— Посмотри в том ящике, — смущённо предложил он девочке.
— Но не в мусоре же! — возмутилась сестра.
Но девочка уже бежала к ящику и тут же обнаружила яйцо, к счастью, не «в», а «под» ящиком.
Родители укоризненно посмотрели на Эдера, но он не обратил на их взгляды внимания, потому что лихорадочно думал, где же еще могут быть эти яйца.
— Хм… Не знаю, может, там наверху, в водосточном жёлобе или на ёлке, в гнезде, — наконец пробормотал он.
— Ты шутишь! Это же пасхальный заяц, а не кошка!
— Кто знает, — вздохнул Эдер.
— Я не думаю, что в гнезде на ёлке мы что-нибудь найдём, — вмешался папа Бэрбель, а вот под ёлкой я видел на днях пустое гнездо, может быть, там ты найдёшь яичко, дочка?
Можно себе представить, как обрадовался мастер Эдер, когда девочка прибежала, прижимая к себе обеими руками сразу несколько разноцветных яичек.
Мама Бэрбель тоже облегчённо вздохнула и прошептала на ухо брату:
— Ты же пошутил насчёт водосточного жёлоба?
— Ну не жёлоб, так бочка с дождевой водой, — пробормотал Эдер.
— Бочка?! — сестра не приняла это всерьез, но Бэрбель на всякий случай заглянула в бочку, и, действительно, на дне виднелось что-то синее. Папа помог девочке выудить синюю вещицу — это оказалось не что иное, как пасхальное яичко!
— Ну знаешь… — сестра была уверена, что это Эдер приложил руку к пропаже яиц.
— Посмотри-ка в ящике для цветов, там тоже что-то пестреет, — повернулась она к дочери.
— Я не устаю удивляться, что за места выбрал в этом году зайчик, — сказал папа.
— И я удивляюсь! — подхватила девочка, подбегая с жёлтым яичком в руках. — Ты тоже? — обратилась она к дяде.
Эдер чуть было не сказал «нет», но вовремя спохватился.
— Да, действительно, заяц выбрал необычные места, — ответил мастер и оглянулся по сторонам, стараясь обнаружить присутствие Пумукля, но так ничего и не увидел. Да он и не мог что-либо увидеть, так как Пумукль в это время находился в комнате Эдера. Разгневанный домовёнок метался по комнате, разбрасывал всё, что попадалось ему под руки, и кричал:
— Предатель! Всё выдал! Я так старался устроить всем настоящий искательный праздник, а он всё выдал!
Пумукль со злостью пинал стоявший перед ним чемодан, когда в комнату зашёл Эдер. Сначала мастера напугал открывшийся его взору хаос, но, увидев сердито сопящего домового, он понял, в чём дело.
— Ну, что ты ещё придумал?
— Я много что придумал, но ты всё испортил! Никакой радости!
— Да уж какая радость, если ребёнок плачет, ничего не найдя на привычном месте!
— Ты же мне говорил, что в этот день люди радуются, если ищут! Так или нет?
Эдер застонал:
— О-оо! Так, так, но ведь всему должен быть предел!
— Ты же не давал им искать, сразу говорил, где! Но я ещё кое-что спрятал, и ты не знаешь где, и даже не знаешь что!
— Негодник! Что ты ещё придумал?
— Не скажу! Не скажу!
— Это мы сейчас увидим! — и Эдер протянул руку, чтобы схватить домовёнка.
Но тут в комнату заглянула Бэрбель:
— Дядя, ты идёшь с нами в церковь?
— Да, конечно!
— Тогда пойдём вниз, уже пора! — и девочка потянула Эдера из комнаты.
Когда они спустились вниз, старый мастер понял, что слова Пумукля не были пустой угрозой: папа девочки бегал из ванной в коридор и обратно и кричал:
— Где мои запонки?
Мама бегала по комнате в поисках своей брошки.
Бэрбель, начав одеваться, тоже спохватилась:
— Где моя вторая перчатка?
