Раздался угрожающий треск, и голова богини покатилась с плеч долой, разбилась о мощеный двор и рассыпалась. Это вывело репортера из оцепенения, и он кинулся вслед за детьми в укрытие.
— Вы что-нибудь понимаете? — хрипло прошептал он. От волнения у него пересохло в горле.
— Ничего не понимаем! — простонал Аксель и робко выглянул из-за кузова грузовика во двор.
Он не поверил сбоим глазам. Статуя плавилась, как шоколад на солнце. От нее остались одни ноги. Остальное густой кашей стекало в опоясывающую двор канаву. Удушливая вонь наполняла воздух, стало больно дышать.
— Скорее в дом! — крикнул Доминик.
И трое кникербокеров вместе с господином Оффенгерцем, прячась за грузовиками, короткими перебежками добрались до ближайшей двери.
И очень вовремя. Потому что едва за ними закрылась дверь, во дворе раздался взрыв.
Они выглянули в окно и увидели, что произошло. Остатки статуи взлетели на воздух. На том месте, где она стояла, теперь зияло черное пятно.
Лизелотта тоже услышала взрыв, сидя в приемной секретарши. Но ей было не до него — она увлеченно следила по селектору за разговором в кабинете главного редактора.
— А теперь расскажите все по порядку, госпожа Штокер, — попросил главный редактор, превозмогая скуку. Похоже, сообщение репортерши не показалось ему увлекательным.
— Все началось с телефонного звонка. Какой-то мужчина… впрочем, голос такой, что это могла быть и женщина… в общем, мне назначили встречу у Железного ствола, — взволнованно рассказывала репортерша. — Это было два дня назад. Вы знаете, что такое Железный ствол?
— О, госпожа Штокер, вы принимаете меня за дремучего невежду! — нетерпеливо воскликнул главный редактор. — Ну разумеется, я знаю Железный ствол. Это старое дерево, ему, должно быть, уже несколько столетий. В прежние времена всякий ремесленник, приходя в город на заработки, должен был вбить в это дерево гвоздь. Теперь весь его ствол из сплошных гвоздей, потому и называется так. И площадь, на которой это дерево стоит, того же имени. Ну что, я выдержал экзамен по истории Вены?
— Да-да-да, — торопливо ответила репортерша. — Ну так вот, я должна была забрать из бункера для мусора в трех шагах от площади два черных пластиковых пакета, так сказали мне по телефону. И так оно и вышло. В одном пакете был флакон с жидкостью — маслянистой, зеленовато-желтой. А в другом пакете — записка. Написанная от имени банды, которая называет себя «Василиском».
— Совсем как в старинных преданиях. Химера, помесь петуха и жабы. Взгляд василиска считался смертельным, так? Ну что, и по мифологии я выдержал экзамен? — пошутил главный редактор.
— Господин Шлягер, — строго сказала репортерша, — я прошу вас отнестись к этому делу со всей серьезностью. Сейчас вы поймете почему. — Она глубоко вздохнула и затем продолжила: — Банда «Василиск» утверждает, что эта жидкость способна за одну ночь превратить в пыль все памятники Вены. Остановить это злодеяние можно только при помощи денег. Банда требует выкуп, но от кого и какой — пока неизвестно. Вы только представьте себе, господин Шлягер… — Репортерша замолчала, чтобы справиться с волнением. Потом продолжила: — Записка, она ведь тоже… когда я ее прочитала, рассыпалась в порошок.
Главный редактор молчал. Пауза тянулась долго.
— Все подробности я узнаю сегодня вечером. В пять часов в Катакомбах под собором святого Стефана я должна получить дальнейшие указания. Об этом мне тоже сообщили по телефону час назад. Не позднее как послезавтра мы должны в нашем выпуске опубликовать их условия на самом видном месте под броским заголовком — таково требование «Василиска»! — закончила госпожа Штокер свое сообщение.
— А где гарантия, что это не розыгрыш? — спросил главный редактор.
— Известный химик профессор Монович взял жидкость на исследование. Завтра вечером мы получим результат.
Да, в такое время года, в сезон летних отпусков, сенсации случаются нечасто. Главный редактор, кажется, уже увлекся этой историей.
— Ну что ж, готовьте материал, госпожа Штокер, и держите меня в курсе событий.
