На следующий день жених разослал по окрестным и дальним селениям гонцов, которые оповещали народ:
— Слушайте, люди! Пропала бесследно невеста боярского сына!.. Тот, кто принесет о ней какие-либо вести и поможет молодому боярину найти невесту, получит в награду шапку золотых!
Прошел день-другой, прошла целая неделя, а о Звездочке не было никаких вестей. Тогда несчастный юноша решил сам отправиться на поиски своей любимой невесты. Оседлал самого выносливого коня и поскакал через горы, через долы. Он объездил вдоль и поперек весь лес, осмотрел каждую пещеру, каждое ущелье. Не пропустил ни единого кустика.
Подметки его сапог износились от карабканья по скалам и обрывам, одежда превратилась в лохмотья.
Нетрудно догадаться, что все усилия молодого боярина были напрасны — нигде он не наткнулся даже на след пропавшей девушки. Безнадежно махнув рукой, он с тяжелым сердцем отправился домой.
Шел он, шел и в одно прекрасное утро набрел на тропинку, которая пролегала вдоль озера с чудесным цветком. Молодой боярин валился с ног от усталости, его сердце разрывалось от скорби. Он чуть было не прошел мимо озера. Но тут откуда ни возьмись выскочила стая зайцев, белочек и серн. Насторожив уши, они бросались то в сторону человека, то к озеру, вставали на задние лапки и махали передними, словно хотели сказать:
— Пойдем с нами!.. Пойдем с нами!
Бросив случайный взгляд на них, юноша вдруг вспомнил, что эти звери когда-то оберегали Лулу-Сану, лежавшую в забытьи перед пещерой. Тогда он увидел ее впервые. Сердце его, в котором вновь затеплилась надежда, глухо забилось. Забыв про усталость, он побежал в ту сторону, куда скрылись зверьки, и очутился на берегу озера…
Первое, что привлекло внимание молодого боярина, когда он бросил взгляд на водную гладь, был чудесный цветок. Он по-прежнему одиноко покачивался на поверхности озера, его голубые звездочки роняли крупные жемчужины слез.
— Ах, да ведь это же глаза моей невесты!.. — вскричал изумленный юноша.
В тот же миг, словно в подтверждение его слов, золотой цветок перестал ронять слезы, а голубые звездочки засияли так, как сияют глаза девушки, после долгой разлуки увидевшей любимого… Согретый их лаской, юноша опустился на мягкую траву и просидел, не шевелясь, до позднего вечера.
На другой день рано утром он опять пришел на берег озера.
На третий день восход солнца застал его на том же самом месте. Он сидел, не сводя глаз с удивительного цветка, его окружали лесные друзья Лулу-Саны. День за днем проводил молодой боярин на берегу озера, глядя на золотой цветок, губы его шептали слова, которые он некогда говорил своей невесте…
VI
Узнав, где пропадает молодой боярин, и поняв, какую опасность таит в себе золотой цветок, дочь советника расхворалась от злости. Три дня она в отчаяньи не находила себе места, три ночи не смыкала глаз, все ломала голову над тем, как разрушить новую преграду, выросшую на пути к сердцу возлюбленного.
Ничего не придумав, она бросилась за советом к старой колдунье — заклятому врагу лесной девушки.
Она нашла безобразную старуху на поляне, где та стерегла боярских гусей. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, дочь советника заломила руки и запричитала:
— Бабушка, миленькая, на тебя вся надежда! Помоги сгубить золотой цветок, который вырос на том месте, где утонула моя соперница!.. Молодой боярин проводит возле него день за днем, ни на одну девушку и смотреть не хочет. Стану боярской невесткой, проси, что хочешь, одену тебя с головы до ног в парчу и шелк, украшу твои руки драгоценными перстнями и браслетами!
— Огонь, один только огонь может совершить дело, начатое водой, пламя все сметет на своем пути! — прошипела колдунья.
Потом она объяснила дочери советника, что нужно сделать, как погубить цветок. Дочь боярского советника, затаив дыхание, жадно ловила каждое ее слово. Она заперлась в своей горнице и целый день твердила про себя советы колдуньи, стараясь запомнить каждую мелочь.
Длинный летний день пролетел, как час. Зашло солнце. Смерклось.
