Посвятив себя изучению жизни и творчества Лермонтова, я, приезжая в Ленинград, никогда не
упускаю случая побывать в Пушкинском доме, где собраны почти все рукописи Лермонтова, где
можно видеть его портреты, картины и рисунки, сделанные его рукой, где целая комната уставлена
шкафами, в которых хранятся решительно все издания сочинений Лермонтова и литература о нем.
Когда-то я даже служил в Пушкинском доме — по старой памяти пользуюсь там полной свободой
и по-прежнему имею доступ в рабочие комнаты.
Так и на этот раз я явился в музейный отдел, к Елене Панфиловне Населенко, и получил от нее
разрешение хозяйничать: просматривать каталоги, перелистывать инвентарные книги, самому
доставать с полок тяжелые альбомы и папки. И вот, пользуясь ее гостеприимством, я уже
расположился в рабочей комнате музея, заставленной шкафами, письменными столами и
шифоньерками.
Бывают же такие неудачи! Не успела Елена Панфиловна отвернуться, как я, пробираясь мимо ее
стола, смахнул рукавом какую-то разинутую папку с незавязанными тесемками. Цапка шлепнулась на
пол, и тут же высыпалось из нее чуть ли не все содержимое: штук пятнадцать портретов известного
педагога Ушинского, гравированный портрет митрополита Евгения, составившего словарь русских
писателей, несколько изображений Ломоносова с высоко поднятой головой и бумагой в руке,
Бестужев-Марлинский в мохнатой кавказской бурке, фотография: Лев Толстой рассказывает сказку
внуку и внучке, памятник дедушке Крылову, поэт-партизан Денис Давыдов верхом на белом коне и
вид южного побережья Крыма...
вам надо заняться этим вопросом и найти самый портрет. Портрет интересный, — с улыбкой
заключила она и, выдвинув ящик каталога, взялась за перо.