– Сумасшедшая баба! – громко заявил он и уже хотел спастись бегством, но тут женщина снова подскочила к нему и что было сил огрела его сумочкой на длинном ремне.
У Ивана Егоровича из носу хлынула кровь. Он вдруг страшно побледнел, схватил женщину за рукав и размахнулся, чтобы ударить ее, но тут какой-то пожилой мужчина перехватил его руку:
– Эй, друг, так не годится! Женщину нельзя бить! Ты не знал?
– А ты, старый пень, не суйся не в свое дело! – рявкнул Иван Егорович. – Пусти, я кому сказал!
Женщина вдруг расхохоталась.
– Он все прекрасно знает, только думает, что ему все можно, все позволено! Он думает, он самый умный, самый гениальный, а потому имеет право и убить, если очень понадобится… И никого не пожалеет, даже мать родную! Знаете, что он со своей матерью сделал?
Иван Егорович вдруг стряхнул руку пожилого мужчины и сказал со странной улыбкой:
– Охота вам полоумную слушать? Пожалуйста, а я не намерен. Ее муж бросил, вот она и бесится! – и поспешил скрыться в подъезде…
А женщина вдруг начала хватать ртом воздух, ее поддержала молоденькая девушка, оказавшаяся рядом, и помогла дойти до скамейки.
– Может, «Скорую» вызвать? – предложил мужчина, вступившийся за нападавшую.
– Нет, спасибо, не стоит, – тихо проговорила женщина, – я вот посижу немножко… – Она достала из сумочки какую-то таблетку и сунула в рот.
– Никита, – прошептал Гошка, – мы должны с ней познакомиться.
– Я тоже подумал… Хорошо бы ее до дому проводить. Вдруг она что-нибудь интересное расскажет…
Гошка вдруг подошел к женщине и протянул ей еще не открытую бутылочку «Спрайта»:
– Вот, возьмите, она холодная…
Женщина подняла глаза и улыбнулась:
– Спасибо… Это как раз то, что нужно.
Гошка мигом свинтил крышечку и подал бутылку женщине. Та с жадностью приникла к горлышку.
– Ах, хорошо… – простонала она, выпив полбутылки. – Спасибо тебе, мальчик. Как тебя зовут?
– Гоша.
– Ты хороший человек, Гоша.
– Ну что вы… – засмущался вдруг Гошка. – Это пустяк…
– Нет, все начинается с пустяков. И плохое, и хорошее, – вздохнула женщина. – Это что, твой товарищ рядом крутится?
– Это мой брат, двоюродный, – улыбнулся Гошка. – Он бы тоже дал вам воды, только он уже пил из бутылки… Никита, иди сюда!
Никита с готовностью подбежал к скамейке.
– Вы правда двоюродные?
– Да, наши мамы – родные сестры, – объяснил Никита.
Видя, что женщине стало лучше, все разошлись, остались только Гошка с Никитой.
– Вам лучше, да? – осведомился Никита.
– Да. Ну что ж, надо идти.
– Может, мы вас проводим, – предложил Гошка, – а то на улице жарко, в метро вообще дышать нечем, мало ли…
– Господи, спасибо вам… Мне, правда, тут недалеко, пешком можно…
– Вот и хорошо, а то в транспорте духота… Пойдемте, мы вас отведем.
– Спасибо, только я, кажется, пока не могу идти, надо еще чуть-чуть тут посидеть, ладно? Вы не торопитесь?
– Нет, у нас времени вагон и маленькая тележка! – радостно воскликнул Никита. – Лето же!
– Ну, тогда давайте знакомиться. Я уже знаю, что вы Никита и Гоша, а я Людмила Захаровна. Вы, мальчики, все видели и слышали?
– Видели, да, но слышали не все, а главное, ничего не поняли, – ответил Гошка.
– Я, наверное, неправильно себя вела… Но этот человек… Он настоящий мерзавец!
– Не надо вам нервничать… – вмешался Никита.
Женщина только рукой махнула.
– Уж и не знаю, как на него управу найти…
– А если в милицию заявить?
– Да какая милиция! Для милиции он чист!
– Как это?
– Да так… Это длинная история…
– А вы расскажите, вам легче станет… – сказал вдруг Гошка. – Он правда что-то плохое со своей матерью сделал?
– Да уж… – вздохнула женщина. – Изверг!
– И что же? Неужели убил?
