Шкафы, стол, стулья, скамейка вмиг превратились в ненавистных ему буржуинов.
В разгар боя Аслан и его бойцы под пулями буржуинов переползали из одних окопов в другие, над ними стрелой пронеслась ласточка. Аслан успел крикнуть ей:
— Передай нашим, мы победим!
Долго воевал Аслан. А когда были перебиты все враги Мальчиша-Кибальчиша, запыленный, с порванной на груди рубашкой и черными коленями, выбежал во двор. Он размахивал над головой передником, и кричал:
— Ура-а-а! Мы победили!
Мама выглянула из окна и, увидев порванную рубашку, снова рассердилась. Она покачала головой и спросила:
— Ну, что мне с тобой делать?
— Его не убили! Мама, мы его спасли! — радостным голосом сообщил Аслан.
— Кого не убили? — удивилась мама.
— Мальчиша-Кибальчиша! Его не убили! Нельзя, чтобы его убивали! Пусть живет со своим папой.
— Кто это «мы?» — не могла понять мама.
— Я и мои красноармейцы!
— Теперь все понятно, — сказала мама. — Ты хорошо поступил, что помог Мальчишу, а вот то, что порвал рубашку и вымазался — плохо. Не знаю, как мне еще тебя наказать?
Аслан подсказал ей не раздумывая:
— Выгони меня на улицу на целый день! Или отправь к бабушке Маро!
Портрет солдата
Прабабушка Аслана, старая Маро, жила в центре селения в большом кирпичном доме с резными ставнями на улицу.
Даже в те дни, когда внук ее, Володя, уезжал с семьей отдыхать, в доме со старой Маро оставался Солдат. Не сам, конечно, а его портрет.
Снят Солдат был перед окопом на земляной насыпи с автоматом в руке. На груди гимнастерки два ордена «Славы» и медаль «За отвагу». Пилотка с красной звездой слегка сдвинута набок, и из-под нее выбивается копна черных волос.
Аслану казалось, будто там, за спиной Солдата, еще дымилась земля от разрывов бомб и снарядов, но Солдат уже выиграл бой и выскочил из окопа, чтобы первым сообщить об этом маме.
— Это его последняя фотокарточка, — часто говорила Аслану старая Маро и обязательно добавляла: — потом пришла похоронка. — И голос у нее срывался.
С тех самых пор, как погиб Солдат, и висит его портрет в доме, где он родился и вырос. Солдат встречает всех, кто входит в комнату, приветливой улыбкой. Перед ним на маленьком столике — цветы в вазе или пахучие листья грецкого ореха.
Старая Маро начинала свой день и кончала беседой с Солдатом. Обо всем рассказывала. Что сделает за день, куда пойдет и зачем. Об односельчанах не забывала. Где свадьба, где похороны. О хлебе говорила, о машинах, которые за несколько дней успевают убрать хлеб на всем поле.
«Такие машины ты только во сне видел», — вздыхала она. А однажды даже извинялась перед ним:
— Твой племянник и так выпивший пришел, а я подала ему на стол графин с вином. Вот и вышел он из нашего дома, пошатываясь. Но ты извини меня. Побоялась нарушить долг гостеприимства. Сказал бы, что пожадничала твоя старая мать, ничем не угостила.
Аслан знал: фотокарточки ни слушать, ни говорить не умеют, а все-таки почему-то думал, что Солдат понимает свою старую мать. Иногда бабушка Маро проводила по лицу сына шершавой рукой и причитала:
— Солнышко ты мое ненаглядное! Башня ты моя ходячая! Гора ты моя неприступная! Ты же обещал мне вернуться домой с победой и привести в дом невесту… Кто поднял на тебя руку, на неокрепшего?..
Аслану до слез было жалко Маро. Он отворачивался или отходил к окну. Но долго не мог так стоять, начинал успокаивать:
— Не плачь… больше не плачь…
— Хорошо, мое солнышко, — отвечала Маро, немного успокоясь. — Пусть не простит им небо горе матерей!
— И я им не прощу! — грозил своим кулачком маленький Аслан. — Когда вырасту, всех фашистов перебью!
— Дай бог, чтобы к тому времени их уже не было.
