Противники встали в позицию, и бой начался.
Сеньор Лисицино, считавший себя большим мастером по части фехтования, ринулся на врага и нанес ему два колющих удара в грудь. Но – странное дело! – брызнули искры, а вертел отскочил от камзола Пьеро, как молот от наковальни.
Удивленный сеньор Альберти остановился.
Воспользовавшись замешательством противника, Пьеро нанес ему сапогом сильный удар по ногам.
Это тоже оказалось полной неожиданностью для Лисицино! Он подпрыгнул и взвыл от боли.
– Проклятие! – бешено вращая глазами, воскликнул главный министр и снова атаковал Пьеро, который был вынужден отступать, тем не менее не переставая наносить противнику сокрушительные ответные удары.
Несчастный сеньор Альберти сильно хромал, но и Пьеро оказался в затруднительном положении: отступая, он спиной уперся в дерево.
– Вот ты и попался! – воскликнул великий рубака, увидев, что Пьеро больше некуда отступать, понимая, что может пригвоздить его к дереву, как бабочку на булавку.
– Получай! – крикнул он и сделал выпад со всей яростью, на какую был способен.
Но внимательно следивший за противником главный стольник увернулся и перепрыгнул через его голову.
Вертел сеньора Лисицино глубоко вонзился в сердце дуба.
Пока министр обеими руками судорожно выдергивал свое оружие из дерева, Пьеро нанес ему ногой серию унизительных ударов пониже спины.
– Сдаюсь! Сдаюсь! – не выдержав, завопил несчастный сеньор Альберти и упал наземь.
Пьеро, как подобает великодушному победителю, прекратил свои действия и протянул руку недавнему противнику. Министр встал. Свидетели смеялись, а несчастный Лисицино не знал, куда деваться от стыда и позора.
– Сто тысяч алебард! – кричал старый генерал. – Как ловко он тебя отделал, дружище! Думаю, недели две тебе нельзя будет садиться, а это большое неудобство для кабинетного работника! Ха! Ха! Ха!
– Мосье, я приготовил Вам компрессы, – услужливо предложил поваренок, – на всякий случай.
Пошутив на эту тему еще немного, наши герои разошлись по своим делам.
Тем временем во дворце поднялся страшный переполох. За обедом король вдруг заметил, что на столе нет набора мелких блюд, подаренных королевой в день его рождения. Это возмутило Его Величество, и он потребовал, чтобы сервиз сейчас же был доставлен на стол!
Битый час оруженосцы, повара и поварята искали его, перевернув все во дворце вверх дном, но впустую.
– Где мои блюда? – кричал король. – Подать сюда мои любимые блюда! Немедленно! Или я вас всех перевешаю! По очереди! В дворцовом дворе!.. Позвать главного стольника!
– Сир, – набрался храбрости один из поварят, – господин главный стольник вышел.
– Привести его! Живого или мертвого! Живо!
– Ваше Величество, я здесь! – сказал Пьеро, входя. – А вот и то, что Вы ищете.
Сунув руку под камзол, он извлек шесть серебряных блюд. Из?за нанесенных по ним ударов вид тарелок был ужасен, более напоминая товар старьевщика, нежели монарший сервиз.
– Что это такое!? – побагровев от гнева, спросил король.
– Сир, – смиренно отвечал Пьеро, – вы, вероятно, помните данный мне приказ выгравировать на этой прекрасной серебряной посуде Вашу анаграмму?
– Еще бы не помнить! – произнес король.
– Так вот. Сегодня утром я пошел к золотых дел мастеру Вашего Величества. Боясь грабителей, я все спрятал под камзол. Но по дороге я вспомнил, что синьор Лисицино, ваш главный министр, ждет меня в Зеленом лесу, желая получить сатисфакцию.
– Сатисфакцию? – воскликнул король. – Прекрасно, сеньор Пьеро… нет, наоборот, – это плохо, даже очень плохо, господин главный стольник! Вы должны были знать, что высочайшим указом дуэли между моими подданными категорически запрещены!
– Поверьте, сир, я этого не знал.
– Ну, ладно, ладно… На первый раз я вас прощаю. Но чтобы этого больше никогда не повторилось!.. Продолжайте свой рассказ.
