Алешка секунду подумал, а потом пулей полетел в казарму. Влез в окно, запер его за собой.
– Что так долго? – спросил его дневальный, все так же стараясь не разбудить спящего лейтенанта. – Проблемы?
– Ага, – соврал Алешка. Не очень-то, правда, и соврал: проблем ему хватало. Правда, не тех, о которых подумал заботливый дневальный.
– Это от каши, – со знанием этой проблемы подтвердил дневальный. – Утром сбегай в санчасть, слабительного попроси.
– Обязательно, – сказал Алешка и схватился за живот. – Непременно.
Он снова разулся и опять на цыпочках пробрался к своей постели. По-солдатски быстро разделся, нырнул под одеяло и закрыл глаза. И тут же, как ему показалось, раздался зычный глас:
– Рота, подъем! Выходи строиться! Солдат спит – служба идет…
Построение, зарядка, умывание – все прошло как обычно. А дальше – прикол. Дневальные пошли на кухню, а там…
А там, на верхней ступени крыльца перед запертой дверью, утомленные ночными приключениями, дремали Горшков и Мотя. Как выяснилось, они к тому же выронили ключи и не смогли разыскать их в темноте, сколько ни ползали но крыльцу, щелкая зажигалками.
Они уселись на крыльце и стали ждать рассвета. А возле крыльца сидел Сачок, улыбаясь во всю пасть, склонив голову набок, словно любуясь делом рук… то есть лап своих. Рядом с ним валялись обглоданная кость, погрызенный черпак, швабра и черенок от метлы. Трофеи, так сказать.
– В чем дело? – гаркнул старшина, растолкав толпу веселых зрителей. – Доложите!
– Товарищ старшина, .– вскочил Горшков, – какая-то собака здесь собаку привязала. И мы оказались изолированными от общества.
Раздался здоровый солдатский смех.
– Всю ночь просидели, – добавил Мотя. – Хорошо еще, что не пострадали от укусов.
– Ну-ка, задом повернись, – сказал Баранкин. – Не пострадали, говоришь?
– Это поверхностная травма. Внутренние органы не задеты. И внешние тоже.
– Эх вы! – укоризненно произнес Алешка. – Щеночка забоялись!
Он подошел к Сачку – тот от радости подпрыгнул на месте, звякнув цепью, и встал на задние лапы. Старшина Баранкин задрал голову:
– Щеночек!
Алешка отстегнул Сачка и повел его на место, обернувшись у курительной бочки:
– А вы это все, что здесь накидали и нагрызли, приберите. Собачку дразнили, да?
По дороге Алешка от души поблагодарил Сачка за службу и наградил его хорошим ломтем черного хлеба. Сачок любил его до безумия и до самой будки нес этот лакомый кусок в зубах, желая показать своему славному командиру, что он служит ему не за страх, а за совесть. Не за лакомство, а от большой любви. А такая служба – самая верная.
Привязав Сачка, Алешка отправился к «музею», вошел в бокс и стал прохаживаться между танками, весело и беззаботно напевая.
Расчет оказался верным.
– Эй! – гулко раздалось из железного нутра. – Открой, а?
– Кто здесь? – Алешка сделал вид, что очень испугался. – Побегу за старшиной!
– Не беги, пацан! Выпусти меня!
– А вы кто? – испуганным голосом спросил Алешка. – Танкист?
– Танкист, танкист! Еще какой! Я в этом танке воевал!
– Шестьдесят лет назад! – ужаснулся Алешка, усмехаясь. – И все никак из него не вылезете? Вы, наверное, голодный? Я сейчас в столовую сбегаю, солдатской каши вам принесу.
– Не бегай! Лучше башню открой!
Алешка взобрался на танк, повернул защелку, попробовал приподнять крышку люка. Силенок не хватило.
– Эй, танкист! – крикнул он. – Дави снизу, у меня не получается.
– Ты только не ори. – Крышка приподнялась, и в люке показалось бледное лицо. Где-то оно уже попадалось. В казино, скорее всего. Один из охранников.
Алешка сделал вид, что не узнал его. Даже протянул ему руку, помогая выбраться из стального плена. В который сам же его и засадил. Только внимательно пригляделся к нему и недоверчиво произнес:
– Шестьдесят лет…
– Я пошутил, – признался «танкист». – Я вообще веселый.
