— Признайся, Эдер, что ты сыграл с нами первоапрельскую шутку.
— Я? — сделал удивлённое лицо мастер. — С чего ты взял?
— Да, ты, чтобы отомстить нам за наш розыгрыш!
— За какой розыгрыш?
— Не притворяйся, мы прекрасно знаем, что ты тоже был у Цахариуса.
— «Тоже»? И вы были там? — невинно спросил Эдер и слегка вздрогнул, почувствовав, как Пумукль ущипнул его за руку.
— Да, мы были там! — воскликнул Шмит. — А теперь признайся, что это всё было тобой задумано.
— Ты всё это подстроил! — подхватил Бернбах. — Я имею в виду историю с ключами Цахариуса.
— И с твоим ключом от машины! — вставил Шмит. — Так что я получу ящик обещанного пива!
Эдер, оставаясь серьёзным, переводил взгляд с одного на другого.
— Я не понимаю, о чём вы говорите!
— Ты всё прекрасно понимаешь! Но мы тоже хотели бы посмотреть на твоё лицо, когда ты спрашивал Цахариуса про домового.
Эдер, как ни в чём ни бывало, заметил:
— О, я вам так благодарен, что вы мне сообщили об этом домовом. Представьте себе, он — большой специалист по ключам — совершенно удивительное явление!
— Ах, прекрати, пожалуйста, лучше объясни, как это ты всё устроил с ключами?
— Я? Я ничего не делал с ключами, — Эдер понизил голос до шепота, — это всё домовой, поверьте мне.
— Ты опять начинаешь свои сказки! — рассмеялся Бернбах.
— Это не сказки! У тебя пропал ключ, как я понял?
— Ну пропал!
— Загляни в свой правый карман, он должен быть там!
— Да что ты говоришь, — насмешливо протянул Бернбах, но всё-таки засунул руку в правый карман. Его рот так и остался открытым от изумления — в руке он держал ключ от машины!
— А в левом кармане ты найдёшь ключ от квартиры Цахариуса, — невозмутимо продолжал Эдер.
— Я схожу с ума, — только и пробормотал Бернбах, вытаскивая из кармана ключ.
— Лучше не надо, разумнее будет, если ты поедешь к Цахариусу и отдашь ему ключ. Ты же знаешь дорогу к нему?
За столом воцарилась тишина. Затем все враз заговорили, заспорили, стараясь разгадать, как это всё могло получиться.
Наконец Бернбах поднял бокал с пивом и торжественно произнёс:
— Дорогой наш Эдер! Если бы на голове у меня была шляпа, я бы снял её перед тобой. Я совершенно покорён твоими способностями к выдумкам, хотя так и не понял, как это ты всё устроил.
— Надо признаться, что мы никогда больше не рискнём разыграть тебя, — подхватил Шмит, — нам далеко до тебя!
— До моего домового, — довольно усмехнувшись, поправил Эдер.
— Ну, тогда мы пьём за твоего Пудакля!
— Его зовут Пумукль! — ещё раз поправил Эдер.
— Хорошо, за Пумукля и специалиста по ключам!
Бокалы громко зазвенели, но Эдер всё-таки расслышал у своего уха шепот:
— Ты такой же хороший выдумщик, как и я, мне не надо другого друга!
Старый мастер поспешно отхлебнул пива, чтобы скрыть счастливую улыбку.
Пумукль и любопытные мальчишки
Однажды Эдер решил, что наступило самое время, чтобы отдохнуть от своей работы, от города, дать себе две недели отпуска без посетителей и жужжащей пилы.
Втайне он надеялся также дать своим нервам отдохнуть от проделок домового. Но едва Пумукль услышал о предстоящем отпуске Эдера, о его нервном истощении, лицо малыша приняло самое болезненное выражение, на которое он был способен.
— О-о, мои нервы тоже на исходе!
У меня уже почти совсем не осталось нервов! — стонал домовёнок что есть силы и держался за живот, где, по его мнению, должны были находиться нервы. — У меня примерно двадцать и семь нервов, и все они нуждаются в отдыхе. Я должен непременно поехать с тобой в отпуск! — тоном, не допускающим возражения, сказал Пумукль своему другу.
— Кроме того, — видя, что Эдер не испытывает особого желания отдыхать вместе со своим домовым, Пумукль добавил: — ты забыл самый важный закон: я должен быть всегда рядом с тем, кто меня увидит!
