Сегодня на завтрак подали вареные яйца, овсяную кашу с молоком и кофе с бутербродом.
Такое меню вполне устраивало Валли. Но Волли мысленно «сморщил нос» на овсяную кашу. В их семье никогда не жаловались на еду. И дети и взрослые съедали, что подавалось на стол. Но вполне понятно, что у каждого было свое любимое блюдо. Но есть каждый день любимое кушанье просто невозможно. Ведь пища должна быть разнообразной. Только тогда наш организм получит все необходимые питательные вещества.
И, наконец, если каждый день питаться только любимым кушаньем, оно так надоест, что на него будет тошно смотреть.
Стол был накрыт белой скатертью. На столе, слева против каждого стула стояли маленькие тарелочки под хлеб, прямо — подставочка для яйца, сзади которой лежала маленькая ложечка для яйца. Здесь же рядом с ней лежала другая, побольше. Это для каши. Как и маленькая ложечка, большая ложка была обращена вогнутой стороной вверх и ручкой направо. Ложку в таком положении удобно брать со стола.
Прямо перед ложками стоял стакан для молока.
Справа от хлебной тарелочки лежал нож лезвием влево. Он нужен был для приготовления бутербродов.
Волли взял с середины стола хлебницу и стал всем по очереди предлагать хлеб. Сначала бабушке, потом маме и, наконец, Валли.
Потом мальчик положил в свою тарелочку несколько ломтиков хлеба.
Каждый, беря хлеб, благодарил мальчика. Причем хлеб брали только рукой, а не вилкой, как делают некоторые, полагая, что так, мол, культурней. Кроме хлеба, руками берут булочки, печенье, фрукты.
Поставив на место хлебницу, Волли потянулся за маслом чуть ли не через весь стол. Он навалился на стол и задел подставочку с яйцом. Та опрокинулась, яйцо покатилось по столу и свалилось бабушке на колени.
— Во-первых, если сам не достаешь, нужно попросить, чтобы кто-нибудь помог! — рассердилась мама. — Так и посуду можно разбить. И, во-вторых, кто тебя учил тянуться через весь стол над чужими тарелками с едой, да еще перед самым носом соседей по столу?
Бабушка подняла яйцо и, подержав его немного в руке, словно ожидая чего-то, спокойно сказала:
— Спасибо. Стало быть, теперь у меня два яйца.
Волли оторопело заморгал глазами: шутит ли бабушка, или говорит всерьез?
Масленка пошла по кругу. Каждый взял конником ножа немного масла и положил на край своей хлебной тарелочки, чтобы уже оттуда брать масло и намазывать на хлеб. Когда бутерброды с маслом были готовы, все, кроме Волли, принялись за яйца. Валли маленькой ложечкой слегка ударила по яйцу, положила ложечку обратно на стол и стала очищать яйцо. Скорлупку она складывала в тарелочку, которая служила основанием подставки для яйца.
Так сделали все, за исключением Волли. Ведь яйца-то у него не было! Оно лежало на другом конце стола рядом с бабушкиной тарелкой.
Волли проглотил слюну и попробовал подмигнуть сестренке. Ее яйцо было уже очищено примерно на одну треть. Валли подняла глаза на мать и сказала:
— Мама, подай соль, пожалуйста!
Взяв солонку от матери, девочка сказала «спасибо».
Маленькой ложечкой Валли взяла из солонки немного соли и насыпала ее на край своей тарелки рядом с маслом.
— Разреши и мне, пожалуйста, — попросила бабушка.
— Пожалуйста, — и Валли передала бабушке солонку.
Затем она взяла маленькую ложечку, ловко срезала ею верхушку яйца и отправила в рот. Потом опять посолила, снова подцепила яйцо и снова отправила его в рот.
А бедный Волли, глотая слюнки, в полнейшем недоумении смотрел то на сестру, то на бабушку: «Почему же она не отдает мое яйцо? Неужто съесть хочет?»
И вдруг Волли осенило.
— Бабушка, — сказал он, — передай, пожалуйста, мое яйцо.
— Возьми, будь добренький!
Когда с яйцами было покончено, каждый положил свою ложечку на хлебную тарелку рядом с ножом.
Валли поднялась из-за стола, взяла большие тарелки и положила всем клубящейся аппетитным паром каши. Подставки для яиц передали матери, которая тут же составила их на столик для грязной посуды. Теперь на месте подставок для яиц стояли тарелки с кашей.
Пузатый кувшин, гордо возвышавшийся среди прочей посуды, пошел по кругу, награждая каждого молоком.
Все обошлось бы благополучно, но вот беда! Наливая себе молоко, Волли явно перестарался. Налил столько, что теперь страшно было дотронуться до стакана, который грозил расплескать молоко на свежевыстиранную скатерть.
— Вот где жадность одолела, — полушутливо заметила бабушка. — И кто бы тебе запретил налить второй стакан молока?
Подали кофе. Внезапно Волли вспомнилась вчерашняя тренировка по борьбе, которая проходила в спортзале. Ох, и цепкий парень этот Михкель Муру! Не успел ступить на ковер, а попробуй положить его на лопатки… А он, Волли, тренируется уже второй год.
