– Запомнил!
– Ну все, ждем!
Гошка взглянул на себя в зеркало. Вроде все в порядке.
– Мама, я поднимусь на десятый… Меня в гости пригласили, на арбуз.
– Что ж, пойди, познакомься с новыми соседками. Только умоляю тебя, не вгрызайся в арбуз, как свиненок, пользуйся ножом и вилкой.
– Ладно. Ну, я пошел…
– Постой, нехорошо идти в гости с пустыми руками…
Мама вытащила из вазы букетик ярко-оранжевых ноготков, которые купила сегодня утром, завернула в красивую бумажку и отдала Гошке.
– Вот теперь можешь идти.
– Мам, ну чего я как дурак попрусь с цветами?
– Почему как дурак? Наоборот! Уверяю тебя, все девочки обожают цветы! И не вздумай выбросить букет! Я его, можно сказать, от сердца оторвала! – улыбнулась мама.
Между прочим, такая мысль – выбросить цветы – у Гошки мелькнула, но после маминых слов ему стало совестно. И, набравшись храбрости, он поднялся на десятый этаж, но не успел даже позвонить, как дверь распахнулась. На пороге стояла сияющая Маша.
– Привет! Давай заходи! Ты с цветами? – вдруг залилась краской девочка. – Это мне?
– Ну да!
– Ой, спасибо! Здорово! Санька, Санька, смотри, цветы!
Тут в прихожую вышла Саша. У Гошки даже живот заболел, так она была хороша.
– Здравствуй! – Саша протянула ему руку.
– Здравствуй, – смущенно пробормотал Гошка и пожал протянутую руку.
– А я тебя видела во дворе, – улыбнулась Саша.
Гошка промолчал.
– Ну, пошли есть арбуз, уже нет сил ждать! – сказала Саша. – Мы его помыли с мылом, но еще не разрезали… Ты умеешь резать арбуз?
– А чего там уметь? Мама всегда режет его пополам. Сперва мы одну половинку едим, а уж потом вторую.
– Да? Но это неправильно…
– А как правильно? – заинтересовался Гошка.
– Сашка, не мудри! – закричала Маша.
– Но я хочу попробовать, в кино видела… – И она вонзила нож в большой арбуз. Раздался треск, и от ножа побежала широкая трещина. – Какой спелый, сам развалился… – смущенно сказала Саша.
В результате арбуз все равно разрезали пополам. Он оказался просто роскошным: красным, сахарным, с черными косточками.
– Охренительный арбуз, – сказал Гошка. – На Украине арбуз называется…
– Гарбуз! – сказала Саша.
– Ничего подобного! – воскликнул Гошка. – Кавун! А гарбуз – это тыква!
– Правда?
– Честное слово.
– А ты откуда знаешь? – полюбопытствовала Саша.
– В прошлом году мы с мамой ездили на Украину и объедались там этими кавунами, прямо с баштана.
Когда от арбуза осталось всего ничего, Гошка вспомнил, что его надо было есть ножом и вилкой, но поскольку девочки ели без них, то Гошка не стал возникать. И потом, так гораздо вкуснее. Вгрызаешься в красный ароматный кусок…
– А вот такие куски называются скибки! – с полным ртом сообщил Гошка.
– А такой способ есть арбуз наша мама называет «ухи мокрые»! – засмеялась в ответ Маша. – Она вообще-то не разрешает нам так есть.
– Моя мама тоже, – кивнул Гошка.
Он вдруг почувствовал себя свободно и легко с этими новыми подружками. Саша оказалась совсем даже не задавакой. Нормальная простая девчонка. Только ужасно красивая.
Потом они играли в подкидного дурака, и тут Гошка показал класс. Он все время выигрывал!
– Да ну, надоело! – сморщила вдруг носик Саша. – Наигралась!
– Сашка, не вредничай! – закричала Маня.
– Я сказала – больше не хочу! Гош, а ты в каком классе учишься?
– В восьмой перешел.
– Нет, я хотела спросить – в «А» или в «Б»?
– В «А»!
– Здорово! Я тоже буду учиться в восьмом «А»!
– Серьезно? – возликовал Гошка.
– Конечно! Расскажи, какой у вас класс?
– Класс? Нормальный. Мы почти все с первого класса вместе учимся.
– А учителя?
– Учителя? Разные… Наша классная – нормальная тетка, Нина Ивановна. Хуже всех у нас географичка, такая противная… А лучше всех историк, Валентин Валентинович, кличка Валентино. Клевый мужик!
– Молодой?
– Ну, не очень, лет тридцать…
– А кто у вас в классе самая красивая девочка?
