Вскоре Вика валилась с ног от усталости. «Какие эти муравьи бестолковые! – размышляла она. – Мы, люди, давно бы уже придумали какую-нибудь электронную машину, которая сама бы обслуживала малышей».
Погружённая в свои мысли, девочка неожиданно споткнулась и налетела на тележку с молоком. Та сорвалась с места и со всего маха ударилась о стену. Бутылочки с грохотом посыпались на пол. Послышался звон бьющейся посуды. Молоко ручейками потекло под ноги.
Няньки грозно обступили Вику. Они сердито щёлкали страшными челюстями и шипели, словно клубок потревоженных змей. Бедняжка зажмурилась.
И вновь невесть откуда возникла главная нянька. Она затолкала девочку в маленькую круглую норку-карцер и заперла на скрипучий засов.
Наступил вечер. Вика сидела и плакала от обиды, усталости и голода. За что муравьи обошлись с ней так жестоко? Она, можно сказать, пришла в гости. А её сделали рабыней! Знали бы об этом родители! Но Вика тут же одёрнула себя: если бы они хоть на минуту представили себе такое, наверняка оставили бы дома. Так что терпи, Вика, сама напросилась! И Шар-Нольд предупреждал, что путешествие – не увеселительная прогулка по соседнему парку.
Тут дверь отворилась, и появился незнакомый муравей. Он поставил перед пленницей кружку ароматной тягучей жидкости, а рядом положил колобок и, не сказав ни слова, вышел. Вика быстро справилась с едой. Затем свернулась калачиком на жёсткой подстилке и вскоре погрузилась в беспокойный тревожный сон. Утро, как известно, мудрее вечера. Может, новый день окажется справедливее предыдущего?
* * *
Солнце почти провалилось за горизонт. В Муравьиной стране наступило затишье. Шар-Нольд и Никанор наконец-то смогли спуститься в долину. Ещё издали они заметили под кустом ярко-красную бархатную резиночку для волос. Ею Вика завязывала один из своих хвостиков.
– Так и есть! Она у Муравьёв! – с досадой воскликнул Шар-Нольд, подбирая резинку.
Никанор бросился к ближайшему муравейнику с намерением сделать подкоп.
– Это бессмысленно, – остановил его шиш. – Даже если Вика здесь, мы не справимся с целой армией Муравьёв. А они непременно на нас набросятся.
Никанор сник. Он бережно взял у Шар-Нольда красную резиночку, произнёс над ней какую-то свою, кошачью, клятву и браслетом надел на лапу.
Шиш повёл Никанора к реке. На берегу валялось много прошлогодних пустотелых стеблей тростника. Они были толстыми и прочными, словно брёвна.
– Плот построим из них, – решил Шар-Нольд. – Штук десять хватит. Спустим его на воду и засядем в тростнике. Будем ждать удобного случая, чтобы вместе с Викой переправиться на другой берег, в Страну кошек. Преследования можно не опасаться: мураши в реку не сунутся.
Шиш и кот работали всю ночь, делая лишь небольшие перерывы на отдых. С первыми лучами солнца плот вместе с Никанором и Шар-Нольдом тихонько покачивался на мелкой речной волне. Его надёжно укрывали густые заросли прибрежного тростника. А река неспешно уносила прочь от муравьиных глаз строительный мусор.
Глава 9
Спасительная река
тром за Викой пришла не главная нянька, а всё тот же старый, с узкой седой бородой, муравей. Он принёс кружку нектара и, пока девочка таким образом подкреплялась, говорил, опершись на сучковатую палку:
– Главная нянька отказалась от твоей помощи. Она доложила обо всём царице. И та повелела отправить тебя пасти стадо. Но если ты и с этим делом не справишься – потеряешь хоть одно животное из сотни, – тебя ждёт суровое наказание.
Старик вывел Вику из подземелья. Как же хорошо на свежем воздухе! Девочка прищурилась от яркого солнца, а когда глаза немного привыкли, увидела, что из соседнего выхода зелёной массой выползают к подножию муравейника неторопливые насекомые.
– Кто это? – спросила Вика.
– Твои подопечные – тля. Те, кого ты будешь пасти.
