Элис невинно посмотрела на нее:
– Не переживайте, Шейла. Вы же поедете в музей всего-то на пару часиков, а мы пока погуляем по деревне вместе с Брюно. Все будет замечательно!
Тут к нам подбежала Рози и обняла мою подругу.
– Я хочу пойти с Элис и Мэган! – воскликнула малышка.
Элис сделала страшные глаза. Мы так надеялись, что Серж сегодня не потащится с нами. Рози, конечно, хорошая девочка, но даже она может испортить всю романтику.
К счастью, нас спасла мама.
– Нет, Рози, – сказала она. – Ты пойдешь с нами в музей, а если будешь хорошо себя вести, то получишь большую порцию рисовых лепешек на обед. Как тебе идея?
Мне идея не понравилась, а Рози улыбнулась:
– Ням-ням! Рисовые лепешки! – пропела она, выбегая из комнаты.
Мама снова повернулась к нам с Элис.
– Мне все еще это не нравится. Обещайте, что будете хорошо себя вести.
– Обещаем, – покорно произнесла Элис.
Мама улыбнулась ей:
– И не планируйте ничего на завтра, папа придумал кое-что особенное для нас.
Элис улыбнулась. Наивная моя подруга – она не знает, что обычно то, что мама называет особенным, оказывается жутко скучным.
Мама тем временем продолжала:
– Мы поедем в самый большой в регионе музей истории войны. Правда, здорово?
Я вздохнула. Ну и что может быть здоровского в комнате, битком набитой старыми ржавыми пистолетами и ружьями? И когда только папа с мамой образумятся?
* * *
После завтрака мы с Элис отправились на встречу с Брюно.
– Это тебе не напоминает тот раз, когда вы с Хейзел ходили на свидание с Ли и его другом? – спросила я.
Элис покраснела. Она ненавидит, когда я вспоминаю Хейзел. Наверное, моей подруге все еще стыдно из-за того, что произошло.
– Нет, это совсем-совсем другое, – забормотала она, а затем поторопилась сменить тему. – А как ты думаешь, Брюно опять явится в своих ужасных желтых шортах?
Я решила не настаивать и охотно позволила Элис уйти от ответа:
– Не знаю. А тебе какая разница?
Элис засмеялась:
– Потому что эти шорты самая отстойная одежда, которую я видела в своей жизни. Потому что даже показываться рядом с кем-то в таком прикиде уже плохо для моей репутации. А еще потому, что меня так и тянет на них стошнить.
Я тоже засмеялась, а когда мы свернули за угол и увидели Брюно в этих же шортах, то рассмеялись еще громче.
Брюно подошел к нам:
– Вы рассказывали шутки?
– Ну да, типа того, – смущенно пробормотала я.
– Правда, было совсем не смешно, – заметила Элис, и мы засмеялись с новой силой.
К счастью, Сержа нигде не было видно. К несчастью, Паскаля тоже.
Элис не могла утерпеть:
– А где твой кузен?
Брюно пожал плечами:
– Остался ночевать у друзей. Вчера он так и не вернулся.
Мы с Элис ничего не сказали.
– А в чем проблема? – насторожился Брюно.
Проблема была. Неужели бедный парень не понимал, что мы согласились погулять с ним только для того, чтобы иметь возможность встретиться с Паскалем? Я посмотрела на Элис. У нее на лице было такое выражение, как будто она собиралась сказать правду.
Прежде чем моя подруга успела вымолвить хоть слово, я замотала головой так быстро, что у меня чуть не защемило шею.
– Нет, нет, все в порядке. Так чем займемся?
– Я покажу вам мемориал павшим, – Брюно произнес это так гордо, что я просто не могла признаться, что видела его уже раз пятьдесят. (Вообще-то его сложно было не заметить, потому что он находится как раз на главной улице деревни.)
Мы с Элис последовали за Брюно, и уже через пять секунд стояли у мемориала.
– Мемориал павшим, – произнес Брюно и указал на него.
Как будто мы были слепыми и сами не могли догадаться!
Брюно перелез за ограждение и ткнул пальцем в мемориал.
– Мой прадед погиб, когда ему едва исполнилось семнадцать.
На памятной табличке было выгравировано – Брюно Бермонд.
