Один из пузырьков внезапно разорвался, расцветив пламя синим и зеленым. Толпа загудела.
Последней в костер полетела странная вещь. Больше всего она напоминала простую доску с прорезанными в ней извилистыми желобами. Камни, вставленные в нее, зловеще сверкнули в свете костра.
В ответ на этот блеск хищно засверкали глаза у нескольких оборванцев в толпе, но люди быстро опустили головы и приняли невинный вид.
Доска упала в груду углей, жар жадно облизывал ее темную поверхность в предвкушении добычи. Потом ее скрыло пламя.
Глава VI Новые находки
Я уютно расположился на своем расстеленном полотенце рыжего цвета с черными полосами, в отличие от Лехи, который предпочел греться на голом песке. Ну, оно и понятно, я-то еще сегодня не совершил подвига погружения в ледяную воду, а решил немного подождать и погреть свое соскучившееся по теплу худощавое тело щедрыми солнечными лучами. Меня совсем не отвлекала беготня Макса за Пашкой, напротив, даже развлекала.
Девчонки тоже наблюдали это занимательное зрелище и от души хохотали, тем более когда Макс наконец настиг своего противника и пытался вкопать его в песок. Особенно задорно смеялась, конечно, Ольга Кирсанова. Но, видимо, зря, потому что Макс это дело просек и, разобравшись с Пашкой, направился к нашей примадонне.
Ольга, как только это заметила, сразу перестала смеяться. Инга с Машкой внимательно наблюдали, что же произойдет дальше. Максим приближался.
– Весело было, да? – сказал он, в упор глядя на признанную красотку класса. – Может, хочешь окунуться?
– Нет, Макс, что ты, – тряхнула головой Кирсанова, отчего ее светлые волнистые волосы заблестели на солнце, – если я захочу искупаться, мне ничья помощь не понадобится, можешь мне поверить.
– А то я могу тебя донести прямо до речки, – заверил Макс.
После того, как Ольга его так ловко поставила на место, Максим заметно поостыл, а то уж создалось такое впечатление, что он сейчас ее на руки подхватит и закинет в воду. Но так нагло поступить с самой Кирсановой у него духу не хватило.
Я бы вот не стал отступать на его месте. Что из того, что она первая красотка в классе, насколько я успел разобрать что к чему, смеялась громче всех, – значит, получай свое.
Вернулся Пашка Синев, весь в песке с ног до головы, в прямом смысле этого слова. Песок был у него даже в волосах, он отчаянно пытался стряхнуть его с головы и в итоге стал похож на взъерошенного воробья. Потом он принялся отплевываться.
– Вкусно? – ехидно спросил его Макс.
– Очень, – ответил Паша. – Так приятно на зубах поскрипывает.
– Так тебе и надо, чтобы в следующий раз думал, кого окатывать холодной водичкой, – предупредил Максим.
– Да я хотел побегать, разогреться, – объяснил Синев. – Ты для этой цели лучше всего подходил. Только я не рассчитывал, что ты решишь меня за это в песке утопить.
– Ладно, рассказывай, – не поверил Максим, бравируя перед девчонками.
– Без меня произошло что-то интересное? – послышался еще чей-то голос.
Я повернул голову, как только мое ухо уловило знакомый тембр. Голос принадлежал именно тому, на кого я и подумал, – Юрке Гислеру.
– Юрка, привет! – поздоровался я. – Ты-то мне и нужен. Как прошла тренировка?
– Всем привет! – бросил Юрка, отметив при этом каждого взглядом, после чего тоже устроился на полотенце рядом со мной. – Тренировка была так себе, что-то сегодня все какие-то несобранные пришли, пора бы тебе присоединяться – глядишь, внесешь свежую струю в нашу команду.
– Внесу обязательно, только чуть позже, – заверил его я.
Я подумал, что сама судьба привела меня на берег. Ведь сегодня был выходной, где живет Юрка, я пока не знал, а мне было, что ему рассказать. Он, конечно, обещал сегодня зайти после обеда, но до этого времени надо было тоже чем-нибудь заняться.
– Так зачем я тебе понадобился? – спросил Гислер.
Я было собирался уже ему поведать о странных перемещениях камней на доске, но увидел, что мой ответ интересует не только моего нового друга, но и всех остальных присутствующих одноклассников.
