— Тогда вам, надеюсь, еще предстоит о ней узнать, — сказал Вилли Вонка. — О, что это за ужасная страна! В ней нет ничего, кроме непроходимых джунглей, кишащих жутко опасными и коварными зверями — дикоглотами и ехидноруками. Дикоглот, например, может на завтрак сожрать десяток умпа-лумп и тут же захотеть добавку. Приехав туда, я увидел, что маленькие умпа-лумпы живут на деревьях. Они просто вынуждены жить на деревьях, спасаясь от этих отвратительных ненасытных, дикоглотов и ехидноруков. Питались они исключительно зелеными гусеницами, а поскольку у гусениц, прямо скажем, омерзительный вкус, то умпа-лумпы с утра до вечера лазали по деревьям в поисках чего-нибудь съедобного, что можно было бы употреблять в пищу вместе с гусеницами и тем самым хоть чуть-чуть смягчить их вкус. К примеру, красных жуков, эвкалиптовые листья или кору дерева бонг-бонг — вещи тоже достаточно противные, но все-таки лучше, чем гусеницы.
Вилли Вонка сочувственно покачал головой.
— Бедные маленькие умпа-лумпы! Больше всего они любили бобы какао, но их-то они и не могли достать. Умпа-лумпы были просто счастливы, если находили хотя бы три-четыре боба какао в год. О, как же они о них мечтали! Бобы какао снились им по ночам и являлись постоянной темой для разговора на протяжении всего дня. У любого умпа-лумпы изо рта текла слюна при одном только упоминании о какао. Но ведь все дело в том, что именно из этих бобов, которые, кстати, растут на дереве какао, и производятся все шоколадные изделия. Шоколад просто невозможно сделать без бобов какао. Бобы какао — это шоколад! Кстати, и наоборот. На своей фабрике я использую миллиарды бобов какао в неделю. Так вот, дорогие друзья, прослышав о столь необычной страсти умпа-лумп, я тут же узнал адрес их вождя и даже не поленился вскарабкаться на самое высокое дерево, где жил он со своей семьей. Я тихонько отворил дверцу и увидел… истощенного, умирающего от голода вождя, склонившегося над тарелкой с гусеницами и изо всех сил старавшегося заставить себя проглотить хоть одну из этих омерзительных тварей. «Значит так, — сразу сказал я, конечно, не по-нашему, а по умпа-лумповому, — если вы согласитесь работать на моей фабрике, то и вам, и всему вашему народу я гарантирую бобы какао на завтрак, обед и ужин каждый день; более того, я готов вам платить за работу исключительно бобами. У меня на складе их целые горы. Вы можете просто объедаться ими».
— Вы не шутите? — недоверчиво воскликнул вождь, вскочив со стула.
— Конечно же, нет, — ответил я. — Кроме того, вы сможете получать и шоколад. В известном смысле он даже вкуснее, чем бобы какао, потому что в него добавляют молоко и сахар.
Вождь издал радостный возглас и тут же выбросил чашку с давленными гусеницами прямо из окон своего шалаша.
— Ура-а-а! — восторженно завопил он. — Мы согласны! Мы готовы отправиться хоть сейчас!
В конечном итоге я перевез все племя умпа-лумпа сюда — мужчин, женщин и детей. Впрочем, это не составило особого труда: я поместил их в большие багажные ящики с просверленными отверстиями и тайно провез на фабрику. Они великолепные работники. За две недели выучили наш язык. Они обожают танцы и музыку и постоянно сочиняют песенки. Не сомневаюсь, вы их еще услышите. Хотя должен сразу предупредить: они довольно озорные создания и любят подшутить. Одеваются они так же, как принято у них в джунглях. Это их законное право, и я не имею ничего против. Мужчины носят оленьи шкуры, а женщины делают свою одежду из листьев и меняют их каждый день; дети же не носят ничего вообще.
— Па! — закричала вдруг Верука Солт (девочка, которая всегда получала все, что хотела). — Па, хочу умпу-лумпу! Хочу, чтобы ты сейчас же купил мне умпу-лумпу! Я хочу взять его с собой домой! Ну, чего ты ждешь, па?
— Сейчас, сейчас, мое сокровище, — повернулся к ней отец. — Только не следует прерывать мистера Вонку.
— При чем тут мистер Вонка? — еще громче завизжала Верука. — Хочу умпу-лумпу!
— Ну, хорошо, хорошо, доченька, не все же сразу. Успокойся, пожалуйста, я сделаю все, как ты просишь…
— Августик, — завопила вдруг миссис Глуп. — Сынок, дорогой, все, что угодно, только не это!
Как вы уже, наверное, догадались, Августус Глуп потихоньку ускользнул от группы, спустился к самой реке и торопливо набивал рот горячим дымящимся шоколадом.
Обернувшись и увидев, чем занимается Августус, Вилли Вонка даже подпрыгнул от возмущения.
— Августус! — громко закричал он. — Ради всего святого, отойди от реки. Умоляю тебя. Человеческая рука не должна касаться этого шоколада.