– Оно и видно, – согласился Алешка. – Зачем вы в танк-то залезли?
– Это, парень, большой секрет. Военная тайна. Алешка лихорадочно соображал – как вести
себя дальше, чтобы «танкист» принял его за дурачка. «Военная тайна» подсказала…
– А… – Алешка тихонько шлепнул себя ладонью по лбу. – Я догадался. Вы разведчик из полка Мурашова! Я вас не выдам. Подполковник Мурашов мой дядя. Я на его стороне буду воевать.
«Танкист», видимо, знал о предстоящих маневрах и сразу же сообразил свою выгоду.
– Спрячь меня, парень.
– А куда? В другой танк?
– Нет уж! – «Танкист» замахал руками. – С меня хватит. – Сделал вид, что задумался. – Слушай, хлопец, выгляни наружу – тут где-то наш разведывательный фургончик должен стоять.
Алешка добросовестно исполнил его просьбу, вернулся и заговорщически прошептал:
– Стоит, совсем рядом. И никого кругом нет. Беги, разведчик!
– Встретимся на поле боя!
Он спрыгнул с танка. Алешка еще раз проверил – нет ли рядом солдат – и махнул ему рукой.
«Танкист-разведчик» выбежал из бокса и исчез в брюхе фургона. Алешка закрыл плотнее дверцу и накинул запор.
И вздохнул с облегчением.
Да, загадок за одну ночь накопилось… Ну ладно, с «танкистом» все ясно. А вот зачем гулял ночью по территории весельчак Гиви? Что он высматривал?
Да, признался мне потом Алешка, знаешь, как мне тебя не хватало! Все один да один… А их сколько! Целая банда. Охранники, разведчики, танкисты, тети Моти, дяди Гиви, Горшки… И еще целый танковый полк подполковника Мурашова. Всех не перечне лишь…
Алешка вернулся в казарму. Ему очень хотелось плюхнуться в постель и, плюнув на все дела, поспать хоть немного – хотя бы до завтрашнего утра. Но здесь вам не там, как говорит старшина Баранкин. Да, здесь не дома.
А Баранкин в это время гремел в туалете:
– Кто опять закрыл окно? Сколько раз приказывать? Узнаю – увольнительной в город лишу! Понятно?
И кто-то ему ответил:
– Так точно! Никак нет!
Глава VIII
КТО В МЕШКЕ?
В город Алешка выходил свободно – ему увольнительные документы были не нужны. И вопросов никаких, даже у дяди Бори, не возникало. Чуть что: «Я за красками пошел» – и весь разговор. Да, надо сказать, дяде Боре не до Алешки было – близились штабные учения, а сделать нужно было еще очень много. За всеми этими заботами полковник дядя Боря даже про подозрительные «взгляды в затылок» забыл.
А вот Алешка не забыл. И в казино теперь ходил, как на работу, будто он там огромные деньги получал. Он и получал… Но не деньги, а кое-что поважнее – информацию. Недаром военные и политики говорят: побеждает тот, кто владеет информацией.
Вот Лешка и пытался ею овладеть. По полной программе…
Охранник казино дядя Гоша довольно скоро попал под нахальное Алешкино обаяние. Тот так его заболтал, что дядя Гоша стал Алешке лучшим другом. Понять его можно – стоит как дурак полдня и всю ночь у входа, встречает с улыбкой всяких бездельников, у которых либо очень много лишних денег, либо вообще денег нет. Одни хотят поиграть и проиграть, потому что деньги девать некуда, а другие хотят поиграть и выиграть, потому что больше нигде они денег достать не могут – не работать же, в самом деле.
Ну и как с такими общаться, о чем с ними говорить, какими мыслями и чувствами обмениваться? А с Алешкой интересно. Он всегда что-нибудь такое ляпнет, что три дня в затылке будешь скрести, уж я-то по себе знаю.
И вот как-то Алешка, чтобы проникнуть на разведку в казино, как раз и завел разговор о его посетителях. И свою теорию выдал:
– Дядь Гош, ну вот если богатые хотят деньги проигрывать, а бедные хотят выигрывать, зачем такие сложности – всякие там карты, джек-поты, рулетки всякие?
