— Он иногда такой упрямый — ничего слушать не хочет, — вставила внучка Доувы.
— И как назло, все мужчины в море! — воскликнула одна из женщин.
И, оживленно переговариваясь, они двинулись к дамбе.
— И впрямь ни одного мужчины в деревне, даже учителя с Янусом нет, — добавила другая.
Яна прямо оторопела.
— Моего Януса нет?
— Да, бросил дом, вишню свою, взял грабли, и учитель с четырьмя мальчишками куда-то его на кресле увезли.
Яна ушам своим не поверила.
— Быть того не может! Чтобы он позволил мальчишкам катить свое кресло — да быть того не может!
— Тогда считай меня лгуньей, — обиделась женщина, — но я собственными глазами видела. Еще крикнула вдогонку: «Что случилось, Янус?» И знаете, что он ответил: «Ничего, соседушка, ничего особенного. Просто с тех пор, как акула мне ноги откусила, я первый раз жизни радуюсь».
— Какая еще акула? — переспросила Яна, окончательно сбитая с толку. — Что же это такое? Все, что ли, с ума посходили?
Женщины поравнялись с крыльцом бабушки Сивиллы.
— Что делается-то, а? — крикнула ей Яна. — Вы только посмотрите, что делается! Все вверх дном у нас в Приморке.
И они поспешили дальше, бабушка Сивилла даже рта раскрыть не успела. Только проводила их взглядом и прошептала, усмехнувшись:
— А все вверх дном, Яна, из-за обычного тележного колеса.
Довольная, она сунула в рот леденец и стала раскачиваться в своем кресле.
А женщины тем временем уже добежали до дамбы, теряясь в страшных догадках — что-то сейчас увидят?
На дамбе они выстроились в ряд и во все глаза уставились на старую лодку: вон стоит на коленях Доува и пилит, пилит что есть мочи.
— А где же Лина? — не выдержала ее мать.
Девочки нигде не было — ни у лодки, ни у дамбы.
— Ой, — вдруг вскрикнула одна из женщин, — никак, прилив начинается?
Далеко, у самых островов, словно серебряная ниточка тянулась, шла первая приливная волна.
— Вон, у островов, неужели не видно? — Она указала пальцем вдаль.
— И впрямь прилив, — поддакнула другая. — Надо Доуву с лодки снять, пока он от дамбы не отрезан. В прилив лодку совсем заливает.
Путаясь в юбках, спотыкаясь в тяжелых деревянных башмаках, они побежали к лодке. Но волна опередила их. Серебряная ниточка на горизонте вдруг змеей подползла к самым ногам и громко зашипела. За первой волной шла вторая, побольше, а далеко в море уже вздымались рычащие буруны, вот-вот бросятся на сушу.
Старый Доува посмотрел на море.
— Ну как, откопала? — крикнул он. — Минут через пять прилив и до нас доберется.
— Еще чуть-чуть, — ответила Лина, — оно очень большое. — И снова принялась за работу.
Доува продолжал пилить, а Лина — откапывать колесо.
— Готово, — сказала она через минуту, потом, отдышавшись, добавила: — Такое тяжелое, что и с места не сдвинешь.
Не успела она договорить, как, шипя, подкралась первая волна и ужалила ноги холодом. Лине стало страшно.
— Вода! Начинается прилив!
Старик наклонился над отверстием.
— По веревке наверх можешь забраться?
— Нет, ни разу не получалось, все платье мешает.
— Тогда снимай платье.
Лина на мгновение замолчала.
— А в платье нельзя?
— Смотри, прилив таких скромниц, как ты, ждать не будет. Привяжи веревку к колесу, иначе нам его не вытащить. Потом я ее натяну — и ты по ней залезешь.
Лина вновь замолчала, потом смущенно пробормотала:
— Всё. Веревку привязала, а платье вокруг шеи обмотала.
Старик крепко уперся ногами в края отверстия, натянул веревку, чтобы Лине было легче подняться.
Женщины собрались на дамбе. Прилив уже отрезал лодку от берега. Они стояли и что-то взволнованно кричали Доуве, но тому было некогда отвечать — надо веревку как следует натянуть. Лина лезла наверх и слышала все, что кричали с дамбы. Вот она высунула голову, старик протянул руку, но Лина увидела женщин и испугалась.
— Ой, и мама там! — прошептала она. — А я без платья. Ну и влетит же мне!