Гостинец
Аслан и бабушка Маро были в огороде, а когда пришли, на кухонном столе увидели целую гору всякой всячины. Были тут и рис, и сахар, и даже торт «Сказочный» в картонной коробке. Их принесла Зера. Маро разложила продукты по баночкам и мешочкам, а торт решила отнести в прохладную комнату.
Аслан в коридоре учился стоять на руках.
Бабушке он пожаловался:
— Чермен и Тимур уже умеют так стоять, а я валюсь набок.
— Старайся, мое солнышко, и у тебя получится.
Мальчик снова поднял ноги вверх и вдруг заметил, как по потолку медленно проплыла коробка со «сказочным» тортом и исчезла за дверью маленькой темной комнаты. В этой комнате висел портрет дедушки с закрученными кверху, как бараньи рога, усами. Аслан торопливо перевернулся, вскочил на ноги и побежал за бабушкой.
— Ты ему торт отдала? — спросил Аслан, показывая пальцем на портрет деда.
— Тут прохладней. Ставни в комнате закрыты, — ответила она и вышла.
Не понравилось Аслану, что бабушка Маро отнесла торт деду. «Самый главный человек в доме — Солдат, — думал он, — и такой гостинец должен лежать в его комнате».
Он направился к столу с толстыми кривыми ножками, чтобы взять торт. Но не успел сделать и трех шагов в полутьме, как послышалось мяуканье. «Ага, выпускает на меня злых кошек!» — подумал Аслан и отскочил к двери.
По всем законам сказок должна была произойти схватка между ним и злым, коварным врагом. Аслан широко расставил ноги, немного пригнулся и стал ждать приближения противника.
— Ты не думай, я не боюсь, — прошептал он, мысленно обращаясь к Солдату.
Но черный кот не стал с ним биться. Он спрыгнул с кровати, потянулся, лениво зевнул и не спеша прошел мимо мальчика в коридор.
— Испугался?! — воскликнул Аслан и с презрением посмотрел вслед воображаемому врагу.
Когда до стола оставалось сделать всего шаг, Аслану почудилось, будто дед зашевелил усами. Мальчик застыл на месте и хотел уже звать на помощь бабушку Маро, но подумал о Солдате, о том, что он может посчитать его трусом, и, пересилив страх, сделал последний шаг…
— Вот так… Это тебе! — сказал Аслан, входя в комнату Солдата со «Сказочным» тортом.
В тот же день прабабушка прикрепила к бархатной подушечке, висевшей рядом с портретом Солдата, еще один подарок Аслана храброму воину — значок «СО АССР 50 лет». Он был такого же красного цвета, как и комсомольский значок Солдата.
Отдохни с дороги
Аслан гостил у прабабушки несколько дней. Так уж вышло: то надо было помочь ей убирать зеленую фасоль, то они собирали смородину и варили из нее варенье, то он заносил в сарай нарубленные дедушкой дрова.
— Мне бы и за месяц не управиться с этими делами одной, — сказала ему бабушка Маро на прощанье и добавила: — Большое тебе спасибо!
Аслан был доволен. Половину дороги он шел тихим шагом и размышлял над тем, как бы помочь прабабушке и в остальных делах по хозяйству. Потом вспомнил своих друзей и побежал. Даже запыхался — так торопился, щеки раскраснелись. Прибежал на свою улицу, увидел: ребята — и школьники, и малыши — очищают улицу от амброзии и всякой другой сорной травы. А командует ими дедушка Тасо.
«И никто меня не встречает. А я так соскучился по ним, бежал».
Он сел на траву и тайком поглядывал на ребят. Скоро Тимур и Мадинка заметили его и подошли.
— Почему к нам не идешь? — спросила Мадина.
— Как ты не понимаешь? Устал я! — нахмурил брови Аслан.
— Работал? — спросил Тимур.
— Я, знаешь, сколько раз вокруг земли облетел? Тысячу? Это, думаешь, легко?
— А что ты там делал? — удивилась Мадина.
— Как что? Гулял! Смотрел с космоса на нашу поляну…
— Врешь ты все! Маленькие на ракете не летают! — заспорил Тимур.
— Летают! Пойдем, спросим Маро! Я летал! — доказывал Аслан.
Он и в самом деле недавно качался на качелях, которые повесил во дворе дядя Володя, и ему казалось, что летит он вокруг земли.
— Ребята! Идите сюда. Мало осталось, — позвал их дедушка Тасо.