— Будет сделано, — отрапортовала госпожа Штокер, и в голосе ее прозвучали горделивые нотки: еще бы, до сих пор ей годами не удавалось напечатать ничего интересного, кроме коротеньких сообщений о каком-нибудь ограблении сосисочной. Это будет ее первый ударный материал, гвоздь номера!
— Может, сообщить в полицию? — вслух размышлял господин Шлягер.
— Ни за что! — отвергла эту мысль госпожа Штокер.
За спиной Лило распахнулась дверь.
— Интересно, что ты здесь забыла? — неприветливо спросил резкий голос.
Девочка в ужасе повернулась на вертящемся кресле и увидела перед собой сердитое лицо секретарши.
— Я? — невинно пропела она. И тут же закатила глаза, простонала: — Воды!.. — и сползла с кресла на пол. Она была в глубоком обмороке.
Подземное кладбище
— Ну и номера ты устраиваешь! — вздыхала госпожа Каша, забирая Лизелотту и остальных кникербокеров из редакции.
— Не беспокойтесь, все уже в порядке, — заверила Лило. — Со мной это иногда случается, но быстро проходит. Правда! Не верите — позвоните и спросите у моей мамы.
Лило ничуть не боялась разоблачения: ведь ее мама находилась далеко от дома, в Швеции.
К счастью, госпожа Каша тут же отвлеклась, переключив все внимание на уличное движение.
Аксель, Доминик и Поппи воспользовались этим и в нескольких словах рассказали Лило обо всем, что случилось без нее во дворе редакции. Мать Доминика они решили не посвящать в это дело, дабы избежать лишних волнений. Тем более что ожог на шее Доминика уже почти не болел.
— Итак, — бормотала Лизелотта, подводя итог, — банда «Василиск» существует. И этот случай со статуей Афины — предупреждение, чтоб уже никто не сомневался.
— Я предлагаю вам сегодняшний вечер провести дома, — сказала госпожа Каша, не оборачиваясь с водительского сиденья.
— Нет! — в один голос вскричали все четверо.
— Без пятнадцати пять начинается экскурсия по Катакомбам! — объяснила Лизелотта. — Мы не можем ее пропустить.
Мать Доминика удивленно взглянула на них через зеркало заднего вида:
— Экскурсия по Катакомбам? Да вы хоть представляете, что это такое?
— Конечно! — ответил Доминик. — Катакомбы — это что-то вроде склада костей и скелетов. Под собором святого Стефана.
Глаза Поппи от ужаса стали круглыми.
— Что-что? — ахнула она.
— Доминик слегка преувеличивает, — успокоила ее госпожа Каша. — Катакомбы — это самое большое в мире подземное кладбище. Там захоронены многие австрийский правители и священнослужители собора святого Стефана. Да и для простого народа Катакомбы служили кладбищем еще лет сто назад. Но вы там не увидите ни могил, ни могильных камней. В те времена гробы просто ставили друг на друга штабелями, а когда склеп наполнялся до отказа, его замуровывали и наполняли следующий.
И госпожа Каша рассказала детям, что временами это кладбище переполнялось и тогда пригоняли заключенных и заставляли их вскрывать замурованные склепы и выгребать оттуда прежние останки, складывая их в другом склепе.
— Вот я и говорю, Катакомбы — это выставка жутких черепов и костей, они клацают и гремят! — прохрипел Аксель замогильным голосом, нарочно нагоняя страху на Поппи.
— Нет, я непременно должна это увидеть! — заявила Лизелотта.
— Я с тобой! — присоединился к ней Аксель. И Доминик тоже.
Одна только Поппи помалкивала.
— Знаешь что, а мы с тобой пойдем купим самых лучших венских пирожных! — предложила девочке госпожа Каша. — Согласна?
Еще бы, конечно, Поппи была согласна. Но и остальной троице стало завидно, и они решили присоединиться к Поппи и госпоже Каша чуть позже.
«Катакомбы… да, странное местечко для встречи, — размышляла Лило. — Интересно, кто же туда явится на свидание с госпожой Штокер?»
Послеполуденное августовское солнце палило немилосердно. Люди ползали по площади перед собором как сонные мухи.
Лило, Аксель и Доминик заняли позицию напротив главного входа в собор святого Стефана.