— Я тебя заслоню, за моей спиной не увидят, — усмехнулся Доува и вытащил Лину. За широкой спиной Доувы Лина проворно оправила платье.
Как только мать Лины увидела ее, она тут же бросилась прямо по воде к лодке. Набежала волна, захлестнула выше колен, но мать, не замечая, кричала:
— Лина, слезай скорее, беги к дамбе.
— Слезай, чего ждешь? — подхватили разом все женщины. Вслед за Лининой матерью в воду бросилась и внучка Доувы.
— Скорее, пока вода не прибыла, бегите.
— Приведите фермера с лошадью и телегой. Больше нам ничего не нужно! — крикнул Доува.
Он усмехнулся: женщин с дамбы словно ветром сдуло. Остались только Линина мать да внучка Доувы. Они стояли, прижавшись друг к другу, взявшись за руки, чтобы не сбило волной. Но прилив мало-помалу теснил их к дамбе.
— Прыгай, Лина! Вода уже по пояс, потом поздно будет.
— Мы останемся здесь? — испуганно спросила Лина.
— Да, — спокойно ответил старик. Он неторопливо полез в карман за трубкой. — Твоя мать не понимает, что раз ей у дамбы вода по пояс, то здесь тебе с головкой. Не бойся, баркас высокий, его затопит еще не скоро, час, глядишь, продержимся, а там и помощь подоспеет. Я не зря послал за телегой, чтобы не только нас, но и колесо на берег переправить. — Он снова усмехнулся и стал набивать трубку, поглядывая на море.
— Ты лучше скажи матери, чтобы на дамбу скорее лезла, а то видишь, какая высокая волна идет! — Он показал вдаль. Там, набирая силу, к берегу несся огромный вал.
— Мама, вылезай скорее! Вылезай! — крикнула Лина. — Скорее, вон какая волна! Не бойся, мы тут не пропадем.
Мать с Янкой по пояс в воде стали пробираться к дамбе. Но у самого подножия они обернулись и снова стали причитать:
— Что же делать? Ну что же делать?
— Садись-ка рядом со мной, а то ходишь взад-вперед, того гляди — свалишься. Скользко ведь… Сидя как-то спокойнее. А они пусть накричатся вдоволь, может, на душе полегчает. Главное, за лошадью и телегой уже послали, а нам больше ничего и не надо. Даже если весь баркас затопит, и то не беда. Ну, подумаешь, ноги промочим. Ты ведь молодая, ревматизма не боишься, посадишь меня себе на плечи.
Лина тихонько охнула и недоверчиво взглянула на старика, потом рассмеялась. Шутит дедушка, не страшно ему, и Лина стала успокаиваться. Она села рядом и взяла его за руку.
— Какой вы веселый! — сказала она с благодарностью. — Я думала, со старыми весело не бывает.
Старик обрадовался:
— Ну вот, молодец, что села. Так-то лучше. А то бегаешь, бегаешь по лодке, того гляди, шею свернешь.
Но Лине не сиделось. Она снова вскочила и закричала изо всех сил:
— Мама! Не беспокойся! Доува говорит, все в порядке. Мам, а МЫ НАШЛИ КОЛЕСО!
И снова уселась рядом со стариком.
— Здо?рово, что мы с вами его нашли, правда? Мама, все в порядке! — крикнула она еще раз, не вставая с места. — Все равно мама беспокоиться будет, — сказала она старику и крепко ухватилась за его руку.
Со свистом и шипением налетела волна, с шумом разбилась о лодку и понеслась к дамбе. Вода поднималась все выше и выше.
— Как здорово! — прошептала Лина и прижалась к старику.
Глава 9. Обод от колеса
Когда промокшие до нитки Ээлька и Йелла добрались до Приморки, они сразу же потащили спицы и бруски от обода в школу.
— Вроде граблей-то в деревне ни у кого нет. Не помнишь? Ведь у нас ни кустика, ни травинки. Ну кому грабли нужны? — Ээльку одолели сомнения.
— Может, у учителя есть? — сказал Йелла. — У него около дома палисадник. — Он вдруг остановился и толкнул локтем Ээльку. Калитка во двор Януса была открыта, около нее стояли Пиер и Дирк и разговаривали с хозяином.
— Смотри-ка, — не веря своим глазам, прошептал Йелла.
— Что-то случилось… — И Ээлька побежал прямо во двор. Начал с жаром рассказывать о чем-то. Йелла остался на улице. Он услышал и свое имя.