– Я не мог терять ни одной минуты, поскольку назначенное время уже давно прошло. Я помчался во дворец, взял в секунданты поваренка, но в спешке забыл выложить Ваши блюда.
– Стало быть вы дрались в моей посуде?
– Увы! – это так, сир, – сказал Пьеро. – К сожалению, Ваше Величество, на этот раз сеньор Лисицино не ленился.
– Ах, он негодник! – воскликнул король. Он мне за это заплатит!
– Уже заплатил, – сказал Пьеро и в подробностях описал сцену дуэли.
Рассказ Пьеро привел короля в восторг, и он поспешил передать его королеве, а та, в свою очередь – своей камер?фрейлине, которая, под большим секретом, прошептала его начальнику охраны, а тот поведал историю дуэли Пьеро и Лисицино нескольким приятелям, взяв с них слово никому об этом не говорить. В конце концов, главный министр стал притчей во языцех как во дворце, так и в городе.
В довершение всех бед сеньора Лисицино король издал указ, который назначил Пьеро на пост главного министра и приказал приобрести новый комплект мелких блюд за его счет.
– Поделом ему! Поделом! – кричали горожане и на радостях зажигали в окнах фонарики.
Не было дома, где не радовались бы разжалованию едва живого от побоев сеньора Альберти.
Придя во дворец, бывший главный министр с помощью друга?генерала улегся в постель. Его била лихорадка. Узнав о разжаловании, он впал в белую горячку и стал бредить.
То ему чудились призраки обобранных им бедняков, которые склонялись над ним и шептали прямо в ухо: «Отдай то, что ты у нас отнял! Отдай, что отнял!», то представлялась ему старуха?нищенка, ехидно просившая подаяния, показывая полный золотом кошелек, потерянный им полтора месяца назад.
Напрасно он просыпался и, с искаженным гримасой лицом и блуждающим взглядом садился на кровати, пытаясь разогнать призраки – его руки встречали лишь пустоту, а резкий и насмешливый голос старухи твердил: «Вот так наказывают дурных людей и злые сердца!»
Всю ночь экс?министра преследовали кошмары. Целую ночь он слушал страшные слова… Ах, как правы те, кто говорит, что совесть никогда не прощает!
Спустя несколько дней, король давал праздничный обед в честь нового министра. На обед были приглашены короли всех соседних стран, за исключением продолжавшего свои военные приготовления принца Азора.
Пьеро, казалось, достиг предела возможного. Он сидел; рядом с Цветком Миндаля и развлекал ее самыми смешными шутками в мире. Видя, как она от души смеется, он чувствовал себя на седьмом небе. Однако наблюдательный человек отметил бы, что иногда прекрасная принцесса; вдруг становилась серьезной, когда, украдкой взглянув на стоявшего за ее креслом Золотое Сердце, замечала, что он то бледнеет, то краснеет и от огорчения грызет древко алебарды, чем уже немало повредил вверенное ему оружие.
После обеда король оставил гостей и предложил королеве погулять у озера. Погода стояла великолепная! Небо было чистым, воздух теплым, вода спокойной. Поля нежно зеленели, а деревья лопотали свежими листочками. Был настоящий весенний день.
Их Величества подошли к берегу и сели в ожидавшую их лодку.
– Присоединяйтесь к нам, – пригласил король почтительно державшегося в стороне Пьеро.
Тот не заставил монарха повторять приглашение дважды! Он отвязал цепь и сел за руль. Грациозно, как раскрывший крылья лебедь, королевская лодка расправила свои паруса и бесшумно заскользила по воде, оставляя на зеркальной глади озера едва заметный след.
Сиятельная компания плыла так уже с полчаса, как вдруг король воскликнул:
– Пьеро! Друг мой! Убери скорее паруса! Я заметил в тени нашего судна рыбку. Она пытается его догнать и, явно хочет что?то сказать.
В самом деле, проворная и красивая красная рыбка усиленно работала плавниками и хвостом, стремясь догнать лодку короля. Уверяю вас, что при скорости, которую она развила, это вполне удавалось.
Увидев это, Цветок Миндаля подумала, что рыбка голодна и бросила ей несколько крошек от пирога, который держала в руке, и произнеела как можно ласковее, чтобы не обидеть ее:
– Ешьте, милая рыбка! Ешьте!
