— Почему вы вообще искать нас стали? — спросил я.
— Михал Дмитрич заволновался. От компьютерного салона до нас меньше десяти минут ходу и, когда прошло больше двадцати, он попросил меня и ещё двух ребят прогуляться, не видно ли вас где. Мы пошли по направлению к салону, повернули за угол — и увидели Ваньку, размахивающего руками и зовущего на помощь.
— Выходит, я провалялся без сознания?..
— Где-то минут десять, — сообщил Артем.
— Жуткая осень! — сказал я, ощупывая затылок. — Уже второй раз за два месяца получаю по балде. По сотрясению мозга в месяц — это, знаешь… — тут мне пришла в голову другая мысль, и я потянулся за моим ранцем. Ранец был открыт, и я стал судорожно в нем рыться. — Так и есть, бумаги исчезли! Исчезло все, что мы несли Мише!
— Выходит, кто-то очень не хотел, чтобы вы это донесли, — сделал логичный вывод Артем.
— Но кто?! Про то, что у нас есть бумаги, связанные со Степановым, и что мы несем их Мише, знали только компьютерщики, слышавшие наш телефонный разговор…
— Тогда, получается, кто-то из компьютерщиков связан с преступниками… или сам преступник, — Артем делал выводы четкие и непрошибаемые.
— Даже не знаю… Там все нормальные были ребята… Да и как бы они успели… А вот что действительно выходит — что Ванька прав. Эти бумаги — и впрямь очень важные.
— Ладно, пошли к Михал Дмитричу, он разберется, — сказал Артем. Соблюдая субординацию, Артем при посторонних, даже при нас с Ванькой, всегда называл Мишу Михал Дмитричем, даже тогда, когда я обращался к Мише «Миша» и на «ты». Но как-то я случайно услышал их разговор наедине — и Артем говорил «Миша», а Миша — «Артем», и даже «Артюха».
— Пошли, — я поднялся на ноги и выбрался на улицу, через завалы мусора и куски рухнувших перегородок между комнатами, в большой оконный проем, от которого до земли было около метра. Встав на широкий подоконник, чтобы спрыгнуть, я увидел, как Ванька возбужденно, размахивая руками, что-то рассказывает и объясняет двум молодым парням, подтянутым таким крепышам, а те слушают его с улыбками.
На шлепок моего приземления он оглянулся.
— Ура! Ты в порядке!
— В порядке, — сказал я. — По-моему, на этот раз нас приложили аккуратно, без сотрясения мозга обойдется. Пошли к Мише.
Идти нам было две-три минуты, и вот уже мы вошли в Мишин кабинет, на втором этаже особнячка. Миша нервно расхаживал по кабинету. Увидев нас, он облегченно перевел дух.
— Слава Богу, явились! Что с вами стряслось?
— А то стряслось, — ответил Ванька, — что на нас напали и отобрали все, что мы тебе несли!
— Ну-ка, рассказывайте! — потребовал Миша.
И мы стали рассказывать, от и до. И про то, как компьютер спятил, и про то, как Ванька стал настаивать, что компьютер «все соображает и понимает», и про всю историю с дискетами, и про то, как у нас похитили компьютерные распечатки…
— И получается, Ванька оказался прав, — сказал я. — Тыкал пальцем в небо, а попал в «десяточку». Иначе с чего бы кому-то бояться, что ты увидишь наши распечатки и все поймешь? Можно сказать, — я опять пощупал затылок, на котором уже вспухла порядочная шишка, — мы получили ударное доказательство Ванькиной правоты.
— Убойное доказательство, — ввернул мой братец.
— Это да, — задумчиво кивнул Миша. — А поскольку про то, что вы идете ко мне, и несете нечто, по вашему мнению, ценное, слышали только те, кто был в компьютерном салоне, то…
— …То надо выяснить, кто из них вышел сразу после нас! — выпалил Ванька. — Или позвонил сразу после нас!
— В том-то и дело, что этот некто мог даже с места не вставать, вздохнул Миша. — Сидя за компьютером, он мог и срочное сообщение отправить через компьютер. По электронной почте, понимаете?
— Но тогда человек, которому он отправил сообщение, находится где-то совсем рядом, раз эти гады успели выскочить и нас перехватить, — сказал я. — Надо выяснить, у кого в этих нескольких кварталах есть электронная почта, вот и все. Ведь электронная почта будет буквально у единиц, и определить среди них нужного человека окажется совсем просто.
