Это был громкий и пугающий скребущий звук, как будто кто-то царапал по школьной доске ногтями. Лодку невероятно тряхнуло, и Бодлеров, можно сказать, вытряхнуло из коек.
— Что это? — спросила Вайолет.
— На что-то налетели, — хмуро отозвалась Фиона, хватая очки одной рукой и шлем другой. — Надо посмотреть, в чем дело.
Бодлеры кивнули и, покинув кубрик, поспешили обратно по коридору. Из некоторых трубок раздавалось неприятное хлюпанье, и Клаусу пришлось схватить Солнышко на руки, чтобы перенести через несколько больших луж.
— Субмарина вышла из строя? — спросил Клаус.
— Скоро узнаем, — ответила Фиона, и не ошиблась.
Они быстро дошли до кают-компании, где Фил с капитаном стояли около стола и глядели в иллюминатор в непроницаемую черноту. Лица у обоих были мрачные, хотя Фил и пытался выдавить улыбку.
— Хорошо, что вы немного отдохнули, — встретил их сей оптимист. — Вас ждёт настоящее приключение.
— Молодцы, что захватили с собой шлемы, — одобрил капитан Уиддершинс. — Так точно!
— Почему? — спросила Вайолет. — Субмарина серьёзно повреждена?
— Так точно! — ответил капитан. — То есть я хочу сказать — нет. Повреждена, но какое-то время продержится. Мы достигли Грота Горгоны примерно час назад, и я с лёгкостью завёл лодку внутрь. Но дальше пещера все сужалась и сужалась по мере нашего продвижения вперёд.
— В книге говорилось, что Грот имеет коническую форму, — вмешался Клаус, — так что он и должен сужаться.
— Так точно! — отозвался капитан. — Вход оказался широким концом конуса, а теперь субмарина застряла. Если мы хотим забрать сахарницу, придётся использовать кое-что небольшого размера.
— Перископ? — выговорила Солнышко.
— Нет, — ответил капитан Уиддершинс. — Ребёнка.
Глава шестая
— Ну, вы, ребята, шикарно выглядите в шлемах! — встретил их Фил с широкой оптимистичной улыбкой. — Наверно, нервничаете немножко, но уверен, все вы окажетесь на высоте!
Бодлеровские сироты со вздохом посмотрели друг на друга из глубины водолазных шлемов. Когда вам говорят, что вы безусловно окажетесь на высоте, стало быть, рассчитывают на ваши силы или умение справиться с создавшейся ситуацией. Но Вайолет, Клаус и Солнышко так боялись оказаться на глубине, что очень сомневались в своей способности оказаться на высоте. Они уже, правда, попривыкли к шлемам, пока таскали их в руках туда-обратно по коридору, но, лишь пристегнув их к своим водолазным костюмам, они осознали, насколько шлемы неудобны. Вайолет не нравилось, что она не может сквозь шлем завязать волосы, если понадобится изобрести что-то вдруг, экспромтом — слово, в данном случае означающее «пробираясь по Гроту Горгоны». Клаус обнаружил, что видит очень плохо, так как смотреть через маленькое круглое окошко в очках очень трудно. А Солнышку совершенно не понравилось ютиться внутри закупоренного шлема, да ещё когда сестра несла этот шлем в руке, как будто она волейбольный мяч, а не маленькая девочка. Когда совсем недавно дети облачились в водолазные костюмы, всем троим показалось, что костюмы сидят на них как перчатка. Но теперь, когда они шагали за капитаном Уиддершинсом по мокрому, заливаемому сверху из трубок коридору, они стали опасаться, что костюмы, точно якорь, потянут их на дно.
— Не беспокойтесь, — ободрила их Фиона, словно прочла их мысли. Она улыбнулась через окошко шлема. — Уверяю вас, костюмы абсолютно надёжны — надёжны, но неудобны.
— Конечно, они позволяют дышать! — воскликнул капитан. — Так точно! Кислородная система внутри шлемов обеспечивает поступление воздуха на время короткого путешествия! Разумеется, если подвернётся случай, сразу снимайте шлемы! Так точно! Тогда система подзарядится и воздуха прибавится.
— Разве нам может предоставиться такой случай в подводной пещере? — осведомился Клаус.
— Как знать? Так точно! Вы же попадёте в неизведанные воды. Я бы и сам хотел пойти с вами! Так точно! Но Грот чересчур узкий!
