Как обычно. Ты нашел просто трещину в стене.
— Ну и что, продолжай искать, — буркнул я. — Мы должны выбраться отсюда!
Я не терял надежды. Повернувшись спиной к монстру, я шарил руками по стене.
Вдруг я услышал шум. Громкий треск!
— Николь! — закричал я. — Нашла что-ни-будь?
Я повернулся. Я понял, что Николь тут ни при чем. Она в ужасе смотрела на монстра.
— Что там происходит? — спросил я.
Опять что-то треснуло!
— Это лед трещит! — закричала Николь. — Чудовище выходит!
18
Снова треск.
Ледяная глыба разлетелась на куски. Мы с Николь буквально вжались в стену и с ужа-сом наблюдали за происходящим.
Ужасный снежный человек выломился из своего саркофага. Осколки льда со стуком по-сыпались на пол и разлетелись, как разбитое стекло. Снежный человек отряхнулся и зарычал по-волчьи.
— Бежим! — закричал я.
Мы побежали. Но бежать было некуда. Мы замерли в противоположном конце пещеры — как можно дальше от монстра.
— Проход! — воскликнул я. Я нырнул вниз и пополз по туннелю.
Николь остановила меня.
— Подожди! Там не пройдешь! Лавина — помнишь?
Ну, конечно! Тонны снега перекрыли путь из пещеры.
По пещере разнесся звериный рык, от которого затряслись стены.
Мы с Николь забились в угол. Я чувствовал, как она дрожит, стоя рядом со мной.
— Может быть, он нас не видел? — прошептал я.
— Тогда почему он рычит? — также шепотом спросила Николь.
Чудовище со свистом втянуло воздух своим обезьяньим носом.
«Неужели он может учуять нас на расстоянии?» — пронеслось у меня в голове.
Монстр повернул волосатую голову сначала в одну сторону, потом в другую.
«Он ищет нас, — догадался я. — Он нас чует».
— Хррр! — издало чудовище страшный звук и посмотрело в угол пещеры. В тот угол, где находились мы. — Хррр! — хрюкнуло оно еще раз.
— О, нет! — застонала Николь. — Монстр нас видит!
Тяжело ступая, пошатываясь и всхрапывая на ходу, ужасное чудище затопало в нашу сторону.
Я вжался в стену пещеры в надежде, что нам снова удастся спастись.
Все, что угодно, лишь бы он нас не проглотил!
Чудище приближалось. Его шаги сотрясали пол пещеры. Бум, бум, бум.
Мы сползли на пол, надеясь, что он нас не заметит.
Он остановился в нескольких дюймах от нас и снова зарычал. Оглушительный рев.
— Посмотри на зубы! — крикнула Николь.
Я тоже их видел. Два ряда огромных зубов, острых как бритва.