— В общем, да, — сказал Миша. — Хотя… Основные крупные фирмы в нашем городе сосредоточены как раз вокруг этого отрезка Свято-Никольской, поэтому пользователей электронной почты тут будет намного больше, чем в среднем по городу. Ладно, получить списки и произвести отсев — это мы справимся. Давайте начнем с самого начала. Кто был в компьютерном салоне, когда вы звонили? Сколько человек?
— Трое или четверо, — сообщили мы. — Во-первых, сам Павел. Во-вторых, один из его коллег, или, там, компаньонов, Володя Ларионов. Еще один или двое, имен которых мы не знаем…
— И кто-нибудь мог сидеть в углу, где компьютеры сдают внаем — в смысле, часы работы на компьютере, — добавил Ванька, — для тех, кому Интернет нужен, или с какими-нибудь программами разобраться, или ещё что сделать. Людей, сидящих в этом дальнем ряду, от углового окна, из других частей зала почти не видно.
— Что ж, вот вам урок, — вздохнул Миша, — что не надо говорить о важных вещах при посторонних.
— Это я виноват, — сказал я, — потому что я просто не думал, что говорю о важном. В тот момент я считал, что мы принесем тебе полную чепуху, и что принести её надо только для очистки совести.
— Ладно, прошло-проехало, — сказал Миша. — Давайте разбираться дальше.
— Я считаю, что надо просто у Паши спросить, кто там был! — сказал Ванька. — Уж он-то всех будет знать и помнить! И в компьютерах он спец, просто классный! Если привлечь его к расследованию, он ещё как поможет!
— Привлечь к расследованию? — Миша прищурился. — Подозреваемого?
— Какой же он подозреваемый!.. — возмутился Ванька.
— Миша прав, — сказал я. — Павел оказывается чуть ли не первым подозреваемым. Тем более, он подрабатывал на Степанова, и у него могли быть свои интересы, и доступ к степановским компьютерам, с их базой данных, у него тоже был. Но тут другое говорит в его пользу. Тот человек, который наслал на нас своих сообщников, не мог не понимать, что до компьютерного салона следствие доберется сразу же, ведь тут надо только два и два сложить! Конечно, он действовал в жуткой спешке — видно, им никак нельзя было допустить, чтобы эти обрывки информации попали в твои руки, Миша, и чтобы вообще они где-то существовали, в распечатанном виде, тем более — но при этом он был уверен, что дальше компьютерного салона мы по его следу не пройдем, что мы его не вычислим, не сумеем установить его связи и его сообщников! А проследить все связи Павла, и выявить среди его знакомых тех, у кого мог быть интерес «потопить» Степанова, очень легко! Я к тому, что не стал бы преступник подставляться и подносить нам самого себя на блюдечке с золотой каемочкой! И, мне кажется, что, начав раскручивать ниточку от компьютерного салона, мы упремся в тупик. Я спорить готов, что преступник такую петлю заложил, почище заячьей, чтобы мы ввек до него не добрались.
— Верно мыслишь, — сказал Миша. — Надо будет поглядеть, что за человек этот Павел — и если не только порядочный, но и язык за зубами держать умеет, то вдруг стоит и рискнуть, привлечь его в помощь?.. Эх, жалко, не сохранились те данные, которые вы нам несли. Пропали и сгинули, тут преступники добились своего.
— Как это — добились? — сказал я. — Я ж эти данные скопировал!
— Скопировал? — Миша подскочил. — Что ж ты не сказал?
— А разве не сказал? Ну да, я сканировал распечатки и создал отдельную папку в компьютере. Теперь эти циферки и схемы можно вывести и распечатать в любом количестве… Конечно! — настал мой черед хлопнуть себя по лбу переняв, так сказать, эстафету у моего братца. — Я ведь и в салоне сказал только про то, что у нас есть распечатки, а то, что было в компьютере, стерла антивирусная программа! Преступники были уверены, что отнимают единственные обрывки информации, которые существуют на белом свете! Эх, если бы я упомянул, что у нас есть копия, преступники не напали бы на нас!
— С другой стороны, может и к лучшему, что они на вас напали, — сказал Миша. — Теперь они считают, будто отобрали у вас все, что у вас есть, и что вы не представляете для них опасности. Ну, расскажете мне что-то — ну и что? Без конкретных цифр и диаграмм я не смогу разобраться, что происходит, что это были за данные и какой именно искусственный вирус был выведен в их электронной «лаборатории», чтобы уничтожить Степанова. Ведь по типу вируса очень часто и лабораторию можно установить…
— Выходит, ты тоже считаешь, что эта дискета была бомбой замедленного действия для Степанова, как это Борька определил? — спросил Ванька.