В знак признательности та вежливо помахала хвостиком, выскочив из воды.
– Пьеро! Дружок! Достань сеть и будь готов по первому же сигналу забросить ее в озеро. Мне что?то захотелось съесть эту рыбешку, – распорядился Его Величество.
Красная рыбка услышала слова короля. Поотстав, она выглянула из воды и, к огромному удивлению всех, заговорила:
– Король Богемии, вам угрожают великие несчастья. Ваши враги готовят вам погибель. Я явилась, чтобы спасти вас, но зло, замышляемое вами против не сделавшей вам ничего дурного маленькой рыбки, показывает, что вы не лучше других, и я оставляю вас наедине с вашими бедами.
– А вы, красивая и добрая принцесса, знайте: что бы с вами ни случилось, можете рассчитывать на меня! Я беру вас под свое покровительство…
И тут же голосом короля крикнула:
– Пьеро! Сеть!
Ждавший этого приказа Пьеро, не медля ни секунды, бросил снасть в воду. Не знаю, как это произошло, но только лодка неожиданно накренилась и – ой?ой?ой! – вся компания оказалось в воде.
Отличный пловец, Пьеро вынырнул первым. Прежде всего он поискал глазами Цветок Миндаля. Увидев принцессу, барахтавшуюся рядом с собой, он схватил ее за волосы и вытащил на берег. Все произошло страшно быстро, быстрее, чем я вам об этом рассказал!
– Спасена! Она спасена! – кричал Пьеро, прыгая от радости. В мечтах он уже видел себя, по меньшей мере, зятем короля, как вдруг, приглядевшись, обнаружил, что спас не принцессу, а королеву.
Ошеломленный открытием, наш герой собрался было снова броситься в воду, но заметил подплывавшего к берегу Золотое Сердце. Тот с величайшей осторожностью поддерживал над водой прекрасную головку Цветка Миндаля.
– Ее спас Золотое Сердце! – воскликнул Пьеро и от удивления едва не упал на королеву, в замешательстве зацепив ее ногой.
Ну?ка, дорогие дети, спросите меня, как оруженосец оказался там?
Он очутился на озере потому… потому, что там была Цветок Миндаля. Скажите мне откровенно, дети, когда вы совершаете некрасивый поступок или когда вам становится грустно?грустно, не появляется ли рядом с вами ваша мама, которая и утешит, и поможет? Появляется? Ну, так именно поэтому в тот миг, когда перевернулась лодка, у озера появился Золотое Сердце и спас принцессу!
Что касается короля, то судьба примерно наказала его за злонамеренность: он сам попался в сети, заброшенные Пьеро! Наглотавшись воды, монарх выбрался на перевернувшуюся лодку и принялся кричать, как самый обычный утопающий! Если бы его не выручил верный щитоносец Золотое Сердце, он бы и сейчас там сидел.
Вернувшись во дворец, жертвы кораблекрушения переоделись, и король собрал придворных для экстренного сообщения.
Премьер?министр Пьеро был произведен в адмиральский чин, а Золотое Сердце – в рыцарское достоинство.
Когда церемония назначений завершилась, Его Величество покинул придворных и, запасшись свечой, поднялся на свою любимую смотровую башню.
Увы! Не праздное любопытство погнало его туда!
Забравшись на самый верх, король приставил к правому глазу ночную подзорную трубу и занялся пристальным изучением окрестностей.
Смотрел он долго.
– Я оглядел, – произнес он, – долину во всех четырех направлениях и не заметил ничего подозрительного. Эта рыбешка, как видно, решила посмеяться надо мной.
На сердце у короля отлегло. Он спустился к королеве, подкатился к ней под бочок, задул свечу и заснул спокойным сном праведника.
Глава VI РАДИ БОГА! ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ!
Свою министерскую деятельность Пьеро начал с реформ в области управления королевством с целью улучшения жизни подданных, которые буквально умирали от скуки. Он приказал выстроить на ярмарочной площади театр под открытым небом. Актерами там были куклы. Марионетки действовали, ходили и говорили так превосходно, что добрые горожане, не замечавшие ниток, готовы были поклясться, чем угодно, доказывая, что куклы были живыми. Затем Пьеро учредил такие праздники, как карнавал, показ Жирного тельца и маскарад.