— Иди скорее, — позвал Ээлька, — Янус хочет взглянуть на бруски от обода.
Йелла не шелохнулся.
Тогда Янус сам подъехал к калитке.
— Заходи, парень. Я не кусаюсь.
— Зато бьете крепко. — Войти Йелла все не решался.
— А-а, узнаю?, узнаю?, рослый такой. Это, значит, тебе досталось в прошлом году? — И, повернувшись к ребятам, шепнул: — Может, я и перестарался чуток, ишь, целый год забыть не может.
В конце концов Йелла подошел: неловко, все ждут, смотрят на него. Он искоса поглядывал на Януса: может, дать стрекача? Наверняка какой-нибудь подвох. Где это видано, чтобы Янус с ребятами разговаривал. Сейчас непременно что-нибудь случится.
— Не бойся, Янус только посмотрит, нельзя ли обод склеить, — успокоил его Ээлька.
Йелла подошел, высыпал перед Янусом кучу брусков и тут же отошел. Но Янус и не думал его хватать. Он стал копаться в брусках, одни откладывал, другие подгонял друг к другу. Мальчишки не спускали с него глаз.
— Неужели соберет? — прошептал Йелла. — Вот это да!
— Собрать можно, — ответил Янус, — но нужно время. Надо достать клей, болты и мелкие гвозди. Аисты и такому ободу будут рады.
— А он не развалится? Железный обод нужен, наверное? — спросил Йелла. Он уже ни капельки не боялся. Какие могут быть страхи, раз речь о колесе идет! Втиснувшись между Пиером и Дирком, он смотрел, что делает Янус. Но тот вдруг бросил бруски на землю. Йелла даже отскочил.
— Вы правы, ребята. Молодцы, котелки у вас варят. Железный обод нам нужен. Поехали, нечего время терять.
— Без граблей его не выудишь. Там на дне ила по колено.
— Грабли… — повторил Янус. — У кого же в Приморке есть грабли? Они ведь не на море нужны, а на поле.
Один Пиер засмеялся было шутке, но, видя, что остальные стесняются, осекся и уже серьезно сказал:
— У нашего учителя есть, я точно знаю. Работал у него на участке. Это как наказание, зато после уроков он не оставляет.
— Вперед, к учителю! — скомандовал Янус. — Ну, живо! — И взялся за колеса своего кресла. — Вперед, к школе! — Настроение у него, видать, было отличное.
— Давайте я вас покачу, — предложил Пиер.
— И я, — тут же вызвался Дирк.
Ээлька торопливо сложил разбросанные спицы подле брусков и тоже подбежал к Янусу.
— А можно, я?
— Сейчас подумаем. — Янус внимательно оглядел мальчишек, потом указал на Йеллу: — Вот ты, рослый, катить будешь. Может, и страх тогда пройдет.
И они поехали к школе. Катил кресло Йелла, но остальным тоже хотелось, они никогда не видели такого кресла на колесах. И стали помогать: Пиер сзади, а Дирк и Ээлька по бокам. Они катили все быстрее и быстрее — вот почти бегом бегут. Кресло подпрыгивало на булыжниках, Янус крепко вцепился в подлокотники — как бы не вылететь, но быстрая езда была ему по душе. Мальчишки, видя, что он не ругается, покатили еще быстрее.
— Эге-гей! — кричал Янус на всю улицу. — Прочь с дороги, чернь, сам Янус едет!
И ребята помчались что есть духу.
— Вот это да! Ну и прыткая, оказывается, у меня колымага! Еще никогда так быстро не ездил. Слышь, Пиер, — Янус обернулся к мальчику, — аж дух захватывает, словно акулу снова встретил.
С криками и смехом подкатили к школе. Учитель выбежал на крыльцо — в чем дело, что за шум? — и чуть не сшиб Януса вместе с креслом. Ребята как раз втащили его на ступеньки.
— Что стряслось? Выкладывайте, — встревожился учитель.
— Ничего не стряслось. Ребята нашли колесо, но утопили обод. А у вас, говорят, есть грабли, вот мы и хотим его выловить.
— Понимаете, колесо распалось… — стал объяснять Ээлька.
Тут все заговорили разом.
Учитель оторопело поднял руку.
— Я только одно понял: вам нужны грабли. Сейчас принесу, вместе пойдем на канал, по дороге все и расскажете. — И побежал за граблями.
