— Идите по траве! — ответил Юаким и встал посреди тропинки.
— По траве? — возмутилась Юлия. — Ты с ума сошел? Там же мокро.
— Подумаешь, мокро! Не растаешь!
— Ах так! Не растаешь! — передразнила его Юлия. Она подошла к нему и наступила ему на ногу. Юаким испугался. Юлия была выше, чем он, просто раньше он этого не замечал.
— Заруби себе на носу, сопляк, я выше и сильнее тебя, — сказала Юлия. — А вместе с Торой нам нужно много места. Правда, Тора?
Тора кивнула, но она больше не смеялась.
— Подвинься. Нас двое, а ты один! Ты против нас козявка. И мне ничего не стоит тебя отлупить! — стояла на своем Юлия.
— Ха! — засмеялся Юаким. — Только попробуй!
Юлия вздохнула.
— Ну, как хочешь, — сказала она и ткнула его кулаком в живот.
Юакиму стало больно. Он даже согнулся пополам. Тора не отставала от подруги. Они принялись вдвоем тузить Юакима. Одна из них прыгнула ему на спину, и он упал. И тут же промок насквозь.
Он закрыл лицо руками и перестал обороняться.
— Сдаешься? — спросила Юлия. — Трус, вот ты кто! Спасовал перед девчонками! Мы всем об этом расскажем!
И они ушли. Последнее, что Юаким слышал, — это смех Торы над какими-то словами Юлии.
Но Юлии этого показалось мало. Она обернулась к нему и крикнула:
— Ты трус, а отец у тебя чудик!
Юаким пожалел, что он не Рогер. Тогда бы он крикнул им вслед все ругательства, какие знал.
Но поскольку он был всего лишь Юаким, он не решился произнести вслух такие слова.
7
— Чего ты здесь валяешься?
Юаким поднял глаза.
Над ним стояла Сара, ее голова темнела на фоне неба.
— Хочу и валяюсь, — сказал Юаким и встал.
Сара спустилась с небес и, как обычно, оказалась выше Юакима.
— Тебя кто-то побил, — сказала она, разглядывая его лицо.
Юаким отрицательно помотал головой. Сара не обратила на это никакого внимания.
— И кто же это был? — спросила она. — Только скажи, и я им всыплю. Никто не смеет так обращаться с тобой без моего ведома.
Она достала носовой платок. Почти чистый. Поплевав па него, Сара принялась тереть им лицо Юакима.
— Смотри, у тебя кровь!
Юаким пытался вырваться из ее рук.
— Стой тихо! — сердито сказала она, и он перестал вырываться.
Сара любила нянчиться с Юакимом. Когда ему было плохо, она была ему кем-то вроде мамы. Но с другой стороны, никто и не колотил его столько, сколько сама Сара.
Ей было десять лет, и с нею было лучше не связываться. Многие дети с их улицы знали это по себе.
Даже Рогер, ее брат, который был всего на год моложе Сары, боялся ее.
— Кто это сделал? — повторила Сара.
Юаким не ответил.
Она потянула его за руку.
— Если не скажешь, я снова брошу тебя на землю, и ты сломаешь себе руку!
Он знал, что это не пустая угроза.
— Юлия и Тора, — прошептал Юаким.
— Тора? — недоверчиво переспросила Сара. — Думаю, это работа Юлии. Пойдем, найдем их!
— Я не хочу, — отказался Юаким. — Тогда она изобьет меня в другой раз.
— Я этого не допущу, — пообещала Сара.
— Но у Юлии есть брат, который учится в шестом классе, — сказал Юаким.
— А мы знакомы с Кристианом, он тоже учится в шестом классе.
— Но Кристиан дружит с братом Юлии и с самой Юлией, так что это они нас поколотят, а не мы их, — сказал Юаким.
Сара задумалась. Потом вздохнула:
— Ладно, давай на время забудем об этом, а там я что-нибудь придумаю. Мы должны отомстить за тебя. С такими вещами нельзя мириться.
Она засунула носовой платок обратно в карман.
— Ты должен был дать сдачи, — сказала она.
— Но их было двое, — возразил Юаким.
— Тора не в счет. Она делает только то, что ей велит Юлия.
Юаким пошел по улице.
— Куда ты? — спросила Сара.
— Я ищу па… Я ищу отца, — ответил Юаким.
— Понятно. Опять сбежал?
Опять сбежал!
Юаким в ярости повернулся к Саре. Ее это не касается. И она не смеет так говорить о его папе!
— Не твое дело! — сердито сказал он.