Эдер недвижно стоял на пороге, наблюдая за суетой, и только мотал головой, когда его спрашивали, не видел ли он случайно брошку, запонки или перчатку. Затем он решительно направился обратно в комнату с твёрдым намерением во что бы то ни стало выманить у домовёнка признание, где спрятаны вещи. Но того и след простыл! Видимо, он выскользнул вслед за Эдером и девочкой, и теперь хихикал от удовольствия внизу, наблюдая за безрезультатными поисками. Эдеру не оставалось ничего другого, как вернуться назад и принять участие в розысках исчезнувших вещей. Он начал искать там, где, по его мнению, были «любимые» Пумуклем места: под шкафом, за диваном, под креслом. Все нервничали. И когда мать Бэрбель чуть не споткнулась о брата, наклонившегося, чтобы заглянуть под плиту, то не удержалась от раздражённого замечания:
— Что ты тут ползаешь туда-сюда? Ещё никогда запонки не попадали под плиту!
— Кто знает, — вздохнул Эдер и пополз к кухонному шкафу.
— Нам пора идти! — скомандовал папа Бэрбель. — Придётся идти без запонок, скорее всего они угодили в корзину с грязным бельём.
— Неправда! — запротестовала сестра Эдера, — я положила их на твою тумбочку!
— Да, да, так же, как твою брошь ты положила в шкатулку, — усмехнулся папа. — Пойдёмте!
— Но у меня нет второй перчатки! — захныкала Бэрбель, в который раз выворачивая карманы.
— Значит, твои руки немного помёрзнут, но нам действительно пора, если мы не хотим опоздать. — И папа решительно открыл дверь.
— Где наши ключи? — воскликнула сестра Эдера.
— Скажи ещё, что и ключи пропали! Это уж слишком! — голос папы дрожал от негодования.
Он поспешил к тумбочке в прихожей, где наткнулся на стоящего на коленях Эдера.
— Что ты делаешь на полу?
— Ищу!
— Если мы не найдём ключи, то придётся оставаться дома! Мы не можем уйти и оставить дом незапертым! Что за небрежность! Что за беспорядок в этом доме!
У мамы Бэрбель, которая в это время вытряхивала всё содержимое из своих сумочек, задрожали от обиды губы:
— У нас не беспорядок!
— Где же тогда все вещи?
Эдер почувствовал, что надо вмешаться:
— Вы идите в церковь, а я останусь и продолжу поиски. Вещи обязательно найдутся!
И Эдер, отклонив все протесты, выпроводил родственников за дверь. Когда он повернулся, то увидел печально опустившего голову домового. Тот держал в руках брошку, ключи, запонки и перчатку.
— Посади меня в карман и поехали домой, я хочу домой, — тихо произнёс малыш.
— Послушай, ты… — Эдер подыскивал слова, чтобы отругать негодника.
— Я всё видел и всё слышал, — покорно закивал тот, — об «искательной» радости не может быть и речи… По твоим рассказам я представлял Пасху совсем иначе… А они ругались, когда искали, как и в любой другой день в году. И зайчик не придёт меня благодарить. И я никогда не буду ему больше помогать…
По щеке Пумукля скатилась слезинка.
— Я же тебе сразу говорил! И вообще… — Эдер всё ещё не мог успокоиться.
Пумукль смотрел на своего старого друга полными слёз глазами:
— Я знаю, ты хочешь меня ругать.
— На это у меня есть все основания!
— Но я же хотел всем доставить радость!
— Да ты всё не так понял! — голос Эдера звучал уже гораздо мягче: Пумукль был так откровенно несчастлив, слезинки скатывались по его лицу одна за другой.
— Но самое плохое то, что я спрятал и красное яичко, а про него даже и не вспомнили, — всхлипнул домовёнок и разрыдался в голос.
— Ну, это можно поправить, — поспешил успокоить своего маленького друга Эдер, — хочешь, я его поищу?
Пумукль заплакал ещё сильнее и затряс головой:
— Я-я-я забыл, куда его спрятал.
Такое чистосердечное признание тронуло старого мастера. Он посадил Пумукля себе на ладонь и сказал:
— Тогда нам ничего не остаётся, как начать поиски вместе. Тогда, по крайней мере, для нас двоих будет радостный «пасхально-искальный» день.
Пумукль вытер лицо об рукав Эдера и недоверчиво спросил:
— А ты действительно будешь радоваться, когда будешь искать красное яичко?
— Ещё как! — заверил его Эдер.
С лица Пумукля тотчас исчезли слёзы и глаза заблестели от восторга:
— Ты хочешь долго искать и долго радоваться?
— Ну конечно!
Пумукль спрыгнул с ладошки Эдера и воскликнул:
— Тогда начнём с чердака!