— Очень смахивает на то, — ответил Миша. — Скажем, чтобы добывать секретную документацию Степанова, не надо было проникать в офис. Всегда бы нашелся хакер, который взломал бы компьютеры Степанова с другого компьютера, хоть за сотни километров отсюда, и скачал бы всю необходимую информацию. Ведь у Степанова наверняка есть и электронная почта, и свой сайт в Интернете. Вон, хакеры сейчас компьютеры Пентагона взламывают и космических ведомств, несмотря на все их степени защиты. А у Степанова, я думаю, защита не ахти. Простенький какой-нибудь пароль, вот и все. И даже если кто-то проник в офис, чтобы скачать информацию — как уложить сюда заразную дискету? А вот вирус — это да. Конечно, и вирус можно запустить по компьютерным сетям, но обычно источник вируса отслеживается, в таком случае. А вот подбросить дискету, чтобы в итоге человек сам заразил свой компьютер… Да, это вполне логично, и никаких следов
— Но почему, в таком случае, не запустили вирус помощнее, что-нибудь вроде компьютерной чумы? — вопросил я. — Почему обошлись компьютерным гриппом?
— Очень просто и объяснимо, — с улыбкой ответил Миша. — Компьютерная чума просто бы вырубила компьютер, и Степанов, как следует поругавшись, вызвал бы дельных компьютерщиков, которые вылечили бы машину и, вероятней всего, даже базу данных возобновили бы. А вот чтобы данные оказались слегка подпорчены и искажены в разных местах, тут и там, и чтобы ничего не подозревающий Степанов стал строить стратегию и тактику своих дальнейших действий, опираясь на неверные данные, и влип бы в итоге как кур в ощип для этого и нужен компьютерный грипп. Ладно, давайте прокатимся к вам на остров. Я хочу лично поглядеть на эти загадочные циферки и схемы. Сейчас распоряжусь, чтобы служебный катерок нас у пристани ждал…
Он только потянулся к телефону, как в кабинет влетел возбужденный Артем.
— Михал Дмитрич! Срочное сообщение! Степанов «стрелку» забил — и не кому-нибудь, а Фонтану! Они уже выезжают навстречу друг другу! Как бы там большой крови не было!
Глава седьмая
Бандитская «стрелка»
Миша в сердцах швырнул трубку телефона на место.
— Ох, уж, этот мне Степанов! Вечно он… сначала отмочит что-нибудь сгоряча, а потом делает! И сколько нам ещё с ним возиться!..
— Пока не упечем далеко и надолго, — с улыбкой ответил Артем.
— Нет, — вполне серьезно возразил Миша. — Степанова нам нужно беречь. У нас и контакт наладился, и все его крутые выходки — это отрыжка прошлого, так сказать, уж больно он хочет стать цивилизованным. И, в конце концов, он в город вкладывается так, как другой бандюга вкладываться не станет. Если мы зачистим Степанова, то на его место такие рожи полезут, что нам же головной боли прибавится, паковать их и отсылать по назначению малой скоростью… А с чего он вдруг решил, что за всеми его неприятностями Фонтан стоит? — этот вопрос Миша скорее задал самому себе, чем кому-то из нас.
— Наверно, потому что Фонтан север держит, а неприятности на Степанова с севера нагрянули, — предположил Артем.
— Да, скорее всего… — Миша рассеяно кивнул, глубоко задумавшись о своем. — Где они сбор наметили?
— В ресторане «Изба». Ну, этот придорожный ресторан на шоссе, которое ведет на Санкт-Петербург и Псков. На пять вечера. То есть, совсем скоро уже.
— Вот что, — распорядился Миша, — возьми кого-нибудь себе в подмогу и дуй в компьютерный салон. Собери информацию на всех, кто там находился, когда зашли ребята. А мне пусть машину подадут. Ну, и двух парней прихвачу, для солидности.
— На «стрелку» поедете? — догадался Артем.
— Вот именно. Нам бандитских разборок допускать нельзя. Иначе такая каша заварится, которую никто не расхлебает.
— Понял! — и Артем исчез из кабинета.