«Такие огромные?» – изумилась Вика. На даче в саду она часто видела крохотных зелёных, а то и чёрных букашек с прозрачными крылышками. Иногда те густо облепляли кустики крапивы или ромашки аптечной, неизменно вызывая у Вики отвращение. Девочка прикинула, что теперь, после того как она уменьшилась, тля должна бы умещаться на её ладошке, а никак не доставать бочкообразными спинами до её колен. Но видимо, в Стране гигантских Муравьёв – все гиганты. Зато теперь у Вики появилась возможность хорошенько их рассмотреть. Если брать в отдельности каждое насекомое, то оно вполне ничего. У некоторых даже симпатичные мордашки, так что хочется дать им имена.
– Справа река, – продолжал наставления старый муравей. – Слева лес. Между ними отличные клеверные луга. Вот туда и гони стадо, – и протянул ей пастуший хлыст.
Вика сердечно поблагодарила старика. Он единственный, кто отнёсся к ней по-доброму.
– Не забудь вернуться перед заходом солнца, – напутствовал девочку муравей, – да смотри, тлю не растеряй, а то… – и, махнув лапой, он исчез в муравейнике.
Тля была сколь медлительна, столь и бестолкова. Вике никак не удавалось сбить стадо в кучу и направить в нужную сторону. Оно всё время расползалось.
Солнце стояло уже высоко, когда Вика, наконец, пригнала насекомых на место выпаса. От беготни и жары девочка совсем взмокла. Во рту пересохло. А рядом призывно манила к себе прохладой живительная река.
Вика огляделась. «Деваться им здесь некуда, – решила она. – Пусть себе пасутся, а я искупаюсь».
Но не успела она сделать и шага к воде, как послышался странный гул. С каждой минутой он нарастал. Вскоре в небе показался необычный летательный аппарат. Такого Вика раньше не видела. Аппарат снизился, покружил над стадом и пошёл на посадку.
Когда аппарат приземлился, сложил тонкие прозрачные крылья и прикрыл их ярко-оранжевыми в чёрный горох корытцами, Вика подумала, что перед ней летающая тарелка. А «тарелка» выпустила чёрные блестящие ножки и бегом направилась к стаду.
И откуда у тли столько прыти взялось? При виде «тарелки» они сбились в плотную массу и быстро повернули в сторону леса. «Тарелка» семенила следом.
«Вот это да! – восхитилась Вика. – Вот у кого надо поучиться управлять тлёй!» И вдруг спохватилась – это же её стадо! И кажется, его угоняют! Она закричала, замахала руками, пытаясь вернуть беглецов. Но всё без толку!
Первые насекомые достигли опушки леса и начали карабкаться вверх по молоденькой берёзке. От них ни на шаг не отставала «летающая тарелка».
«Ба! Да это же гигантская божья коровка!» – обозревая картину издали, догадалась девочка.
А на вершине деревца началось столпотворение. Задние насекомые напирали на передних. И тем ничего не оставалось, как заработать слюдяными крыльями и подняться в небо. За ними последовали и остальные.
Последней взмыла в небо божья коровка. Она описала в воздухе круг, затем врезалась в самую гущу зелёного облака. Побыла внутри немного и вырвалась вперёд, увлекая всё стадо за собой. Так постепенно и растаяли они в небе, словно перелётные птицы.
Вика обернулась в сторону муравейников, и ужас отразился на её лице. К ней бежали десятки Муравьёв. «Не муравьи, а самураи какие-то», – мелькнуло в голове у девочки. Ещё издали был слышен их грозный топот и громкое клацанье челюстей. Ух, как они были сердиты!
Не раздумывая, кинулась Вика к реке и с разбега врезалась в воду. Плавать она не умела, но деваться-то всё равно некуда: хочешь – тони, хочешь – испытай на себе всю прелесть муравьиных укусов. Вика выбрала первое.
Она беспорядочно колотила руками и ногами по воде, поднимала вокруг себя фонтаны брызг, пытаясь плыть. Вода попадала в нос, уши, затекала в рот. Девочка почувствовала, что тонет. Вдруг кто-то потянул её за ворот платья. Вика подумала – муравьи, и стала отчаянно отбиваться. Но это не помогло, и вскоре она очутилась на бревенчатом настиле. Откуда-то, как сквозь вату, до неё донеслись голоса. Её звали по имени.