— С чердака? Ты был на чердаке?
— Нет! Но это ничего, мы можем и там поискать!
Хоть это было не совсем логично, но Эдер согласился, чтобы не огорчать малыша.
Они поднялись на чердак, стали заглядывать под все ящики и коробки, время от времени перекликаясь:
— Здесь нет!
— И здесь нет!
— А там?
— Тоже ничего!
И они смеялись и бегали по чердаку, затем спустились в дом, поискали в комнате Эдера и, наконец, снова оказались внизу.
Эдер, тяжело дыша, опустился на диван и спросил:
— Может, ты спрятал яичко в саду?
— Дай мне подумать.
В комнате на мгновение воцарилась тишина и тут же раздался такой вопль, что Эдер вздрогнул от неожиданности:
— Я знаю! Я знаю, где красное яйцо!
— Где же?
— Под подушкой, на которой ты сидишь!
Эдер подскочил как будто он сидел не на подушке, а на змее, отбросил подушку — и вот оно — правда, немного раздавленное, но, к счастью, сваренные вкрутую яйца не оставляют пятен.
Оба молча смотрели на яйцо, потом Эдер посмотрел на домовёнка, домовёнок — на Эдера, и они одновременно расхохотались.
— Знаешь что, — предложил мастер, — давай съедим это яичко. Ты наверняка не ел пасхальных яиц.
Пумукль с радостью согласился, и яичко показалось ему таким вкусным, какими никогда ещё не были сваренные вкрутую яйца.
Когда семья вернулась из церкви, Эдер разложил на столе все потерянные вещи, и удивлению родственников не было предела.
— Где всё это было? — поинтересовалась его сестра.
— Очень просто: ключи лежали в ванной, запонки — в корзине для бумаг, брошка — в ящичке для шитья, перчатка — в шкафу для обуви.
— Но этого не может быть!
— Почему не может? К тому же я нашёл ещё одно яичко!
— Где оно было? — воскликнула Бэрбель.
— Только не говори, что оно было в водосточной трубе, — с опаской проговорила её мама.
— Оно лежало под диванной подушкой.
Мама облегчённо вздохнула:
— Единственное нормальное место в этом году!
Папа кивнул, а Бэрбель, посмотрев на родителей, поучительно произнесла:
— Искать яички в нормальных местах — скучно! Это для маленьких детей. Другие места были намного интереснее. Я хочу, чтобы на следующий год зайчик спрятал яички ещё интереснее.
Как только девочка произнесла эту фразу, картонный заяц, стоявший на столе, закачался, как бы в знак согласия. Это Пумукль пнул его от радости за такую похвалу. Никто, кроме Эдера, этого не заметил. Лукаво улыбнувшись, мастер сказал:
— Я передам это зайчику, думаю, он будет рад такому комплименту.
— Как ребёнок! — воскликнула мама девочки и поцеловала брата в щеку.
Первое апреля
Вы, конечно, знаете, что таит в себе этот день! Надо быть осторожным, если тебя, к примеру, куда-нибудь пошлют: может случиться, что ты пойдёшь напрасно и заработаешь торжествующее «Первое апреля — никому не верю!» Тут уж некуда деваться и надо посмеяться вместе с шутником, как бы ты не был сердит.
Вы уже догадались, что мастера Эдера тоже разыграли. Но хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Последними посмеялись Эдер и его домовой. Да ещё как!
Всё началось с того, что в кафе «Золотой родник» за два дня до первого апреля собрались знакомые со всей округи, чтобы посидеть за кружкой пива, поговорить о политике или поиграть в домино. Мастер Эдер тоже частенько бывал там. С того дня, как он рассказал друзьям о своём домовом и они высмеяли его, столяр решил не упоминать больше об этой истории. Но друзья Эдера о ней не забыли.
Так вот, в этот вечер они снова вспомнили о домовом и начали смеяться. А так как слесарь Бернбахер выпил уже три кружки пива и был особо весело настроен, то ему в голову пришла идея:
— Почему это только Эдер над нами подшучивает, мы можем тоже придумать что-нибудь подобное, тем более послезавтра — первое апреля!
— Конечно, можем, — подхватил механик Шмит, — но что?
— Очень просто, мы станем его заверять, что появился второй домовой.
— Ах, он в это не поверит, — засомневался Шмит.
