Вскоре Светлану и ее новую знакомую окружила небольшая толпа соседей, которая прежде неудосу; живалась друг другу сказать даже: «Здрасте!»
Оказалось, что собака обошла все дворы деревни, всех очаровала, но никого не оставила в своих хозяевах. Она откликалась на все придуманные ей новыми друзьями клички, и всех узнавала по голосу.
Лайка, околдованная наплывом стольких родных людей, носилась волчком от одного к другому и без устали восклицала каждому:
– Ваф-ф!!!
Но было ревностно отмечено всеми соседями, что более всего она ластится к Светлане. И потому решили остановиться на единой кличке: «Белайка».
Вскоре сдружившиеся соседи, соперничая меж собой, стали выставлять у своих калиток собачьи миски с яствами в ожидании дорогого гостя на свою территорию. А у Белайки была своя система очередности посещений, не укладывающаяся ни в какие схемы, но не оставляющая никого за бортом своих визитов. Четвероногие домочадцы дачников смирились со своим второстепенным статусом в любви хозяев, признав превосходство лайки, и льстиво махали хвостами при ее появлении.
К середине лета лайка занялась судьбой одинокой, угрюмой, невзрачной чернявой малорослой дворняжки, оставшейся сиротой после смерти дожившей век хозяйки. Она буквально таскала ее за собой по всем соседям, пока не привила любовь через сострадание к новой подружке.
С ватагой детворы странная парочка участвовала во всех шумных играх и до одури купалась вместе с ними в местной речушке. Отважно с лаем бросалась в драку на соседских деревенских мальчишек, конкурирующих за сферу местного влияния. Даже дачных котов защищала от случайно появляющихся четвероногих чужаков.
А поздними вечерами до последнего рейса встречала на остановке приезжающих из города дачников и под бдительной охраной сопровождала своих соседей до калиток их проживания.
С появлением Белайки у соседей появились общие интересы по благоустройству нейтральной территории, даже зачастили друг другу в гости.
Но чудо, явление неожиданное и кратковременное. Светлана в сумерках возвращалась из поездки в город. Странная тревога дискомфортом засела под левой лопаткой. Впервые Белайка не встретила ее на остановке. Давящее чувство дискомфорта переросло в осязаемую боль, когда она вошла во двор своего участка. Белайка ничком лежала у короба колодца. Сбоку, положив маленькую головку на ее тело, лежала чернявая подружка и тихо, больно скулила. Светлана выронила сумку с продуктами и присела рядом с собакой, которая с грустной любовью смотрела ей в глаза и извиняюще виляла хвостом, отстукивая по коробу колодца: «прости меня, прости меня…»
– Николай, – закричала, Светлана, призывая мужа.
Заспанный супруг в одно мгновение оказался рядом, перепуганный тревожным криком.
– Белайка заболела. Надо срочно отвезти ее к ветеринару.
* * *
– У нее ребра раздроблены, внутренности отбиты, ее, наверняка, сбила машина, грустно сообщил ветеринар.
Маленькая подружка лайки, неотступно следующая за Светланой, подняла морду и протяжно завыла. Через полчаса душа Белайки белым облачком растворилась в темном ночном небе. Звезды горячими каплями слез отозвались ярким всплеском боли.
Хоронили Белайку всем селом, по-человечески, на ухоженной поляне рядом с крайними домами, чтобы постоянно была на виду.
Каждый день кто-то из соседей приходит к могилке и что-нибудь поправляет, охраняя порядок вечного домика Белайки. Чернявая подружка, не смотря на старания людей привязать ее к какому-то постоянному двору и хозяину, как пожизненную вахту, избрала для себя постоянным местом жительства территорию последнего пристанища своего друга. Она большими печальными глазами встречает и провожает всех друзей Белайки, не поднимая морды, лежащей на вытянутых лапах, спрятав тело в специально построенный для нее домик.
А вскоре на могилке местная детвора установила плакат, с трогательным портретом любимицы, нарисованным детской рукой, и надписью: «Самой лучшей на свете собаке»
* * *
Светлана, по краю холмика могилки высаживала бессмертники, цветы вечной памяти. Грустная вдовушка Белайки печально вздохнула и благодарно облизала женщине руки, перебирающие землю, лишенную гравитации.
– Она вернулась домой, – неожиданно раздался голос рядом.
Светлана обернулась и увидела удаляющийся силуэт сгорбленной старухи. А над лесом неслышным, добрым эхом пронеслось счастливое:
– Ваф-ф!!!
Дезертир
* * *
К первому году жизни и обучения, щенок получил на конкурсе оценку «Большая перспектива», чем очень порадовал хозяина Александра, брата своей защитницы Светланы. Но в двухгодичном возрасте «рабочего класса» на специализированной выставке оценка «Отлично» без приставки «Отборный класс» (из-за мелких недостатков экстерьера) доставила грусти Александру. Сказалось едва заметное отклонение холки от стандарта.
Но к тому времени Волчок уже стал полноправным и любимым членом семьи и младшим братом Светланы. Умница овчарка, разве только говорить не умела, но понимала все. Будучи еще крохой-щенком, чтобы не беспокоить своего строгого старшего брата Александра, она в ночное время и ранние утренние часы, когда бывало не в силах терпеть естественную нужду, лизала щеку Светлане, и девочка подставляла ей горшок. А повзрослев, она никого не заставляла выгуливать себя поутру, а только оглядывалась на балкон своей квартиры, где стояла девочка и жестами указывала направление и расстояние до места, где лишь культурные собаки ходят в туалет.
Вскоре Волчок приловчился на каком-то интуитивном уровне угадывать появление почтальона в подъезде и просился на выход, возвращаясь с корреспонденцией в зубах.
Впрягаясь в упряжку, летом катал девочку на роликах, а зимой на коньках и санках. Носил за Светланой хозяйственную и школьную сумку. В общем, не собака, а влюбленный одноклассник.
* * *
Но счастье, как и детство, а впрочем, как и вся наша жизнь, быстротечно.
Повестка в армию Александру отняла у Светланы преданного поклонника.
Брат ушел служить кинологом в погранчасть вместе со своим питомцем.
В ночь перед его отъездом девочка проснулась от тяжести в груди. В туманном свете ночника она увидела над собой морду Волчка и сердце Светланы сжала чья-то рука, а оно больно рвалось наружу. Из глаз собачьих большими каплями соленой росы лились слезы. Она почти беззвучно скулила. Мгновение и лицо девочки омылось собственными слезами, разбавленными собачьими. Волчок понял свою оплошность и шершавым языком начал быстро слизывать слезы с ее щек, успокаивая сестренку. Светлана прижала собачью голову к груди и, не сдержавшись, зарыдала в полный голос.
* * *
Брат писал письма, в которых рассказывал об особом статусе Волчка в части. Он вскоре стал всеобщим любимцем, не собакой, а бессловесным коллегой – сослуживцем.
Александр демобилизовался по окончанию срочной службы– в звании старшины и Орденом Мужества на груди. Вернулся один. Руководство части уговорило его оставить Волчка для дальнейшей службы по охране границы Отечества.
Светлана долго не могла прийти в себя. Были бессонные ночи и мокрая от слёз подушка. От Волчка не было вестей, он умел почти все, но писать не научился.
Вскоре в доме появилась новая овчарка, красавица с идеальной родословной и экстерьером, но с высокомерным и упрямым норовом. Признавала она только Александра. Рычала на всех остальных домашних, пытающихся согнать ее с облюбованного кресла или проходящих рядом с миской еды во время собачьей трапезы.
Однажды Александр запряг ее в сани и предложил сестренке прокатиться. Светлана села в сани с опаской и не напрасно. Овчарка понеслась как – будто специально прямиком на столб, свернув в последний момент и опрокинув сани, задевшие препятствие. Жестко наказываемая Александром, она упрямо не меняла своего отношения к вторичным хозяевам.
Однажды брат женился и молодожены, прихватив с собой овчарку, по иронии жизни названной Дружком, переехали на собственную жилплощадь. Оставшиеся на прежней территории, жильцы вздохнули свободно.
* * *
Пролетевший следующий год лишь зарубцевал душевную рану Светланы, но боль разлуки не унял.
Предстоящие выпускные экзамены в школе заполнили шпаргалками все уголки памяти. Девочка усиленно готовилась, засиживаясь допоздна с учебниками за столом в отцовском кабинете.
Как-то за полночь, в тишине полусонного дома выпускница услышала давно не слышанные звуки скребков когтистой лапы со стороны входной двери и тихое урчание. Девочка замотала головой, прогоняя ностальгическую галлюцинацию. Не помогло, раздирающие зарубцевавшуюся рану звуки повторились вновь, более настойчиво и громче.
Светлана выскочила в прихожую и распахнула настежь входную дверь.
– Волчок!!! – вырвался голос девочки. От ее крика в половине засыпающего дома вмиг засветились окна. И снова, как немало лет назад, мокрое от слез лицо девочки осушалось шершавым языком плачущей теперь уже от радости собаки.
– Вот те на! Да это же дезертир явился! – сзади рыдающей родни раздался прерывающийся радостным взволнованным перепадом голос отца Светланы.
Сказка старого Таллина
В старые-старые времена это было. Перед Вирускими воротами города Таллина стоял могучий воин. Был он вылит из чистого железа. Стоял воин неподвижно: задумчивый, мужественный, гордый. Кто и когда установил его здесь – не помнили даже старожилы. Но каждый год, 7 мая, тысячи граждан города бывали радостно возбуждены. Ровно в семь часов утра празднично одетые горожане окружали железного воина и Ратушную площадь. В этот момент случалось чудо. В центре Ратушной площади откидывался радужный округлый камень. Из недр земли поднимался хрупкий, чудный, дивной красоты цветочек. Синие, искристо-хрустальные лепестки пылали таинственным, манящим пламенем.
Два стража города Таллина распахивали Вируские ворота. Железный воин оживал. Вся его осанка, мужественное литое лицо принимало торжественный вид. Чеканя шаг, он направлялся к Ратушной площади. Опускался на колени перед цветком и осторожно срывал его. Затем с изящным поклоном, приложив руку к сердцу, преподносил цветок первой красавице города, выбираемой накануне. После этого под восторженные крики горожан гордый воин возвращался на свое место. А девушку выдавали замуж за лучшего рыцаря страны, который доказывал свою ловкость и мужество в рыцарском турнире.
Так было и в этом году. Празднично одетые горожане заполонили все пространство от Вируских ворот до Ратушной площади. Пятнадцать минут оставалось до семи. Красивейшая девушка года Линда жила в доме напротив ратуши. Одетая в нарядное платье, раскрасневшаяся, очень милая, она вышла на порог своего дома. Наконец заиграли колокола города – семь часов. Ожил железный воин. К солнцу потянулся нежный цветок. Замер народ в ожидании чуда. И только хотели стражники распахнуть ворота, как вдруг послышался чугунный цокот копыт. На вороном коне скакал красавец-рыцарь, жених Линды. Подскакал он к воротам и крикнул стражникам:
– Не открывать! Своей невесте я сам преподнесу свадебный цветок.
Да, это был очень дерзкий и самолюбивый рыцарь. Звали его Ягал. Он развернул своего резвого коня, подскакал к цветку, соскочил с коня. Нагнулся и небрежно сорвал цветок. Над Ратушной площадью послышался нежный, плачущий звук, будто струну оборвали у гитары. Сорвал рыцарь цветок и с поклоном протянул его Линде. Ахнул народ. Цветок рассыпался на мелкие вспыхивающие синей слезой хрусталики. Линда побледнела и упала без чувств. Едва успел подхватить ее на руки Ягал.
Все горожане посмотрели в сторону Вируских ворот, где стоял железный воин. По стальному лицу его катились ржавые слезы. Еще минуту был он неподвижен. Затем повернулся и зашагал прочь от обидевшего его города.
А красавица Линда три дня лежала без чувств в своем маленьком домике. День и ночь у ее постели сидел похудевший и сразу постаревший самолюбивый рыцарь Ягал. Утром четвертого дня над городом взошло необычайно яркое солнце. Золоченые лучи его были тонки, и солнечные зайчики, словно паучки качались на них. И в это утро очнулась Линда. Засиял от радости Ягал. Но Линда встала с постели, прошла мимо рыцаря, словно и не видела его. Вышла на улицу. Густой дождь солнечных лучей полился на нее. Она протянула руки навстречу ему. Окутала ее золотистая вуаль, и Линда растворилась, исчезла. Изумленный, перепуганный рыцарь выскочил на улицу. Бросился к этому месту, но обнял только пустоту. Упал он на землю и впервые в жизни зарыдал.
С той поры, не переставая рыдать, он искал ее всюду. Ходил по земле, спускался под землю, и снова выходил на поверхность. Не нашел он Линды. Взошел он на край обрыва и бросился в море. В Эстонии есть река. Называется она Ягала. Воды ее текут по земле, затем исчезают в ее глубинах, потом снова появляются на поверхности, а дальше красивым водопадом обрываются вниз, и катят свои волны к морю. Старики говорят, что это путь рыцаря Ягала в поисках Линды, залитый его слезами.