Всё плыло перед глазами Вики. Когда она, наконец, отдышалась, то обнаружила, что лежит на плоту. Рядом сидит встревоженный Никанор, а Шар-Нольд длинным шестом отталкивается от речного дна, направляя плот к противоположному берегу.
Вика оглянулась и разглядела множество шевелящихся усов и щёлкающих челюстей. От плота их отделяла широкая полоса воды. Муравьи, бестолково сновавшие вдоль берега, не решались сунуться в реку. Дрожа всем телом, Вика прижалась к Никанору. Шершавым языком кот бережно вылизывал её мокрые волосы.
Вскоре плот мягко ударился о белый песок противоположного берега. Разложенная на солнышке одежда Вики быстро высохла. А сама Вика, забирая резиночками волосы в рыжие хвостики, заканчивала рассказ о своих злоключениях. Никанор и Шар-Нольд, как могли, утешали её.
* * *
Друзья поужинали и переночевали прямо на берегу, у костра. А наутро отправились дальше, через поле, в Страну кошек.
К Вике вернулись её весёлость и неуёмная любознательность. И она спросила:
– Не знаешь, Шар-Нольд, зачем божья коровка похитила стадо?
– Божьи коровки любят лакомиться нектаром тли, – шишу доставляло удовольствие делиться своими познаниями. – А вот разводить тлю и ухаживать за ней они не умеют. Поэтому и поступают, как настоящие разбойники. Из-за этого они всё время ссорятся с муравьями. И если бы хозяева оказались рядом со стадом, то божьей коровке не поздоровилось бы. Обступили бы плотным кольцом и потащили в муравейник. Заодно и тебе досталось бы. Хорошо, что ты догадалась броситься в воду. Да и мы вовремя подоспели.
Шар-Нольд не знал, что Вика не умеет плавать, потому-то и радовался сообразительности девочки. А если бы знал? Наверное, сильно бы за неё испугался.
За разговорами друзья не заметили, как пересекли поле и очутились на опушке густого леса.
– Где же Страна кошек? – спросил Никанор, принюхиваясь.
– Да вот же она, – указал Шар-Нольд в сторону леса. – Ты ожидал увидеть каменный город и черепичные крыши? Этого здесь нет. Вернее дома есть, но разбросаны они по всему лесу и выглядят как небольшие дачки. Кошки, народ дикий. Любят охотиться. Вот они и объявили этот лес своей страной.
– А как же царица? Её дворец тоже находится в лесу? Она живёт там совсем одна, без своих подданных? – засыпала вопросами шиша Вика.
– У кошек нет ни царей, ни цариц, – улыбнулся Шар-Нольд. – Каждая кошка сама себе царица. Разве тебе не знаком их независимый характер?
– Да уж, этого у нас не отнять! – задрал нос Никанор.
Друзья шагали по едва различимой тропке, неизвестно кем проложенной. Всё было как в обычном лесу: пели птицы, гудели шмели над лесными колокольчиками, белки перелетали с верхушки одного дерева на другое.
День прошёл спокойно. Правда, после приключений в Стране гигантских Муравьёв путешественники стали намного осторожней и не забывали охранять друг друга во время привалов.
На другой день Никанор спросил:
– И далеко эта Страна кошек простирается?
– Да нет, – ответил Шар-Нольд, – совсем немного, и она кончится.
– Как? – опешил Никанор. – А где же мои сородичи? Шли, шли и ни одного не встретили.
– Я специально повёл вас в обход. Мало ли что придёт кошкам в голову. Примут нас за мышей и слопают!
– Это ещё почему? – возмутился Никанор.
– Ты снова забыл, какого ты теперь роста? – напомнил Шар-Нольд.
– Всё равно нечестно: меня – кота – вести по Стране кошек в обход! Может, у меня здесь родственники имеются, – не унимался Никанор. – Хочу повидать своих сородичей!
Вике стало жаль своего питомца, и она сказала:
– Шар-Нольд, давай хоть издали покажем Никанору его собратьев. А то вернёмся домой, а ему перед дворовыми котами и похвастаться-то нечем будет.
– Ладно, – нехотя согласился шиш. – Но, чур, только издали!
– Хорошо, хорошо, – беспечно пообещал Никанор.
