Зато на противоположном конце деревни придумали совершенно невероятную историю. Кто-то рассказал, будто ветеран сельскохозяйственного труда на самом деле никакой не ветеран и даже не пенсионер Клубникин. Оказалось, что это известный мадагаскарский* шпион Джон Смит, который все эти годы жил под чужим именем и собирал для мадагаскарской разведки данные об урожаях в деревне Игнатьево. Разоблачил шпиона с далекого африканского острова служебно-розыскной пес по кличке Стремительный. Он-то и привел контрразведчиков к дому Клубникина. Таким образом объяснилось все: и то, что пенсионера не было дома в день рождения, и то, что он живет один и почему-то не любит ходить в гости к соседям, и даже то, что у него вредный характер.
Арест Клубникина всколыхнул всю деревню. Жители Игнатьева начали вспоминать все загадочные происшествия, которые произошли в деревне за последние пятнадцать лет. Получился очень внушительный список. На Клубникина свалили три поджога, сорок две украденные курицы, один ураган, несколько эпидемий гриппа, прошлогодний неурожай и два небольших наводнения. Заодно, рыбак Николай Бабкин пожаловался, что в последнее время в реке очень плохо клюет рыба.
Конец этому разгулу фантазии положил следователь Громов. После того, как они тщательно осмотрели дом и составили протокол, следователь с тремя милиционерами вышли на улицу и начали расспрашивать соседей, кто что видел. Тут-то в разговоре все и выяснилось. Для большей убедительности следователю предъявили вещественное доказательство — огромного рыжего детину с перевязанной головой. Здоровяк сразу пообещал починить клубникинскую дверь, а Громов достал из своего большого портфеля протокол и разорвал его на мелкие кусочки.
Заодно блюстителям порядка пришлось выслушать не менее трех десятков историй, в которых пенсионер Клубникин выглядел настоящим героем и необыкновенно честным человеком. Следователь с милиционерами слушали увлекательные рассказы игнатьевцев и про себя удивлялись, почему до сих пор Клубникин не награжден золотой звездой героя или хотя бы каким-нибудь завалящим орденом.
А ветеран сельскохозяйственного труда в это время спал в камере крепким сном младенца и даже не подозревал, какие страсти разгорелись вокруг его имени в родной деревне Игнатьево.
Глава 9
Вернувшись из леса, вся Алешина семья и гости решили немного подкрепиться и лечь спать. И только Алексей Александрович отказался от завтрака. Светлана Борисовна с Алешей помогли ему добраться до спальни, и он, не снимая обуви и не раздеваясь, как куль повалился на кровать.
Когда они проходили через гостиную мимо Цицерона, бывший грузовой робот спросил:
— Ну как отдохнули?
— А-а-а! — словно раненый зверь простонал Алешин папа.
— Было очень весело, — ответил Александр Васильевич, доедая очередной бутерброд.
— А что с Алексеем Александровичем? — поинтересовался Цицерон.
— Слабак, — ответил Александр Васильевич. — Не понимаю, как его ещё берут в космические экспедиции. Он даже дров не может толком напилить.
— А-а-а! — услышав подобную клевету, закричал Алексей Александрович.
Завтракали долго и вяло, все клевали носами, но Цицерон своей болтовней не давал никому уснуть за столом.
— А я уж думал, что вас съели волки, — сказал он.
— Это ещё неизвестно, кто кого съел бы, — ответил Александр Васильевич, а Фуго добавил:
— С дядей Сашей можно бояться только другого дядю Сашу. Так что, теперь я знаю, кто страшнее самого страшного зверя.
— Ну это ты загнул, инопланетянин, — добродушно ответил Александр Васильевич.
— В следующий раз я поеду с вами, — сказал Цицерон. — Мне тоже хочется посидеть у костра, послушать соловьев, встретить в лесу рассвет…
— И поплавать в автобусе по ручью, — закончил за него Алеша.
— На чем же ты будешь сидеть? — спросил Александр Васильевич, оглядывая голову робота. — У тебя же нет этого самого места, на котором сидят.
Алеша с Фуго прыснули, а Цицерон печально ответил:
— Была бы голова, остальное само как-нибудь образуется.
— Все, я хочу спать, — сказала Светлана Борисовна. — Я себя чувствую так, будто целую неделю таскала мешки с картошкой из Игнатьево в Петрово.