— Августик! — поддержала его миссис Глуп. — Ты что, оглох? Сейчас же отойди от реки!
— Здорово вкусно! — довольно прочавкал непослушный обжора, не обращая ни малейшего внимания на просьбу матери. — Эх, мне бы сюда ведро…
— Августус, — с мольбой в голосе обратился к нему Вилли Вонка, отчаянно заламывая руки. — Сейчас же отойди, ты ведь загрязняешь мой шоколад!
Но Августус, казалось, был глух ко всему на свете, кроме зова своего бездонного желудка. Он уже лежал плашмя на берегу и жадно лакал шоколад, словно бездомная собака.
— Августус! — гневно нахмурилась миссис Глуп. — Не забывай, ты заражаешь нашим ужасным насморком миллионы людей!
— Осторожнее, сынок, не лезь так далеко! — предостерег его отец, и не напрасно, ибо вдруг раздался крик, затем громкий всплеск и… маленький обжора упал в реку, в ту же секунду исчезнув под ее коричневой поверхностью.
— Спасите его! — побледнев, заверещала бедная мать, бешено размахивая зонтиком. — Он утонет! Он совсем не умеет плавать! Спасите его! Сейчас же спасите моего ненаглядного сыночка! Немедленно прыгайте в реку!
— Ты в своем уме, дорогая? — недовольно пробурчал мистер Глуп. — Разве я могу лезть в эту грязь в своем лучшем выходном костюме?
Лицо Августуса, все в коричневом шоколаде, опять появилось на поверхности реки.
— Помогите! Помогите! Помогите! — вопил он. — Вытащите меня!
— Ну не стой же, как истукан! — заорала миссис Глуп на своего мужа. — Сделай хоть что-нибудь!
— Ладно, хоть что-нибудь, так и быть, я сделаю! — сказал мистер Глуп, снимая пиджак.
Но пока он неторопливо и аккуратно укладывал его на траве, несчастного шалопая все дальше и дальше относило к отверстию одной из гигантских труб, спускавшихся к реке. Вдруг мощный поток подхватил его и с громким чавканьем засосал внутрь.
Взоры всех собравшихся устремились на трубу: что же будет с ним дальше?
— Вон он! — закричал кто-то, указывая пальцем вверх.
И действительно, поскольку труба была сделана из обычного прозрачного стекла, все увидели, как Августус Глуп, подобно торпеде, летит в ней вниз головой.
— Помогите! Убийство! Полиция! — забилась в истерике миссис Глуп. — Августик! Немедленно вернись! Куда же ты?
— Интересно, — озадаченно произнес ее муж, — неужели он пройдет?
— Нет, не пройдет, — сказал Чарли. — Вон, смотрите, он уже останавливается!
— Точно, останавливается! — подтвердил дедушка Джо.
— Он застрянет!
— Я тоже так думаю.
— Ну вот, застрял!
— Это все его живот! — радостно объяснил мистер Глуп.
— Во дает, перекрыл всю трубу! — добавил дедушка Джо.
— Так разбейте ее! — потребовала миссис Глуп, продолжая размахивать зонтиком. — Августик! Сынок, сейчас же вылезай оттуда!
Наблюдавшие увидели, как, натолкнувшись на препятствие, за мальчиком накапливалась тугая шоколадная масса, давя на него все сильнее и сильнее. Что-то должно было уступить и, как нетрудно догадаться, этим чем-то стал Августус. У-ух-х! Он полетел куда-то, словно пуля из ствола ружья.
— Он улетел! — истошно завопила миссис Глуп. — Куда выходит эта труба? Быстрее! Вызовите пожарную команду!
— Спокойно, спокойно! — воскликнул Вилли Вонка. — Успокойтесь, уважаемая мадам, успокойтесь. Это совсем не опасно! Вашему мальчику ничего особенного не грозит. Просто он совершит небольшое путешествие. Я бы сказал, очень интересное путешествие, вот и все.
— Как это «вот и все»? Да кто вам поверит? Вы просто хотите сделать из него мармелад! — гневно оборвала его миссис Глуп.
— Сделать из него мармелад? — удивленно переспросил Вилли Вонка. — Но ведь это же немыслимо! Невероятно! Абсурдно! Из него просто нельзя сделать мармелад!
— Это почему же нельзя, я вас спрашиваю? — обиделась миссис Глуп.
— Ну хотя бы потому, что эта труба не идет в мармеладный цех, — ответил Вилли Вонка. — Она даже близко к нему не подходит. Труба, которая засосала вашего сына, идет в цех, где я делаю свою волшебную, чудесную, необыкновенную клубничную начинку…
— Так, значит, из него сделают клубничную начинку! — тоном, не терпящим возражений, заявила миссис Глуп. — Мой бедный мальчик, завтра утром они будут продавать тебя во всех магазинах!