— Хороший у вас учитель, — заметил Янус. — Когда я в школу ходил, у нас такие были, что не подступишься, а ваш — простой и, видать, толковый. Я думал, учителя только говорить мастера, а ваш — человек дела.
Ребята собирались уже спускать кресло с Янусом на землю, но тут он увидел веревку от колокола и сказал:
— Эх ты, а я из дома не захватил, пригодилась бы. Канал местами глубокий, придется к граблям веревку привязывать. — И потянул ее на себя.
— Что вы делаете! — испугался Пиер. — Сейчас зазвонит колокол, все сбегутся. Подумают, что колесо уже нашли.
— Так его и впрямь нашли. Ну, будем считать, почти нашли. И потом, я так ее сорву, что колокол не зазвенит. — Янус схватил конец веревки и резко рванул. Она упала прямо ему на голову. — Ну вот, порядок. — И он принялся неторопливо сматывать ее.
Да, Янус, видать, тоже человек дела. Даже учителя не спросил. Ребята с опаской косились на него, посматривая наверх, где висел колокол.
— Понятно, почему ты целую неделю сидеть не мог в прошлом году, — шепнул Ээлька Йелле, даже рукой потер ниже пояса, будто ему самому досталось.
Пришел учитель, принес грабли. Он сразу заметил, что веревки нет.
— Я подумал, веревка нам, пожалуй, пригодится, — сказал Янус.
— Да, да, конечно. — Учитель спорить не стал.
— Ну, все готово? — спросил Янус. — Тогда поехали. — Он взял грабли и положил на колени. — Привяжите-ка меня к креслу, а то эти сорванцы дорогой меня потеряют.
Учитель кивнул и крепко-накрепко привязал его.
— Бегать умеете? — спросил Янус, — а то за нами не угнаться.
Мальчишки засмеялись — каков Янус, а! Учитель человек уважаемый, а его бегать заставляют. Но еще больше они удивились, когда учитель ответил с улыбкой:
— Ну что ж, постараюсь. А если устану, то мы с вами местами поменяемся.
Янус даже загоготал от удовольствия.
— Вы за словом в карман не полезете. Это хорошо, — сказал он и оглянулся — что-то медленно везут. — В чем дело, ребята? Или боитесь, учитель скажет, что вы со мной грубо обходитесь? Ну-ка наддай! Что у вас, гири на ногах, что ли?
Ребята прибавили шагу и оглянулись на учителя. Но тот молчал. Тогда они покатили быстрее. Учителю пришлось почти бежать, но он почему-то совсем не сердился.
— А ну, ребята, давай! — шепнул Йелла товарищам и заорал, подражая Янусу:
— Прочь с дороги, чернь, Янус едет!
Янус подался вперед — не терпится ему, и ребята понеслись что было сил. Кресло так прыгало на ухабах, что Пиер и Дирк едва удерживали его. А Янусу хоть бы что — шутит, смеется, вот крикнул что-то проходившей мимо женщине. Когда выехали за деревню, Ээлька поотстал — так быстро бежать он не мог.
Домчались до канала мигом, все, кроме Януса, запыхались. Он хотел было сразу впрячь всех в работу, но учитель возразил:
— Мы же всю дорогу бежали. Дайте хоть отдышаться немного. А то у меня сердце сейчас прямо в канал выпрыгнет — никакими граблями не достанешь.
— Дышите сколько хотите, — разрешил Янус, — а я пока посмотрю, что в канале делается. И он поехал к крутому берегу. Учитель прилег было на траву, но тут же вскочил — как бы Янус вместе с креслом не свалился вниз — и придержал его. Йелла ухватился за одно колесо, Пиер и Дирк — за другое. Последним подоспел Ээлька. Пыхтя, как паровоз, он тоже уцепился за кресло.
А Янус словно и не замечал, что все опять вокруг собрались. Он низко наклонился — если бы не веревка, упал бы в воду — и стал шарить граблями по дну канала. Но все напрасно. Похоже, Янус засомневался.
— Там столько грязи, что до дна не достать. Может, обод уже в Китай унесло. Давайте, учитель, пошлем телеграмму: «Утонул обод. Если найдете, просьба вернуть».
Но никто не улыбнулся. Ребята уныло смотрели на канал. Ээлька вышел вперед, пригляделся:
— Смотрите-ка, вон ступица лежит.