— Пойдем с нами, — попросила Аслана маленькая Мадина. Но Аслан упрямо ответил:
— Устал я.
«Пусть дедушка сам подойдет и спросит, как поживает Маро, и что я сделал с теми кирпичами, которые дед прислал утром на машине», — думал он.
Но дедушка был занят уборкой улицы.
Аслан посидел еще немного, потом лег на траву и стал напевать:
Уай-ра, уа-ри-ра!
Уай-ра, уа-ри-ра!
Уай-ра, уа-ри-ра! Уой!
Пел он очень громко, чтобы все слышали, как ему очень даже хорошо без них. Но на самом деле мальчику одному было тоскливо.
Наконец работа кончилась.
— Люди хорошие! Теперь мойте руки и пошли в магазин! Для вас там оставили мороженое. Я угощаю всех! — раздался голос дедушки.
Аслан сорвался с места и бросился к деду.
— Ты, говорили мне ребята, очень устал. Посиди, отдохни с дороги! — строго сказал дедушка Тасо и лохматые брови его сошлись на переносице.
— Дада[4], я!..
— Не дада я всяким бездельникам! — еще строже сказал дед и повернулся к нему спиной.
Ребята помыли руки и, весело переговариваясь, пошли за дедушкой Тасо в магазин.
Аслан остался один посреди притихшей улицы.
Через какое-то время подбежал к нему Гибис. Он визжал от радости и вилял хвостом.
— Не радуйся мне. Дада сказал на меня плохое слово — бездельник, — пожаловался своему другу. Аслан и направился домой.
Могла быть беда
В этот день Аслан больше не показался на улице.
Он боялся, что ребята станут смеяться над ним, обзывать бездельником, а еще хуже — есть при нем мороженое.
Он обещал бабушке Разиат, что всю жизнь будет сидеть дома и никогда больше на улицу не выйдет.
На следующее утро, когда Аслан, стоя на четвереньках посреди двора наблюдал, как Гибис лакает воду, к калитке подбежали маленькие ножки в красных туфельках.
— Мя-у! Мя-у! — сказала хозяйка туфелек тоненьким голоском.
— Мяу! — коротко отозвался Аслан и побежал к калитке, забыв о своем обещании. — Я сразу тебя узнал! — сказал он Мадине.
Ребята пошли на поляну.
— Давай пускать мыльные пузыри, — предложила Мадина и помчалась домой за водой и мылом.
Фатима увидела ребят на поляне и тоже вышла.
Аслан только поднял голову, чтобы как следует раздуть первый прозрачный пузырь на конце длинной соломинки, как услышал гул реактивного самолета.
— Мой папа! Видите его?! — закричал мальчик. — Это мой папа на реактивном самолете! Во-он!
Фатима заметила самолет, быстро сняла с себя красное платьице и стала махать им над головой.
— Призем-ляй-ся! На поляне мы! — кричала она.
Мадина не нашла на небе даже воробушка. Видела только раздвоенную белую дорожку от самых гор до середины неба, но тоже кричала летчику и звала его.
Когда самолет скрылся за деревьями колхозного сада, Аслан сказал печальным голосом:
— Улетел…
Потом добавил:
— Ничего, вот вырасту, буду летчиком и догоню любой самолет, даже папин.
— И не будешь! — заспорила Фатима. — Кучерявых летчиков не бывает. Кучерявые волосы бывают только у тетек и девочек. А девчонки летчиками не бывают.
— А если я состригу волосы? — провел он по голове рукой.
— Тогда… может, и возьмут, — смягчилась Фатима.
Мадина сбегала домой, принесла ножницы, и вскоре черные кольца волос рассыпались по траве. Аслан терпеливо стоял на коленях и послушно вертел головой так, чтобы Фатиме было удобнее срезать его жесткие кудри.
Увлекшись разговорами о небе, ребята наперебой расхваливали кто самолет, кто вертолет, кто ракету.
Мадина, которой папа недавно прочитал сказку, сказала:
— А гуси-лебеди спасли Аленушку и Иванушку. Они тоже быстро летели.
— Придумал! Придумал!.. — радостно воскликнул Аслан. — У нас в сарае высиживает яйца белая гусыня. Точно такая, как в сказке! Поймаем ее и полетим. Ну?!
Мадина сразу отказалась. Она боялась гусей.
— Где ты видел, чтобы гуси катали ребят? — скривила Фатима губы.
