Глава 1
КАПЛЯ В БАГАЖНИКЕ
Пухлые белые снежинки густо кружились в воздухе. Снегопад едва начался, а вся улица уже стала белым — бела. Под ногами лежал ровный пушистый ковер. Ветви деревьев словно покрылись лебяжьим пухом. Наконец — то снова вернулась зима! Может, хоть этот снег не растает и останется до весны. Клим Ахлябин с наслаждением вдыхал чистый морозный воздух и, насвистывая веселый мотив, бодро шагал по направлению к дому.
Если до завтра зима не кончится, хорошо было бы вспомнить детство, собраться с ребятами и поиграть в снежки. Или даже слепить снежную бабу. А если еще и мороз усилится и Серебряные пруды замерзнут как следует, не грех и на коньки встать. В прошлом — то году это сделать не удалось — зима стояла теплая, и лед на прудах так и не образовался.
«Нет, хорошо», — подумал мальчик и собрал с багажника ближайшей машины пригоршню снега. Слепив плотный комок, он размахнулся и резко метнул свой снаряд в ствол дерева. Во все стороны разлетелись ледяные брызги, а сам тощий и высокий Клим едва не растянулся на тротуаре. Бросая снежок, он случайно наступил на развязавшийся шнурок. И только чудо спасло его от неприятных последствий. Отдышавшись, мальчик нагнулся, чтобы снова завязать ботинок.
— Помогите, — услышал вдруг Клим чей — то сдавленный крик.
Мальчик с изумлением огляделся и ничего не понял. Поблизости не было ни души. Улица словно вымерла. Лишь вдалеке маячила едва различимая в снежном мареве фигура женщины с детской коляской. Однако призыв о помощи никак не мог исходить от нее. Кричали где — то совсем рядом.
— Помогите! Помогите, пожалуйста! — вновь воззвал тот же самый глухой голос.
На сей раз Клим определил: он раздавался из багажника стоявшей у кромки тротуара машины.
Мальчик не верил своим ушам. «Розыгрыш, что ли, какой — то?» Все же он подошел вплотную к машине и, вежливо постучав по крышке багажника, осведомился:
— Вы это что, значит, там сидите?
— Лежу, — мрачно буркнули изнутри. — Слушай, парень, ты помоги мне.
— Зачем же вы туда залезли? — решил на всякий случай выяснить Клим.
— Да не залезал я. Меня засунули. — В голосе собеседника послышалось раздражение. — Давай — ка скорей открывай. Дело серьезное. Мне срочно надо отсюда выбраться. К тому же холодно: зуб на зуб не попадает.
— А кто же вас сюда засунул? — продолжал расспрашивать ошеломленный Клим.
Ситуация представлялась ему почти нереальной. Это кому сказать, чтобы среди бела дня, и не в лесу, а на улице Москвы, человека могли вот так, запросто, запихнуть в багажник! Сейчас прохожих не оказалось по чистой случайности, но обычно здесь народу достаточно.
— Мне — то почем знать кто, — отвечал тем временем невидимый собеседник. — Напали сзади. Я и пикнуть не успел, как здесь оказался.
— Машина — то ваша?
— Чужая. Мою, видать, угнали.
Климу стало еще интереснее. Собственную машину угнали, а его в другой оставили. И тачка — то, между прочим, совсем не металлолом, а новенькая «ауди». Что же у мужика был за автомобильчик, если за него этот бросить не пожалели?
— Парень, да нажми ты, наконец, на крышку или вверх, что ли, дерни. Глядишь, и откроется, — снова поторопил пленник.
Клим проделал и то и другое, однако безрезультатно.
— Заблокировано, — сообщил он мужчине. — Тут или пульт нужен, или специалист.
Узник взвыл от отчаяния.
— Эй, а мобильник у тебя есть? Мой — то они отобрали.
— Да, в общем, есть, — Вопрос о мобильнике Клима немного смутил, и он, тяжело вздохнув, полез в карман.
— Звони в милицию, — продолжал распоряжаться мужчина. — Скажешь им что и как. Кстати, я даже толком не знаю, где нахожусь.
— В Серебрянопрудском проезде, — мигом пояснил Клим.
— Вот им и уточни, — напутствовал его пленник. — Мне — то сейчас, как сам понимаешь, без разницы.
