28
С быстротой молнии Ферги и я помчались к лесу. Даже превратившись в собаку, Ферги бежала быстрее, чем я.
Мы спрятались за деревьями и наблюдали, как мои родители вместе с поддельными Ферги и Купером как ни в чем не бывало снова бросают тарелку во дворе.
Живодеры так и не появились. Но дело приняло дурной оборот.
Родители приняли нас за бродячих собак, а я не мог сказать им, что я — это я.
Все, что я мог, — это скулить и лаять.
Стоп, может быть, мне удастся кое-что еще?
— Ферги, у меня появилась еще одна идея! — Я радостно завилял хвостом. — Беги за мной!
Мы подкрались к дому и проникли через стену в гостиную. Я вынюхивал, где лежат ручка и бумага.
— Я напишу им записку, — объяснил я Ферги. — Мама наверняка узнает мой почерк.
На кофейном столике я нашел ручку и несколько листков бумаги. Я попытался поднять ручку. Но она выскальзывала из лапы. Ферги попыталась мне помочь. Она носом подталкивала ко мне ручку, но я все равно не мог ухватить ее.
Какая досада! Собакам не дано держать ручку.
Я так расстроился, что загнал ручку под стол и в клочки изорвал бумагу. В эту минуту в гостиную ворвался папа.
— Вы опять тут! А ну-ка, пошли вон! — закричал папа.
В комнату вбежала мама, за ней оба жулика. Я залаял, пытаясь объясниться с папой. Но это только взбесило его еще больше.
— Встань на задние лапы! — скомандовал я Ферги. — Может быть, он поймет, что мы хотим с ним поговорить.
Я подпрыгнул и попытался сохранить равновесие. Но у меня не очень-то хорошо получалось пританцовывать на задних лапах. Всему надо учиться, а я ведь был собакой всего несколько часов.
Я плюхнулся на живот.
Наверное, я выглядел очень нелепо, потому что все засмеялись.
— Странные собаки, — сказал поддельный Купер.
Мыс Ферги продолжали прыгать, силясь удержаться на задних лапах, но никто не понимал, что мы хотели, и скоро всем наскучило наше представление. Папа опять взялся за метлу.
Я, наверное, смог бы вырвать эту дурацкую метлу у него из рук и повалить его на землю. Но чего бы я этим добился?
Папа прогнал нас с Ферги через заднюю дверь в лес.
— Ты права, — сказал я Ферги, когда мы укрылись в безопасном месте среди деревьев. — Мы останемся собаками на всю жизнь. Мы даже ненастоящие собаки. Мы — собаки-призраки.
— Не переживай, Купер, — ответила Ферги, прочтя мои мысли, — мы убедим их. Мы найдем способ доказать, кто мы такие.
Я вздохнул и перевернулся на спину.
Вот если бы здесь были Гэри с Тоддом, они бы нашли выход из положения!
Я перекатился на живот. И вдруг мне стало жарко.
Обжигающе горячо. Я вскочил на все четыре лапы.
— Что это? — крикнула Ферги. — Что случилось?
Меня всего трясло — от головы до хвоста. Я не мог остановиться. Кто-то проник мне под шерсть.
29
— Блохи! — завопил я.
Их были тысячи! Они облепили все мое тело! А я не мог согнать их!
— Спина! — беспомощно кричал я. — Моя спина!
Приподнявшись, Ферги передними лапами чесала мне спину, куда я сам не мог дотянуться.
— Выше, — просил я. — Выше. Аааах! Так, хорошо!
Я опустил уши и вздохнул с облегчением.
Ферги нашла укромное место под высокой березой. Я вытянулся и положил голову между передними лапами. Ферги свернулась калачиком. Пора было обдумывать новый план.
Кроме того, не мешало вздремнуть. Я вдруг почувствовал, что совершенно выбился из сил.
Это был какой-то бесконечный день.
Думаю, что мы пару раз засыпали.
Когда наступило время обеда, мы сбегали к ручью попить. Мне продолжали досаждать оставшиеся несколько блох, и я решил, что ледяная ванна поможет избавиться от них.
Потом мы вернулись в тень на наше место под березой.