— Хьюинкелла, — пробурчала Солнышко. Голос её звучал так глухо, что даже сестре с братом не удалось понять смысл сказанного.
— Думаю, сестра интересуется, как мы разглядим, куда идти, — предположила Вайолет. — Есть ли на «Квиквеге» водонепроницаемые фонарики?
— Фонарики я вам дам, но они не помогут, — ответил капитан. — Так точно! Слишком темно! Так точно! Если расчёты Клауса верны, то прилив протолкнёт вас дальше в пещеру и принесёт прямо к сахарнице!
— Какой-то чересчур пассивный способ путешествовать, — заметила Фиона.
— Так точно! — согласился отчим. — Согласен! Но другого способа нет! Главное — не колебаться! — Он остановился и указал на табличку. — «Тот или та, кто колеблется, — пропали!» — напомнил он.
— Как тут не колебаться, — отозвалась Вайолет, — все-таки не простое путешествие.
— Ещё не поздно тянуть соломинки! — воскликнул капитан. — Так точно! И вам не обязательно идти всем троим!
— Мы предпочитаем не разлучаться, — ответил Клаус. — У нас уже есть печальный опыт.
— Да уж, неприятностей у вас всегда хватало! — подтвердил капитан. — Так точно!
— Бодлеры правы, отчим, — вступилась Фиона. — Самое разумное — держаться всем вместе. Нам может пригодиться эрудиция Вайолет в области механики или клаусовское умение разбираться в картах приливов. А размеры Солнышка придутся кстати, если грот совсем сузится.
— Алп, — произнесла Солнышко, что, возможно, означало «Мне вовсе не улыбается плыть одной внутри шлема».
— А ты, Фиона? — спросил капитан. — Так точно! Ты могла бы остаться тут со мной!
— Мои знания тоже могут пригодиться, — тихо ответила Фиона, и Бодлеры вздрогнули и заставили себя не думать о медузообразном мицелии и его ядовитых спорах.
— Так точно! — уступил капитан Уиддершинс и погладил усы пальцем в перчатке. — Хорошо, я сообщу об этом Г. П. В. Так точно! Вы все четверо попадёте в список волонтёров, проявивших храбрость
Бодлеры переглянулись, насколько это позволили им маленькие окошечки в шлемах. Объявление благодарности за храбрость — не более чем лист бумаги, на котором написано, что вы в том или ином случае проявили отвагу. Но вынесение благодарности, как известно, не слишком помогает при столкновении с опасностью — что под водой, что (как под конец убедятся Бодлеры) высоко в воздухе. Любой может поблагодарить вас за храбрость в письменном виде, да я и сам порой писал себе такую благодарность для поддержания духа посреди чреватого опасностями рискованного путешествия. Трое детей были гораздо больше заинтересованы в благополучном завершении блужданий по Гроту Горгоны, чем в письменной похвале. Но они понимали, что капитану Уиддершинсу просто хочется ободрить их. Он вёл их по коридору, пока они не дошли до помещения, где Бодлеры впервые встретились с капитаном «Квиквега».
— Чтобы погрузиться в воду, — начал капитан, — вы должны подняться по трапу и, добравшись до люка, крикнуть. Я приведу в действие клапан, который не пропустит в субмарину воду, когда вы откроете люк. А дальше, как я уже говорил, вы отдаётесь на волю течения и в конце концов окажетесь там, где сахарница.
— И вы так и не скажете нам, чем она так важна? — не удержалась от вопроса Вайолет.
— Важна не сама сахарница, — ответил капитан Уиддершинс, — а её содержимое. Так точно! Ну вот, теперь я сказал слишком много! Так точно! В этом мире существуют страшные тайны, о которых не годится знать юным существам! Только представьте: если вы знаете всё про сахарницу и вдруг попадаете в лапы Графу Олафа, неизвестно, что он с вами сделает! Так точно!
— Взгляните лучше на хорошую сторону, — посоветовал Фил. — Какие бы противные создания ни водились в том Гроте, по крайней мере там вы не встретите Графа Олафа. Его осьминогу туда никаким образом не проникнуть!
— Так точно! — подтвердил капитан. — Но на всякий случай мы будем следить, не появится ли он на экране гидролокатора! И за вами будем следить! Так точно! Все время! Глаз с экрана не будем спускать! Кислородные системы в ваших шлемах издают достаточно шума, так что на экране вы будете выглядеть как четыре крохотных пятнышка! Всё! Вперед! Счастливо!