Да, против главного закона домовых было трудно что-либо возразить, и Эдеру пришлось сдаться:
— Хорошо, ты поедешь со мной, но одно я тебе скажу: я хочу отдохнуть! А если я буду находиться в постоянном страхе, что ты что-то натворишь, в постоянном замешательстве перед другими за твои проделки, что это будет за отдых?!
Пумукль испустил радостный вопль и принялся уверять мастера, что он ничего не натворит, ничего не растворит, никого не затворит и никого не будет приводить в замешательство, в помешательство и так далее, и так далее…
— Знаешь, что я буду делать в отпуске? Целыми днями спать в своей кроватке! — заключил он свою убедительную, как ему казалось, речь.
Не то чтобы Эдер поверил своему маленькому другу, что тот будет целыми днями спать, но кроватку он всё-таки запаковал в чемодан при отъезде. И это оказалось большой ошибкой!
Мастер Эдер снял себе комнату в горах, в небольшом доме с садом, вдали от всех оживлённых дорог и населённых пунктов.
Виргель и Шорши, два сына хозяина усадьбы, встретили мастера Эдера на вокзале, погрузили чемодан на телегу и отправились к горному домику.
Стоял тёплый весенний день, Эдер с наслаждением вдыхал свежий ароматный воздух.
— Здесь мы сможем прекрасно отдохнуть! — вырвалось у него.
Двенадцатилетний Шорши оглянулся:
— Приедет ещё кто-нибудь?
— Нет, почему?
— Вы сказали «мы», — пояснил Виргель. Он был на год старше брата и часто брал на себя объяснения.
— О, я просто оговорился, — поспешно сказал Эдер. — Со мной это случается.
Минут через двадцать они были в усадьбе. Мастер Эдер был единственным гостем. В это время года отдыхающих ещё не было, и мальчишки с любопытством разглядывали первого посетителя. Он выглядел очень доброжелательно, но что-то странное было в его манере постоянно дергать рукой в кармане, как будто он старался что-то удержать или засунуть поглубже, хотя совершенно ясно было видно, что в кармане ничего нет.
Хозяйка дома поручила сыновьям провести Эдера в его комнату наверху, где на столе стоял в знак приветствия огромный букет цветов из сада.
Мальчишки вдвоём затащили чемодан и, получив от Эдера по монете, застучали башмаками вниз по лестнице.
Пумукль наконец-то получил возможность выбраться из кармана. Он тут же вскочил на подоконник и восхищённо закричал:
— Какой зелёный луг! Какие красивые горы!
Эдер повалился на кровать, он устал с дороги:
— Кровать тоже хороша!
Пумукль тут же спохватился:
— А где моя кроватка? Я хочу её тоже испробовать! Она тоже хороша! Быстрее достань её из чемодана!
Хотя Эдеру не хотелось распаковывать чемодан, кроватку он всё-таки достал, а чемодан снова запер — когда имеешь домового, лучше держать чемоданы, комоды, шкафы взаперти.
Пумукль принялся носиться по комнате, ища подходящее место для своей замечательной кроватки.
— Моя кроватка должна стоять там, где мои двадцать и семь нервов получат самый лучший отдых, — приговаривал он. — Например, здесь, под цветами, — малыш остановился, наконец, на столе, возле вазы и продекламировал:
Под цветами на кроватке
Буду спать я сладко-сладко!
— Хозяйка, конечно, удивится, когда увидит твою кроватку под букетом, но и в любом другом месте твоё ложе вызовет не меньшее удивление, так что оставь на столе, если хочешь, — согласился Эдер.
— Удивляться полезно, — решил Пумукль и стал пробовать кроватку на удобство.
Оставшись довольным результатом «пробы», Пумукль решил, что настало самое время осмотреть местность. Эдер положил ключ от чемодана под кроватку, и они вышли во двор. Старый мастер удобно устроился на скамейке у дома, а домовой начал носиться по двору, не зная, с чего ему начать «осматривать местность». Сначала он прошёлся колесом по лужайке, одиннадцать раз перевернувшись через голову, потом четыре раза обежал вокруг дома, каждый раз зажимая нос, когда пробегал мимо навозной кучи. На пятом круге он заметил приоткрытую дверь в сарае, за которой что-то мычало и фыркало.