И друзья направились к просвету между деревьями.
Глава 10
В плену у доброй тётушки
За низеньким заборчиком раскинулись необыкновенной красоты цветники. Между ними стояли резные беседки, увитые вьюнком. Его ярко-розовые граммофончики собирали вокруг себя хороводы пчёл и бабочек. А дальше под новой черепичной крышей утопал в зелени и ползучих розах аккуратный домик.
На открытой веранде за чайным столом в кресле-качалке сидела белая пушистая кошка. Рыжее пятнышко кокетливо красовалось возле её правого уха. А на шее, в тон глазам, переливались изумрудные бусы. Госпожа Марьяна о чём-то думала.
Двое слуг стояли за её креслом. Серый кот в чёрном жилете, с чёрной бабочкой на шее держал над хозяйкой кружевной кремовый зонтик от солнца. Чёрный кот в сером жилете, с серой бабочкой на шее обмахивал госпожу Марьяну опахалом, создавая прохладу и отгоняя назойливых мух.
* * *
– Ну что, насмотрелся? – немного погодя спросил у Никанора Шар-Нольд.
Кот ничего не ответил. Но вдруг, словно гайка, притянутая мощным магнитом, сорвался с места, юркнул в незапертую калитку и помчался по жёлтой песчаной дорожке прямо к дому.
– Эх! – только и крякнул с досады Шар-Нольд.
* * *
Три кошки с удивлением уставились на промяукавшего приветствие Никанора.
– Кто это? – спросила Марьяна.
– Мышь, – пошутил Федька – чёрный кот в сером жилете.
– Или ящерица, – ухмыльнулся следом за ним Васька – серый кот в чёрном жилете.
– Поймайте её, – потребовала Марьяна.
Слуги кинулись выполнять приказание. А Никанор стоял спокойно, вовсе не собираясь удирать.
– Да это же котёнок! – изумилась Марьяна, разглядывая Никанора, с подобострастием поднесённого ей за хвост Васькой.
Никанор же царапал когтистыми лапами воздух и орал:
– Пусти меня, гад! Пусти!
Кошка забрала у Васьки Никанора и усадила к себе на колени.
– Маленький, ты чей? Где твои мама и папа? – лизнув «котёнка» в щёку, ласково спросила она.
– Я не маленький! Я взрослый! И я сам по себе! – гордо объявил Никанор, вырываясь из нежных объятий.
Но Марьяна не слушала его. Она суетилась, раздавая налево и направо распоряжения:
– Федька! Неси корыто и тёплую воду. Котёнок весь в пыли, его вымыть надо. Васька! Тащи бутылочку с молоком. Не видишь, ребёнок голодный! Ух ты, мой маленький, сейчас, сейчас, всё будет в порядке!
Кошка была молода, богата, но очень одинока. (Слуги – не в счёт!) Она давно мечтала о детях или хотя бы о племянниках, поэтому приняла Никанора – вполне взрослого кота – за котёнка.
– Я стану твоей доброй тётушкой, – пообещала она и потёрлась розовым носом о влажный нос Никанора.
Как ни пытался Никанор всё разъяснить, а затем и высвободиться из заботливых лап, ничего у него не вышло. Просто его никто не слушал. Его вымыли в ванне с шампунем, к чему, впрочем, он был привычен. Высушили феном, завернули в тёплые одеяльца и крепко, крест-накрест, перевязали розовыми ленточками. Такого даже Вика с ним не проделывала. При этом госпожа Марьяна всё время приговаривала:
– Какой ужас! У ребёнка начался бред. Всё твердит о каких-то «виках» и «шарнольдах». Он, наверное, не знает, как его зовут!
– Ника… – только и успел пискнуть Никанор, как рот ему заткнула надетая на бутылку с молоком соска.
* * *
Тем временем Вике и Шар-Нольду удалось подобраться к кошкиному дому, и они стали свидетелями мучений, которые навлёк на себя Никанор.
– Да-а, – сказал Шар-Нольд, – в плену у доброты иногда бывает не слаще, чем в плену у зла.
– Плен – он и есть плен, – мудро, не по годам, заметила Вика.
– Пойдём, – позвал шиш, – надо устроиться на ночлег и придумать, как выручить Никанора.