Гошка хотел сказать: «Ты!», – но не смог.
– Вообще-то считается, что Ксюша Филимонова…
– Но ты с этим не согласен, да? – поинтересовалась Саша.
– Ну почему… Ксюха, она… красивая и вообще отличная девчонка.
– А из мальчиков кто самый красивый?
– Понятия не имею… Как-то не задумывался.
– Наверное, ты! – заявила вдруг Маша, глядя ему прямо в глаза.
– Да ты что! – поперхнулся Гошка. – Я там и рядом не сидел… Ладно, придешь в сентябре, сама разберешься… Вообще-то мне уже пора. Мама там одна.
– А папа у тебя есть? – без обиняков осведомилась Маша.
– Есть. Только он… Он с нами не живет.
– И наш папа тоже! – доложила Маша. – А он в Москве?
– Нет, он в Америке…
– Далеко…
– Ага. Ну ладно, я пошел…
– Приходи еще! – пригласила его Маша.
– Приду… Спасибо. Ну, пока!
Дома мама все еще возилась с платьем.
– Тебе Ксюша звонила. Что делается, сын. От девчонок отбою нет!
– Мам, ну ты что?
– Ничего. Шучу!
– А что Ксюха сказала?
– Ничего. Просила позвонить.
– А больше никто не звонил?
– Тебе мало?
– Я просто спросил! – с досадой ответил Гошка. И позвонил Ксюше.
– Ксюха? Это я. Ты мне звонила?
– Звонила, – сухо ответила она. – Где ты сегодня целый день пропадал?
– Это я тебе завтра утречком объясню.
– А почему не сейчас?
– Сама, что ли, не понимаешь?
– Из-за мамы?
– Ясное дело.
– Значит, есть какие-то новости?
– Кое-что.
– Интересное?
– Как тебе сказать…
– Так и скажи, как есть! – рассердилась Ксюша. – Пойди к себе в комнату – там ты прекрасно можешь говорить. Не станет твоя мама под дверью подслушивать.
– Ладно уж, – великодушно согласился Гошка. – Слушай… – И он рассказал ей все, что удалось сегодня узнать.
– Да, интересно… Только что же нам теперь делать? Вы с Никитой дали маху…
– В чем это?
– Вам надо было рассказать все этой тетке. Может, она знает старуху?
– Интересное кино! Что мы-то сами можем сказать про старуху, кроме того, что она старуха? А мало ли в Москве старух!
– Она не просто старуха. Она, скорее всего, богатая старуха. Или, по крайней мере, у нее хорошая квартира. И он наверняка как-то с этой старухой связан, если рассчитывает на что-то после ее смерти. А следовательно, та тетка вполне может ее знать.
– Ксюха, ты… ты просто гений! Действительно… Но поговорить с Людмилой – нет проблем. Она дала нам свой телефон! Завтра же ей позвоним!
– Нет, Гошка, в таком деле лучше не пороть горячку. Надо все хорошенько обдумать. Эта ваша Людмила – явная истеричка, и как она на все прореагирует, неизвестно еще…
– Чудачка, ты же сама хотела только что ей все рассказать.
– Я тоже дала маху, – призналась Ксюша. – Мы уже очень близко подобрались к этому Ивану… А он убийца, хоть и убивает не своими руками. Но, думаю, если припрет, он и сам убьет, не задумываясь… Особенно детей…
– Каких детей? – не понял Гошка.
– Нас! Каких же еще!
– Ксюха, но как он про нас узнает?
– Да от той же Людмилы! Вдруг ей опять вздумается устроить скандал во дворе? Крикнет она, к примеру: «До тебя уже дети добрались!» А он спросит, какие такие дети…
– Да… Не исключено. Хотя это был бы самый прямой путь…
– Прямой в таком деле не всегда самый лучший, – назидательно заметила Ксюша.
– А у тебя есть какие-нибудь идеи?
– Пока нет. Но давай помозгуем до утра. Может, что и придумается.
– Ну давай помозгуем, – вздохнул Гошка и вдруг ощутил такую дикую усталость, что едва не выронил трубку. – Все, Ксюха, я спекся, – заплетающимся языком проговорил он. – Пока. До завтра…
– Ну, как он тебе? – спросила Маня, едва за Гошкой закрылась дверь.
– Да ничего, парень как парень, – пожала плечами Саша, но при этом немного покривила душой. Гошка ей понравился, но она просто не хотела поощрять сестру, которая, похоже, влюбилась в Гошку.
– Неправда, он… Он такой клевый!
– Втюрилась, да?