Домовёнок на цыпочках проскользнул в сарай, и его рот открылся от изумления, что легко можно понять, представив маленького домовёнка рядом с коровами.
В это же время в не меньшем изумлении находились два брата, Виргель и Шорши, которые спрятались за шкафом, в прихожей, когда Эдер выходил из своей комнаты. До этого они слышали доносящиеся из комнаты голоса, один — их гостя, а другой — тонкий и писклявый.
Теперь, когда Эдера не было в комнате, они решили проскользнуть туда, чтобы узнать в чём дело.
— Может, кто-то спрятался? — прошептал возбуждённый Шорши.
— Но ведь Эдер прибыл один!
— Может, кто-то был в чемодане? — Шорши постучал по чемодану. — Никого.
— В шкафу?
— Тоже никого!
Тут Виргель увидел кроватку на столе.
— Вот он! — торжествующе закричал мальчик и откинул одеялко кончиками пальцев.
— Пусто!
— Может, он разговаривал с каким-нибудь животным, например, с попугаем? — предположил Шорши.
— Попугай — птица, а птицы не спят в кроватке, — поучительно пояснил старший брат.
— Может, попугай дрессированный и умеет спать в кроватке, — стоял на своём Шорши. Но тут он обнаружил под кроваткой ключ от чемодана.
— Может, этим ключом можно завести кроватку, как часы, и она заговорит тонким голосом, — продолжал гадать Шорши и стал вертеть кроватку в руках в поисках отверстия для ключа.
— Может, там есть тайник, а в нём золотые монеты? — Виргелю вспомнились все сказки, которые он когда-то читал.
Но ни тайника, ни часового механизма братьям найти не удалось. Вероятно, они догадались бы открыть ключом чемодан, но в это время в комнату вошла их мать.
— Я так и знала, что вы здесь, — принялась ругать она сыновей. — Как вам не стыдно! Что вы тут делаете?
Шорши незаметно спрятал ключ в карман.
— Мы… мы только… — залепетал он.
— Смотри, мама, кукольная кроватка! — пришёл на помощь брату Виргель. — Зачем она мужчине?
— Это вас не касается! Сейчас же выходите из комнаты! И не смейте впредь трогать чужие вещи! Сколько вам говорить!
Мальчишки проскользнули мимо матери к двери и поспешили удалиться, чтоб чего доброго не заработать оплеухи.
Ключ от чемодана остался в кармане Шорши.
В это время Пумукль всё ещё стоял перед коровой и осматривал её со всех сторон. Домовёнок нисколько не боялся её — она ведь его не видит. Он запрыгнул к ней на спину, немного попрыгал, подёргал за хвост, пощекотал между рогов. И тут его внимание привлекло похрюкивание в углу. Спрыгнув с коровы, Пумукль в одно мгновение оказался в углу. Он увидел большую свинью и трёх маленьких забавных поросят. Малыш был восхищен: их рост как нельзя лучше подходил для того, чтобы домовой мог покататься на них верхом. Но можно ли это? Пумукль вспомнил, что обещал Эдеру не делать ничего недозволенного. Скакать на поросёнке верхом — это позволено или нет? На всякий случай Пумукль хотел спросить разрешение. Не у мастера Эдера, а у свиньи, ведь это её поросята. Домовёнок поклонился и вежливо спросил:
— Большая свинья, ты ничего не имеешь против, если я сяду верхом на одного из твоих поросят? Вот на этого, с чёрным ухом! — Пумукль немного помолчал. — Я лёгкий! — добавил он.
Свинья хрюкнула, и Пумукль решил, что она согласна. В то же мгновенье он оказался на спине поросёнка и стал пинать его пятками, чтобы сдвинуть с места. Поросёнок заметался по загону, и Пумукль почувствовал себя настоящим всадником, только вот запах в сарае был невыносимым. Как можно вежливее домовёнок спросил:
— Я не хочу вас обидеть, но не кажется ли вам, что здесь не очень приятно пахнет? Маленькому поросёнку будет очень полезен глоток чистого воздуха. Как ты думаешь? — обратился Пумукль к свинье.
Свинья ничего не думала. Пумукль попробовал её убедить:
— Представь, сколько удовольствия доставит твоему поросёночку пробежаться по зелёной лужайке.
Свинья слегка подняла пятачок, и Пумукль принял это за её восторженное согласие. Домовой огляделся: с крючком на дверке загона он наверняка справится, а дверь в сарай была приоткрыта. Итак, ничто не мешало его плану.
