У стены сеновала стояла лестница-стремянка. Вверху было окошко, внутри виднелось просторное помещение, горы мягкого сена.
— Залезем туда, — предложил Франческо.
Анна посмотрела на Доменико, он весь дрожал.
Девочка выскочила под дождь и с трудом передвинула лестницу вдоль стены…
С помощью Анны Доменико взобрался на сеновал. Все они разлеглись на нежном и тёплом сене. Анна засыпала Доменико сеном до самого подбородка. Теперь из сена выглядывало только его бледное личико с большими, лихорадочно горящими глазами. Эти глаза, казалось, говорили: «Мне плохо! Мне очень плохо».
— Спи, — шепнула Анна, гладя его по мокрым, слипшимся волосам. — Спи… Ты уже согрелся?
Доменико закрыл глаза. Анна гладила малыша по голове до тех пор, пока дыхание его не стало глубоким и ровным…
Франческо лежал на сене, уткнувшись подбородком в ладони, и смотрел из окна на улицу.
Сквозь густую серую сеть дождя видно было, как проходят беженцы. Время от времени ветер доносил громкие голоса, детский плач, цокот копыт…
— Видишь? — спросил Франческо. — Куда они идут?
— Наверно, вода залила их дома. Они убегают…
— А я бы не убежал… Я бы забрался на крышу. Как ты думаешь, вода может добраться до крыши?
Он посмотрел вниз.
— До нас вода не доберётся. Мы не уйдём отсюда, пока дождь не кончится…
— Но ведь у нас есть нечего!
…Темнело. Фигуры беженцев на дороге становились всё более смутными. Постепенно темнота обступила ребят со всех сторон.
Анна и Франческо долго смотрели в темноту. Тепло и сладкий запах сена вселяли в них спокойствие и уверенность. Шум дождя начал постепенно казаться приятным, он убаюкивал, как музыка. Незаметно глаза у ребят закрылись, и они погрузились в крепкий, глубокий сон.
Первым проснулся Доменико. Лихорадка, вызванная усталостью, прошла, оставив лишь некоторую слабость. Он сел, удивлённо осматриваясь вокруг: как это он попал сюда?.. Франческо и Анна спали, зарывшись в сено. Доменико приподнялся и выглянул в окно.
Небо было серое, мглистое; тёмные тучи мчались по направлению к югу… Но дождя больше не было. Вокруг царила странная тишина, такая глубокая, что шорох сена под ногами казался удивительно громким.
Доменико посмотрел вниз и сначала ничего не понял: что-то непонятное — серое, ровное — со всех сторон окружало сеновал. Вдруг страшная догадка кольнула его в сердце.
Он отшатнулся от окна и прикрыл рот рукой, чтобы не закричать. Потом схватил Анну за руку и стал трясти изо всех сил:
— Анна! Анна!
— Проснулся? Как ты себя чувствуешь? Вчера вечером ты был совсем болен…
— Анна! Анна! Вода!.. Вода добралась до нас!..
Так оно и было… Пока ребята спали в своём душистом убежище, вода прибывала сантиметр за сантиметром. Она унесла лестницу, она лизала цоколь верхнего оконца…
Взглянув в окно, Анна увидела своё испуганное лицо и растрёпанные волосы, отражавшиеся в серой, неподвижной воде.
— Что ж мы теперь будем делать? — в страхе прошептала она.
Навстречу ребятам попалась повозка, в ней сидели люди с перепуганными лицами.
Всё чаще и чаще на бесконечной серой глади попадались моторные лодки и шлюпки с людьми и домашним скарбом.
Наконец ему удалось вытолкнуть одну. В отверстии показался клочок серого неба, по нему быстро бежали тучи: как видно, был сильный ветер.
Франческо вытолкнул ещё несколько черепиц. Ему казалось, что он пленник, который вот-вот вырвется на свободу. Ухватившись за края черепицы, он подтянулся на руках и вылез наконец на крышу. По спине у него пробежали мурашки: кругом была вода, только вода…
— Что ты там видишь? — крикнула снизу Анна, — Я тоже хочу посмотреть… И Доменико…
Через некоторое время все трое стояли на крыше, испуганно прижавшись друг к другу. Вокруг никаких признаков жизни Тишина… Безлюдие…
Безмолвие…
— Мне холодно, — жалобно прошептал Доменико.
— Слезай вниз.
Слезай и ты, Анна…
Я постою пока один.
Будем сменяться.
Когда нас найдут, надо быть наготове…
— Найдут!.. — с горечью повторила Анна. — Находят тех, кого ищут. А нас никто не ищет. Пока спадёт вода, мы умрём с голоду…
Слово «голод» напомнило им, что они уже целые сутки ничего не ели. До той минуты они как-то не чувствовали голода.
Анна и Доменико вернулись на сеновал, а Франческо, осторожно передвигаясь по крыше, забрался на самый верх. Вдруг ему показалось, что вдали медленно движется какая-то тёмная точка. Ему даже послышался вдали человеческий голос.