— Почему бы нет! — подхватили за столом. — Если он верит в одного домового, возможно, поверит и во второго. Ведь вполне вероятно, что в таком большом городе живёт не один домовой.
Все рассмеялись и стали живо обсуждать родившуюся идею.
— Где же мы поселим нашего домового?
— У одного из нас?
— Не-ее, надо, чтобы он через полгорода к нему добирался.
— Это должен быть кто-то, кто имеет дело с деревом. Помните, Эдер говорил, что домовой спит в стружках?
— Токарь по дереву! Но чтобы Эдер его не знал и не смог бы просто позвонить к нему.
— Я знаю одного! Мы пошлём его к токарю Цахариусу. Эдер, наверняка его не знает, да и живёт он довольно далеко.
Механик Шмит рассмеялся:
— Представляю, как Эдер заходит к Цахариусу и спрашивает его про домового… — от смеха он не мог говорить дальше.
Друзья решили не откладывать дело в долгий ящик, а завтра же пойти к Эдеру и устроить всё так, чтобы первого апреля тот поехал бы к Цахариусу смотреть на домового.
Они представляли себе картину встречи ничего не ведающего токаря с мастером Эдером и жалели, что не смогут сами присутствовать при этом. Но все успокаивали себя тем, что наверняка узнают подробности.
На следующий день Бернбахер отправился к старому столяру. Сделав вид, что случайно оказался поблизости, он спросил, почему Эдер не был вчера в кафе. Тот ответил, что было много работы, и он устал.
— Жаль, что именно вчера тебя не было, ты пропустил самое интересное. Знаешь ли ты токаря Цахариуса?
— Нет. А что?
— О, ты должен непременно с ним познакомиться!
— Вот как, — без особого интереса заметил Эдер.
— Представь себе, Цахариус утверждает, что… я, конечно, не верю ни единому его слову, — Бернбах нарочито сделал паузу, — я даже не знаю, как тебе это сказать, — снова пауза.
— Ну что? Что? — не выдержал Эдер.
Бернбах набрал воздуху и зашептал так, как будто речь шла о государственной тайне:
— Цахариус утверждает, что у него тоже есть домовой!
Слесарю удалось так убедительно произнести эту фразу, что он пожалел, что друзья не слышат его.
Эдер испытующе посмотрел на друга:
— Да что ты говоришь?
Тот кивнул и закончил своё артистическое выступление:
— Признайся, что я прав, — это же невозможно!
Он попал в точку.
— Ну почему невозможно? — оживлённо отозвался Эдер. — Очень даже возможно! Почему бы не появиться ещё одному домовому! Знает ли этот Цахариус, что у меня… — Эдер помедлил, — что у меня тоже живёт домовой?
Бернбах внутренне торжествовал, но как можно равнодушнее ответил:
— Да мы пытались намекнуть ему, но будет лучше, если ты сам завтра поговоришь с ним.
— Завтра? Хм, завтра у меня много дел. Вот послезавтра — смогу.
Чуть торопливее, чем следовало бы, Бернбах заметил:
— Послезавтра Цахариус уезжает, да наверняка ты найдёшь завтра один час для визита! Он живёт на Бременской улице, трамваем легко добраться туда.
Доброму мастеру не свойственна была недоверчивость, поэтому он ответил:
— Посмотрим, как завтра пойдут дела.
Бернбах хлопнул Эдера по плечу:
— А завтра вечером приходи в кафе, нас всех интересует эта история с домовыми.
— Я не знаю, как у меня завтра будет со временем.
Чтобы убедиться, что Эдер непременно съездит завтра к Цахариусу, Бернбах попробовал ещё раз:
— Знаешь, ты единственный, кто может помочь человеку в его проблемах с домовым.
Эдер кивнул. Он-то, как никто другой, знал, в какие ситуации можно попасть, имея домового!
— Хорошо, я найду завтра время, — твёрдо пообещал мастер.
Бернбах торопливо вытащил из кармана носовой платок и сделал вид, что утирается им. На самом же деле он поспешил скрыть довольную улыбку — всё складывалось превосходно!
Он распрощался, и, едва за ним закрылась дверь, Пумукль очутился на верстаке.
Он всё слышал и не верил своему счастью:
— Ещё один домовой! Ура!
— Это надо проверить, — задумчиво проговорил Эдер, — ты можешь предположить, что существует ещё один домовой?