Вслед за Светланой Борисовной ушел и Александр Васильевич. А когда Фуго с Дариндой появились в гостиной, они увидели, что он устроился на диване Фуго. Пришлось мимикру идти спать к Алеше.
Некоторое время Александр Васильевич ворочался с боку на бок и тяжело вздыхал. Но сон все-таки сморил его, и по всему дому прокатились первые, ещё не самые страшные раскаты богатырского храпа.
Как только Александр Васильевич захрапел, тетушка Даринда в ужасе соскочила со своего дивана, заметалась по гостиной, а затем убежала на веранду. Но и там она пролежала всего несколько минут. От громоподобного храпа во всем доме дрожали стекла, черепа и челюсти хищников из коллекции Алексея Александровича подпрыгивали на своих подставках, а чайная посуда тихонько дребезжала.
Схватив в охапку подушку, Даринда выскочила из дома под моросящий дождь и ушла спать в садовую беседку.
Вслед за этим из спальни вышла Светлана Борисовна. Открыв дверь, она заткнула пальцами уши, посмотрела на Александра Васильевича и простонала:
— Нет, здесь совершенно невозможно находиться.
Пока Алешина мама переносила подушки на второй этаж, Алексей Александрович едва не сошел с ума. Закрывая ладонями уши, он сполз с дивана, попытался сбежать из спальни, но без сил рухнул на пол.
Наконец Алешины родители перебрались в спальню к сыну. Они плотно закрыли дверь и попытались уснуть. Но не тут-то было. К этому времени Александр Васильевич окончательно погрузился в глубокий сон, и захрапел так, что на люстре задребезжали стеклянные подвески, а ваза с цветами сползла со стола и разбилась. На втором этаже храп был слышен так, будто Александр Васильевич лежал у них под кроватью или сидел в платяном шкафу.
— Ему надо спать в шахте на глубине двести метров в железобетонном бункере, — со страдальческим выражением лица сказал Алексей Александрович.
— А если к нему приспособить автомобильный глушитель? — спросила Светлана Борисовна.
— Глушитель не выдержит, — ответил Алешин папа.
— А если попросить его надеть противогаз? — предложил Алеша.
— Он лопнет, — проговорил Алексей Александрович.
— Дядя Саша или противогаз? — не понял Алеша.
— Дядя Саша лопнуть не может, — со вздохом ответил Алешин папа. — С ним вообще ничего не может случиться. Он неуязвим.
От отчаяния Алексей Александрович даже позабыл об усталости и болях. Он вскочил с кровати, засунул в каждое ухо по носовому платку и принялся занавешивать одеялом дверь. Но тут Алеша предложил:
— Пойдемте спать к нему в автобус?
Алексей Александрович на мгновение замер, отбросил одеяло и ответил:
— Это мысль! Это очень хорошая мысль.
Когда Алеша с родителями и Фуго вышли во двор, они увидели, что из-под дома выбираются мыши. Десятка три маленьких зверьков скакали по цветочным грядкам и, спасаясь от храпа, улепетывали к соседям.
— Ну вот, хоть какая-то от него польза, — проговорил Алексей Александрович.
Они не успели забраться в автобус, как к ним присоединилась Даринда. Затем, двери соседнего дома распахнулись, и оттуда выскочили заспанные Владислав Валентинович и Ирина Константиновна.
— Что у вас происходит? Что это за шум? — почти в один голос закричали они.
— Дядя Саша храпит, — ответил Алеша.
— Все правильно, — пожал плечами Алексей Александрович. — Наелся мяса и лег спать. Баррикадируйте дверь и окна, забивайте их матрасами, одеялами и всем, что найдется в доме.
— Не забудьте заткнуть трубу, — забираясь в машину, посоветовала Алешина мама.
— И в уши побольше пластилину, — добавил Фуго.
В автобусе все быстро устроили себе постели на сиденьях, но очень скоро выяснилось, что и здесь храп слышен очень хорошо.
— Господи, — воскликнула Светлана Борисовна. — Как же это выдерживают его родные и соседи?
— Он давно живет один, — ответил Алексей Александрович. — А соседи у него меняются раз в месяц.
