– Он хороший был преподаватель, – вставила мама, – добрый. Он всегда мне хорошие оценки ставил.
– ...Василь Василич обратился к нему. «Слушай, Сима, разработай для моей фирмы кормовую технологию. Я тебе потом, когда дело наладится, хорошо заплачу. И дочку твою возьму к себе секретарем». «Слушай, Вася, – ответил ему Сима, – разработка такой технологии обойдется в очень большую сумму». У Васи денег еще не было, и он решил, что проще всего технологию украсть, назвать кошачий корм другим именем и спокойно торговать им оптом и в розницу на всех необозримых просторах страны. Где очень много голодных домашних животных...
Мы с Алешкой слушали папин рассказ, затаив дыхание. Очень многое нам уже было известно, но в папином рассказе все детали и факты собрались в кучку, сложились в ясную картину.
– Украсть чужую технологию очень не просто, она держится в секрете. И Вася опять наехал на Симу. А дело еще в том, что в свое время Сима был вынужден одолжить у Васи приличные деньги и никак ту сумму вернуть не мог.
– И Сима согласился? – ахнула мама.
И мы тоже с Алешкой внутренне ахнули. Жалко, конечно, бедного профессора с мировым именем и с дырками на локтях. Да еще и с большими долгами.
Папа некоторое время молчал, а потом сказал:
– Согласился. Но вот как он ухитрился снять копии с документов – нам до сих пор не ясно.
– А нам ясно! – не выдержал Алешка и влетел в комнату. – У него волшебный чемоданчик есть!
– Что-то в таком роде мы и предполагали, – сказал папа. – Но никаких вещественных доказательств у нас не было.
– Доказательства, – сказал я, хотя мне и не очень хотелось, – находятся у профессора на квартире. Нам тетя Ира показывала.
– Что еще за тетя Ира? – нахмурилась мама.
– Ирина Серафимовна. Она у нас литературу временно преподавала.
– Обедать будете? – спросила нас мама. И опять нахмурилась: – А почему вы так рано явились? Вас выгнали? Обоих?
– Мы по папе соскучились, – сказал Алешка.
Папа внимательно посмотрел на него и сказал маме:
– Врет. Беззастенчиво и нагло. Где бегали, друзья мои?
– Нас в плен взяли, – брякнул Алешка. – В «Кошкином доме».
– Не врет, – сказал папа маме.
Похоже, что Алешкин «доклад о проделанной работе» он еще не видел.
– Ну, что ж, – сухо сказал папа. – Приступаю к допросу. Имейте в виду – чистосердечное признание не смягчит вашу участь. Мать, приготовь мой любимый ремень.
– Я лучше обед приготовлю, – уклонилась мама. – Пойдемте на кухню. Поможете.
Глава XIII
Все в одном флаконе
Папа зашел в кабинет, позвонил на работу и тоже пришел на кухню. В руках он держал Алешкины листочки – распечатку Кошкиных взяток.
– Это что, Алексей? – ледяным тоном спросил он.
– Это, пап, – невинным голоском сообщил Алешка, – я из компьютера Кошкина списал.
– Из какого компьютера?
– Из секретного, домашнего. До которого милиция никак не могла добраться.
Папа остолбенело стал просматривать листки. Усмехнулся:
– «Васька – 500 штук». Даже с родного брата деньги слупил.
Он положил листочки на стол.
Сейчас ругаться начнет.
– Там, пап, у него еще много всяких полезных записей. Вы покопайтесь как следует.
– А ну-ка, пошли в кабинет. Мать, приготовь орудия пыток.
– Лучше я плов приготовлю, – опять уклонилась мама. – С барбарисом, мушмулой и шафраном. Для вкуса, цвета и запаха. Мы будем есть его руками.
Но она не сразу занялась пловом. Пока мы покорно шли за папой в кабинет, мама нырнула в шкаф, вытянула из всех папиных брюк ремни и на всякий случай спрятала.
– Сидеть! – сказал папа, когда за нами закрылась дверь в кабинет, и снял трубку телефона: – Олег! Можно Кошкина задерживать, данные есть. И сразу – обыск на его даче. Возьми специалиста по компьютерам. Да, вскрывай. Пароль? Есть пароль. – Папа повернулся к Алешке.
Алешка привстал:
– «Пусси». Только на английском языке.
– «Пусси», – сказал папа в трубку. – Латинскими буквами. Желаю удачи. Что? Кошкинд? Боюсь, нам нечего предъявить ему кроме дачи взятки должностному лицу. А от остальных обвинений он отвертится. Впрочем, Олег, я сегодня заеду к нему, поговорю по душам.
Папа положил трубку. Сел за свой стол, сцепил руки.