Мальчик тщательно очистил крышку багажника от снега, выгреб из кармана горсть деталей и, аккуратно разложив их, смущенно произнес:
— Потерпите чуть — чуть, мне сначала телефон собрать надо.
— Ну, ты звонишь или природой полюбоваться решил? — явно не вник в смысл его слов пленник.
— Вам же сказано: собираю.
— Издеваешься? — рассвирепел мужчина.
— Не издеваюсь, а собираю! — Клима тоже стало охватывать раздражение, ибо вопли мужчины мешали ему сосредоточиться. — Понимаете, я телефон недавно уронил, и он у меня немного развалился. Думал, дойду до дома, там спокойно и соберу. Кто мог предполагать, что по пути с вами встречусь. Но вы не волнуйтесь. Я его постоянно роняю, потом собираю, и он отлично работает. Модель очень хорошая, надежная.
В ответ пленник с силой врезал изнутри по крышке багажника.
— Знаешь, ты мне это брось! Думаешь, я тут шутки с тобой шучу? Самого бы тебя сюда!
От удара детали мобильника подпрыгнули.
— Осторожнее! — закричал Клим. — Мне и так, между прочим, собирать трудно! Сейчас что-нибудь потеряется, тогда вообще не смогу позвонить.
— Ну, извини, извини, — сбавил тон узник. — Просто время — то идет. Дорога каждая минута.
— Поспешишь — людей насмешишь, как говорит моя мама, — проворчал в ответ Клим. — Я и так стараюсь. Чем меньше будете меня отвлекать, тем скорее выберетесь.
Незнакомец покорно умолк, и какое — то время до мальчика доносились лишь тяжелые вздохи да копошение — видимо, мужчина пытался принять более удобную позу.
— А тебе не кажется, что за это время можно собрать три мобильника? — вновь послышалось изнутри.
— Представьте себе, не кажется, — огрызнулся Клим, защелкивая корпус своего телефона.
Мобильник был собран, но, как немедленно выяснилось… не работал.
— К сожалению, позвонить всё — таки не удастся, — промямлил Ахлябин. — Зарядка в аккумуляторе кончилась. При падении такое иногда случается. Но если хотите, я добегу до нашего отделения милиции. Меня там знают.
Из багажника ответили бурным взрывом эмоций. Мужчина брыкался, не скупясь на сильные выражения, и лишь ограниченное пространство, в котором он был замкнут, не позволяло ему развернуться по — настоящему. Не вступая в напрасные споры, Клим терпеливо ждал, пока пленник устанет. Это произошло весьма скоро. Перестав возмущаться, мужчина обреченно спросил:
— Ты вообще — то хоть кто?
Вопрос застал Клима врасплох, однако, чуть поразмыслив, он честно ответил:
— Школьник.
— А — а, понимаю, — протянул мужчина. — Хулиган, значит.
— Почему? — не уловил логики Клим.
— Ну, сам ведь сказал, что тебя в милиции знают.
— Они совсем по — другому меня знают, с хорошей стороны, — уточнил мальчик.
Мужчина хмыкнул:
— Ладно. Потом объяснишь про свою хорошую сторону. Зовут — то тебя как?
— А вот этого я вам пока не скажу, — твердо произнес мальчик.
— Почему? — удивился пленник.
— Потому что, пока я бегаю в милицию, те, кто вас засунули в багажник, могут вернуться и увезти вас еще куда-нибудь. Начнут, например, пытать, вы меня заложите, и они после ко мне приедут.
В багажнике икнули.
— Слушай, ты, философ, беги — ка лучше скорее к своим знакомым в милицию. Иначе и впрямь как бы чего не вышло.
— Нет, вы мне сначала свои данные продиктуйте. — Клим быстро извлек из внутреннего кармана куртки блокнот и ручку,
В багажнике шумно и раздраженно засопели.
— Что с тобой сделаешь. Запоминай.
— Мне запоминать не надо. Я пишу, — пояснил Клим.
— Капля, — послышалось из багажника.
— Снег, что ли, на вас тает и капает? — полюбопытствовал мальчик.
Сопение стало еще нервозней и громче.
— Фамилия у меня такая: Капля. Клим фыркнул:
— Бывает.
— Ты не хами, а пиши, — обиделся пленник.
— Уже записал, диктуйте дальше.
— Александр Авдеевич.
— Марку вашей машины и номер, — потребовал Клим.
— А краткую биографию мою не нужно? — хохотнул узник.