— Ну и башенка. — Доминик показал пальцем вверх. — Третья по высоте в мире среди церковных сооружений. Сто тридцать шесть метров и еще несколько сантиметров!
— Отлично, Каша, садитесь, — похвалила его Лило.
— А вот и она… наша розовая пантера, — шепнул Аксель, кивнув в сторону афишной тумбы, откуда как раз показалась Петра Штокер в ярко-розовом брючном костюме и колесоподобной шляпе. Вокруг шеи был повязан длинный шелковый шарф, а на носу балансировали громадные солнечные очки. Она то и дело озиралась по сторонам.
— Боится хвоста, — заключила Лило.
Зажав под мышкой маленькую сумочку, репортерша целеустремленно влетела в главный вход собора.
Кникербокеры последовали за ней, сохраняя дистанцию.
— С ума сойти! — ахнула Лизелотта, вступив под колоссальные своды собора. Размеры храма превосходили всякое человеческое воображение и казались обширнее самого небесного свода. Не верилось, что собор возведен человеческими руками.
— А посмотри на кафедру! — шепнул Доминик.
Лило только кивнула в ответ.
— Там под ней каменное окошко, а из него выглядывает человек. Это мастер Пильграм, зодчий этого собора. Он сам себя увековечил, построив этот памятник. Венцы так его и называют — «Глянь-в-окошко». А вон смотрите… каменные жабы вползают на перила лестницы. Они олицетворяют темные силы зла. А каменная собака не пускает их наверх, она символизирует силы добра.
— Эй вы там, чего застряли! — зашипел на них Аксель. — Штокер уже спустилась вниз!
И все трое побежали к лестнице, ведущей в подземелье.
«В Катакомбы, — значилось на указателе. — Начало экскурсий в 17 часов. Место сбора здесь».
Аксель взглянул на часы.
— Да уже пять! Где же экскурсовод?
Лестница, ведущая вниз, упиралась в массивную дверь. Лило знаком приказала остальным следовать за ней и заспешила по лестнице.
Голос из чумной могилы
Лизелотта требовательно постучала в железную дверь. К счастью, ее стук был услышан. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась.
— Мы хотим на экскурсию, — с мольбой сказала девочка, — можно?
Молодой человек — видимо, экскурсовод — кивнул и пропустил их внутрь. В небольшой каморке теснилось в ожидании человек двадцать туристов.
Из этой каморки галерея вела ко всем тем леденящим душу местам, о которых детям рассказывала госпожа Каша.
У кникербокеров мурашки побежали по спине, когда они очутились в полутьме подземелья и вдохнули его холодный затхлый воздух.
«Один бы я ни за что сюда не пошел», — подумал Аксель, когда заглянул сквозь маленькое окошечко в склеп и увидел там гору костей вперемешку с истлевшими гробами.
Юные сыщики все время держались в хвосте группы, тогда как репортерша спешила вперед и не отставала от экскурсовода.
— А вон из того закутка вы сможете заглянуть в чумную яму, — объявил экскурсовод. — Когда в Вене свирепствовала эта ужасная эпидемия, жители не успевали хоронить мертвых по всем правилам и просто заворачивали трупы в саван и сбрасывали их в эту яму через люк на Соборной площади. Теперь вы можете увидеть их останки через пролом в стене. Не бойтесь, опасность заразы давно миновала.
Туристы сгрудились у тесного входа, послышались приглушенные вздохи. Аксель, Лило и Доминик спрятались в темной нише, чтобы не попадаться госпоже Штокер на глаза. Если она видела Лизелотту в приемной главного редактора, когда та лежала в обмороке, то теперь могла узнать ее.
Туристы один за другим выходили из закутка и отправлялись дальше. Доминик хотел было уже присоединиться к группе, как вдруг Лило схватила его за рукав.
— Стой… Штокер осталась там!
— Да брось ты, все уже ушли! — отмахнулся Аксель. Но все же осторожно выступил из ниши и подкрался к проему закутка. Заглянул внутрь и тут же отпрянул назад. Лизелотта была права: там мелькнуло что-то ярко-розовое. Аксель бесшумно шмыгнул в укрытие.
Прошло некоторое время, Ничего не происходило. Голоса туристов удалялись.
— Ну наконец-то вы здесь, — вдруг послышался из закутка женский голос.
— Как договорились, — прошелестела госпожа Штокер.