– Не хочешь искупаться? – предложил я, совершенно неожиданно для Юрки, как мне показалось. Кроме того, произнося эти слова, я еще и подмигнул ему одним глазом, чтобы он догадался, что я просто хочу удалиться от любопытных ушей.
– Искупаться? – переспросил Гислер, потирая плечо, все еще не вникая в мой хитроумный план.
– Тебе что, слабо окунуться? – снова спросил я, продолжая подмигивать. – Пошли.
На этот раз до Юрки дошло, что у меня что-то на уме. Он не стал больше раздумывать.
– Поплавать, говоришь? – сказал он. – Легко!
Мы вместе со здоровяком Гислером направились к воде под восхищенными взглядами одноклассниц и не очень одобрительными одноклассников.
– Что ты мне все подмигивал? – спросил Юрка. – Рассказывай давай!
– Сначала окунемся, – предложил я. – А то подумают, что мы испугались.
Юрка на это возражать не стал, и мы с разбега погрузились в прохладное водное царство и завопили не хуже, чем предыдущие наши собратья. А я-то думал, что не смогу так заорать. Смог ведь. Холод, конечно, бодрил, но мы не стали сильно увлекаться. Поработав минут пять конечностями и продемонстрировав всему берегу, что мы поплавали, мы решили со спокойной совестью выбираться на берег.
Я выходил, шумно разгребая воду ногами, и бросил случайный взгляд на Гислера. Глаза у него были круглые, и мне стало понятно, что если бы не я, то он ни за что бы в воду не полез. И теперь он ждал, что я сообщу в оправдание что-то обалденное.
– Теперь ты, может, скажешь, зачем я тебе понадобился? – спросил Юрка, пока мы еще не вернулись к своим.
– Ты сейчас свободен? – спросил я его с надеждой. – Поможешь мне перетащить старые вещи в сарай?
– Я, конечно, не занят, – ответил Юрка, – но неужели я только из-за этого полез в эту ледяную воду? Ты сразу не мог этого сказать?
– Это еще не все, – продолжал я, когда мы уже подошли к группе наших сотоварищей почти вплотную. – Кое-что произошло с головоломкой, и ты должен это увидеть собственными глазами. Не мог же я об этом при них рассказать, мы ведь решили все держать в тайне, разве не так?
– Это другое дело, – с облегчением вздохнул Гислер. – Естественно, мы никому не будем сообщать о нашей находке.
– Сразу покинем наш дружный коллектив или погреемся на солнышке? – спросил я Юрку.
– Давай хоть немного обсохнем и тогда уж двинем, – ответил он.
– Договорились, – согласился я.
Мы молча плюхнулись на свои полотенца и подставили спины солнцу. Немного подсохнув, мы попрощались с остальными и направились ко мне домой. По дороге я объяснил Юрке, что не собирался его эксплуатировать, но отец взял срочную работу на дом. Вчера мы расставили более-менее мебель, а старье сгрузили в бабкину комнату. Сегодня собирались его отправить в подвал. А я точно знаю, что если сразу этого не сделать, то потом все это барахло будет год лежать. К тому же загружать так интересующую нас теперь комнату не хотелось особенно. Гислер полностью со мной согласился.
Так за разговором мы добрели до моего – я уже не задумываясь называл этот замечательный огромный дом своим – дома. Погодка, как я уже говорил, выдалась классная, поэтому вездесущие бабульки были на посту. Я громко с ними поздоровался, моему примеру последовал и Юрка. Бабки, пригретые солнцем и от этого подобревшие, разулыбались нам в ответ. Даже лохматая собачонка сегодня не повизгивала, а лежала на травке прямо перед ними и наслаждалась теплом.
– Загорали небось? – поинтересовалась одна из бабулек, Ольга Афанасьевна, которая, несмотря на тепло, продолжала напяливать на себя цветной платок. Говорят, что в старости человек все время мерзнет, хоть зима на улице, хоть лето. Кажется, теперь я верю, что это правда.
– Не только загорали, но и искупались, – гордо заметил Юрка, чем поверг бабушек в полное изумление.
– Ой, ребятки, холодновато еще купаться-то, не простудитесь? – запричитала другая старуха, бабка Вера, и неодобрительно покачала головой.