— Конечно, не мое. Я этого и не говорю. Я только спросила…
— Не глухой, слышал, о чем ты спросила! И нечего об этом спрашивать!
Сара с угрозой поглядела на Юакима.
— Полегче, я тебе не Юлия!
Юаким замолчал.
Сара никогда не была такой, как Юлия. Она была гораздо хуже. Сара могла быть только Сарой! И тогда хуже нее не было никого на всей улице, если не считать больших мальчишек, которые всех дразнили.
— Сейчас я найду Рогера, — сказала Сара. — Ты его не видел?
Юаким помотал головой.
— Ладно, — сказала Сара. — от меня ему не уйти. Небось, прячется где-нибудь в парке. Мама сердится, он стащил у нее последнюю пачку сигарет. Если я встречу твоего отца, я передам ему от тебя привет и скажу, что ты его ищешь.
8
И тут Юаким увидел Май Брит.
Она неподвижно стояла на тротуаре. Прямая, как свечка. И не шевелилась. Словно ее заколдовали.
Из-под вязаной шапки выбивались светлые волосы. Никто из детей еще не носил зимних шапок. Пальто на ней было теплое. Никто из детей еще не носил теплых пальто.
На ней были сапожки. Желтые с белым кантом. В его классе в таких сапогах ходили только мальчики.
Юаким смотрел па нее.
Он никогда не видел более красивой девочки.
Она училась во 2 «Б», а Юаким — во 2 «А». Их классы были рядом друг с другом.
Они виделись в школе не меньше одного раза в день.
Они никогда не разговаривали друг с другом.
Только переглядывались.
Юакиму было любопытно, почему она так стоит. Она не двигалась и ни во что не играла. Он вообще ни разу не видел, чтобы она во что-нибудь играла. Сара никогда не задевала ее, и это тоже было странно.
Почти всегда Май Брит просто неподвижно стояла на тротуаре. Иногда она медленно прогуливалась по парку. Если она уходила слишком далеко, в доме № 37 открывалось окно, и оттуда высовывалась женская голова.
Женщина ничего не говорила, но девочка быстро возвращалась на тротуар. И снова неподвижно замирала на месте.
Май Брит.
Он никогда не слышал такого красивого имени.
9
Юаким сидел в гостиной, когда с работы вернулась мама.
— Ау, кто-нибудь есть дома? — крикнула мама из прихожей.
Как бы мама ни устала, она всегда возвращалась с работы веселая.
Юаким вышел в прихожую.
— Здравствуй! — сказала мама. — Как хорошо, что ты дома.
Мама сказала это таким голосом, что он невольно подошел и обнял ее.
Со вздохом мама повесила пальто па вешалку.
— У меня сегодня было очень много работы, — сказала мама.
Она говорила это почти каждый день. Но Юаким научился по ее вздоху понимать, сколько у мамы было работы — просто много или много-премного.
— Люди вечно всем недовольны. Они и сами не знают, чего хотят. Какое платье красивее, синее в белую полоску или желтое с белыми цветами. И уходят, так ничего и не купив, потому что не могут решить, какое из платьев лучше. А я должна вешать обратно все платья, какие они примеряли. Это ужасно, поверь мне.
Они прошли в гостиную.
Когда мама увидела пылесос, стоящий посреди комнаты, она перестала улыбаться.
И, обнаружив, что гора грязной посуды со вчерашнего дня не стала меньше, стиснула на груди руки.
Потом она заглянула в спальню и вздохнула — в спальне было темно и не проветрено.
— Где он? — грустно спросила она.
Юаким пожал плечами. Ему бы хотелось, чтобы мамин голос звучал хоть чуть-чуть веселее. Он был так рад, что она вернулась, но как тут будешь радоваться, когда папы нет дома, а у мамы такой грустный голос.
— Он был дома, когда ты вернулся из школы? — спросила мама.
Юаким отрицательно покачал головой. Голос у него пропал.
— Что он надел?
— Сабо и штормовку, — прошептал Юаким.
— Сабо и штормовку? — удивилась мама. — Сабо и штормовку? — она засмеялась. — И куда же он отправился в таком наряде?
Этого Юаким не знал.
— Как думаешь, что это означает? — Мама не спускала с Юакима глаз.
— Он может быть
Теперь им оставалось только ждать.
Сидеть на своих стульях и ждать.
Мама позвонила Янне и Вилли и сказала, что сегодня им приходить не стоит. Может быть, в субботу? И они договорились на субботу.
Мама и Юаким устали. Домашняя работа их утомила. Особенно маму, которая пришла с работы уже усталой.