— Как пить дать, — поддакнул ей муж, одевая пиджак. — Слушайте, Вонка, пожалуй, вы слишком далеко зашли в своих шутках…
— Похоже, он думает иначе! — воскликнула миссис Глуп. — Вы только взгляните на него! Он чуть не лопается от смеха! Да как вы можете смеяться, когда моего мальчика, мое сокровище куда-то тащат по трубе? Вы — чудовище! — завизжала она, тыча зонтиком в Вилли Вонку, будто собиралась проткнуть его насквозь. — Вам все это представляется милой шуткой, не правда ли? Думаете, затащив моего мальчика в клубничный цех, вы здорово пошутили?
— Заверяю вас, он в полной безопасности, мадам, — хихикая, успокоил ее Вилли Вонка.
— А я говорю: он будет клубничной начинкой, — визжала миссис Глуп.
— Ни за что на свете! — отрезал Вилли Вонка.
— А я говорю: будет!
— Ни за что на свете!
— Это почему же?
— Да потому, что у нее был бы слишком отвратительный вкус! Ну представьте себе: ГЛУП В КЛУБНИЧНОМ ШОКОЛАДЕ! Да кто же его купит?
— А я говорю: кто-нибудь обязательно купит! — возмущенно воскликнул отец.
— Не желаю даже думать об этом, — обиделась миссис Глуп.
— Я тоже, — охотно согласился Вилли Вонка, — но уверяю вас, мадам, ваш драгоценный сынок в абсолютной безопасности.
— Если он в безопасности, то где он? — рявкнула миссис Глуп. — Ведите меня к нему! Немедленно!
Вилли Вонка повернулся, трижды щелкнул пальцами, перед ним неизвестно откуда появился умпа-лумпа и с улыбкой поклонился, показывая великолепные белые зубы. Кожа его была бледно-розовой, длинные волосы — золотисто-коричневого цвета, а ростом он доходил до колена мастера Вонки. Одежда его состояла из наброшенной на плечи оленьей шкуры.
— Послушай, дружок! — обратился к нему Вилли Вонка. — Я хочу, чтобы ты отвел миссис и мистера Глуп в цех клубничной начинки и помог им найти Августуса. Его только что засосало в трубу.
Умпа-лумпа взглянул на супругов Глуп и прыснул от смеха.
— Пожалуйста, посерьезней! — сказал ему Вилли Вонка. — Следи за собой! Мадам Глуп и ее мужу все это совсем не кажется смешным.
— Лучше прикажите ему еще раз! — потребовала миссис Глуп.
— Иди прямо в клубничный цех, — повторил Вилли Вонка, — там возьми длинную палку и потыкай ею в шоколадном смесителе. Не сомневаюсь, вы его там найдете. Но делай все быстро и аккуратно! Если ты провозишься слишком долго, он, скорее всего, перельется в кипятильник, и тогда беды не миновать. Тогда начинка станет окончательно несъедобной!
Услышав это, миссис Глуп издала яростный вопль.
— Я пошутил, — успокоил ее Вилли Вонка, пряча улыбку в бороде. — Я совсем не это имел в виду. Простите меня. До свидания, мадам. Будьте здоровы, сэр! До свидания! Рад был познакомиться с вами! До свидания! До встречи…
Как только супруги Глуп в сопровождении маленького человечка удалились, умпа-лумпы на другой стороне реки вдруг начали прыгать, пританцовывать и ритмично бить в крошечные барабаны, скандируя «Август Глуп! Август Глуп! Август Глуп!»
— Дедушка! — воскликнул Чарли. — Послушай! Что это они?
— Тш-ш-ш — прошептал дедушка Джо. — По-моему, они собираются петь.
Август Глуп увидел реку,
Видит: в реке — шоколад.
Сунул Август в реку руку,
И — буль-буль — поплыл на склад…
Мама плачет, папа стонет:
— Бедный Август, он утонет!..
Но, по мненью умпа-лумп,
Не утонет в речке Глуп.
Он не зря свалился в реку:
Может, сладости любя,
Он впервые человеком
Тут почувствовал себя!
В шоколаде и в сиропе —
Август Глуп в родной среде,
Как верблюд в пустыне Гоби,
Как карась в речной воде.
Если снять с него ботинки
И стащить с него костюм,
Выйдет семь пудов начинки…
Не ребенок, а изюм!
Можно мальчиком гордиться,
У него большой талант:
Он и в Пряники годится,
И в Бизе, и в Мармелад.
Все пути ему открыты,
Перед Глупом — сто дорог:
Может он пойдет в Бисквиты
Или в Яблочный Пирог?
А захочет — станет Джемом,
Куличом, Эклером, Кремом
И Малиновым Желе…
Может, даже Крем-Брюле
(А точнее, Крем-Глупле)
Слава богу, что ученьем
Не испортил Август вкус!
Выбрав нужное теченье,
Может он пойти в Печенье,
Поступить в Лимонный Мусс!
Наслаждаясь жизнью сладкой,
Станет он в расцвете лет
Знаменитой Шоколадкой
Или вырастет в Рулет.
Не сгубив здоровье спортом,
Станет он известным Тортом!
Удивит собою мир,
Как Зефир или Пломбир!
В общем, лакомый сыночек
Здесь никак не пропадет,
И родителям кусочек
От него перепадет!
Не останется ни крошки