У меня мурашки побежали по спине. Он был всего лишь четырьмя годами старше меня. Несколько минут мы в молчании стояли и смотрели на списки павших во всех ужасных войнах. Настроение у всех пропало.
Брюно спрыгнул с постамента:
– В любом случае это было уже очень давно.
Мы переглянулись.
– Мэг, нам пора, – вдруг сказала Элис, – а то твоя мама начнет переживать.
Она была права, правда, мы придем на три часа раньше, чем планировалось, но, в конце концов, какая разница?
Брюно выглядел расстроенным.
– Мы встретимся завтра? – спросил он.
Элис сложила губы в улыбку:
– Мы бы с удовольствием, но не сможем, у нас мероприятие с родителями Мэган.
– А послезавтра? – не унимался Брюно.
– А Паскаль придет? – в свою очередь спросила Элис.
Брюно пожал плечами:
– Думаю, да.
Этого было достаточно для моей подруги.
– Ну, тогда, думаю, мы будем свободны. В одиннадцать на том же самом месте, договорились?
Бедный Брюно радостно закивал, а мы с Элис направились домой. Как только мы отошли на безопасное расстояние и Брюно не мог нас услышать, Элис спросила:
– Ты когда-нибудь видела такие кошмарные шорты?
Элис права, шорты Брюно ужасны, но, может быть, это не его вина?
Может быть, у него просто нет других?
Может быть, ему их подарила старенькая-престаренькая бабушка, а он не хотел обижать ее отказом?
А может, желтые шорты – последний писк моды во Франции?
Прежде чем я успела высказать хоть одно из своих предположений, Элис захихикала:
– А что, если он проиграл в споре и теперь вынужден их носить?
Было жестоко такое предположить, однако нам с Элис стало так весело от этой мысли, что мы хохотали всю дорогу до дома.
Глава двадцатая
Как я и предполагала, поездка в музей с родителями оказалась ужасно скучной. Когда мы проходили мимо каких-то древних военных документов, надежно скрытых под толстым стеклом, Элис прошептала мне в самое ухо:
– Не переживай, Мэг! Завтра мы встретимся с Паскалем и забудем музей, как страшный сон.
Мама увидела, что подруга что-то шепчет мне на ухо, и вопросительно на нее посмотрела.
– Я просто говорила Мэган, что в музее так интересно. Все мои мечты стали явью!
Мама улыбнулась в ответ, а потом я услышала, что она обсуждает с папой, какая культурная девочка Элис.
На следующее утро мы с Элис снова тщательно приводили себя в порядок, а потом все дорогу хихикали без остановки.
Брюно ждал нас один и, как всегда, в своих бросающихся в глаза шортах. Мне стало его по-настоящему жалко. А что, если его семья настолько бедная, что просто не может позволить себе купить ему что-нибудь получше?
Элис, однако, была не в настроении потешаться над шортами Брюно. Она чуть не плача воскликнула:
– А где Паскаль? Он что, снова не вернулся?
– Он вернулся вчера вечером.
– Тогда где же он? – грубо спросила моя подруга.
Бедный Брюно даже отшатнулся.
– У него… забыл, как вы это называете… плохо с головой?
Я захихикала:
– Ты имел в виду, болит голова?
Брюно радостно закивал:
– Ага, именно. Он лежит дома в кровати.
У Элис было такое выражение лица, как будто она собиралась как следует пнуть Брюно, а Брюно в свою очередь, казалось, разгадал ее намерения.
– Он не виноват, – прошептала я в ухо Элис, – так что успокойся.
Элис свирепо посмотрела на меня, а затем выдавила из себя улыбку:
– Ну так что, Брюно? Куда пойдем сегодня?
– Может, на пляж? – предложил он осторожно.
Я тяжело вздохнула. Мы с Элис уже сто раз были на пляже. Брюно услышал мой вздох.
– Я знаю секретный путь. Вам понравится. За мной!
– Просто вау! – прошептала Элис. – Брюно знает секретный путь. Как круто, скажите пожалуйста!
Я захихикала, но потом увидела покрывшееся красными пятнами лицо Брюно и виновато толкнула Элис локтем:
– Не будь такой противной, Эл! Пошли.
Брюно оказался прав. Его потайная тропинка оказалась очень даже клевой, вся такая сумрачная и загадочная. Брюно шел далеко впереди, а мы с Элис трусили за ним.