– А как же иначе-то? – басом удивился охранник Гонга.
– Да просто, – на такую очевидность Алешка небрежно пожал плечами. – Собрались бы вон там, в скверике. И все.
– Ну? – не понял дядя Гоша. – И что там, в скверике? В домино им играть? Или в шахматы? Так это думать надо.
– Зачем играть? Принесли богатые свои денежки, разложили по кучкам на скамейке – подходи, кому надо, бери, сколько нужно.
Дядя Гонга расхохотался. От души.
– Ну, ты, Леха, придумал! Это какая свалка получится! А у нас культурно. – Тут он на секунду призадумался. – Только вот бедные все равно что-то не выигрывают. Сколько бы богатые ни проиграли. Парадокс, да, Леха?
– Я такого слова не знаю. Оно хоть приличное?
– Приличное, – успокоил его дядя Гоша. – Наш Шеф его очень любит. Когда что-нибудь непонятное случается.
– А ваш Шеф богатый?
– Про это только его мама знает. Он ей все
деньги сдает.
– А зачем?
– Она их копит, хочет ему хороший подарок купить на день рождения.
– Отдала бы их этому дядьке, который с велосипедом. Жалко его.
Охранник как-то странно хмыкнул. Хрюкнул даже. Будто подавился.
Но в это время подъехала машина, из нее вышли молодые веселые люди в черных костюмах и в разноцветных платьях.
Они сразу же заполнили все ступени, будто их было не четверо, а в десять раз больше, и Алешка под их прикрытием проскользнул в казино.
Главное было сделано. Алешка тут уже примелькался, и никто из персонала не обращал на него внимания: раз уж охранник на входе пропустил его, значит, так и надо. Кто его знает, что это за пацан. Может, сын какого-нибудь миллионера или бандюги. Ни с тем, ни с другим связываться никому не хотелось. Тем более что Алешка вел себя совершенно независимо. Я бы даже сказал – нахально.
Правда, в игорный зал он не заглядывал – там ему делать было нечего. Его интересы вертелись вокруг кабинета Шефа.
Проникнуть туда – значит узнать о его планах. А узнать о планах противника – значит помешать ему их осуществить.
И Алешка начал расхаживать по коридору, выбирая момент, чтобы «просочиться» в заветный кабинет. А чтобы ему не задавали глупых вопросов, Алешка для отвода глаз прихватил какую-то табуретку и деловито таскал ее за собой – при деле пацан. Когда ему это надоедало, он ставил ее в угол и отдыхал на ней, поглядывая на двери кабинета. Чтобы не пропустить подходящий момент.
И вот такой момент выпал. Шеф вышел из кабинета в своем красивом черном пиджаке с блестящими лацканами, с гвоздикой в петлице и важно направился в игорный зал. Алешка про-' водил его безразличным взглядом и, как только тот скрылся за портьерой, шмыгнул в кабинет.
Ничего особенного тут не было. Письменный стол, на нем – бумаги, недопитая чашка кофе с торчащей из нее ложечкой, кресло, несколько стульев и громадный сейф. Да в углу на полу валялась какая-то красная тряпка с желтыми заплатками.
Не знаю, на что Алешка рассчитывал? Может, он думал, что на перекидном настольном календаре рукой Шефа красным фломастером будет написано: «Двадцатого июня – совершить кражу оружия из войсковой части»?
Алешка перелистал весь календарь, но такой записи не обнаружил. Тем более что почерк у Шефа оказался безобразный. И грамотей он был еще тот! Даже Алешка ахнул: «Прикратить мос-корат!»
Что за «москорат»? Может, это и есть его любимый «породокс»?
Алешка, разочарованный, уже было начал примериваться к сейфу – как бы его вскрыть чайной ложкой? Но тут за дверью послышались шаги и голоса. Они приближались. У самой двери шаги прекратились, а голоса продолжались.
– Сколько можно ждать? – услышал Алешка дребезжащий от злости голос Шефа. – Мне самому, что ли, оружие вывозить? Я вот сейчас вас всех уволю и позвоню своему другу. И если он сейчас не в тюрьме, он мне это дело в два счета
решит!