— Вот тут… в этом письме наши подррробные указания и тррребования, — продолжала женщина, раскатывая во рту «р», как шарики в подшипнике.
Репортерша отважилась задать вопрос:
— Кто… кто вы?
Ехидный смех был ей ответом.
— Это соверррршенно не важно. Но, ррраз уж вы хотите, можете называть меня грррафиня фон Шрек! — И снова разразилась смехом, от которого мороз пошел по коже. Смех звучал все глуше и наконец совсем замер.
Тут репортерша выбежала из проема. В ее дрожащих пальцах был зажат черный листок. Даже при слабом свете кникербокеры разглядели на черной бумаге белый шрифт.
Юные сыщики затаили дыхание и прижались к стене. Сейчас им ни в коем случае нельзя было выдать себя.
Но репортерша, похоже, была слишком сосредоточена на своих мыслях. Она сунула черное послание в сумочку и, не оглядываясь, заспешила по коридору вслед за удалявшейся группой.
Сыщики выбрались из своего укрытия — все на ватных ногах и с колотящимся сердцем. Теперь они были тут совсем одни. Или все же не одни?
«Ведь эта самая графиня фон Шрек еще там, — подумал Аксель. — Может, нам еще немного подождать в нише?»
Но Лизелотта знаками приказала остальным следовать за ней и, прижавшись к стене, стала подкрадываться к проему.
Она приникла щекой к сырым холодным камням и заглянула внутрь.
— Никого! — изумленно произнесла она и облегченно вздохнула. Потом храбро шагнула в проем.
Поколебавшись, Доминик и Аксель последовали за ней.
Там было пусто. Совершенно пусто.
Сквозь отверстие в стене все трое заглянули в чумную могилу и увидели там гору костей и черепов. Но больше не заметили ничего.
— Куда же подевалась эта… мадам фон Шрек? — растерянно спросил Доминик. — То есть… как она вошла сюда и как потом вышла?
Лизелотта только плечами пожала. Перед этой загадкой она была бессильна.
Аксель ощупал стены — нет ли где-нибудь потайной двери.
— Может, эта мадам пробралась через чумную могилу прямо по костям? — задумчиво сказал Доминик. От одной мысли об этом у него выступил холодный пот.
Все трое, застыв, смотрели сквозь зарешеченное отверстие на кости чумных мертвецов.
Вдруг за их спинами раздался глубокий вздох и затем низкий голос.
Ужас парализовал их.
Лысина с каракатицей
— Почему вы отстали от группы? — строго спросил голос.
— Уф, отбой! — шепнула Лизелотта и обернулась.
В проеме стоял экскурсовод, грозно уперев кулаки в бока.
— Ах… вы понимаете, — начал Доминик, лихорадочно изобретая какую-нибудь отговорку. — Вы понимаете, мы поспорили, как звали того героя старинных преданий, который упал в чумную яму и на другой день выбрался живой и здоровый. Он еще играл на волынке, это мы знаем, а вот как его звали?
Лицо экскурсовода смягчилось.
— Кто бы мог подумать, — сказал он, — оказывается, это компьютерное поколение еще интересуется древними сказаниями. Его звали Блаженный Августин!
— Ну вот, я выиграла пари! — победно сказала Лило.
— Ну а теперь не изволите ли сопроводить меня до выхода? — улыбнулся экскурсовод.
— Само собой! — великодушно согласился Аксель. В душе он был несказанно рад наконец-то выбраться из этих Катакомб. Без провожатого они могли бы заблудиться в запутанных ходах подземелья.
Как только они выбрались наверх, на свет божий, Аксель с наслаждением вдохнул свежий воздух.
Трое кникербокеров поплелись по широкой пешеходной Кэртнерштрассе к знаменитому отелю «Захер».
— Но ведь так не бывает! Это невозможно. Мы же собственными ушами слышали голос. Ясно и отчетливо. Она была в том закутке. Не могла же эта госпожа фон Шрек потом раствориться в воздухе! — Лизелотта рассуждала вслух, энергично размахивая руками. Она была в ярости от собственного бессилия. До сих пор она справлялась с любыми загадками. Ведь это именно она напала на след снежного человека из Китцбюэля! Но найти объяснение таинственному появлению и исчезновению этой дамы с раскатистым «р» она была не способна.