– И ничего я не втюрилась, просто он… хороший человек!
– Неплохой, кажется!
– Сашка, не вредничай!
– Ладно, он просто божественный! Неправдоподобно прекрасный! Восхитительный, неповторимый! Теперь ты довольна?
– Да ну тебя… вечно ты из всего комедию устраиваешь!
– А по-моему, комедию устраиваешь как раз ты. Познакомилась и сразу требуешь восторгов.
– Сашка, ты зануда!
Неизвестно, чем кончился бы этот разговор, если бы не зазвонил телефон. Саша схватила трубку.
– Алло! Мамочка? Как ты там? Когда приедешь? Конечно, соскучились. Нет, у нас все в порядке. Да! Что? Ладно, обязательно. Нет, завтра же! А сегодня еще не поздно? Хорошо! Сейчас позову! Манька, это мама.
После того как Маня поговорила с мамой, Саша сказала:
– Мама просит, чтобы мы завтра съездили к Евгении Модестовне, ей там надо немного помочь, что – то купить, она в такую жару выходить не может.
– Здорово, – обрадовалась Маня. – Я люблю к ней ездить. Она такая симпатяга.
– Да. Я сейчас ей позвоню и договорюсь. Поедем пораньше, ладно?
– Ладно.
…Утром Саша разбудила Маню.
– Вставай, Маняшка! Я, кажется, заболела… У меня горло жутко болит и…
– Ой, ты вся красная… У тебя температура?
– Не знаю, я не мерила… Но мне плохо!
– Сию минуту поставь градусник!
– Давай, он на кухне, во втором ящичке…
– Ну и дела! Тридцать восемь и пять! – растерянно проговорила Маня. – Надо врача вызвать!
– Не стоит! Это ангина… Я знаю, как ее лечить…
– Нет, без врача нельзя!
– Хорошо, вызови… – вяло согласилась Саша. – Но я вчера обещала Евгении Модестовне приехать… Придется тебе одной!
– А как же ты?
– Я буду спать.
– А врачу кто откроет?
– Я! И потом, неизвестно ведь, когда он придет… Может, ты уже к тому времени вернешься.
– А может, я завтра к ней съезжу?
– Нет, нельзя! Я обещала ей и маме тоже. Нехорошо, она старенькая, а я все равно спать буду… Давай, Маня, не теряй время. Поешь и поезжай.
Через пятнадцать минут Маня уже вышла во двор. И первый, кого она увидела, был Гошка.
– Привет! – закричала девочка.
– Привет, – степенно кивнул ей Гошка. – Куда намылилась с утра пораньше?
– Да мама просила съездить по одному делу… Слушай, Гош, поехали со мной!
– Зачем? – удивился он.
– Понимаешь, мне одной скучно! И потом, там придется в магазин сбегать, сумки тяжелые нести, – лукаво облизнув верхнюю губу, сообщила Маня.
– Ты меня что, в грузчики наняла? Вернее, в носильщики?
– Нет, просто я… Понимаешь, у этой тетки, к которой я еду, так интересно… Поехали, а? Все равно же тебе делать нечего! Ну, Гошенька, пожалуйста!
– Что за тетка? И что у нее такого интересного?
– Она бывшая знаменитая актриса, мама у нее училась в Школе-студии МХАТ! А муж у нее был знаменитый летчик! Там такие фотографии. Крейзануться можно!
Гошка задумался. Может, и вправду поехать? Ксюха с утра позвонила и сказала, что ее увозят опять на дачу. Чуть не плакала… Так что никаких четких планов у него на сегодня не было…
– Хорошо, согласен!
– Гошка, ты просто золотце! – радостно завизжала Маня.
– А Саша где? – не без труда выговорил Гошка.
– Дома. У нее горло болит! Я врача вызвала!
– Как же она одна-то?
– А что же делать? Эта старушка без помощи пропадет, а Сашка нет, – исчерпывающе объяснила Маня.
Гошка ничего не смог на это возразить.
– Далеко эта ваша старушка живет? – поинтересовался он.
– Метро «Университет».
– А от метро далеко?
– Нет, три минуты ходу. А что ты все выспрашиваешь?
– Люблю знать, что мне предстоит!
Маня засмеялась.
– Ты чего? – удивился Гошка.
– Разве можно что-то знать заранее? Мало ли что по дороге случиться может? Все равно ты, Гошенька, не знаешь ничегошеньки! Ох, какая клевая рифма получилась!
– Какая рифма?
– Гошенька – ничегошеньки!
– А по-моему, не очень… Ты что, стихи пишешь?
– Нет, просто люблю рифмы подбирать.