Теперь мы оба хотели есть.
— Может быть, мы найдем какие-нибудь остатки еды возле дома — на помойке, — предложил я.
— Фу! Я не ем отбросы, — завыла Ферги. — Никогда.
Но она понимала, что у нас нет выбора.
Мы вернулись к дому и тихо подкрались к боковой двери, куда папа выставлял помойку.
Мы вынюхивали что-нибудь съестное, когда из дома вышли родители и Микки.
— Говорю же тебе, мама, — кричал Микки. — Это собаки-призраки! Они прошли прямо сквозь стену в моей спальне! Они ненормальные!
— Прибереги свои шутки для Купера, — оборвал его папа.
— Эй, Ферги, может быть, Микки нам поможет, — предположил я, наблюдая за братом. — Он единственный, кто верит в то, что мы необычные собаки. Мы могли бы попытаться ему объяснить, кто мы такие.
— Ну, конечно, — фыркнула Ферги. — Представляешь лица твоих родителей, когда Микки начнет рассказывать им, будто бродячие собаки на самом деле не кто иные, как Купер и Ферги!
Я повесил голову. Ферги права. Родители никогда в это не поверят.
— Но что же нам делать? — сказал я, почесывая у себя за ухом. — Эти блохи сведут меня с ума! Я не могу так больше!
— Мы могли бы раздобыть тебе ошейник от блох, — предложила Ферги.
— Это ты хорошо придумала! Я так вот запросто зайду в аптеку на Мэнстрит, положу на прилавок пять долларов и спрошу ошейник от блох. Никому и странным-то это не покажется! — Я вытаращил глаза.
Ферги рыкнула:
— Ну хорошо, извини, Купер, я только пыталась помочь!
Весь остаток дня мы с Ферги то и дело огрызались.
Когда подкатило время ужина, в животе у меня громко урчало. И тут я учуял самый восхитительный запах.
Я узнаю этот аромат при любых обстоятельствах.
Печенка! Вчерашняя печенка!
— Идем, — пролаял я Ферги. — Я должен съесть хоть кусочек!
Мы подошли к задней двери и заглянули внутрь. Все мое семейство собралось за столом.
— Ты пускаешь слюни! — с отвращением сказала мне Ферги. — Омерзительно!
Как будто меня это заботило!
Я не мог глаз отвести от блюда с печенкой, которое мама несла к столу. Я жадно следил, как она кладет большой кусок папе на тарелку.
Потом она положила немного Микки. Микки сидел насупленный и мрачный. Мне грело душу, что это все из-за нашего утреннего розыгрыша.
Мама положила кусок печенки самозваному Куперу. Он вскочил со стула.
— Фи! — с отвращением выкрикнул он. — Ненавижу печенку!
У мамы рот открылся от удивления.
— Купер! Что ты такое говоришь? Ты же обожаешь печенку!
Поддельный Купер смешался и стал оправдываться:
— Ээ, я разве сказал, что ненавижу ее? Да нет, я, ээ, пошутил, мам. Я люблю печенку Все об этом знают!
Мама подозрительно на него посмотрела.
— Что с тобой, Купер? Ты весь день сам на себя не похож!
У меня расширились глаза. Какая удача!
Теперь самое время показать маме, что он и не был мной. Он лишь прикидывался.
— Я иду туда! — объявил я Ферги.
Я проскользнул в дверь и стремглав бросился к тарелке с печенкой.
«Я покажу маме, кто из нас настоящий Купер, — радостно подумал я. — Купер обожает печенку. Она тотчас узнает меня!»
Это должно сработать!
Это был наш последний шанс. Единственный шанс.
30
Тяжело дыша, я влетел на кухню и подскочил к столу.
Взвизгнув, мама уронила тарелку с печенкой на пол.
Я мгновенно нагнулся и проглотил ее. Восхитительно!
— Видишь, мама! Посмотри на меня! На своего сынка — Купера! залился я веселым лаем.
— Сэм! Сделай что-нибудь! Это животное поедает наш ужин!
Что? Животное?
— Нет, мама! Это я! Твой сын! Смотри, как я люблю печенку!
Но все мои усилия были напрасны.