– Конечно, ребята, вы ухитрились очень нам помочь. Спасибо. Но я очень вами недоволен. Хорошо, что все обошлось, – ведь компания Кошкиных чрезвычайно опасна. Они ворочают большими деньгами и ради них готовы на все. Вы сильно рисковали. Да и меня могли здорово подставить.
– Придется нас выпороть, – вздохнул Алешка.
– Не получится, – вздохнул папа. – Ваша мама наверняка собрала и спрятала все орудия пыток. Ну ладно, взяточника Кошкина мы задержим. Доказательная база есть, и ему теперь не отвертеться. За ним очень много темных дел.
– А наш стадион? – спросил Алешка.
– Да, мы собрали весь материал и установили, что и разрешение на строительство принято незаконно. Доказать это было очень сложно, но теперь все получится. И в том огромная ваша заслуга. Строительство, видимо, законсервируют. Ну, а потом решат, что делать дальше. – Он помолчал. – Есть у меня кое-какие соображения. Попробую договориться с Кошкиндом. Кстати, изначально фамилия у него была Кошкин.
– Я понял, – кивнул Алешка. – Уже давно. И никакая у него не совместная фирма, и в Англии он не был. А фамилию поменял, чтоб никто не догадался, что департамент Кошкин дал разрешение на застройку своему родному брату.
Папа кивнул.
– Ладно, сейчас обедаем, а потом я заскочу на работу и съезжу к Кошкинду. Меня, кстати сказать, сейчас больше волнует ваш стадион, чем его судьба.
Мы вернулись на кухню. По нашим лицам мама догадалась, что все обошлось. Достала из морозилки все папины ремни и вернула их на место.
Мы пообедали яичницей, потому что плов – дело очень сложное. Алешка говорит, что его надо готовить не меньше шести часов, включая время на поимку в степи подходящего барана.
После обеда папа отправился на работу, а мы с Алешкой плюхнулись отдыхать. И вдруг Алешкин взгляд упал на мамину копилку. Он вскочил:
– Дим! Поехали в «Кис-кис»! Надо успеть туда до папы.
– Что мы там забыли? – сквозь навалившуюся дремоту спросил я.
– Надо отдать Кошкинду его поганые баксы. Мы ведь с тобой не взяточники.
Да, если Алешка станет большим начальником, туго его подчиненным придется. Он им никогда после обеда отдохнуть не даст.
На этот раз мы проникли в «Кис-кис» без особых трудностей. Вместо охранника в стеклянной каморке сидела чья-то бабушка и вязала носок. Вообще, в офисе царила некоторая суета и нервозность. И картин на стенах уже не было. А в холле стояли раскрытые мешки, в которые служащие «Кис-кис» укладывали всякое имущество.
– Удирают, – усмехнулся Алешка.
– Вы к кому? – спросила нас бабушка, сдвигая очки на нос.
– К дяде Васе, – ответил Алешка.
– Прямо и направо, – сказала бабушка и вернула очки на место.
В шикарной приемной никого не было. И ничего не было. Ни столика с конфетами и напитками, ни телевизора, ни компьютеров, ни факсов. Даже телефона не было.
А вот дядя Вася был. В своем кабинете. Когда мы вошли, он сначала испуганно вскинул голову, но тут же в его глазах загорелся хищный огонек.
– Ага! – Он вскочил, оперся руками о стол. – Попались! Ко мне! – крикнул он.
Мы с Алешкой недоуменно переглянулись. Но команда относилась не к нам. За спиной дяди Васи распахнулась дверь, и в кабинет ввалились два амбала. Джин с Тоником. Подскочили к Кошкину и повернулись к нам. В руке Тоника матово поблескивал настоящий пистолет.
Мы оцепенели от страха. Амбалы шагнули вперед. Но смотрели почему-то не на нас, а за наши спины. Мы обернулись.
В дверях стоял наш папа. Но мы его с трудом узнали – так он был на себя не похож. На такого привычного и домашнего – за кухонным столом, с газетой и чашкой кофе.
Я не сводил с него глаз. У папы было совершенно незнакомое мне лицо. Сосредоточенное такое, будто он о чем-то глубоко размышлял.
Тоник сделал еще шаг, поднял пистолет. Папа тоже шагнул ему навстречу. И все произошло в один момент: мелькнула папина нога – пистолет взлетел вверх, ударился в потолок и упал... прямо папе в руку.
– Лежать! – громыхнул он. Тоже совершенно незнакомым голосом.
Мы с Лешкой тут же послушно рухнули на пол.
Папа искоса бросил на нас мгновенный взгляд.
– Это не вам, – сказал он. Уже знакомым голосом.
Мы поднялись.
Папа левой рукой пошарил где-то у себя за спиной, достал наручники и бросил их Тонику.
– На левую руку! – скомандовал папа. – Себе, не понял? Молодец! Второе кольцо – другану своему на правую. Умница! Разом встали и – лицом к стене.