Он закричал, насколько хватало голоса и лёгких. И кричал, не останавливаясь, не отвечая Анне, которая всё время спрашивала снизу:
— Что там? Что там такое?
Потом они все трое снова стояли на крыше и дружно кричали, то загораясь надеждой, то снова впадая в отчаяние. Тёмный предмет явно приближался. Размеры его хотя и медленно, но непрерывно увеличивались.
Теперь уже нетрудно было различить лодку и двух людей на вёслах. Они озирались кругом, видимо, стараясь понять, откуда доносится крик.
Ребята кричали всё громче. Франческо стащил с себя рубашку и стал размахивать ею, как флагом. С лодки увидели их и что-то крикнули им в ответ. Но ребята не переставали кричать. Даже тогда, когда лодка подошла совсем близко и было ясно, что оба гребца — старик и молодой — видят их, ребята продолжали кричать…
Но, когда лодка подошла почти вплотную к стене сеновала, они почему-то разом замолчали, спрыгнули вниз, на сено, и высунулись в окошко.
— Ну и глотки же у вас, ребята! — сказал, заглядывая в окно, старик, сидевший в лодке. — Ну, выходите!..
Доменико влез в лодку первым. Следом за ним спрыгнула Анна. А Франческо вылез из окна сеновала последним, как капитан, который покидает корабль лишь тогда, когда удостоверится, что вся команда спаслась.
ПЛОТИНА
— Как вы попали сюда? — спросил старик.
Ребята взглянули друг на друга и промолчали.
— Ну, у вас ещё будет время рассказать вашу историю… Хорошо, что мы вас услышали…
— Сколько времени вы здесь? — спросил молодой гребец, парень лет двадцати.
— Сутки… Сначала мы ничего не заметили. Проснулись, а кругом вода.
— Ну, вам повезло…
В нескольких словах гребцы рассказали всё, что случилось. Река По, раздувшись от ливней, прорвала плотину в нескольких местах и хлынула на поля. Целые деревни залиты. Сотни людей пропали без вести, иные, должно быть, погибли, а иные вот так же залезли на крыши или же сгрудились на плотинах и ждут спасения…
Они сами крестьяне-добровольцы, одни из тех, кто по собственному желанию пришёл на помощь затопленному району…
Лодка медленно рассекала серую воду, осторожно пробираясь между плывущими по течению деревьями, вырванными с корнем, и обломками домов.
— Куда вы везёте нас? — спросила Анна.
— А куда вас везти?.. На сухое место, конечно.
— Вам дадут там поесть, — сказал молодой гребец, — а затем отправят по домам… Где ваша семья?
Ребята ничего не ответили. Старик и юноша переглянулись.
Всё чаще и чаще на бесконечной серой глади попадались моторные лодки и шлюпки с людьми и домашним скарбом. Люди везли всё, что удалось спасти от наводнения… Вскоре они нагнали лодку, настолько переполненную, что казалось, её вот-вот зальёт водой.
— Возьмёте у нас несколько человек? — крикнули с этой лодки.
— Конечно…
Лодка приблизилась вплотную, и оттуда пересели две женщины и мальчик. Женщины держали в руках тюфяки. Мальчик прижимал к груди белую курицу.
— Ну, она, по крайней мере, снесёт тебе яйца, — добродушно смеясь, сказал юноша.
— Она уже снесла одно утром, — ответил мальчик, слабо улыбаясь. — Прямо на крыше нашего дома. Почти что мне в руки.
— Ну, вот видишь… Это хорошая примета.
Мальчик погладил курицу. Женщины никого не замечали, ничего не слышали и не видели. Не отрываясь, смотрели они на воду. Казалось, они никак не могли поверить тому, что эта вода — сейчас такая спокойная — унесла всё их достояние: их дом, вещи, животных, выращенных с любовью и надеждами…
Как бы угадывая их мысли, старик сказал:
— Вода уйдёт, и жизнь снова начнётся. То же было и при наших отцах…
— Почему же плотины не выдержали? — сказала одна из женщин, точно разговаривая сама с собой. — Почему их не сделали покрепче?.. Почему они не выдержали?..
— А кому это нужно заботиться о плотинах да о нас? — проворчал старик.
Невдалеке показалась узкая чёрная полоса земли.
— Плотина, — сказал молодой гребец.
— Плотина на реке По? — спросил Франческо.
— Э, нет! Та плотина подальше. Это защитная плотина. Вода прорвала её в нескольких местах. Но до суши всё же по ней можно добраться… Здесь мы вас и высадим.
Ребята снова переглянулись. А что будет дальше?..
Юноша внимательно наблюдал за ними.
— Вы не знаете, куда идти?..
— Я… — сказала Анна, набравшись смелости. — Я знаю одну синьору в Ферраре…
— Феррара недалеко, но теперь туда не добраться. Нужно сделать большой круг.