Все, что мама услышала, было: «Гав, гав! Гав, гав! Гав, гав! Гав, гав, гав, гав!»
Папа оттолкнул свой стул от стола и схватил с буфета газету. Он скрутил ее и с размаху ударил меня по носу.
— Ой! Как больно!
— Я еще раз попробую дозвониться до собачников, может быть, номер уже освободился, — сказала мама, берясь за трубку. — Постарайся загнать собак в кладовку и запри их там. Пусть посидят до приезда собачников.
Фальшивые Купер с Ферги помогали папе теснить нас к кладовке.
— Плохие собаки! Плохие! — кричала лже-Маргарет.
— Пап, как ты думаешь, ловцы применят пистолет с транквилизатором? — спросил лже-Купер.
— Может быть, — ответил папа. Я посмотрел на Ферги. Транквилизаторы? Нет, спасибо!
Никогда еще мне не приходилось так быстро бегать. Я даже обогнал Ферги.
— Никаких новых идей, блохосборник? — спросила она, когда мы оказались в лесу на безопасном расстоянии от дома.
Я сердито рыкнул и отвернулся. Солнце садилось за деревья. В воздухе разливалась прохлада. Сгущались сумерки.
— Спасибо, что оставил мне кусочек печенки! — протявкала Ферги. — Я ведь тоже проголодалась.
Я ничего не ответил. Я с тоской смотрел сквозь деревья на окно, за которым мама с папой мыли посуду.
Я ничего не мог с собой поделать. Мне было так скверно. Я начал выть.
Вот бы оказаться сейчас в своем теплом уютном доме! Скоро совсем стемнеет. Мне не хотелось провести ночь в лесу.
«Думай, Купер! Думай! — понукал я себя. — Должен быть способ вернуть себе человеческое обличье!»
— Идея! — закричал я. — Как я раньше не додумался!
Ферги проснулась.
— Что еще? — лениво спросила она.
— Мы же собаки, верно?
— Верно.
— Значит, мы и вести себя должны как собаки!
Глаза Ферги сузились.
— Купер, о чем ты говоришь? Я перевел дух.
— Ладно, слушай. Помнишь, как эти собаки-призраки притащили нас в хижину?
Ферги кивнула.
— Вот и мы так должны действовать! Мы загоним этих негодяев сюда, как они это сделали с нами! Собаки мы или нет?
Ферги подняла голову и пошевелила ушами.
— Неплохо! Очень даже неплохо!
— Мы — собаки, — продолжал я, — и у нас острые зубы, так? Очень острые зубы. Мы затащим их в лес, а потом в Комнату Превращений. И не успеешь оглянуться, как мы снова станем Купером и Ферги!
Ферги вскочила и от радости быстро-быстро завиляла хвостом.
— Отлично, — гавкнула она.
— Вот план. — Я начертил лапой на земле стрелки. — Самозванцы здесь, в кабинете. Мы пройдем сквозь стену и вытащим их через дверь на кухне. Ничего страшного, если нас будут преследовать родители: мы все равно их обгоним.
— Я готова, пойдем! — воскликнула Ферги. Мы потрусили к дому и прошли сквозь стену, как и собирались.
Лже-Купер и лже-Ферги сидели в кабинете и смотрели по телевизору программу ЭмТиВи. Они были совершенно ошарашены нашим появлением.
— Мама! — закричал лже-Купер что было мочи. — Папа! Помогите! Собаки!
Мы с Ферги надвигались на них, рыча так свирепо, как только могли.
Я схватил лже-Купера за лодыжку как раз в то мгновение, когда родители и Микки ворвались в комнату. Своими движениями я призывал Ферги последовать моему примеру. С быстротой молнии она напрыгнула на лже-Ферги и сомкнула челюсти вокруг ее кисти.
Мы потянули самозванцев к выходу.
— Помогите! Мама! Папа! — орал лже-Купер.
— Мистер Холмс! — взвыла лже-Ферги. — Сделайте что-нибудь! Они напали на нас!
Мама побежала за метлой. Но прежде чем папа смог нам помешать, мы с Ферги уже выволокли мошенников из кухни.