За окном стемнело. В парке среди веток слабо светились огоньки. Это были окна домов, стоявших за парком. Там жили дети, которых Юаким не знал. Он видел их в парке, и случалось, что они играли на их площадке для игр, хотя у них была своя. Детей с той стороны парка следовало опасаться.
Мама с Юакимом съели на обед яичницу, готовить что-нибудь другое у мамы не было сил.
В комнате стояла мертвая тишина.
Шум машин с улицы слышался громче обычного. Юакиму казалось, что сейчас какой-нибудь автомобиль врежется прямо в их дом.
Кто-то ходил в квартире над ними. Обычно оттуда не доносилось ни звука.
В кухне из крана капала вода. Юаким не обращал на нее внимания.
Ждать тяжело. И страшно.
Иногда, правда, ждать бывает весело и приятно. Например, в Рождество, или в день рождения, или когда ты точно знаешь, что папа и мама непременно придут домой через час и принесут тебе какой-нибудь сюрприз.
Это хорошее ожидание.
Но сидеть и молчать — это ужасно. Сидеть и бояться. И думать, что папа, который ушел из дома в сабо и штормовке, может быть где угодно.
Юаким вспомнил о Саре, которая, наверное, все еще ищет Рогера. Подумать только, Рогер тоже пропал. Он тоже мог оказаться где угодно. Но Сара никогда не боялась.
Время от времени Юаким поднимал глаза на маму. Она смотрела куда-то вдаль. Потом ее веки опускались, и она как будто засыпала. Вздрогнув, мама открывала глаза. Когда она смотрела на Юакима, он отводил глаза в сторону.
В груди у Юакима что-то ныло. Так бывало всегда, когда ему хотелось плакать.
Он поджал под себя ноги. Они у него замерзли, но он знал, что это от страха. Даже пальцам ног и то было страшно.
Когда человек ждет, время идет медленно. Юакиму казалось, что они сидят здесь уже несколько часов. Но часы на книжной полке показывали, что они сидят всего двадцать минут. Странно. Он был уверен, что прошел уже не один час.
Ему нужно было делать уроки, но он не мог за них взяться. Как можно делать уроки, когда его папа может быть где угодно?
Юаким не мог ничего делать, только ждать.
11
Неожиданно перед ним появилась мама и потрясла его за плечо.
— Юаким, — тихо сказала она. — Может, ты пойдешь и ляжешь? Ведь ты спишь сидя.
Неужели он спал? Юаким очень устал, теперь он это чувствовал.
— А папа?.. — начал он.
— Ты услышишь, когда он вернется. Если нет, я обещаю разбудить тебя.
— Честное слово?
— Честное слово, — серьезно сказала мама.
Когда Юаким встал со стула, его охватила смертельная усталость. Качаясь, он поплелся к двери.
— Помочь тебе? — спросила мама.
— Нет, я сам, — ответил Юаким.
Он умылся, но почистить зубы у него уже не было сил. Обычно мама спрашивала, не забыл ли он почистить перед сном зубы, однако сегодня она, наверное, решила, что это не обязательно, подумал Юаким.
Пижамы он не нашел, поэтому лег спать в трусах и майке.
Правда, перед тем как лечь, он заглянул под кровать. Там никого не было. Там никогда никого не было. Но кто знает, как говорит Сара. Она, например, знает случай, когда человек обнаружил у себя под кроватью целую шайку воров.
Потом он подошел к платяному шкафу. Как бы он ни устал, он проделывал все это каждый вечер.
Юаким приоткрыл дверцы шкафа. Внутри было тихо. Он повернул в замке ключ и вытащил его.
И тут же его слуха коснулся слабый звук. Ночные птицы зашевелились, но, к счастью, он успел запереть их в шкафу.
Ключ он положил на ночной столик, чтобы он всегда был у него под рукой. Потом Юаким лег на пол и еще раз заглянул под кровать, ведь кто-нибудь мог спрятаться там, куда не доставал свет.
Но под кроватью никого не было. Он был почти в этом уверен, но все-таки… Лучше знать наверняка. Иногда ему было так страшно заглянуть под кровать, что это приходилось делать папе или маме.
Наконец он лег в непроветренную постель.
Дверь в прихожую была приоткрыта. Он погасил лампу, что стояла на тумбочке. Сквозь дверную щель к нему из прихожей сочился желтый свет. Все было спокойно.
Юаким ждал маму. Она всегда заходила к нему и желала покойной ночи.
Но сегодня ему пришлось ждать долго. Наконец дверь открылась, и мама вошла в комнату.
— Ты спишь? — спросила она.
— Нет, — шепотом ответил он. — Я думал, что уже ты не придешь.