– Нам что, делать нечего? – шептала моя подруга. – Что мы потеряли в этой роще рядом с таким придурковатым парнем, да к тому же одетым в отстойнейшие в мире шорты?
– Ты просто злишься, потому что Паскаль не пришел, – ответила я.
Элис резко остановилась и уставилась на меня:
– А ты что, нет?
Честно говоря, я не была уверена.
Элис столько твердила про этого Паскаля, что он мне больше не казался реальным человеком. Он напоминал скорее какого-нибудь недостижимого актера. В любом случае, даже если Паскаль и появится, то не обратит на меня внимания. Элис будет из штанов вылезать, чтобы понравиться ему, шутить, флиртовать с ним, а я буду третьей лишней.
Брюно уже ждал нас в конце тропинки.
– Вон там пляж! – указал он так, будто мы видели море впервые в жизни.
Я сбросила шлепанцы и погрузила ноги в теплый песок.
– Мы не взяли с собой полотенца, – заметила я.
Брюно похлопал по своему рюкзаку.
– Не страшно, у меня тут полно.
Он расстелил большое полотенце на песке, и мы все уселись на него. Какое-то время мы молча сидели и смотрели на море, вдруг Элис подпрыгнула.
– Это же скучно! – воскликнула она, направляясь к воде.
Мне стало стыдно за подругу, и я постаралась извиниться:
– Прости, Брюно, просто она сегодня не в настроении. У нее такое бывает. Ничего, скоро пройдет.
– Все в порядке, – ответил Брюно.
Я не знала, что сказать. Брюно был таким милым, что жгучий стыд обжег меня. Мне хотелось встать, подойти к Элис, походить с ней по берегу, но я этого не сделала. В конце концов, Брюно был не виноват, что он не такой симпатичный, как его двоюродный брат.
Брюно полез в рюкзак и достал оттуда «Нинтендо».
– У меня есть клевая игра, – сказал он.
Он показал мне игру и дал немного поиграть и даже ни разу не засмеялся, хотя я все время проигрывала. Я хотела было позвать Элис присоединиться к нам и уже встала, как вдруг плюхнулась на песок.
– Это не… – начала я.
– Да, мой кузен Паскаль, – ответил Брюно со вздохом и снова погрузился в игру. Он произнес это так, как будто появление брата было самым ужасным, что могло произойти в такой солнечный и погожий день.
Паскаль прошел по пляжу несколько метров и встал позади нас. Я просто не могла поверить своим глазам. Момент, которого мы с Элис ждали так долго, наконец настал.
Глава двадцать первая
Элис стояла к нам спиной и бросала песок в воду. Она так и не увидела, кто соизволил явиться.
– Эй, Эл! – крикнула я. – Иди сюда!
Подруга даже не повернулась.
– Мне и здесь хорошо, спасибо, – мрачно заявила она. – Я бросаю камни и песок в воду, это так весело. Ну что может быть забавней! Ха-ха-ха!
Я улыбнулась. Элис такая смешная, когда злится. (Правда, когда она злится не на меня!)
– Думаю, тебе все-таки стоит к нам подойти, – позвала я.
Элис кинула целую пригоршню камней в воду.
– Ну что еще?.. – начала она, обернувшись, и тут же застыла с открытым ртом – позади нас стоял Паскаль. Руки Элис сами разжались, и несколько камешков упали на песок. Она тут же подошла к нам. Кажется, моя подруга больше не злилась. На ее лице застыло счастливое выражение, а глаза довольно засветились. Она протянула Паскалю руку.
– Привет, я Элис, – произнесла она, широко улыбнувшись.
Паскаль собрался было пожать руку моей подруги, но увидев, что она мокрая и вся в песке, передумал.
– Я Паскаль, – недовольно сказал он.
– Какой великолепный пляж, – как ни в чем не бывало начала Элис, как будто секунду назад не она говорила, что скучнее ничего не бывает.
Паскаль не удостоил мою подругу даже ответом.
Тем временем Брюно поднялся.
– Это Мэган, – указал он на меня. Мое имя он произнес как «Мэг-Анн».