– Да нет, старушка жива, только ей не позавидуешь…
Мальчики быстро переглянулись. Только бы женщина не замолчала.
– Это… Знаете, я вам лучше по дороге все расскажу, хватит тут рассиживаться…
Она поднялась.
– Ну, не раздумали меня провожать?
– Нет, что вы! – в один голос закричали Гошка и Никита.
– Тогда идемте!
Они медленно побрели со двора. Пройдя немного в полном молчании, Никита не выдержал:
– Людмила Захаровна, вы обещали рассказать про того типа…
– Да-да… Так вот, это все началось давно… Иван был художником, портретистом. И даже имел успех. Писал портреты известных людей, неплохо зарабатывал, был женат, имел двоих детей, Митю и Петю… А потом вдруг взбрело ему в голову за границу уехать. В те времена это было очень трудно. Ну, он всеми правдами и неправдами отправил за границу сначала жену с детьми, а потом уж и сам выехал.
– А куда? В Америку? – спросил дрогнувшим голосом Гошка, отец которого уехал именно в Америку.
– Нет, не в Америку, в Голландию. Мало-помалу профессию свою он забросил, она ему там мало денег приносила, а он привык жить на широкую ногу… Тем временем в России начались перемены, открылись границы, и он захотел заняться бизнесом и стал мотаться из Голландии в Россию и обратно. Только ничего у него не получалось, он влезал в долги, делал одну глупость за другой и решил, что у него есть только один путь к спасению. Он заставил свою мать, которая его безумно любила, продать квартиру в Москве, это было в самый разгар квартирного бума, когда московские квартиры стоили поистине бешеных денег, а у нее, надо сказать, квартира была отличная: просторная, трехкомнатная, в центре. Он привез мать к себе в Голландию, хотя она ни на одном иностранном языке ни слова не знала. Но чего не сделаешь ради сына! С женой он к тому времени уже разъехался… И вот Анна Михайловна, так зовут его мать, стала жить в Амстердаме… Он подолгу оставлял ее совсем одну, а для нее было проблемой даже в магазин сходить. Но Алла, его жена, по мере сил ей помогала, а в прошлом году… он уже такого там, в Голландии, наворотил, что ему туда дорога была заказана, и он просто бросил старуху на произвол судьбы. И в конце концов его квартиру и все вещи описали за долги, а несчастную старуху отправили в монастырь, где ей даже словом не с кем перемолвиться. К тому же ей грозит высылка обратно в Россию, у нее потеряны документы… Правда, Голландия – на редкость гуманная страна, но всему же есть предел. Алла, она была категорически против приезда свекрови в Голландию, там с ног сбивается, чтобы помочь старухе, но взять ее к себе не может, у нее у самой крохотная квартирка, где она живет с двумя сыновьями, живет на пособие… А когда этому мерзавцу кто-то сказал: как ты мог бросить мать в таком положении? – он ответил, что ей уже пора на тот свет.
– Это он про родную мать? – ужаснулся Гошка.
– Да. Ах, боже мой, для этого человека нет ничего святого… Он чудовищный циник…
– Извините, Людмила Захаровна, а он вообще-то нормальный? – спросил вдруг Никита.
– Едва ли… Но раз он не сидит в сумасшедшем доме, а живет среди нормальных людей, значит, может и даже должен отвечать за свои поступки. Уверена, любая экспертиза признала бы его вменяемым.
– А почему вы именно сегодня пошли к нему? – смущенно спросил Гошка.
– Потому что… Потому что только вчера узнала… Дело в том, что до женитьбы на Алле он был женат на моей сестре… И вот теперь он обхаживает ее, предлагает вновь выйти за него замуж и уехать, предварительно продав квартиру… А эта идиотка, моя сестра, кажется, все еще любит его… Но я землю с небом сведу, не позволю ей такую глупость сделать. Наверное, напав на него, я совершила грандиозную ошибку, он теперь будет настороже… Не надо мне было к нему ходить! Но я просто не выдержала. Как узнала об этом… Ну, ребятки, вот мы и пришли. Спасибо вам огромное. Надо бы пригласить вас к себе, хоть чаем напоить, но, честно говоря, просто нет сил. Я вам свой телефон и адрес оставлю, будете в этих краях, заходите.
Она прочувственно пожала руку сперва Гошке, а потом Никите.
– Спасибо, спасибо вам! Теперь я хоть знаю, что не все люди похожи на Ивана.