Настала полночь.
В этот поздний час, когда все живое на земле и в воде спало спокойным сном, когда даже звездочки на небосклоне начали сонно мерцать, дочь боярского советника решила окончательно расквитаться со своей соперницей.
Она сделала так, как учила ее колдунья.
Выйдя украдкой из дворца, улучила момент, когда поблизости не было стражи, и никем не замеченная покинула боярский двор. Юркнув в лесной кустарник, тайными тропинками добралась до берега озера, где над притихшей водной гладью в полуночном мраке блестели голубые звездочки золотого цветка.
— Сейчас я погашу навсегда твои глаза, проклятая! Ты даже после своей смерти не отдаешь мне суженого! вскричала потерявшая от злобы голову дочь советника и, бросившись в воду, быстро поплыла к цветку.
Когда она вылезла на берег, в руках у нее желтел вырванный со дна озера золотой цветок. Его стебелек и корни отчаянно извивались, стараясь выскользнуть из цепких пальцев похитительницы. А голубые звездочки, орошенные слезами, жалобно глядели в сторону леса, словно говорили своим лесным друзьям:
«Неужели вы забыли Лулу-Сану, свою сестричку, с которой когда-то играли у подножия Железных скал… Помогите, спасите! Вырвите меня из рук этой женщины — она меня погубит!»
Но злая колдунья еще на закате усыпила зверей, и они спали мертвым сном, ничего не видя и не слыша. Дочь боярского советника бросилась бежать со своей добычей к самому укромному уголку леса, где у ярко пылавшего костра ее ждала уродливая старуха…
Они бросили золотой цветок в костер, собрали пепел и, набив им суму, зарыли ее глубоко в землю у дороги, ведущей к боярскому дворцу.
Восток начал алеть, когда злые женщины расстались. Старуха вернулась к гусям, а дочь советника заперлась у себя в горнице. Старая колдунья ликовала, что ей удалось до конца выполнить свою угрозу — лесная-девушка, которая отказалась стать женой ее двухголового сына, не достанется другому. Дочь боярского советника чуть не прыгала от радости, она надеялась, что наконец-то ей удастся завоевать сердце молодого боярина.
Но и на этот раз все вышло не по-ихнему!..
У дороги, где злые разлучницы зарыли в землю пепел сожженного цветка, нежданно-негаданно выросло высокое, стройное как тополь, дерево. Оно покрылось нежными серебряными листочками, а на вершине его сверкал-переливался один-единственный плод. Издали он напоминал крупное золотое яблоко. Подойдя поближе, можно было увидеть, что на нем сияют две голубые звездочки.
Каждый, кто знал Лулу-Сану, взглянув на эти звездочки, невольно восклицал:
— Смотрите, добрые люди, чудо-то какое! Ведь это глаза пропавшей невесты нашего молодого боярина!
Весть о необыкновенном дереве разнеслась по всей стране, и к нему стал стекаться любопытный народ.
Стоя в сторонке, — поскольку боярский сын пригрозил, что каждого, кто осмелится подойти к дереву, ждет смерть, — люди любовались его серебряными листочками и золотым плодом с двумя голубыми звездочками. Пораженные увиденным, они расходились по домам и рассказывали каждому встречному:
— Ах, если бы вы только знали, какое удивительное дерево выросло напротив дворца нашего боярина!.. Серебряные листья звенят, не умолкая, словно бубенчики, а на самой верхушке висит золотой плод, похожий на яблоко, с двумя голубыми звездочками, которые так и смотрят в душу.
Люди слушали, раскрыв рот, и опрометью бежали к боярскому дворцу, чтобы поглядеть на чудо собственными глазами…
Как-то раз мимо дерева проходила пастушка, у которой когда-то звездолобые олени украли маленькую дочку. Не слыша окриков стражи, старая женщина прилегла отдохнуть в его тени.
И в ту же минуту золотой плод с двумя голубыми звездочками сорвался с верхушки, сверкнул, точно молния среди ветвей, и упал прямо на колени ошеломленной женщине…
Обезумевший с горя жених Лулу-Саны подбежал к пастушке, обнажив меч, и вдруг застыл на месте от неожиданного зрелища:
На коленях у женщины, суча розовыми ножками, лежала крохотная голубоглазая девочка с золотыми волосами.