– А мы закаляемся, – объяснил я, чем и остановил приближающуюся бурю негодования насчет родительского недогляда.
Бабки больше ничего не сказали, но проводили нас с Юркой очень пристальным взглядом. Обсуждают теперь, наверное, кто с кем связался и к чему это приведет. С другой стороны, чем им еще заниматься, кроме перемывания косточек соседям, тем более появившимся всего пару недель назад.
Мы зашли в дом, и тут же откуда ни возьмись у моих ног очутился Уголь. Вот загадочное создание! С крысами ему сегодня, наверное, не повезло, и он, почуяв наше приближение, рассчитывал, что я, добрая душа, покормлю его завтраком, а вернее сказать, уже обедом. Он покрутился возле моих ног, честно потерся об них своими черными ушами. Поняв, что я не реагирую на его подлизывания, котяра перекинулся на Юрку. Гислер сидел в кресле, которое все еще стояло у входа, когда желтоглазое животное запрыгнуло ему на колени и стало напрашиваться на то, чтобы его погладили. Юрка незамедлительно откликнулся на кошачий призыв и начал почесывать ему за ушками. Уголь от удовольствия замурлыкал, такое создавалось впечатление, что включили трансформатор или еще какой-нибудь прибор, и стал поглядывать на меня – видишь, мол, даже твой друг меня признал, не пора ли меня уже покормить.
– Ладно, так уж и быть, – милосердно произнес я и открыл дверцу холодильника. Уголь в ту же секунду покинул пригревшие его колени и с интересом заглянул в холодильник. Я достал одну из остававшихся со вчерашнего дня сарделек и бросил ее ему.
– Смотри, даже хвост трубой, – заметил Гислер. – Предатель, променял меня на колбасное изделие.
– Кстати, может, мы тоже подкрепимся перед трудовым подвигом? – осведомился я у друга.
– Я не против, – ответил Юрка, – даже могу помочь, чем смогу.
– А вот этого не требуется, – остановил его я, – в нашей семье готовит исключительно ваш покорный слуга, и ему это жутко нравится.
Я достал из холодильника пару сарделек, яйца и банку паштета. Через несколько минут на сковородке пузырилась яичница-глазунья, в небольшой кастрюльке варились сардельки. Все это время я даром не терял: нарезал батон аккуратными ломтиками и щедро намазал их паштетом, разлил по чашкам ароматный чай, и что-то среднее между завтраком и обедом было на столе.
– Пойду отца позову, может, он тоже к нам присоединится, – сказал я и помчался в его комнату.
Отец сидел за столом, на котором возвышалась гора разных бумаг, словарей, каких-то книжек. Создавалось ощущение полного хаоса, но отец называет все это безобразие хорошей рабочей обстановкой. Он всегда мне доказывает, что так все, что ему нужно, у него под рукой – главное, не отвлекаться и не пускать сюда посторонних, чтобы они ненароком ничего не перепутали. Полностью погруженный в дела, он даже не заметил, как я открыл дверь и осторожно просунул голову. Я все-таки решился его потревожить. А то ведь будет работать до заката и не вспомнит, что надо и на зуб что-то положить.
– Пап, извини, что тебя отвлекаю, – тихонько произнес я, – ты сегодня чего-нибудь ел?
– Утром перекусил, – ответил он, не отрывая глаз от своих бумаг. – Еще не проголодался, не беспокойся, Антон, занимайся своими делами.
– Как скажешь, – не стал я настаивать, чтобы не выбивать человека из колеи – может, у него только самая работа пошла, и осторожно прикрыл дверь.
Вернувшись на кухню, я обнаружил, что Юрка еще не притронулся к еде и продолжал ждать меня, зато Уголь уже пристально поглядывал на сардельку в его тарелке, сидя на полу.
– Ты чего не ешь? – возмутился я. – Ждешь, когда остынет?
– Нет, я тебя жду, – заверил Гислер. – Что, твой отец не будет с нами обедать?
– Нет, он по уши в работе, – объяснил я. – Ему сейчас не до этого.
Мы быстро расправились с яичницей и чаем с бутербродами. Юрка погладил себя по животу, намекая, что работать сразу после обеда не полагается.
– Согласен, что все это надо переварить, – признал я. – Пойдем ко мне в комнату, покажу кое-что любопытное.