Никогда народ Богемии не жил так счастливо! Страна была сплошным карнавалом и маскарадом! Имя Пьеро отзывалось благодарностью во всех сердцах, а мелодия ноктюрна «Лунный свет» была у всех на устах.
Необычайная популярность главного министра обеспокоила короля, который был ревнив, как и положено доброму королю, любящему своих подданных. Но куда более яростная ненависть жгла сердце сеньора Лисицино! Оправившись от ран, он тигром метался по комнате, изобретая одну каверзу ужаснее другой, чтобы посчитаться со своим преемником.
Внезапно угрюмое лицо бывшего министра исказилось в зловещей улыбке.
– О! Вот кстати! Теперь?то уж он точно будет у меня в руках! – прошипел он и помчался к королю.
– Тук?тук! – постучал сеньор Лисицино в дверь королевского кабинета.
– Войдите! – произнес Его Величество. – А! Это вы, сеньор Альберти! Соблаговолите сесть… Я вижу, вам уже лучше.
– Сир, речь сейчас не обо мне, а о вас, – начал тот, скроив загадочную мину. – Вам угрожают великие несчастья!
Король побледнел, вспомнив начинавшееся именно этими словами предсказание красной рыбки.
– В чем дело? – спросил он.
– В том, что ваш главный министр Пьеро организовал заговор. Сегодня вечером, в восемь часов, он должен прийти в этот кабинет, чтобы, как обычно, обсудить с вами государственные дела. На самом же деле – затем, чтобы Вас задушить!
– Меня? Задушить? – воскликнул король, невольно схватившись за горло.
– Вот именно! Задушить! – повторил Лисицино, чеканя слова. – Но я вас спасу. Только доверьте мне на один?единственный сегодняшний вечер охрану дворца. И что бы ни произошло, какой бы шум вы не услышали за дверью кабинета, не открывайте ее ни за что на свете!
– Обещаю, – ответил король.
Через час, ведя тихий разговор, по дворцовому саду прогуливались сеньор Лисицино и капитан королевской охраны.
– Странно, – говорил офицер. – И вы уверяете, что такова воля Его Величества?
– Вот приказ, написанный им собственноручно.
– Хорошо, сеньор Лисицино. Я повинуюсь.
А в это время, притаившись за кустами, стоял человек и, опираясь на заступ, внимательно слушал. Это был наш старый знакомый – дровосек.
– Ах, негодяи! – воскликнул он, когда сеньор Лисицино и офицер скрылись за поворотом аллеи. – Нет! Я не позволю им погубить моего маленького Пьеро! Надо бежать! Время не терпит!
И он опрометью бросился в сторону дворца. Когда на городских часах пробило восемь, Пьеро вышел из своего кабинета, тихо напевая песенку и неся под мышкой небольшую папку.
Сеньор Лисицино караулил его и, приоткрыв дверь, увидел, как он направляется к королю.
– Пой, пташка, пой! – проговорил он, потирая руки. – Сейчас ты еще и затанцуешь…
С этими словами бывший министр затворил дверь.
Но Пьеро, поднявшись по ведущей в королевские покои лестнице, задул свечу и завернулся в плащ, цветом совпадавший с окраской стен. Совершенно незаметный, он притаился у дверей комнаты, прилегавшей к кабинету короля.
– А теперь подождем! – сказал он себе и застыл, как статуя.
Часы пробили половину девятого, затем девять. За дверями послышался громкий шепот:
– Уже девять – он не придет!.. Снова наступила тишина.
И тут из своей комнаты, крадучись, вышел сеньор Лисицино.
– Девять часов, – сказал он. – Посмотрим, каковы наши успехи.
Он на цыпочках подкрался к заветной двери и, затаив дыхание, прислушался… Стояла мертвая тишина.
– Похоже, они его убили. Что ж, тем лучше.
Сеньор Альберта медленно повернул дверную ручку, приоткрыл дверь, просунул голову, затем руку и, наконец, ногу. Он уже почти вошел, когда Пьеро выскочил из укрытия и, изо всех сил толкнув своего недруга на середину комнаты, мгновенно закрыл за ним дверь.
Что тут началось! Послышались удары, а вслед за ними вопли и проклятия.
Солдаты, заранее получившие вознаграждение за усердие, старались на совесть.