— И мы с тобой поедем! — тут же сказал Ванька.
— И думать не смейте! — впервые я услышал, как Миша может рявкнуть.
— А что такого? — попер напролом мой братец. — Бандитская «стрелка» это жутко интересно. Мы никогда в жизни «стрелки» не видели — и когда ещё увидим, если сегодня не посмотрим! И потом, раз мы с тобой, с нами ничего не случится… А если ты нас не возьмешь, — с угрозой добавил Ванька, — то мы все равно до «стрелки» доберемся, сами!
— Что-о? — у Миши от такой наглости округлились глаза. — Да я вас сейчас арестую и в наручниках сдам на руки родителям, вот и вся недолга!
— У тебя времени не будет завернуть на остров! — парировал Ванька.
— Кто-нибудь другой доставит! — объясняясь с нами, Миша снял куртку, отстегнул наплечную кобуру с пистолетом и убрал пистолет в сейф. Потом опять надел куртку. Мы так поняли, что он решил, что оружие на «стрелке» будет абсолютно лишним — явившись без оружия, он ещё больше задавит всех своим авторитетом.
— В чем-то Ванька прав, — рискнул подать голос я. — Если тебя Степанов очень уважает, то к нам он просто очень хорошо относится, от всей души, особенно после того, как мы его выручили, сами при этом чуть не гикнувшись. И потом, если мы сядем в этом ресторане в уголке, будто ты добрый дядюшка, который племянников повез пообедать, то тебе будет легче «разводить» ситуацию…
— Слова-то какие знаешь — «разводить»! — фыркнул Миша.
— И ещё потом, — упорно продолжал я, — раз уж мы нежданно-негаданно влипли в эту историю и какие-то важные доказательства нашли, то, может, как раз наше свидетельство — наше личное свидетельство — и убедит Степанова не поднимать бучу. Ведь если к нему в офис проникали, подбросить эту дискету, и на нас так быстро напали, не успели мы обмолвиться, что владеем важными уликами — то и ежику понятно, что под Степанова копает кто-то здесь, в Городе, и какой-то там Фонтан ни при чем… Кстати, кто он такой, этот Фонтан?
— Да есть такой… — пробормотал Миша. Он опять поглядел на нас. Ладно, поехали. Вы, честное слово, и утопиться с вами за компанию уговорите, если топиться вздумаете!
— Ура!.. — закричали мы с Ванькой.
— Никаких «ура», — нахмурился Миша. — И вообще, вести себя в ресторане тише мыши. Я, может, только потому и беру вас с собой, что не хочу оставлять без присмотра. При мне целее будете, даже на бандитской «стрелке». Пока вы у меня на глазах, вы ничего не отмочите, никуда не сунетесь, не затеете очередное шальное расследование, если вам очередная «великая» мысль в голову ударит. Отправлять вас домой я боюсь и с самым надежным человеком. Ведь вы и от него сумеете удрать, гады, если очень постараетесь, а потом таких дров наломаете… Все, в путь.
И мы спустились вниз. Машина ждала — мощный джип, которого мы ещё не видели.
— Вот это тачка! — восхитился Ванька. — Откуда она у тебя?
Миша рассмеялся.
— В области добился. Ох, и крутиться пришлось! Этот «джип» раньше принадлежал одному негодяю, который получил двенадцать лет с конфискацией имущества… Залезайте, на заднее сидение!
Мы забрались в машину, Миша сел рядом с водителем — крепким сосредоточенным парнем — второй крепкий сосредоточенный парень сел на заднее сидение рядом с нами и, когда машина отъехала, мы продолжили разговор.
— И этот джип ты выбил для себя? — спросил я.
— Не для себя, а для ведомства, естественно. Конфискованное имущество поступает в доход государства, а потом им распоряжаются по разному. Могут на аукцион что-то выставить, могут что-то по государственным учреждениям распределить. Вот я и доказывал, что этот джип не надо выставлять на аукцион, а надо отдать нам. Мол, и город у нас туристский, и представительный вид нужно блюсти, такому-то заведению, как наше, которое в глазах граждан ронять нельзя, и по работе нам ещё одна могучая машинка нужна позарез… На этот джип охотников, конечно, было много, но мы победили, — Миша ласково похлопал по приборной доске джипа. — Отличный парень! Мне кажется, он сам радуется, что может хорошим людям послужить, после того, как столько лет служил какому-то поганцу! Бегает — только пофыркивает от удовольствия.