— Желаем вам всего лучшего! — добавил Фил.
Оба взрослых легонько шлёпнули каждого из детей по шлему, и без дальнейших колебаний Бодлеры, а за ними Фиона полезли вверх по трапу к люку, через который недавно попали на борт судна. Четверо волонтёров молчали во все время подъёма, до тех пор пока Вайолет не протянула руку (другой она держала шлем с Солнышком) и не схватилась за рычаг, открывавший люк.
— Мы готовы! — крикнула она вниз, хотя вовсе не ощущала ни малейшей готовности.
— Так точно! — послышался голос капитана. — Привожу в действие клапан! Ждите пять секунд и открывайте люк! Так точно! Никаких колебаний! Так точно! Тот, кто колеблется, — пропал! Так точно! Удачного путешествия! Так точно! До свидания!
Раздалось отдалённое бряканье — очевидно, звук приводимого в действие клапана, и четверо детей переждали рекомендованные пять секунд, как и вам захотелось бы переждать несколько секунд, чтобы выветрились из головы подробности всех бодлеровских передряг и не пришлось бы лить слезы в то время, как вы получаете скучные сведения о круговороте воды. Круговорот воды, повторяем, состоит из трёх главных процессов — испарения, осаждения и скапливания. Все они в равной степени скучны и поэтому вызывают меньше тревоги, чем происходившее с Бодлерами после того, как Вайолет открыла люк и в проход хлынула ледяная чёрная вода. Если вы все же прочтёте о последовавших моментах, дальше вы уже не сможете спать, а будете плакать в подушку и представлять себе, как дети, совсем одни, медленно плывут по течению, втягивающему их в глубину угрюмого грота. А вот если вы возьметесь читать про круговорот воды, вас неизбежно сморит сон вследствие скучнейшего описания распределения воды на земном шаре. Поэтому из милосердия я продолжу книгу наилучшим для заинтересованных лиц образом.
Итак, круговорот воды в природе состоит из трёх явлений — испарения, осаждения и скапливания, и все вместе они составляют то, что называется круговоротом воды. Испарение, первое из явлений, есть процесс превращения воды в пар и в конечном итоге образования облаков, какие мы видим на облачном небе в облачные дни или даже облачные ночи. Облака образуются в результате явления, известного под названием «испарение», — и это первое явление из трёх, составляющих круговорот воды. Испарение, первое явление из трёх, является процессом, при котором вода превращается в пар и образует в конце концов облака. Облака сразу можно определить по их внешнему виду, как правило, в облачные дни или ночи, когда их можно видеть на облачном небе. Процесс, в результате которого формируются облака, — когда вода обращается в пар и становится частью структуры, называемой «облака» — получил название «испарение», первое из трёх явлений, составляющих водный круговорот, известный ещё под названием «круговорот воды»… Ну и к этому времени вы уже наверняка заснёте и таким образом будете избавлены от устрашающих подробностей бодлеровского путешествия.
В ту же минуту, как Вайолет открыла люк, проход заполнился водой, и детей вынесло из субмарины в черноту Грота Горгоны. Бодлеры, разумеется, знали, что «Квиквег» заплыл в подводную пещеру, и все-таки не были готовы к той черноте и холоду, которые их сейчас окружали. Солнечный свет не попадал в Грот довольно давно — с тех самых пор, как «Ануистл Акватикс» находился ещё на подъёме, иначе говоря, «не был уничтожен при подозрительных обстоятельствах». Казалось, вода, словно чёрная ледяная рука, обхватила детей холодными пальцами. Как и предсказывал Клаус после изучения карт приливов, течение понесло всех четверых прочь от лодки, но в темноте не понять было, насколько быстро и насколько далеко. В секунды волонтёры потеряли из виду «Квиквег», а потом и друг друга. Будь Грот снабжён какой-то системой освещения, как и было в своё время, дети многое бы разглядели. Они бы увидели мозаику, выстилавшую дно Грота, — тысячи и тысячи цветных плиток с изображением разных благородных событий из ранней истории одной тайной организации, с портретами знаменитых писателей, учёных, художников, музыкантов, философов и лидеров организации, вдохновлявших её членов. Они бы увидели огромную заржавевшую помпу, или насос, который за считаные минуты откачивал всю воду из Грота или за какие-то минуты опять заполнял его свежей водой. Они бы взглянули вверх и увидели бы острые углы Генеральных Прямых Воздуховодов и других тайных ходов, которые когда-то выводили наверх, прямо к Центру Морских Исследований и к Службе Риторических Советов, а возможно, они разглядели бы и некую персону, которая, замышляя недоброе, пробиралась сейчас с трудом по одному из проходов, возможно в последний раз, в сторону «Квиквега». Но вместо всего этого дети сквозь маленькие круглые окошечки только и видели, что сплошной мрак. Разумеется, Бодлерам и раньше приходилось иметь дело с мраком тайных проходов и туннелей, заброшенных зданий и пустынных улиц, мраком в глазах злых людей и даже мраком других пещер. Но ни разу ещё сиротам не приходилось оказываться в таком мраке неизвестности. Они не знали, где они, и только раз Вайолет на миг ощутила, как ноги её скользнули по чему-то очень гладкому, словно по плитке, прочно сидящей на твёрдой земле. Они не знали, куда движутся, к тому же некоторое время спустя у Клауса возникло подозрение, что течение перевернуло его и теперь он плывёт вверх ногами. И они не знали, когда прибудут на место, хотя время от времени Солнышко видела сквозь отверстие в водолазном шлеме крохотное пятнышко света, очень похожее на те крохотные пятнышки, какими они сейчас выглядели, по словам капитана Уиддершинса, на экране гидролокатора.