— Между прочим, в ваших же интересах предоставить мне как можно больше информации, — не смутился мальчик. — Тогда, если вас и впрямь отсюда увезут, пока я бегаю, хоть будет известно, кого искать.
— Микроавтобус «мерседес». — Александр Авдеевич продиктовал номер. — Я не владелец, а водитель. Работаю в «Милим — банке». Машина их. Я вез в ней деловые бумаги. Банк в новый офис перебирается. Этого, надеюсь, тебе достаточно?
— Не совсем, — откликнулся Клим. — Сейчас еще номер «ауди» запишу.
— Какой еще «ауди»? — не понял его собеседник.
— В которой вы сейчас находитесь.
Из багажника послышалась весьма гневная и нелицеприятная тирада, суть которой сводилась к тому, что когда не везет, то уж во всем. Сначала бандиты едва не грохнули, а теперь навязался в спасатели какой — то малолетка. Насмотрелся по телевизору боевиков и возомнил себя детективом. Номера он записывает! Шевелил бы лучше скорее ногами!
Клим не мнил себя детективом, а, можно сказать, в определенной степени им действительно был. Так получилось, что он и его друзья этой осенью умудрились раскрыть целых два опасных преступления, из — за чего и стали практически своими людьми в районном отделении милиции.
— Во — первых, я вам не навязался. Вы сами меня позвали, — с достоинством проговорил мальчик. — Во — вторых, помощь надо оказывать грамотно, что я и стараюсь сделать. А в — третьих, напрасно волнуетесь: уже бегу.
И, спрятав блокнот, в котором теперь были зафиксированы номера обеих машин, он пустился бегом по улице.
Время было дорого. Клим решил попытать счастья в опорном пункте, который располагался на полпути от места происшествия до районного отделения милиции. Если повезет и участковый окажется там, они совсем скоро вернутся к несчастному Капле.
Метель усилилась. Поднялся ветер. Путаясь в лабиринтах многоэтажек, он яростно завывал и свистел. Снег залеплял Климу глаза, но мальчик, не сбавляя скорости, несся к цели. Жизнь человека была в опасности. Если даже преступники не вернутся, Александр Авдеевич запросто может замерзнуть.
Дыхание у Ахлябина сбивалось, сердце стучало — не столько от бега с препятствиями, сколько от бури эмоций. Он уже понимал: угон машины был отнюдь не главной целью преступников. Скорее всего, они охотились за тем, что в ней везли. У него, Клима, почти на глазах произошло ограбление банка! И не под покровом ночи, а среди бела дня. И не в каком-нибудь там Чикаго, а в тихом, мирном и сонном Серебрянопрудском тупике. Ребята, когда услышат, ни за что не поверят. Да он бы и сам не поверил. И впрямь как в голливудском боевике.
И что, спрашивается, за деловые бумаги такие, если за них дорогую машину бросить не пожалели? Или Капля соврал и на самом деле вез не бумаги, а крупную сумму денег? Хотя деньги перевозят в специальных бронированных машинах, с охраной. Клим много раз видел, как от «Милим — банка» отъезжали броневички цвета слоновой кости с зелеными полосками. Хотя… Мысли мальчика потекли в ином направлении. Ведь это вполне могли быть «левые» деньги, о которых вообще никто знать не должен. К примеру, доходы от каких-нибудь сомнительных махинаций. Тогда вполне понятно, почему их перевозили подобным образом. Водитель, наверное, вообще ни о чем не подозревал. Запрятали среди документов, погрузили — и вперед.
Да, но грабители — то знали. Откуда? Или правда охотились за документами? Иные ведь стоят дороже денег, если в них, например, зафиксированы какие-нибудь тайные махинации или компромат. Завладел подобной бумагой, и хозяева банка навсегда у тебя в руках. Правда, такие вещи обычно берегут как зеницу ока. Это, так сказать, тайна за семью печатями. И всё — таки их украли. Следовательно, о них еще кто — то знал, помимо владельцев банка. Впрочем, посвящены в тайну наверняка не многие, а значит, нетрудно вычислить организатора похищения, но это уже не его, Клима, дело. Пусть сами разбираются. Его наверняка никто в тайны мадридского двора, а точнее, «Милим — банка», не посвятит. Вот сейчас он организует спасение Капли — и к ребятам. Рассказывать. Может, еще потом благодарность от банка получит. Особенно если не только водитель спасется, но и похищенное найдут. Интересно, каковы будут размеры их признательности?