— Мы доберёмся…
— Нет, раньше вам надо отдохнуть, обсохнуть, поесть, выспаться…
Они уже были в нескольких метрах от насыпи. Люди, молчаливые, мрачные, стояли вдоль по всей плотине; многие усматривались в затопленную равнину, должно быть, отыскивая глазами крыши своих домов. Женщины сидели, прижав к себе детишек. Кое-где горели костры.
Молодой гребец подвёл ребят к одному из костров, и все четверо улеглись на земле у огня. Какая-то женщина угостила их супом.
— Слушайте, ребята, — сказал юноша. — Сдаётся, что вы в затруднительном положении. Не хотите ли пока что пойти к нам? Мы живём недалеко, в нескольких километрах отсюда. Я провожу вас. Хорошо?..
В эту минуту вдали послышался глухой далёкий шум, нарастающий рокот, и тут же раздались душераздирающие крики:
— Спасайтесь! Вода! Вода снова поднимается!
ДОРОГА СТРАХА
Узкая тропинка была залита мутной, илистой водой. Крича и плача, бежали по этой тропе, охваченные паникой люди. Анна, Франческо и Доменико, держась друг за друга, с трудом переводя дыхание, тоже мчались вперёд. Они не чувствовали ни усталости, ни холода, ни голода; страх подстёгивал их и гнал всё дальше и дальше…
Из толпы неслись истерические крики женщин, потерявших детей, стоны, брань…
— Успокойтесь! Ничего не случилось. Нет никакой опасности! — пытался кто-то образумить толпу.
Но этих слов никто не слышал. Ужасные испытания, перенесённые во время наводнения, нарушили душевное равновесие людей…
У ребят не было ни узлов, ни чемоданов, и потому они одними из первых добежали до того места, где плотина делала поворот. Впереди, в каких-нибудь ста метрах, виднелась земля. Земля! Спасение!
Но за поворотом их ожидало страшное разочарование: вода опять пересекала им путь…
На краю разрушенной плотины в ужасе теснились люди. Задние напирали на передних…
Анна, Франческо и Доменико, усиленно работая локтями, с трудом отступили назад, подальше от обрыва… Плотина казалась длинным, узким, низким островком. Лодки, баржи, наскоро сколоченные плоты непрерывно сновали взад и вперёд по воде, перевозя беженцев на ту сторону…
Когда баржа приближалась к плотине, давка становилась угрожающей. Люди оступались, падали в воду, их с трудом вытаскивали…
Страшные часы пережили ребята, прежде чем их взяли на плот. И когда наконец под ногами у них оказалась земля, они, несмотря на страшную усталость, зашагали вперёд, не разбирая дороги, как слепые.
— Пойдём полем, — предложила Анна,
Франческо и Доменико молча согласились.
Они зашагали по полю, проваливаясь по колено в грязь. Крестьянские дома, попадавшиеся им на пути, казались вымершими. Окна были наглухо заколочены.
К вечеру они дошли до небольшого посёлка. Жители толпились возле домов, печально и сочувственно глядя на бесконечную вереницу беженцев. Анна подошла к дому, на пороге которого стояла женщина с ребёнком на руках.
— Мы есть хотим, — произнесла она еле слышно.
— Входите, входите, бедные ребятки!
Женщина впустила их в комнату, погладив Доменико по мокрым волосам.
— Вымокли, промёрзли все… Садитесь к огню, обогрейтесь!
В большом камине пылал огонь. Девочка подбрасывала в него солому. Женщина передала ей на руки ребёнка, достала из буфета хлеб и другую снедь и разложила всё это на столе.
— Кушайте! И выпейте немного вина… Вам станет лучше.
Девочка принесла фляжку и стаканы…
Анна, Франческо и Доменико принялись есть, жадно и молчаливо. Первые куски они жевали медленно, с трудом: губы не слушались, челюсти болели… Но постепенно тепло камина, деревенское вино и чувство сытости сделали чудеса… Доменико посмотрел на Анну и вдруг впервые за эти дни улыбнулся. Все рассмеялись, даже хозяйка и девочка.
— Теперь вам лучше? — с нежностью спросила хозяйка.
Франческо кивнул головой и, не переставая жевать, осмотрелся кругом. Только сейчас он заметил, что они в большой кухне, тёмной и закопчённой. Мебель в ней скромная: буфет, сыроварка, стол, стулья. «Должно быть, в доме живёт очень большая семья, только все разбрелись куда-то…» — подумал он.
Как бы угадав его мысли, хозяйка сказала:
— Наши ушли оказывать помощь. Вот уже два дня, как их нет. Вечером, должно быть, вернутся…
Когда ребята доели всё, хозяйка проводила их наверх.
— Теперь ложитесь спать. Видите, сколько здесь кроватей, и все пустые. Если наши вернутся, не беда, мы как-нибудь устроимся.
Анна легла на маленькую кроватку. Франческо и Доменико забрались на двуспальную кровать, удивительно большую и мягкую. Натянув одеяло до подбородка, они рассмеялись от счастья. Сколько времени они не спали в постели! А в таких кроватях им и вообще-то никогда не доводилось спать. Им вспомнился дом, ложе из тряпок и соломы, серое одеяло отца…