С этими словами она скрылась в подъезде.
– Ну, Гошка, что скажешь?
– Да… Нет слов…
– Ты, Гошка, гений!
– Я? Почему?
– Сообразил предложить ей воду! И мы столько всего узнали…
– Правда, не очень понятно, что с этим делать? Людмила сказала: здесь он ведет себя нормально…
– Нет, ты не гений, ты болван! – закричал вдруг Никита. – Ни фига себе нормально, заказал какую-то старушку! По-твоему, это нормально?
– Точно, – почесал в затылке Гошка. – У меня это как-то из башки вылетело. Слушай, Никита, а может, надо было сказать про это Людмиле?
– Ты сдурел, да? Она же нервная! Еще чего доброго пойдет к нему и скажет: «Ты, мерзавец, решил еще старушку пришить!» Нам это надо? Нет, мы должны сами вывести его на чистую воду и спасти старушку.
– Легко сказать! Мы же не знаем, кто она! И к тому же он ведь не сам будет ее убивать… Так что вряд ли у нас получится.
– Ну, Гошка, не ожидал от тебя! – разочарованно проговорил Никита. – Нам же сказочно везет! Сам подумай! Ксюха случайно услыхала разговор, а ваша Тягомотина просто потрясно описала нам этих типов и к тому же еще узнала, где посредник живет. Ты сам сумел подслушать разговор с Иваном, углядел его номер телефона… А теперь мы еще столько всего узнали! Такое только в кино бывает, а ты еще чем-то недоволен. Я думаю, просто судьба не хочет, чтобы старушку убили, вот и подкидывает нам все эти сведения.
Гошка вытаращил глаза от удивления.
– Судьба? – переспросил он.
– Судьба.
– Бред. Ты что, веришь в судьбу?
– Верю. Я тут всякие книжки читал… Я тебе дам, почитаешь и тоже поверишь!
– Ладно, почитаю, но только когда все кончится. Поглядим, судьба это или не судьба. А сейчас надо подумать, что нам дальше делать. Есть у меня такое подозрение: этот Иван уже нас с тобой приметил, когда мы с Людмилой на лавочке общались.
– Очень даже возможно. И это плохо, Гошка!
– А я что говорю? Не просто плохо, хреново!
– И следить за ним нам опасно.
– Еще как! К тому же он художник, хоть и бывший, у него должна быть отличная зрительная память!
– И не просто художник, а портретист! Все до мелочи запомнить может.
– То-то и оно!
– Знаешь, что я предлагаю? Давай сейчас разъедемся по домам и до завтра помозгуем, что делать дальше. Авось родится нормальная идея или у меня, или у тебя. Ой, у меня, кажется, уже родилась!
– Ну, ты даешь! Выкладывай!
– Поговори с мамой! А вдруг она его знает? Такое вполне может быть!
– Запросто! Но только что я скажу маме, почему меня этот тип интересует?
– Да, это проблема… Нельзя вызывать ни малейших подозрений. Допустим, ты скажешь: мамочка, ты знаешь художника Шишмарева? А она спросит: зачем тебе это?
– А я скажу, что Никита в гостях видел портрет его работы, он ему жутко понравился, ну и все такое…
– А что? Нормально, по-моему. Почему бы мне не запасть на хороший портрет?
– А если у него плохие портреты?
– Ну и что? – рассмеялся Никита. – Значит, у меня просто плохой вкус и больше ничего.
– Вообще-то верно! Попробую!
– Ну, вот видишь! Хорошо, что он художник! А то был бы энтомологом или ихтиологом, где тогда искать общих знакомых?
– И это, по-твоему, тоже судьба? – не без ехидства осведомился Гошка.
– Конечно. Нет ни малейших сомнений! Судьба!
Глава V
Он или не он?
Мама была дома, дошивала платье. Вообще, если ей не удавалось сшить платье за один день, она его засовывала в шкаф и долго не вспоминала. Такой уж у нее характер. Гошка решил с места в карьер не спрашивать маму про Шишмарева. Потом, может быть, за ужином, он как бы между прочим задаст свой вопрос.
– Гошенька, ты где шлялся? – донесся до него мамин голос.
– Да так, погуляли с Никитой в Нескучном саду…
– А к тебе приходила девочка! – сообщила мама.
И по ее голосу Гошке стало понятно, что она улыбается.
– Ксюха?