Не выпуская пистолета из рук, папа быстренько обыскал амбалов и спросил:
– Где Кошкинд?
Оказывается, в суматохе дядя Вася куда-то исчез.
– Спрятался, – буркнул Тоник. – В комнате отдыха.
– Оружие у него есть?
– Нет, – опять буркнул Тоник. А Джин, тот вообще оказался молчаливым. Он только громко все время сопел, будто у него был осенний насморк.
В кабинет вошли папины сотрудники.
– Берите их! – кивнул папа на Джина с Тоником. – Оформляйте пока незаконное ношение огнестрельного оружия.
Джина с Тоником невежливо увели. А папа зашел в комнату отдыха и вывел оттуда испуганного дядю Васю.
– В шкафу сидел, – усмехнулся папа.
Дядя Вася упал в кресло.
– Ну вот что, – сказал ему папа. – На предварительном допросе вы показали, что к похищению документов иностранной фирмы не имеете никакого отношения...
– Да-да! – оживился дядя Вася. – Я не знал, что они краденые. Это все Сима натворил. Да еще баксы с меня слупил.
Папа усмехнулся.
– Над этим вопросом мы еще поработаем. Устроим вам с Замотой очную ставку.
Дядя Вася заскучал.
– Далее. – Папа спокойно прохаживался по кабинету. – Вы также не признаете факт дачи вами взятки гражданину Кошкину А.В. для оформления незаконного строительства.
– Он меня вынудил! Заставил! Такой гад...
– С гадом вы тоже вскоре встретитесь. Поговорите в нашем присутствии. В наручниках.
Дядя Вася поник в кресле.
– Вот что я предлагаю, – продолжил папа. – Вы можете облегчить свою вину...
– Каким образом? Я на все согласен! – Кошкинд приосанился. – Если только ваше условие не связано с моей честью. С моей репутацией.
Мы все втроем расхохотались. А дядя Вася опять завял.
– Условие такое, – жестко сказал папа. – Вы сворачиваете стройку и за свой счет восстанавливаете школьный стадион. Вплоть до посадок и газонов.
– Вы меня разоряете, – прошептал дядя Вася. – Чтобы восстановить стадион, нужны огромные деньги. Там одних деревьев вырублено триста стволов. Все мои средства уйдут...
Тут уж Алешка не выдержал, подбежал к нему и выкрикнул ему в лицо:
– Вы сами себя разорили! – И презрительно добавил странные слова: – Плевец с моста!
Ну вот и все. Вот и все ясно. Все стало на свои места. На школьном стадионе работает техника. Смуглые узбекские таджики загружают стройматериалы на грузовики, засыпают траншеи, сажают деревья. И за их работой наблюдает прораб. Похоже, что ему тоже прежнее строительство не очень нравилось.
А по ночам там бродит дядя Вася, пинает ногами куски бетона, спотыкается о разбросанную арматуру и бормочет:
– Вы меня разорили!
Разорили... К тому же обязали за свой счет произвести ремонт школьного здания. Наш директор настоял.
А братец дяди Васи все еще пытается доказать в суде, что он не вымогал взятки, а изо всех сил отбивался от них. Но его доказательства рассыпаются. Что ж, упала подушка с тахты и разбилась. Хорошо еще, пол не проломила.
Профессор Замота... Наша милиция к нему претензий не имеет – ведь он совершил хищение на территории другой страны. Но папа сказал, что его зарубежные коллеги из фирмы «Кэт», видимо, простят его вину и закроют дело. Ведь у профессора мировое имя и драные локти. И он нашей маме ставил только хорошие оценки.
С его дочерью, тетей Ирой, мы помирились. Она сказала, что после института будет проситься на работу в нашу школу. Тем более что Никишов, кажется, в нее влюбился.
Семен Михалыч выразил нам благодарность за победу и устным приказом по школе распустил группу «непримиримых».
– До поры до времени, – сказал в ответ Никишов. – У нас в запасе классное взрывное устройство имеется.
Бонифаций погрозил ему пальцем, а директор – кулаком.
Что еще? Недавно у нас в гостях был Алешкин друг со стройки. Абдука... дыр. Или Абду... карим. Никак не запомню.
Он приходил к нам на плов, который сделала мама с мушмулой, барбарисом и шафраном. Для запаха, цвета и вкуса.
Абдука... рим Абдука... дырович показывал фотографии своих черноглазых детей, кушал плов (вовсе не руками, как Алешка врал), нахваливал его и говорил, что даже его любимая мама на его любимой родине не смогла бы приготовить плов лучше.
Мама краснела от удовольствия. Но время от времени задумывалась. Она никак не могла понять – откуда в ее копилке появились сто баксов?
Одним словом, все лягушки вернулись в свое болото. До поры, до времени...