— Господи! Моя ненаглядная дочка, которую когда-то унесли олени, опять со мной! — вскричала пастушка.
Этот крик счастливой матери, казалось, влил волшебные силы в тельце ребенка, и девочка стала расти прямо на глазах. Не успела женщина обнять дочь после долгой разлуки, как девочка проворно вскочила с ее коленей и уверенно встала на ноги. Пастушка и боярский сын от удивления не могли вымолвить и слова: девочка вдруг превратилась во взрослую девушку, и перед ними предстала Звездочка, какой она была в день своей гибели…
— Милая Лулу-Сана, любимая моя невеста ожила! — радостно воскликнул молодой боярин.
Он раскинул руки, которыми только что сжимал рукоятку меча, и заключил улыбающуюся девушку в объятия.
* * *
На следующий день в боярском дворце сыграли пышную свадьбу. Девять дней и девять ночей пировали гости. На самом почетном месте сидела счастливая пастушка, мать невесты. А рядом с ней, чуть живые от усталости, пристроились звездолобые олень с оленихой, которые наконец-то вернулись со Стеклянной горы с драгоценным бриллиантовым перстнем — свадебным подарком для своей любимой приемной дочери.
Были там и лесные друзья Лулу-Саны — зайцы, серны и белочки.
Не было на пиру только дочери боярского советника да безобразной колдуньи, матери двухголового великана. Первая с горя и зависти утопилась в том самом озере, куда она толкнула Звездочку. А вторая убежала за тридевять лесов и гор, и с тех пор о ней ни слуху, ни духу…
ЗАВИСТЛИВЫЙ ОСЕЛ
Много лет тому назад неподалеку от небольшой деревушки, на приветливой лесной полянке, стоял нарядный белый домик. В домике мирно и счастливо жили старик со старухой. А перед домиком с утра до вечера расхаживал важно-преважно, словно деревенский богач, серый осел Марко.
У старика и старухи не было детей, не было у них ни собаки, ни кошки. Вот почему они любили длинноухого красавца как родного сына. Каждое утро старуха потчевала своего любимца пшеничными отрубями, и пока он ел, не отходила от него ни на шаг. Она не могла нарадоваться, глядя, как ее питомец уписывает пахучие отруби. Смотрит, а сама, знай, приговаривает:
— Ах ты, мой пригоженький! Как же мне не любоваться тобой? Ну чем не богатырь?
Весь день старуха не оставляла осла в покое. Принесет ему сухих хлебных корок и, довольно потирая руки, бормочет себе под нос:
— Ах, какой ты у меня сытый да холеный: шерсть блестит, как шелковая!
А стоило ослу зареветь во все свое мощное ослиное горло, как старик и старуха бросали все дела и выбегали из дома. Как зачарованные, стояли они посреди поляны и молча слушали громогласный рев, от которого раскачивались ветки на деревьях… Когда Марко замолкал, они радостно переглядывались, словно очнувшись после приятного сна, и из их уст тут же начинали литься, как весенняя капель с крыш, новые похвалы в адрес осла.
— Вот так горло! Ну и песня!.. — восклицал старик. Старуха будто только и ждала этого. Она тут же начинала ему вторить и не закрывала рта до тех пор, пока не провозглашала Марко великим певцом, поющим лучше, чем все соловьи на свете.
Так продолжалось много лет…
И осел настолько привык к похвалам, что не мог прожить без них и дня. Но вот однажды старик купил на базаре курочку. Что за чудо была эта курочка! Глаза черные, кругленькие, словно бусинки. Перья гладкие, блестящие, как шелк. А на голове гребешок красный — настоящая корона.
— Где ты нашел такую курочку? — воскликнула старуха, когда старик с курицей вошел во двор, и заулыбалась во весь рот.
— Я ее купил тебе, старуха. Будет нести яйца и тешить тебя на старости лет! — ответил заботливый хозяин.
Услышав такие слова, старуха чуть было на радостях не тронулась в уме.
Бросилась к старику. Выхватила у него из рук курочку. Прижала ее к груди, и из уст ее полились похвалы, какие раньше она расточала перед ослом.