— Волли! Что за перезвон ты устроил? И где твои локти? — оборвала мама размышления сына.
Волли очнулся. Странно, как это локоть мог оказаться на столе? Волли прекрасно знал, что во время еды опираться на стол можно только кистями рук. А рука, в которой держишь ложку и помешиваешь кофе в чашке, и вовсе не должна касаться стола. А Волли, замечтавшись, так начал бренчать ложкой о стакан, что это действительно стало очень походить на перезвон колокольчиков: «блям-блям, блям-блям».
Если бы старшая пионервожатая услышала подобный перезвон в школьном буфете, то непременно сказала бы: «Кто это опять заиграл на ксилофоне во время еды?»
Закончив мешать кофе, мальчик вынул ложку из чашки и положил ее на блюдце. Там ложечка никому не помешает. А если ее оставить в чашке, ух и горя с ней хлебнешь, а не кофе! Только приспособишься отхлебнуть глоток, а тут тебе горячей ложкой то по щеке, то по носу!
Теперь можно было начинать «мастерить» бутерброды. Волли взял ножом со своей хлебной тарелочки масла и намазал его на хлеб. Потом попросил мать передать тарелку с нарезанной колбасой. Вилкой, которая была там же, в тарелке, мальчик взял несколько ломтиков колбасы и положил себе на хлеб.
Получился великолепный бутерброд!
А теперь — за еду. В левой руке — бутерброд, в правой — чашка с кофе.
Во время еды никогда не нужно наваливаться грудью на стол, тянуться к тарелке или стакану. Приятно смотреть, когда за столом сидят прямо, не кривясь и не горбясь.
Отпивая кофе небольшими глотками, Волли прихлебнул слишком шумно.
— Прошу прощенья, — тут же извинился он и в дальнейшем старался не допускать подобного промаха.
Волли знал, как неприятно сидеть с человеком, который шумно прихлебывает суп или кофе, отдувается, чавкает, а наевшись, ополаскивает рот остатками чая, компота или фруктовой воды, ковыряет в зубах, в довершение всего икает.
Раньше всех завтракать кончила мама, затем Волли и за ними Валли. Однако из-за стола никто из них не поднялся, пока бабушка не управилась со своим бутербродом. Вот тогда мама поднялась, а за ней и все остальные.
Сквозь легкий шум отодвигаемых стульев слышалось:
— Спасибо!
— Большое спасибо!
— Благодарю!
Брат и сестра отправились на кухню полоскать рот и мыть руки, чтобы потом не запятнать жирными пальцами свою одежду, книги и тетради.
А теперь следует повязать и пионерские галстуки. Ну, кажется, можно отправиться в школу.
И тут Валли заметила, что носок ее туфельки запачкан. По-видимому, вчера в трамвайной сутолоке кто-то нечаянно наступил ей на ногу.
Валли тотчас сбегала за обувной щеткой и кремом. Момент — и обе туфли засверкали, словно два зеркальца, красуясь друг перед другом.
А Волли еще прошлым вечером успел основательно намазать гуталином и до блеска начистить свои ботинки.
Перед тем как надеть пальто, ребята заглянули через открытую дверь в бабушкину комнату и попрощались с бабушкой. То же самое они сделали, проходя мимо кухни, где мама мыла посуду.
И последнее, что оставалось сделать перед выходом на улицу, — это почистить щеткой пальто. Ребята сделали это так: сначала брат почистил пальто на сестре, а потом сестра почистила пальто на брате.
В коридоре ребятам встретилась женщина из соседней квартиры. Валли сделала никс и поздоровалась с ней. А Волли, слегка приподняв форменную фуражку, вежливо поклонился.
Приветствие с помощью головного убора Волли усвоил уже давно. Прошло около двух лет с того дня, когда классный руководитель объявил войну всем невежам в классе, которые не умеют здороваться. Началось это с Велло. Учитель однажды заметил, как тот здоровается. Стоит, руки в брюки, портфель под мышкой. Мимо него проходит какая-то пожилая женщина, по-видимому знакомая Велло. Не поднимая фуражки и не меняя позы, Велло бурчит: «Здрасте…»
Волли очень хорошо запомнил, что тогда сказал классный руководитель:
— Так не здороваются, Велло. Поздороваться — это не значит, переброситься словечком «здрасте». Подобное приветствие только уродует этот красивый древний обычай. Главное в приветствии — показать свое уважение к человеку. А если у вас руки в брюки, фуражка на затылке, да вдобавок небрежно брошенное «здрасте», — это только оскорбит знакомого вам человека.
Учитель в тот вечер рассказал много интересного о том, как приветствуют друг друга люди разных стран.
Волли узнал тогда, что рукопожатие — древний обряд. Когда-то рукопожатие считалось знаком мира и дружбы. Рукопожатие у некоторых народностей Индии, например, является одним из многих ритуалов свадебного обряда. А у древних римлян рукопожатие относилось к числу публичных знаков признаний. От римлян этот обычай распространился по всему миру. В наше время рукопожатие стало обычной формой приветствия.