– Привет, – я в свою очередь поднялась с песка и протянула Паскалю руку. Даже несмотря на то, что моя ладонь была стерильно чистой, Паскаль посмотрел на нее как на мерзкого червяка или что-то в этом роде. Слегка шокированная, я спрятала руку в карман джинсов. Я состроила гримасу Элис, но та даже не обратила на меня внимания. Она была слишком занята, строя глазки Паскалю.
– Обожаю Францию, – заливалась моя подруга. – Думаю, это чудеснейшее место в мире… Франция… такая клевая! Мне так нравится деревня, и мемориал и все-все-все. А церковь! Какая красивая церковь! А дом, в котором мы остановились… он такой… такой французский!
Мне стало смешно. Обычно Элис не такая многословная, но тут она просто фонтанировала, пытаясь произвести впечатление на Паскаля. Но он даже не слушал. Паскаль поправлял волосы и любовался сам собой.
Вдруг мне пришла в голову неожиданная мысль.
– А он вообще говорит по-английски? – прошептала я Брюно.
Брюно кивнул:
– Да, но только когда ему этого хочется. Паскаль всегда делает только то, что ему хочется. Я уже говорил тебе, что он не очень хороший.
А Брюно, кажется, прав! Правда, моя подруга ничего не хотела знать и не оставляла попыток завладеть вниманием Паскаля.
– Какая музыка тебе нравится? – спросила Элис.
Паскаль пожал плечами:
– Я не люблю музыку.
Элис не отставала:
– А фильмы? Ведь все любят кино. Какие ты предпочитаешь?
Паскаль снова пожал плечами:
– А я не люблю фильмы.
Плохо, что моя подруга не знает, когда надо остановиться.
– А книги? – настаивала она. – Какие ты читаешь?
Паскаль в который раз пожал плечами.
– Я их не читаю, – равнодушно ответил он.
Вот теперь стало понятно, что он врет. Сколько раз мы с Элис видели его читающим у булочной! Правда, кажется, моя подруга об этом забыла, потому что она и не думала сдаваться.
– Тебе нравится теннис? – спрашивала она. – А футбол? А регби? Хоть что-нибудь!
Паскаль отвечал на каждый ее вопрос, пожимая плечами. Если он продолжит так до вечера, то точно накачает себе мышцы.
Вдруг на середине очередного вопроса моей подруги Паскаль поднял руку, делая ей знак замолчать.
– Хватит, – сказал он. – Я больше не хочу с тобой разговаривать. Я возвращаюсь домой.
Это было очень грубо с его стороны, а Элис так и застыла с разинутым ртом.
Паскаль повернулся к Брюно.
– Пока, маленький кузен, – произнес он и толкнул Брюно так сильно, что тот полетел на песок. После этого Паскаль как ни в чем не бывало развернулся и направился вдоль пляжа.
Брюно поднялся на ноги и отряхнул песок с одежды. Его лицо было красным, как помидор.
– Просто шутка, – смущенно пробормотал он. – Паскаль постоянно так шутит.
По-моему, это не очень-то похоже на шутку. Я посмотрела на Элис. Моя подруга никогда не любила зазнаек и выпендрежников, она всегда недолюбливала за это Мелиссу и старалась вмешиваться, если та кого-то обижала. Но Элис даже не обратила внимания ни на Брюно, который судорожно отряхивал свои желтые шорты, ни на меня. Моя подруга неотрывно следила за удаляющейся фигурой Паскаля, который к этому моменту пересек уже добрую половину пляжа.
Я повернулась к Брюно.
– Без обид, но знаешь… твой кузен… он немного…
Брюно вздохнул:
– Да знаю я! Я ведь вам уже говорил, Паскаль не слишком хороший.
Паскаль исчез из вида, и Элис вспомнила о нашем существовании.
– Он не виноват, – тут же заметила она. – У него ведь болит голова, помните?
Я захихикала:
– Ты имеешь в виду, по жизни?
Я повернулась к Брюно и попыталась объяснить:
– Когда мы говорим больной на голову, мы имеем в виду…
Брюно засмеялся:
– Я догадался. Это значит, что кто-то плохой.
Мы вместе захихикали. Элис, правда, и не думала смеяться. У нее что, кризис чувства юмора?
– Вы такие еще дети, – пробормотала она и, подойдя к воде, снова принялась бросать камни.
Брюно посмотрел на меня.