— Может нам поехать в Петрово и переночевать у нас? — скромно предложила Даринда.
— Гениальное решение! — обрадовался Алешин папа. Он поднялся со своего ложа, сел на место водителя, и уже через полчаса автобус подъехал к дому мимикров.
Александр Васильевич уснул в то самое время, когда следователь Громов с тремя милиционерами разобрались с клубникинским домом и своим ходом отправились в Тучково. Первые раскаты храпа застали их на подвесном мосту, и следователь удивленно посмотрел на небо.
— Поздновато для грозы, — сказал он. — Август месяц.
После того, как Алексей Александрович отвез свою семью В Петрово, у Алешиного дома начали собираться жители Игнатьева. Они с удивлением смотрели на окна и гадали, что происходит за его стенами.
— Наверное, это инопланетяне затащили в дом космический корабль и испытывают двигатель, — предположил местный ветеринар Петр Семенович, который как раз собирался идти в соседнюю деревню, лечить корову.
— Нет, так может реветь только раненый зверь, — возразил сухонький старичок под огромным зонтом. — Похоже, что они издеваются на тигром.
— Нет, это не тигр, это умирающий слон, — уверенно сказал толстый старик с авоськой.
— Как же они затащили через такую маленькую дверь умирающего слона? усмехнулся Петр Семенович.
— Кто их знает, — уклончиво ответил старик с авоськой. — Может у них под домом есть подземный ход до самого зоопарка? Разве вы не знаете, что Алексей Александрович — биолог? Вот он и таскает умирающих животных туда-сюда. Вы были у них в доме?
— Был, — растерянно ответил Петр Семенович.
— Значит видели, что у них кругом кости да черепа, настоящее кладбище животных.
Народу у Алешиного дома становилось все больше и больше. Они стояли напротив калитки небольшими кучками и спорили, что же там происходит. А когда Александр Васильевич исторг из себя особенно громкий и раскатистый рык, какая-то слабонервная старушка закричала:
— Да что же вы стоите?! Может эта зверюга давно их жрет! Надо же помочь людям! Может там давно и в живых-то никого не осталось!
Желающих войти в страшный дом нашлось не менее десятка. Они быстренько разбежались по домам и вскоре вернулись: кто с топором, кто с оглоблей, а двое даже с охотничьими ружьями. Открыв калитку, смельчаки осторожно вошли во двор, заглянули в окна и, подбадривая друг друга, направились к крыльцу. И тут из дома да них донесся истошный вопль бывшего грузового робота Цицерона:
— Уберите меня отсюда!!! Я больше не могу!!!
Нечеловеческий крик так напугал игнатьевцев, что они бросились обратно за калитку.
— Милицию! Надо милицию вызывать! — зашумел народ. — Их ещё можно спасти! Там ещё кто-то остался живой!
Звонить в милицию побежал ветеринар Петр Семенович, поскольку его дом был ближе всего. Заскочив в гостиную, он швырнул на пол саквояж с хирургическим инструментом и быстро набрал номер телефона милиции.
— Алло! — закричал Петр Семенович. — Срочно приезжайте в Игнатьево! Здесь на даче у космического биолога происходит что-то страшное! Кто-то ревет и жутко причмокивает! Возможно, что хозяев уже нет в живых!
Едва следователь Громов и три милиционера переступили порог Тучковского отделения милиции, как дежурный сообщил:
— Опять в доме с инопланетянами что-то творится. Надо бы в Игнатьево поставить круглосуточный милицейский пост. Очень неспокойная деревня. Сержант Бурбицкий, возьмите пять человек и разберитесь в своей деревне. У инопланетян в доме кто-то кого-то жрет.
— Есть, — ответил Иван.
— Если понадобится, вызовите опытных звероловов, — сказал офицер милиции.
— Есть, — ответил Бурбицкий.
— С виду такие мирные, — почесывая затылок, задумчиво проговорил дежурный милиционер. — Вот и верь после этого братьям по разуму. Сожрут и не подавятся.
Через пять минут милицейская машина с мигалкой, страшно завывая, умчалась в сторону Игнатьево.
К приезду милиции у Алешиного дома ничего не изменилось, если не считать того, что у забора столпилось половина населения Игнатьево.