Бодлеров несло по течению в холодной темной тишине. Они были напуганы, сбиты с толку и чувствовали себя донельзя одинокими. И когда их путешествие внезапно оборвалось, им показалось, будто до этого они пребывали в глубоком-глубоком сне, таком же глубоком и мрачном, как сама пещера, а теперь их выбросило толчком из сна. Сперва в ушах у них раздался звон, как будто на них просыпался мешок битого стекла, но они быстро поняли, что вынырнули на поверхность. Прилив мягким, плавным движением вытолкнул их на что-то похожее на берег, и вот уже трое Бодлеров ползли вверх по мокрому тёмному песку.
— Клаус! — окликнула его Вайолет сквозь шлем. — Ты тут? Что случилось?
— Не знаю, — ответил Клаус. Он едва разглядел сестру, которая ползла рядом. — Это не может быть на поверхности моря — мы находимся на очень большой глубине. Солнышко с тобой?
— Да, — отозвалась Солнышко из своего шлема. — Фиона?
— Я здесь, — раздался голос специалистки в области микологии. — Где же мы? Ведь мы не можем быть ниже поверхности моря, когда вокруг нет воды?
— Не могу сказать с уверенностью, — отозвался Клаус, — наверное, так бывает. В конце концов, подводная лодка тоже находится под водой, но внутри неё сухо.
— Разве мы на субмарине? — удивилась Вайолет.
— Не знать. — Солнышко нахмурила брови в глубине шлема. — Смотрите!
Старшие Бодлеры посмотрели, хотя не сразу сообразили, что имеет в виду Солнышко, поскольку им не видно было, куда показывает младшая сестра. Но через минуту они разглядели два пятнышка света совсем невдалеке от них. Они нерешительно поднялись на ноги — все, кроме Солнышка, она оставалась внутри шлема, — и увидели, что свет исходит от вполне обычных источников света — от ламп. Невдалеке у стены стояло три светильника на высоких подставках, а на абажуре у каждого виднелось по букве. На первом стояла большая буква «Г», на втором «П». Третья лампа перегорела, и разглядеть букву в полумраке было трудно, но дети и так знали, что на абажуре стоит буква «В».
— Что это за место? — спросила Фиона, но, сделав еще несколько шагов, дети увидели, где они.
Как они и подозревали, течение внутри грота прибило их к песчаному пляжу, но пляжу, ограниченному стенами узкого пространства. Дети стояли наверху песчаного склона и рассматривали небольшое, тускло освещённое помещение. Гладкие, выложенные плитками стены выглядели мокрыми и скользкими, песчаный пол был усыпан разнообразными мелкими предметами, либо сбившимися в кучки, либо полузарывшимися в песок. Глазам детей предстали бутылки (некоторые все ещё с пробками и крышечками), неоткупоренные консервные банки, несколько книг с разбухшими от воды страницами, несколько небольших ящичков, по-видимому запертых на замок. Валялся перевёрнутый роликовый конёк. Лежала колода карт, разделённая на две кучки, будто кто-то собирался и не успел их перемешать. Там и сям из песка, точно иглы дикобраза, торчали шариковые ручки. Было множество разных других предметов, которых в полутьме дети не могли опознать.