Краем глаза я заметил, что Микки забился в угол и дрожал как осиновый лист.
Жалко, что не было времени насладиться этой картиной!
Мы уже были на улице. Все шло как по писаному. В мгновение ока мы с Ферги вернемся к нормальной жизни! У нас хватит силы и упорства!
— Папа, на помощь! — опять закричал лже-Купер.
— Не бойся! — откликнулся папа — Кажется, собаки не собираются тебя покусать. Думаю, они призывают нас следовать за ними!
Молодец, папа!
Очень скоро за деревьями показалась поляна, где стояла хижина.
«Теперь уже недолго, — торжествующе подумал я. — Через несколько минут мы с Ферги отправимся домой вместе с родителями. На двух ногах. Без блох. Мы забудем об объедках из помойных ведер».
Я весь горел от нетерпения!
Мы тяжело дышали: мошенники сопротивлялись, изо всех сил пытаясь освободиться, но мы не отпускали их, потому что для нас это был вопрос жизни и смерти. Напрягаясь во всю свою собачью мочь, мы увлекали их дальше и дальше.
Наконец мы достигли цели. Мы добрались до старой лачуги и прижали пленников к двери.
На мгновение я разжал челюсти: у меня не было иного выхода — мне досаждала блоха.
Лже-Купер тут же бросился наутек.
— Купер! Он сейчас улизнет! — пролаяла Ферги.
— Не удастся! — пролаял я в ответ. Я прыгнул и преградил ему путь. Ухватив за рубашку, потащил обратно к хижине.
Лже-Ферги истошно вопила.
— Нет! Нет! Я не хочу туда снова!
Я угрожающе посмотрел на нее.
— Держись, Маргарет! — послышался мамин голос. — Не бойся! Давай посмотрим, чего добиваются эти собаки.
Наконец-то! Настало время перемен.
— Начали! — пролаял я.
Мы с Ферги толкнули мошенников. Они кубарем вкатились в хижину, мы прыгнули за ними.
И все четверо полетели вниз, вниз, вниз. Вниз, в кромешную тьму.
Снова мне стало жарко.
Жарче. Жарче. Казалось, меня укутали в теплое одеяло.
Я чувствовал, что преображаюсь. Превращение в Купера происходило в жуткой духоте.
Я посмотрел перед собой. Чьи-то маленькие красные глазки разглядывали меня.
Тело мое передернулось. Я весь сотрясался.
И вдруг я понял. Произошла какая-то ошибка.
— Ферги! — выкрикнул я хриплым шепотом. — Не срабатывает! Что-то не так! Произошла ошибка!
31
— Купер! — радостно закричала мама, подбегая к хижине с распростертыми объятиями. — Ты живой?
— Маргарет! Что произошло внутри? — спросил папа. — Что с собаками?
— С нами все в порядке, — пробормотала Маргарет. — Это просто пустая лачуга. Вот и все.
— Все-таки я дозвонюсь собачникам, как только мы придем домой, — заявила мама. — Такие собаки не должны разгуливать без присмотра. Они опасны.
— Уйдем отсюда поскорее, — сказал Купер. Ферги кивнула в знак поддержки.
— Мы в порядке, пойдемте домой!
— Ну и приключение! — вздохнула мама.
— По крайней мере, здесь не скучно, на нашем новом месте, — добавил папа.
— Да уж, действительно, — согласился Купер.
— Что случилось? — спросил я и протер глаза. Я видел, как уходят от хижины мои родители, обнимая за плечи двух детей.
Дверь лачуги распахнулась, и на пороге показались два удивленных Лабрадора. Они переглянулись и с истошным лаем умчались в лес.
«Что это с ними?» — недоумевал я.
Собаки скрылись за деревьями.
Что происходит?
Я не ребенок, но и не собака.
— Эй, Ферги! Ферги! Где же она?
Когда она подскочила ко мне, мы оба оцепенели.
— О, только не это! Нет! Нет! Неет! — простонала она.
Она склонила голову на бок, ее маленький коричневый носик судорожно подергивался.
— Скажи мне, что это не мы! — взмолился я. — Мы… мы — бурундуки?!
Мы жалобно запищали.