– Нет, она звонила, а приходила какая-то незнакомая девочка. Очень милая. Зовут Маша.
– А, знаю…
– Что за девочка, сын?
– Да это дочка артистки, помнишь, тетя Лена говорила…
– Их там, кажется, две?
– Вторую я не знаю, а этой я вчера помог сумку до квартиры допереть. Что она хотела?
– Не знаю, не сказала. Просто спросила, дома ли Гоша, и оставила номер телефона. Георгий, у тебя усталый вид и непростительно грязные шорты. Быстренько прими душ, переоденься, будем обедать. Ты что-нибудь ел?
– Мороженое.
– Я тоже только мороженое ела, – призналась мама, которая мороженое просто обожала. – Но сейчас я проголодалась. Давай, сыночка, не теряй время.
Когда Гошка вылез из ванны, из кухни доносились вкусные запахи, и только тут он ощутил зверский голод. Они уже принялись за ледяной летний компот – ярко-красный, где плавали вишни, кусочки яблок, слив и персиков, когда Гошка собрался с духом:
– Мам, скажи, ты слыхала когда-нибудь про такого художника – Шишмарева?
Мама удивленно округлила глаза.
– Я-то слыхала, а вот ты откуда о нем знаешь?
– Именно что я о нем ничего не знаю. Меня Никита сегодня спросил про него.
– А Никита где с ним столкнулся?
– Он с ним не сталкивался, просто был в гостях у одного парня и видел там его две картины. И они ему жутко понравились.
Мама засмеялась.
– Мам, ты чего?
– Посоветуй Никите, пусть лучше пойдет в Музей изобразительных искусств, в Третьяковку. А Иван Шишмарев… Это несерьезно…
– Почему?
– Да как тебе сказать… Он в общем-то вполне мастеровитый художник, но талантом… настоящим талантом его бог обделил. К тому же он законченный мерзавец. Циник, для которого нет ничего святого…
Ого! То же самое говорила про него Людмила Захаровна.
– Мам, а ты откуда его знаешь?
– Я сейчас уже не помню, где с ним познакомилась. Он даже немножко за мной ухаживал, но всегда вызывал у меня отвращение. Понимаешь, он обо всех говорил жуткие гадости. Вот пошел к кому-то в гости, а потом такое плел об этих людях, что оторопь брала, и ни для кого не делал исключений.
– Он все выдумывал?
– Да нет… Пожалуй, нет… Просто у него какой-то злобный и безжалостный взгляд на людей. Он умел подметить всегда все самое плохое, некрасивое… гадкое. И он это еще подчеркивал, доводил до абсурда. Ох, не хочу я о нем вспоминать. Противно.
– Он и про тебя гадости говорил?
– Ну, конечно! Почему для меня надо было делать исключение? Он и про свою жену публично говорил гадости. А что это ты так им интересуешься, а?
– Да просто так… Я спросил, ты ответила…
– Не желаю больше о нем говорить!
– А ты давно его видела?
– Гошка!
– Мам, ответь только на этот вопрос, и я отстану.
– Да, очень давно, он ведь за границу смотался. Кстати, Гоша, ты не считаешь нужным позвонить этой Маше?
– Чего мне ей звонить? – почему-то смутился Гошка.
– Ну, просто из вежливости.
– Из вежливости? Можно, конечно…
– Вот и позвони!
Гошка унес к себе телефон и набрал номер, оставленный Машей.
– Алло!
– Это Маша?
– Нет, это Саша.
– А Машу можно?
– Можно. Маня, тебя!
– Я слушаю!
– Маша? Привет, это Гоша. Ты ко мне заходила?
– Ага, заходила! Привет, Гоша! У тебя очень красивая мама. И милая!
Гошка молчал, не зная, что на это ответить, а Маша продолжала тараторить:
– Гошка, я хотела тебя пригласить в гости.
– В гости? Зачем?
– Какой ты смешной! Зачем вообще люди ходят в гости? Просто так. Познакомиться. У нас тут еще совсем нет знакомых, а ты тем более учишься в той школе, куда мы пойдем с осени. И вообще… Приходи, я тебя познакомлю с cecтрой.
У Гошки от радости даже голова закружилась!
– А когда?
– Что?
– Когда приходить в гости?
– Хоть сейчас! Мы арбуз купили! Любишь арбузы?
– Ага!
– Тогда приходи, ждем! Номер квартиры запомнил?