Подумав об этом, Ахлябин застеснялся собственных мыслей. Человеком он был совершенно не меркантильным и принял участие в судьбе Капли исключительно из человеколюбия. Просто сработала логическая взаимосвязь: банк — деньги — спасение — награда. Он решительно отогнал от себя наваждение. Сначала надо дело сделать, а потом уж мечтать.
Взлетев по ступенькам опорного пункта, Клим заколотил по металлической двери.
Участковый Николай Алексеевич Сенюшкин пребывал в замечательном настроении. Утро выдалось на редкость спокойным. Ни единого происшествия. Даже телефон ни разу не зазвонил. И зима наконец вернулась. Николай Алексеевич мечтательно посмотрел в окно. Послезавтра выходной. Он возьмет детей и отправится в поход на лыжах. Сто лет уже никуда вместе не выбирались. Дела да дела. То чрезвычайную обстановку по городу объявят, то внеочередные дежурства. А людей не хватает. Вот и приходится пахать почти без выходных. Жена уже волком смотрит. И дети скоро вообще от рук отобьются. Едва дневники их проверять успевает. Необходимо что — то менять в этой жизни. Чтобы побольше времени для семьи оставалось. Ну, ничего. В эти выходные он хоть немного да наверстает. На лыжах — это же так здорово! Витька, старшенький, правда, год уже выклянчивает сноуборд, ну да ладно. У них здесь на сноуборде особенно и кататься негде. А может, пойти и купить ему? Парень обрадуется. И вещь, по сути, полезная. Сидит ведь целыми днями за компьютером. Так хоть подвигается. Разовьется физически. Жена вот только категорически против: боится, как бы Витька шею себе не свернул. Очень уж эта доска ей опасной кажется. С другой стороны, сын настоящим мужиком расти должен. Какой же мужик без риска и преодоления опасностей. А шею, между прочим, и на лыжах запросто свернуть можно.
Николай Алексеевич вздохнул. Насчет сноуборда он еще помозгует, а пока — взгляд его упал на часы — не грех и о своем организме подумать. Вера, жена, и так вечно ворчит, что он питается нерегулярно, завел манеру всякую дрянь на ходу перехватывать. Теперь вот взяла ситуацию под контроль: собирает ему с собой в термосах полный обед. Все исключительно домашнее и приготовленное своими руками. Вот сейчас он этого и отведает.
Николай Алексеевич поставил на стол два термоса. Один — с супом, другой — с котлетами и картофельным пюре. Открыв крышку первого термоса, участковый принюхался. От аппетитного запаха потекли слюнки. Его любимый борщ! Ну, Веруня! Не супруга, а золото!
Он перелил борщ в тарелку, отрезал ломоть черного хлеба, но ложку до уже открытого рта донести так и не успел. В дверь опорного пункта бешено заколотили. Резкий звук в тишине прозвучал столь внезапно, что Николай Алексеевич вздрогнул. Ложка выпала из его руки и брякнулась обратно в тарелку, обдав лицо участкового брызгами.
— Вот и пообедал, мама дорогая! — в сердцах воскликнул Николай Алексеевич.
От благостного настроения не осталось и следа. Опыт ему подсказывал: когда так колотят, хорошего не жди.
Если еще и теплилась, пока он шел к двери, маленькая надежда, что кто — то из знакомых забрел попросту перекинуться словом — другим в обеденный перерыв, то, отворив дверь и увидев мальчика, хоть и действительно знакомого, участковый понял по выражению его лица: это отнюдь не визит вежливости. Стряслось явно нечто серьезное.
— Николай Алексеевич! Капля в багажнике замерзает! — выпалил Клим.
Участковый вытаращился на мальчика.
— Какая капля? В каком багажнике?
— В «ауди»! Бежим быстрее! А то увезут!
— У матери твоей, что ли? Машина замерзла? Багажник не открывается? Эвакуаторы увезти грозятся? — по — прежнему не понимал участковый.
— При чем тут моя мать? — в свою очередь изумился Ахлябин. — У нее не «ауди», а «мицубиси»! Там абсолютно другой человек замерзает! В чужой «ауди»! Понимаете, его похитили! И могут совсем похитить! Бежим скорее! А то машину уже угнали. Рядом ее, во всяком случае, нет!