– Значит, будешь поэтессой!
– Нет, даже не собираюсь!
– А кем ты хочешь быть?
– Режиссером! Кинорежиссером! Я тогда буду снимать маму в самых лучших ролях.
Гошка хотел сказать, что к тому времени, когда Маня станет кинорежиссером, ее мама уже состарится, но решил промолчать. «Просто эта Маня любит свою маму и хочет ей помочь, – подумал он. – Так зачем ее разочаровывать?»
Болтая о том о сем, они спустились в метро. В вагоне народу было немного, но духота стояла страшная. Они сели.
– Маня, а Саша кем хочет быть? – осторожно осведомился Гошка.
– Сашка? Актрисой! – с оттенком презрения ответила Маня. – Дура!
– Почему дура? – удивился Гошка.
– Потому что! Ничего хорошего! Все актрисы зависят от всяких там режиссеров, спонсоров, продюсеров. Это не по мне! Но Сашка может и передумать. У нее есть еще другая мечта. Стать писательницей. Мне лично это больше нравится.
– А разве писатели ни от кого не зависят?
– Ну, вообще-то все от кого-нибудь зависят… Но актрисы… Знаешь, Гоша, сколько я навидалась несчастных актрис…
– Где это ты их навидалась? – заинтересовался Гошка.
Но тут вдруг поезд отчего-то так загрохотал, что ни слова было не разобрать. Маня только рукой махнула: мол, потом скажу. Но вот поезд подкатил к следующей станции, и в вагон вошли несколько новых пассажиров. Напротив них сели какой-то мужчина и женщина, державшая в корзинке крохотную собачонку.
– Ой, Гошка, смотри, какая прелесть! – задохнулась от восторга Маня. – Знаешь, что это за порода?
– Понятия не имею.
– Это тойтерьер. Они жутко умные! У одной маминой знакомой точно такая же.
И вдруг Гошка увидел, что сидящий напротив мужчина вытащил из кармана брюк часы на цепочке, открыл крышку и посмотрел, который час. Гошка впился в него взглядом, сразу припомнив все, что говорила Тягомотина о том киллере. Хотя в голове все время вертелась мысль: ерунда, так не бывает, мало ли мужчин в Москве носят карманные часы! Тягомотина говорила, что он прихрамывал. И еще Гошка припомнил, как тот был одет. Но, в конце концов, не военный, форму не носит и вполне может надеть все что угодно. Значит, сейчас важны только две приметы – карманные часы и хромота. Хотя и хромота могла быть случайной. Например, натер человек ногу или подвернул… И через несколько дней от хромоты следа нет. Гошку бросило в пот. Лицо у мужчины было какое-то стерто-невыразительное, как говорят, зацепиться не за что.
Маня заметила, как Гошка напрягся.
– Что с тобой? – дернула она его за рукав.
– Ты не заметила, вон тот мужик хромал? – шепнул он ей на ухо.
– Нет, не заметила, а что?
Тем временем мужчина снова вытащил из кармана часы. У Гошки сперло дыхание.
– Ну, Гош, ты чего?
– Маня, я должен, я просто обязан проследить за ним.
– Проследить? – задохнулась от восторга Маня. – А кто он такой? Ты его знаешь?
– Первый раз вижу. Но… Я тебе потом все объясню…
– Он преступник?
– Возможно.
– Ой, как интересно!
– Маня, ты езжай одна к своей старушке…
– Нет, Гошка, я с тобой! Одному нельзя!
– Глупости! Ты же ей обещала, а я понятия не имею, сколько времени это займет.
– Я ей позвоню, скажу, что задерживаюсь!
– У тебя, между прочим, сестра больная лежит…
– Ох, черт…
Мужчина немного погодя снова вытащил часы. «Неужели так фантастически повезло? – сам себе не верил Гошка. – Да-да, Тягомотина говорила, что он то и дело вытаскивал часы. Белого металла. И у этого часы белого металла…» Гошка старался смотреть в основном на Маню или на собачку, чтобы не привлекать к себе внимания. Но вот мужчина встал и, слегка прихрамывая, подошел к дверям. Он!
– Маня, я пошел! Я тебе потом все объясню и далее попрошу мне помочь! – посулил мальчик.
Потом Гошка встал и подошел к другим дверям, помахал Мане на прощание и выскочил на платформу. Приняв независимый вид, он двинулся вслед за мужчиной. Тот поднялся по эскалатору и вышел на улицу. Там он вытащил из кармана голубую полотняную кепку и надел ее на голову. Гошкино сердце радостно трепыхнулось. Это он!