— И где ты только нашел такую красавицу? Ах ты, моя пригожая, моя ненаглядная! Сегодня же заставлю деда построить моей раскрасавице домик — беленький, чистенький, тепленький… Вот уж обрадовал меня старую мой дед!..
Ни одно из этих медоточивых слов не пролетело мимо длинных ушей Марко — все слышал избалованный осел. И его стали снедать зависть и злоба. Он набрал полную грудь воздуха, разинул рот да как заревет — аж деревья в лесу закачались.
Но увы!..
На этот раз никто не обратил внимания на его рев, никто не стал как раньше хвалить его голос. Старуха продолжала превозносить до небес красоту курочки. Старик по приказу хозяйки уже хлопотал над постройкой куриного домика. Впервые с тех пор, как осел жил у стариков, на его мощный рев отозвалось только далекое эхо.
— Видать, они совсем выжили из ума! — решил Марко.
— Восторгаются никудышной курицей, а про меня — красавца из красавцев, музыканта из музыкантов, гордость их двора — совсем забыли… Ну, это им так не пройдет!
Оскорбленный осел поджал хвост, обиженно опустил длинные уши и отправился в свой хлев. Там он долго-долго думал, как бы проучить старика со старухой за то, что они променяли его на какую-то курочку. Наконец, после долгих грустных размышлений о людской неблагодарности, осел решил:
— Убегу от них!.. Вот потеряют меня глупые старики, тогда поймут, кто такой Марко!
Сказано — сделано.
На заре Марко бесшумно выбрался из хлева, одним ударом копыт разнес в щепки курятник, который успел смастерить старик, и, гордо вскинув голову, помчался с горы, даже не взглянув на прощанье на белый домик, где старики, ни о чем не подозревая, продолжали спокойно спать…
День застал беглеца возле молодого березового леса, где на полянках было так много цветов, а в густой кроне берез порхали и пели птицы. Как известно, все цветы и все птицы на свете очень любят солнце. Вот почему, когда осел вместе с первыми лучами солнца ступил в лес, весь лес огласился радостным гимном пернатых в честь дневного светила. А цветы тянулись вверх на своих тонких стебельках, поднимались на невидимых ножках — каждому хотелось первым увидеть солнечные лучи, окунуться в их ласковый свет.
Но Марко истолковал все это по-своему, по-ослиному:
— Конечно же, в мире далеко не все так глупы, как старуха со стариком! — пробубнил он с чувством удовлетворения. — Стоило мне войти в лес, как все его обитатели чуть не умерли от радости, что такой знаменитый осел оказал им честь своим посещением! То ли будет, когда | попаду в город, где живут образованные люди… Выше голову, Марко! Есть еще на земле подлинные ценители, которые знают, какова разница между какой-то там курицей и красавцем ослом!
И Марко, помахивая хвостом, двинулся через лес неторопливой, торжественной походкой. Идет, ни на кого не глядя, никого не приветствуя кивком головы. И невдомек ослу, что его-то самого тоже никто не заметил… Выйдя на дорогу, осел остановился, оглянулся назад, задрал еще выше голову и на прощанье великодушно огласил лес звучным ревом.
Услышав этот страшный рев, лесные обитатели застыли от ужаса.
Но Марко и это воспринял по-своему, по-ослиному… «Видишь, Марко, — сказал он себе, радостно ухмыльнувшись. — Все смолкли, чтобы послушать твое пенье! Да, братец, твое место — среди знаменитых певцов, в опере!.. А старик и старуха — просто жалкие невежды! Разве не глупо упустить такого великого певца ради крикливой курицы!»
И, довольный и счастливый, осел, помахивая длинным, облепленным репьями хвостом, быстро-быстро засеменил напрямик через луг к большому городу, где, как он слыхал, имелась опера…
По дороге ему часто попадались длинноухие братья. Одни из них с аппетитом жевали чертополох. Другие блаженно валялись в придорожной пыли. Третьи — сытые, довольные, уставившись на какой-нибудь цветок, часами размышляли, съесть его тотчас или дать срок — пусть одну-две ночи полюбуется на звезды… Короче говоря, все они занимались серьезными ослиными делами. И все как один, завидев важного путника, спускающегося с гор, поворачивали к нему головы и от души приветствовали его более или менее радостными ослиными криками.