Юрка удобно расселся на моей кровати и приготовился в ожидании, что я ему покажу. Я извлек доску из-под груды одежды и положил перед ним.
– Ну и что? – поинтересовался Юрка. – Ты узнал что-то, чего я еще не знаю?
– Странная это штука, скажу я тебе, – начал я. – Я ее вдоль и поперек обнюхал – что-то тут нечисто.
– А поконкретнее можно? – попросил Гислер.
– Вчера вечером заняться мне было нечем, и я вспомнил про доску. Внимательно разглядел все камни. Вот посмотри сам – они же не приклеены и ничем не прикреплены, верно? – спросил я Юрку.
Гислер взял доску в руки и стал ощупывать все камни по очереди, затем он попытался их сдвинуть, прилагая титанические усилия. Об этом можно было судить по выражению его лица. Он даже слегка вспотел. Затем он повертел доску с разных сторон, пытаясь заглянуть, на чем же держатся эти чертовы камни. Так же, как я недавно, он пальцами пощупал несколько камней.
– Не похоже, чтобы они на чем-нибудь держались, но сдвинуть их невозможно, – заверил меня Юрка. – А это что за белые круги, вроде бы их раньше не было? Что, они появились сами по себе?
– Нет, это я их маркером обвел, чтобы вести наблюдения, – объяснил ему я. – Понимаешь, в чем дело, видишь вот эти два камня в центре – сине-зеленый и красно-коричневый? Дотронься до них и скажи, какие они на ощупь.
Юрка протянул руку и осторожно дотронулся сначала до прозрачного сине-зеленого камня, который располагался в самом центре доски.
– Это гладкий и холодный, – ответил он.
Потом он стал ощупывать второй камень. Слегка дотронувшись до него, он тут же отдернул руку.
– Что, он тебя тоже обжег? – обрадовался я, не тому факту, конечно, что он его обжег, а тому, что мне это не приснилось.
– Да нет, он меня не обжег, – разочаровал меня Гислер. – Просто я почувствовал какое-то покалывание. Знаешь, такое ощущение, что от моего прикосновения он как будто ожил. А тебя он что, обжигал?
– Еще как, я подумал было, что мне показалось, – объяснил я ему. – Вот этот сине-зеленый камешек был холодным как лед, а когда я притронулся к этому красноватому, на секунду я почувствовал, что он как огнем пылает, и у меня даже сердце заколотилось как бешеное, а когда я коснулся его еще через пару секунд, то он был холодным, как и первый камень, и я успокоился.
– Очень любопытно, – задумчиво проговорил Юрка.
– Подожди, это еще не все, – предупредил я его и стал обшаривать стол в поисках отвертки. – Думаешь, я просто так их маркером обвел? Вчера я пытался их сдвинуть, но тщетно. Тогда я взял отвертку и хотел ею попробовать подковырнуть.
– А ты попрямее отвертки не нашел? – перебил меня Юрка, глядя на изогнутое орудие.
– Она и была прямая! – чуть не крича, сообщил я. – Видишь, камню хоть бы хны, а она согнулась в три погибели, по-твоему, это нормально?
Юрка сделал большие глаза и взял отвертку в руки, чтобы прикоснуться к этому чудесному артефакту.
– Наверное, это у тебя отвертка бракованная, – изрек он после тщательного осмотра. – Давай еще чем-нибудь попробуем.
– Нет уж, спасибо, – покачал я головой. – Так у нас ни одного инструмента не останется. Но что самое-то интересное – утром доска попалась мне на глаза и, провалиться мне на этом месте, если я вру, но вот этот сине-зеленый камень сдвинулся. Мне даже кажется, что и второй красный камень немного сместился, но на сто процентов я не уверен.
– Как же он мог сдвинуться сам по себе? – удивился Юрка. – Не может такого быть!
– Точно тебе говорю, что он передвинулся, – убеждал я его с пеной у рта. – Ты мне не веришь, что ли?
– Верю, верю, – пытался он меня успокоить. – Только как-то подозрительно все это. Никакой силой их не сдвинешь, а тут взял и сам переместился.
– Вот я и говорю, что странно это очень. А чтобы убедиться точно, я и обвел эти два камня белым маркером – теперь, если они сдвинутся, то это будет видно невооруженным глазом.