— С вашего позволения, — сказал домовёнок и поднял крючок. — Выходи, маленький! — скомандовал он поросёнку с чёрным ухом.
Но тут к выходу устремились и все остальные поросята.
— Вы остаётесь здесь! — закричал Пумукль и погнал поросят снова к свинье. Те тут же уткнулись в её тёплый бок, в том числе и поросёнок с чёрным ухом. Пумукль пробовал толкать его к выходу, но тот и не думал покидать загон. Тогда Пумукль принялся чмокать и манить его за собой. Тоже никакого успеха! Тогда домовёнок ухватил непослушного за ухо и стал тащить его изо всех сил, тот визжал и упирался.
Через некоторое время усилия Пумукля достигли желаемого результата, и оба — взлохмаченный домовой и розовый поросёнок наконец оказались на лужайке.
— Ну, что ты теперь скажешь, глупенький? Хорошо тут? Ты можешь пройтись колесом, смотри! — И Пумукль показал, как это делается.
Но поросёнок не принял его предложения, а лишь принюхивался к траве.
Мастер Эдер уже успел выкурить сигарету и решил, пока Пумукль резвится на улице, спокойно распаковать чемодан. Насвистывая, он поднялся к себе наверх, поднял кроватку, чтобы взять ключ… Ключа не было. Он заглянул под вазу, пошарил в карманах — ничего!
Разумеется, он сразу подумал, что это дело рук его домового.
— И когда только этому сорванцу надоест прятать ключи, — пробормотал мастер и пошёл снова во двор искать домового и ключ. Во дворе никого не было. Эдер обошёл дом.
Увидев приоткрытую дверь сарая, Эдер подумал, что, вероятно, Пумукль играет там в соломе, напоминающей ему стружки. Он принялся заглядывать под кормушки и ворошить солому.
В это время в сарай вошла хозяйка. Она обрадовалась, что городской гость интересуется её хозяйством, и повела постояльца показать недавно родившихся поросят.
Как Эдер при пропаже ключей сразу подумал о Пумукле, так и у женщины первая мысль при виде открытой дверцы загона была о её мальчишках. Самого маленького поросёнка с чёрным ухом не было, и женщина бросилась искать его по сараю, попутно ругаясь на своих сыновей:
— Эти двое опять забыли накинуть крючок, когда кормили поросят, теперь попробуй найди! Шорши! Виргель! — закричала она в открытую дверь. — Где их опять носит?
Где их опять носило? Конечно, в комнате Эдера!
Они снова пришли сюда, чтобы, во-первых, положить на место ключ, а во-вторых, всё-таки разгадать тайну странного гостя. Снова и снова вертели они кроватку, прощупывали одеяльце и подушку, и тут Шорши пришла идея открыть ключом чемодан. Мальчишки, конечно же, знали, что это строжайше запрещено, но их любопытство было сильнее.
Они открыли чемодан и стали осторожно прощупывать содержимое. Всё исследовать им не удалось, так как они услышали голос матери.
Быстро замкнув чемодан и спрятав ключ под кроватку, мальчики пулей вылетели во двор.
— Кто из вас был у поросят? — увидев сыновей, закричала мать.
— Я не был! И я не был! — почти в один голос уверили те.
— Конечно, никто не был, а калитка открыта!
— Но, мама, это действительно, так! Мы всё это время были… — Виргель чуть было не сказал «наверху», но вовремя спохватился и покраснел.
Как раз это мать истолковала по-своему:
— Не обманывай, и не придётся краснеть! Живо найдите мне поросёнка, и ни слова больше! — и хозяйка направилась к дому, совершенно уверенная в том, что дети выпустили поросёнка, так же как Эдер был совершенно уверен в том, что Пумукль спрятал ключ.
Итак, начались большие поиски: Шорши и Виргель искали поросёнка в сарае, за косилкой и за навозной кучей; Эдер искал Пумукля в лесу возле дома, в саду, во дворе. И каждый был друг на друга сердит: мать — на сыновей за обман, мальчишки — на не верящую им мать, Эдер — на Пумукля, а Пумукль — да, Пумукль был тоже сердит — на поросёнка. Поросёнку уже надоело блуждать в высокой траве, и он прыгал туда-сюда, норовя освободиться от Пумукля, который всё ещё тащил его за ухо и приказывал: