- Может быть, запахом шампуня? - съязвил Дитрих.
- Может быть, может быть...
Помявшись, Дитрих смущенно спросил:
- Значит, знакомство не состоялось?
- Узнаете через три месяца, - буркнул собаковод. - Всего доброго!
И он медленно побрел к зданию клуба, ломая голову над тем, что
случилось с его отважным Зигфридом.
Вернувшись домой, Дитрих начал снимать поводок с шеи Линды.
Жена и дочь видели, что он не расположен к расспросам, однако Эльза, все-таки, не выдержала и поинтересовалась:
- Ну, как?..
Супруг пожал плечами:
- Полная неизвестность...
Обретя свободу, Линда ринулась в комнату старой баронессы. А
через мгновение оттуда донеслись радостные собачьи визги и тихий лай.
- Линда без ума от твоей матушки, Дитрих, - улыбнулась Эльза. - Целыми днями пропадает в ее комнате!
- Мама стала, словно дитя, а животные любят играть с ребенком.
- Ты прав, она - дитя. Забавляется сама с собой, разговаривает вслух, причем на разные голоса... Правда дитя никогда не станет кричать: "Шнапс! Шнапс! Шнапс!," а баронесса только о нем и твердит.
- Бабушка пьет кофе и чай! - вступилась за старушку Паулина. - И еще молоко и йогурт!
Из комнаты баронессы стремглав вдруг вылетела Линда и, подбежав к входной двери, умоляюще заскулила.
- Только на одну минуту и сразу назад! - строго сказал Дитрих и открыл дверь.
И снова его отшвырнуло к стене каким-то загадочным вихрем, распахнувшим настежь злополучную дверь.
- Ну и сквозняки у нас! - покачал он головой, приходя в себя.
- Шнапс! Шнапс! - раздался голос фрау Луизы. - Ах ты, негодник! Сейчас же вернись!
- У твоей матушки открыта комната и, наверное, окно. Вот и сквозняк, объяснила Эльза происшедшее и потерла кончиками пальцев виски.
- Я закрою.
Но дверь в комнату старой баронессы вдруг закрылась сама собой. Впрочем, Дитриху показалось, что ее затворила чья-то тонкая и красивая рука, украшенная кольцами и браслетами. Но это, конечно, ему только показалось...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Едва родители покинули гостиную, Паулина со всех ног бросилась в бабушкину комнату.
- Нельзя ли быть поосторожнее? - с упреком посмотрела она на зеркальную принцессу и старую баронессу. - Мои папа и мама могут сойти с ума от ваших сюрпризов!
- А что мы такого сделали? - удивилась Улла. - Я закрыла дверь - только и всего.
- Папа все видел!! Но не поверил своим глазам!!
- Ну и чудесно. Успокойся, Паулина, мы постараемся вести себя поосмотрительнее. - Фрау Луиза улыбнулась внучке и повернулась лицом к зеркальной принцессе:
- Если кто и доставит нам всем хлопоты, так это Шнапс с Линдой. Не дай Бог, они осчастливят нас потомством - тогда возникнут такие проблемы!..
- С детьми всегда бывают проблемы, госпожа баронесса, -философски заметила Улла. Она протянула руку к зеркалу и вынула из его туманных глубин мальчика-куклу. Прижала бедняжку Пугаллино к груди и прошептала: - Разве с ним у нас нет проблем? А с ней? - Зеркальная принцесса кивнула в сторону притихшей Паулины.
- Ты права: все познается в сравнении! - согласилась старая баронесса с доводами Уллы. - Я написала письмо в Мерхендорф Кэтрин Мюллер, прошу ее выслать мне мой блокнот. Надеюсь, с его помощью мы решим хоть одну проблему.
Фрау Луиза подъехала поближе к зеркальной принцессе и погладила ладонью игрушечного гнэльфа.
- Как я люблю детей! - сказала она и улыбка умиления засияла в уголках ее глаз и губ. - Особенно когда они безмятежно спят и не хулиганят! добавила баронесса и покосилась на Паулину.
- Пойти что-ли отдохнуть... - задумчиво проговорила девочка и вынырнула из бабушкиной комнаты обратно в гостиную.
- Хотя отдыхать среди бела дня - глупейшее занятие! - хихикнула она, уже поднимаясь по лестнице в детскую.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Что такое неделя для настоящего привидения? Сущий пустяк - одно мгновение! Но если эту неделю вы прожили без дорогих для вас существ, к которым вы привыкли и с которыми сроднились всем сердцем, она покажется вам целой вечностью. Ганс и Ольгерд так истосковались за это время по своей хозяйке, Улле и Шнапсу, что стали очень раздражительными и ссоры закипали между ними из-за всякой ерунды чуть ли не через каждые пять минут. То они чуть было не передрались, болея у телевизора за футбольные команды: Ольгерд переживал за "Призраков Мерхенштайна", а Ганс-Бочонок за "Подземных Монстров".То они сцепились, не сойдясь в едином мнении по поводу меню на завтрашний день: Ганс хотел сварить сосиски с тушеной капустой, а Ольгерд настаивал на супе с клецками и парочке отбивных. А когда к ним однажды заявилась Кэтрин Мюллер и сообщила о письме баронессы и ее просьбе выслать КАКОЙ-ТО БЛОКНОТ ИЗ-ПОД КАКОГО-ТО ЧАЙНИКА, они дружно кинулись в столовую и также дружно схватили драгоценную книжицу цепкими мужскими руками.
- Чур, я понесу блокнот Кэтрин!
- Нет, я!
- Я первый его взял!
-- Нет, я первый!
Ганс-Бочонок изловчился и лягнул приятеля в правое бедро. Ольгерд отплатил другу тем же самым.
- Ах ты, ржавая железяка! Ты еще пинаться вздумал?! - Ганс боднул рыцаря головой в грудь.
Ольгерд не остался в долгу, и отправил Ганса-Бочонка в легкий нокдаун ударом шлема в лоб. Воспользовавшись паузой, славный рыцарь помчался к Кэтрин и вручил ей, чудом уцелевший во время схватки, блокнот.
- Спасибо, вы очень любезны! - и внучка бывшего манекена исчезла за дверями.
- Ты думаешь, что победил? - просипел Ганс-Бочонок, вползая в холл. Поединок еще только начинается! К барьеру, ржавая железяка, к барьеру!
- А это где? - полюбопытствовал Ольгерд.
- Там, где стоишь!
- Очень хорошо... Будем драться на шпагах?
- Я предпочел бы кулаки. - Ганс-Бочонок с трудом поднялся с пола и принял боксерскую стойку.
- У нас нет секундантов, - напомнил рыцарь.
- Они нам не нужны! Будем драться до конца!
- Лучше до изнеможения ...
- На поединках не торгуются! К барьеру! На счет "три!" начнем!
Ольгерду ничего не оставалось делать, как тоже принять боксерскую стойку и начать отсчет:
- Раз!.. Два!..
- Три!! - Толстяк-привидение ударил кулаком по рыцарскому шлему и раздавшийся звон прозвучал, как удар гонга.
Поединок шел долго и с переменным успехом. То наступал Ганс-Бочонок, а Ольгерд отступал, то разъяренный рыцарь загонял противника в угол, и тому приходилось отбиваться чуть ли не ногами. От мощных ударов тяжелых кулаков Ганса-Бочонка Ольгерда предохраняли металлические доспехи, зато у толстяка было преимущество в маневренности. Дело кончилось тем, что оба соперника повалились одновременно друг на друга без сил и Ганс оказался наверху. Несколько ленивых взаимных тумаков уже в лежачем положении - и поединок прекратился.
- Ну что, доволен? - хрипло спросил толстяк.
- Очень, - пробормотал сквозь забрало Ольгерд. - Я так давно не дрался на дуэли!
- Хоть ты мне и друг, но не рассчитывай, что я стану оказывать тебе подобную услугу каждый день. Вставай, хватит лежать в позе отдыхающего победителя!
- Подожди. Ганс. Кажется, мне сюда пришла прекрасная мысль... - Ольгерд ткнул пальцем в свой шлем.
Ганс-Бочонок откинул забрало и заглянул внутрь.
- Где она? - спросил он с любопытством.
- Я подумал... - Ольгерд сделал паузу и закончил фразу потеплевшим голосом: - ... нам нужно поехать к баронессе! Конечно, это не совсем по-рыцарски - заявляться в гости без приглашения, - но...
- Никаких "но"! Пусть это не по-рыцарски, зато великолепно! Никогда не думал, что в этой штуке, - Ганс похлопал по шлему друга рукой, - есть мозги!
- Есть, Гансик, есть. И они не любят, когда их выколачивают!
- Прости, я увлекся. - Ганс помог Ольгерду подняться и усадил его в кресло.
- Отправимся завтра, - сказал рыцарь тоном, не терпящим возражений. Рано утром.
- Полетим по воздуху? - поинтересовался толстяк.
- Нет. Все эти самолеты, вертолеты, электрические провода... - с недовольством произнес рыцарь. - Ты помнишь, как я однажды замкнул высоковольтную линию? Пять городов сидели без света целые сутки, пока все не починили.
- Ты тоже сыпал искрами всю неделю, - улыбнулся Ганс-Бочонок. - Полеты, конечно, отменяются!
- На поезде тесно, будут проблемы с пассажирами... Вот что, Гансик: мы поплывем с тобой по реке на теплоходе! Или на барже, это еще лучше. По реке от Мерхендорфа до Гнэльфбурга прямая дорога!
- Плыть дольше, - поморщился толстяк.
- Зато никаких приключений! - радостно заявил Ольгерд. - Ну что, договорились?
Ганс-Бочонок подумал и нехотя протянул руку приятелю:
- Хорошо, договорились...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Самоходная баржа-сухогруз шла привычным фарватером вниз по реке. На самом ее носу, на крышке одного из люков, сидели Ганс и Ольгерд и вместо того, чтобы любоваться красотами летней ночи, дружно вздрагивали от каждого раската грома: хлестал страшный ливень и ежесекундно вспыхивали молнии. Иногда молния ударяла в Ольгерда и тогда облачко пара взлетало вверх, осеняя голову рыцаря своеобразным ореолом.
Такое природное явление очень смутило рулевого Курта и он спросил у стоявшего рядом с ним в рубке капитана:
- Что за чертовщина, господин капитан? Молнии так и лупят по крыше и совсем плюют на громоотвод!
- На реке много сюрпризов... Поплаваешь с мое и не такое увидишь!
Лицо рулевого вдруг стало испуганным:
- Господин капитан... Кажется, я уже вижу...
- Что, Курт?
- Не такое...
И рулевой кивком головы указал на проявившийся силуэт Ольгерда. Молнии все-таки раскалили его докрасна и он стал виден простым смертным.
- Ты слышал, Курт, об огнях Эльма? - спокойно спросил капитан и, как ни в чем не бывало, пыхнул трубкой.
Рулевой утвердительно кивнул:
- Да, конечно, слышал...
- Это - из той же оперы.
- Я люблю оперы про рыцарей!
И тут же Курт вновь очень удивился:
- Но как он оказался на нашей барже?
Капитан слегка поморщился, но все-таки ответил:
- Это так говорится: "из той же оперы". Загадочное природное явление вот что это такое!
Он хотел рассказать молодому матросу про огни Эльма, Летучий Голландец, другие чудеса, но в этот момент более важное дело отвлекло его внимание: на мачте погасли сигнальные огни.
- Проклятье, кажется, сели аккумуляторы. Придется вставать на якорь и терять драгоценное время! - Капитан перебросил трубку из правого уголка рта в левый и сам встал за штурвал.
- Ты слышал, Ольгерд? - прошептал сердито Ганс-Бочонок приятелю. Будем теперь торчать посреди реки, как пни! А все из-за тебя: это твоя идея - плыть по реке на барже!
"Красное видение" повернуло голову в сторону рубки и, подумав немного, встало на ноги и поковыляло к злополучной мачте. Подойдя к ней, оно схватило левой рукой электрический провод. Сигнальные огни, получив мощную подпитку, вновь ярко вспыхнули.
- Видно, сам дьявол нам сегодня помогает... - прошептал капитан и снова перебросил трубку в противоположный угол рта. Нагнулся к переговорному устройству и прорычал команду:
- Эй, в машинном отделении! Прибавьте обороты, не будем терять такой шанс!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
К утру гроза прекратилась и наши славные приятели предстали друг перед другом в весьма плачевном виде: доспехи Ольгерда (особенно шлем) покрылись копотью, а Ганс-Бочонок умудрился собрать с крышки люка всю грязь и обмазаться ею с головы до пят.
- Скоро Гнэльфбург, а мы с тобой словно после путешествия по городской свалке, - заметил Ольгерд, осматривая себя и друга критическим взглядом. Нужно привести свою одежду в порядок.
- Расслабься, Ольгерд, успеем! Дай мне немного разрядиться.
- Тебе нужно разрядиться? - удивился рыцарь. - Разве ты тоже нахватал зарядов?
- Не в электрическом смысле дай разрядиться... Дай отдохнуть, Ольгерд!
- Как знаешь... А я не могу появиться перед дамами в неприглядном виде. Мне нужен кирпич!
- Мы не стройке, а на барже, Ольгерд, - напомнил приятелю толстяк-привидение.
- Тогда мне нужна паста или порошок для чистки водопроводных кранов.
- Краны в туалете.
- Тебе тоже нужно помыться и почиститься, Ганс. Тебя могут увидеть и тогда мы не доплывем до Гнэльфбурга.
- Хорошо, уговорил. Иди, Ольгерд, я скоро тебя догоню.
Рыцарь заковылял по крыше баржи на поиски туалетной комнаты. Вскоре он обнаружил ее и вошел внутрь. Под раковиной умывальника он увидел ведерко с вожделенной пастой и тряпку. Радостно насвистывая, Ольгерд принялся за дело.