— Видел! В кино видел! — стоял на своем Аслан. — Раз артистам можно, то почему нам нельзя! Ты боишься?
— Я не боюсь, пожалуйста, полетим, — согласилась наконец Фатима, и они побежали во двор.
У входа в сарай ребята о чем-то посовещались. Потом Аслан помчался в комнату и вернулся с мешком в руке.
Мадина смотрела на своих друзей через щели калитки. Сперва она услышала тревожное: «га-га-га» гусыни, а когда та страшно закричала и замахала крыльями, Мадина испугалась и убежала дальше.
Аслан и Фатима долго возились во дворе. Что-то тащили по земле, кряхтели. Наконец из-за невысокого каменного забора показалась голова Аслана.
— Первым полечу я! Догоню папу! — кричал Аслан, подтягивая к себе мешок.
Гусыня билась в мешке и старалась вырваться. Фатима помогала Аслану удерживать ее. Вот они вытащили ее из мешка.
— Ты не переживай. Мы скоро вернемся, — уговаривал мальчик птицу.
— Быстрей! Я держу ее! — кричала Фатима.
Все остальное случилось в одну секунду.
Гусыня, громко гогоча, слетела на землю и, припадая на лапу, побежала во двор. А Аслан, свалившись в траву, тут же вскочил и упрямо повторил:
— Все равно догоню его!
На шум поспешила к ребятам тетя Аза, мама Фатимы.
— Ничего не сломал? Покажись! — говорила она и долго осматривала Аслана. Потом велела пройтись.
Аслан пошел, прихрамывая.
— Растяжение, наверное, — тихо сказала тетя Аза.
Фатима и Мадина стояли притихшие, виновато опустив головы.
— Фатима, ты старше всех и ничего не сказала Аслану?
Фатима молчала.
— Он мог ногу сломать, голову себе разбить, а вы спокойно смотрели, как ваш товарищ погибает!
— Аслан самолет хотел догнать, — тихо оправдывалась Фатима.
— И повидать папу своего, — добавила Мадина.
— Папу? — удивилась тетя Аза и вздохнула: — Беда да и только.
После дождя
Всю ночь шел дождь, и в доме никто не заметил, как забрезжил рассвет.
Проспал наступление дня и дворовый горнист — петух Коко.
— В суп бы его за это! — в сердцах ругал его дедушка Тасо. — Из-за него, лентяя, чуть на работу не опоздал.
Бабушка Разиат тоже была недовольна.
— Слыхано ль, — ворчала она, — я его с ладони кормлю, родниковой водой пою, а он спит себе, забыл про свои обязанности.
В доме раздавались голоса, звон посуды, потом все стихло. И Аслан, зарывшись в одеяло, досматривал прерванные сны.
Прокрутив все интересные места по нескольку раз, он потянулся и открыл глаза.
В комнате все еще было темно и тихо.
— Ма! — позвал Аслан.
Мать не откликнулась.
— Нана! — позвал он еще громче.
Но и бабушка не отозвалась.
Пришлось вставать.
На лестничной площадке его встретила бабушка. Она несла внуку парное молоко. Усадила его рядом с собой на треножник.
— Пей!
«Ей-то что? Не скучно. Уже набегалась с утра, как всегда. Телят покормила. А я? С кем мне играть сегодня?» Ему стало жалко себя. Но скоро комок, подступивший к горлу, растаял, и он спросил:
— Долго здесь буду бездельничать?
— Пока земля не подсохнет.
— А если снова пойдет дождь?
— Тогда будешь сидеть дома. Нога твоя еще не окрепла. Нельзя тебе бегать по скользкой земле. И не хнычь! Лучше помоги мне перемотать пряжу…
Аслан не торопясь достал клубочек, лежавший в старом сите, и протянул его бабушке. Та связала концы нитей и отдала веретено внуку.
— Крути! — повеселев, вскричал Аслан и начал двигаться задом в глубь дома, воображая, что игру в телефон бабушка специально придумала для того, чтобы он не скучал.
Кот Пушок стал вертеться вокруг своего маленького хозяина. Ему тоже захотелось поиграть в озорную игру, потянуть раз-другой свисавшую пряжу. Но только он готовился к прыжку или старался достать лапой нитку, Аслан натягивал ее, и Пушок крутил головой, не понимая, куда она делась.