А вот у древних жителей Тибета распространено такое приветствие: при встрече младший по возрасту первым обнажает голову и, почтительно кивая ею, высовывает кончик языка!
Некоторые индийские племена до наших дней сохранили такой вид приветствия: при встрече один прижимается к щеке другого своими губами и носом и делает глубокий вдох. Объясняя этот обряд, индийцы утверждают, что вдохнуть запах гостя, понюхать его — это есть проявление величайшего уважения к нему.
Полинезийцы, малайцы и народность маори с Новой Зеландии до сего времени здороваются, прикасаясь носами друг к другу.
В Северной Африке принято здороваться ударом ладоней в грудь. В Центральной Африке отвешивают легкий поклон и хлопают в ладоши. Японцы, встречаясь друг с другом, низко кланяются по нескольку раз. А в более давние времена японские дети опускались на колени перед родителями или учителями и почтительно кланялись.
Заканчивая свою беседу, классный руководитель сказал:
— В помещении школы со всеми незнакомыми тебе людьми необходимо здороваться. Девочки при этом делают легкий никс, а мальчики вежливо кланяются. Здороваясь, нужно смотреть человеку в глаза. За руку младший по возрасту здоровается лишь в том случае, если старший подает ему руку. Первыми дети руку не подают. Встречаясь со своими знакомыми на улице, надо поздороваться, не доходя несколько шагов. Девочки делают легкий поклон головой, а мальчики приподнимают головной убор. Этого не следует делать слишком размашисто, но и не так: то ли вы приветствуете, то ли поправляете головной убор. Не снимают с головы шапки с опущенными ушами, шлемы. В летнее время, отправляясь в поход или на спортплощадку, мальчики иногда надевают береты, которые при приветствии также не принято снимать с головы.
Да, вот еще что. Если вы идете по улице вместе со своим другом и тот с кем-либо здоровается, вы тоже должны поздороваться с этим человеком, если даже он вам не знаком. Особенно это необходимо, когда вы здороваетесь со взрослыми или девочками. Мальчики здороваются с девочками первыми.
Пионеры приветствуют членов своей организации, старшего пионервожатого и отрядного вожатого пионерским салютом как в помещении, так и на улице.
— Таким образом, ребята, — закончил свою беседу классный руководитель, — я уверен, что и в дальнейшем мы будем ревностно блюсти этот древний и прекрасный обычай — приветствие.
Надо признать, что после этой беседы Волли стал очень внимательным и вежливым и на улице, и в театре, и в школе, и дома.
Глава II. В школе
Обычно при выходе из дому у Валли и Волли до начала занятий оставалось полчаса: четверть часа они шли в школу, а четверть часа они тратили на раздевание и спокойно, не торопясь шли в свой класс.
Но сегодня Валли и Волли замешкались дома, и Волли решил поторапливаться. Сбегая сразу через две ступеньки лестницы, он столкнулся с дворничихой. Вернее, не с дворничихой, а с ее метлой, которая больно ударила его в бровь. Казалось, этим дело и кончится. Но увы… Дворничиха схватила Волли за полу пальто и сказала:
— Что это с тобой? Несешься сломя голову, чуть было не сшиб меня с ног. Сестру позади оставил. Или не знаешь, что, сходя с лестницы, мальчик должен идти позади девочки или рядом с ней?
Да, Волли это знал. Отец не раз говорил, что, спускаясь по лестнице, надо держаться немного позади своей спутницы, а поднимаясь, — впереди нее.
— Мне некогда… — буркнул в ответ Волли.
— А у Валли есть время! И где «здравствуйте»?
«Ну, попался!» — подумал Волли. Он дождался сестру, открыл дверь, пропустил Валли впереди себя и даже дверью не хлопнул, а тихо прикрыл ее за собой.
Ну, вот и улица наконец! А времени в обрез. Валли крикнула:
— Гляди, автобус! На нем скорее доберемся!
Волли и Валли бросились бежать вдоль улицы к автобусной остановке. Они подоспели как раз вовремя. У остановки остановился длинный красный автобус.
— Венгерский, — сообщил Волли.
Дверцы автобуса раскрылись, и люди начали выходить.
Волли кивнул сестре: входи, мол, поживее. Но Валли задержалась, заметив сзади себя старушку с корзиной. Сначала нужно было помочь старушке войти в автобус, а потом можно было входить и самим.
Брат с сестрой посторонились и, поддерживая старушку под руки, помогли ей подняться в автобус. А пока старушка взбиралась по ступенькам, корзину ее Волли держал в руке.
Старушке было очень приятно. Ее глаза, скрытые в глубоких морщинах, светились благодарностью.
Волли было тоже приятно: нет, он не забыл пионерский закон о том, что пионер должен помогать пожилым людям.
Свободных мест в автобусе было много. Ребята сели. Волли пустил сестру к окну, потому что это место было лучше: во-первых, хорошо видно и, во-вторых, никто тебя не толкает.
Подошел кондуктор, а деньги у Волли были уже давно приготовлены.