Выскочив из машины, шесть милиционеров во главе с Иваном Бурбицким зашли во двор, достали пистолеты и начали окружать дом. Народ заволновался, когда из дома снова послышался вопль Цицерона:
— Люди!!! Кто-нибудь!!! Больше нет сил терпеть!!!
Крик о помощи заставил милиционеров действовать быстрее. Четверо рядовых заняли позиции по четырем углам дома. Еще один — полез на крышу, что бы в случае отступления прикрыть своих товарищей сверху. Самая ответственная часть операции легла на плечи Ивана Бурбицкого. Крадучись проникнув внутрь, сержант осмотрел веранду, но никого не нашел там и проследовал в гостиную. Здесь-то все и выяснилось. Увидев знакомого милиционера, Цицерон закричал:
— Ваня! Вынеси меня отсюда или разбуди Александра Васильевича! Я чувствую, как от его храпа у меня в голове в пыль рассыпаются серебряные контакты.
— Понятно, — сказал Бурбицкий и убрал пистолет в кобуру.
Разбудить Александра Васильевича оказалось не так просто. Он отмахивался руками, закрывался с головой одеялом, требовал, чтобы от него отстали и даже грозился позвать милицию. Наконец Александр Васильевич сел, протер глаза и очень удивился, когда увидел перед собой сержанта милиции.
— Что случилось? — испуганно спросил он.
— Ну вы и храпите! — ответил Цицерон, а Иван Бурбицкий пояснил:
— Там народ собрался. Волнуется. Желает знать, кто здесь так страшно рычит.
— Да, — развел руками Александр Васильевич. — Есть грех, храплю маленько…
— Ничего себе маленько! — снова подал голос Цицерон. — Вся штукатурка осыпалась.
— Вы бы вышли, успокоили людей, — попросил сержант милиции. — А то ведь они думают, что здесь кого-то живьем слопали.
Когда Александр Васильевич перестал храпеть, в деревне наступила оглушительная тишина. Не слышно было даже пения птиц и стрекота кузнечиков, потому что все пташки от храпа улетели подальше в лес, а кузнечики либо попрыгали в реку, либо закопались глубоко в землю.
Александр Васильевич вышел во двор и объяснил жителям Игнатьево, что ничего страшного не произошло, но ему никто не поверил. Пришлось ему издать несколько протяжных рулад.
— Вот это голос! — потрясенно проговорил толстый старик с авоськой. С таким голосом надо в опере певцом работать, а не на диване храпеть.
Обсуждая необыкновенные способности игнатьевского гостя, народ начал потихонечку расходиться. И тут Александр Васильевич заметил, что исчез его автобус. Он огляделся и растерянно спросил у Бурбицкого:
— А где моя машина?
— Какая машина? — не понял сержант милиции.
— Мой новенький автобус. Я купил его всего неделю назад, — ответил он. — Боже мой, украли!
— Так, — строго проговорил Иван Бурбицкий и достал блокнот. — Опишите приметы вашей машины.
— Обыкновенный автобус апельсинового цвета, — начал Александр Васильевич. — Бока немного побиты, на капоте вмятина, двери сильно поцарапаны.
— Ничего себе новенький, — записывая, сказал сержант.
— Это мы в лесу в овраге перевернулись, — пояснил Александр Васильевич и продолжил описывать угнанный автомобиль: — Значит так, рядом с передним сиденьем пакет с бутербродами. Впереди обивка кресел заляпана кетчупом, задние сидения испачканы майонезом. В багажнике — две сумки с соусами и специями. В салоне стоит коробка с луком и помидорами. А у лобового стекла вместо игрушки болтается пластмассовый бифштекс.
— Пластмассовый бифштекс? — удивился Иван Бурбицкий.
— Да, — ответил Александр Васильевич. — Я часто забываю, что мне надо поесть, а эта висюлька напоминает мне.
Выяснив номер угнанной машины и как она выглядит, сержант Бурбицкий сообщил в отделение о пропаже и повез Александра Васильевича в Тучково, составлять протокол.
В милиции Александр Васильевич очень страдал от того, что не взял с собой что-нибудь поесть. Он хотел было сходить в магазин и купить себе каких-нибудь продуктов, но у него с собой не оказалось бумажника. Пришлось Александру Васильевичу на голодный желудок объяснять дежурному, что и когда у него увели.