Алешка лихорадочно обежал глазами кабинет – куда бы спрятаться? Если его здесь обнаружат – мало не покажется. Здесь вам не там!
А вот спрятаться было негде. Под столом? Ненадежно. Под стулом? Сразу заметят. В сейфе? Скважина для ключа хоть и большая, но явно мала. Алешка подумал о маме, и ему стало грустно. И эта мысль подстегнула его фантазию. Он схватил красную тряпку, которая лежала в углу, развернул ее. Это был точно такой же мешок, что стоял справа от входа в казино. Желтые заплаты на нем оказались золотыми буквами: «Выиграй свой миллион…» И Алешка его выиграл…
Когда разгневанный Шеф вошел в кабинет в сопровождении своих виноватых подчиненных, здесь никого не было.
Шеф плюхнулся в кресло, переложил с места на место бумаги на столе, взглянул на настольный календарь. И совсем озверел. Заревел, как медведь в известной сказке:
– Кто сидел на моем стуле? И листал мой календарь? А?
– Шеф, – дрожащим голосом ответил Кузя, – никого здесь не было, кроме вас…
– Уволю всех! Нищими сделаю! Бьюсь как рыба об лед ради вашего счастья. Маскарад терплю! И никакой благодарности. Парадокс! Кузя! Вован! Сегодня же ночью послать ребят в часть! И чтоб к утру вот здесь, в моем кабинете, радовали глаз гранаты и автоматы.
– Мы постараемся, шеф, – робко пообещали Кузя и Вован. – Но это трудно…
– А мне легко? От казино этого ни хрена денег нет! С рынка вы копейки носите, как нищие. И вот подвернулось наконец стоящее дело, на миллион баксов. Пустяк нужен – оружие, – и того не можете. Мне что, самому в часть затесаться? Под колючей проволокой ползать, а?
– Мы постараемся…
– Постарайтесь! – рявкнул Шеф. – Вот-вот в банк завезут деньги! Другого такого случая не дождешься! Болваны!
– Будет сделано, Шеф!
Шеф вскочил и забегал по кабинету. Он хоть и был маленький (Шеф, а не кабинет), но злобный.
– И какого черта вы складываете здесь этот хлам? Вам что, места мало? Что здесь?
– Как всегда, Шеф, банки из-под пива. Уборщица не успела вынести.
– Вот ты и вынеси! Пока тебя самого отсюда не вынесли! Ногами вперед!
– Ну уж… Вы уж… это… совсем! Все сделаем, Шеф. И оружие сегодня доставим. И мешок заберем.
…Алешка почувствовал, что мешок встряхнули (ему так и хотелось для достоверности сказать во весь голос: «Стук! Бряк!», что он поднялся в воздух и на что-то плотно лег. Наверное, на плечо Кузи или Вована. Хлопнула дверь.
– Тяжелый, черт! – услышал Алешка. – Куда его, Кузя?
– На место отнесем. На смену. Тот-то мешок,
наверное, уже пустой.
– Чего она сюда напихала? – Алешка почувствовал, как его подбросило.
– Золото! – захохотал Кузя. – Ты теперь миллионер, Вован. Тащи его домой!
«Этого еще не хватало», – подумал с грустью Алешка.
В мешке было неудобно. Он хоть и был очень плотный, но все время подпрыгивал в такт шагам Вована, и Алешка стукался в его чугунную спину то головой, то коленками. Да и страшновато было. Мало того, что его в любую минуту могут обнаружить, так еще, не дай бог, забросят вместе с мешком в какую-нибудь мусорную машину или на помойку. Нам это надо?
– Значит, делаем так, – сказал Кузя. – Вызывай Генку с его фургоном, а я предупрежу Горшка, чтобы был готов сегодня в ночь. Хоккей?
– Хоккей, – вздохнул Вован и снова подбросил на плече мешок, поудобнее. – А как ты Горшка вызовешь?
– Ему Шеф мобилу подарил. В счет аванса. И они оба захохотали. Кузя – легко и весело, а Вован – с натугой.
– Горшок, дурак, думает, что и ему бабки достанутся, – хихикал Кузя. – А достанется ему трибунал. Там бабки не нужны.
– Миллион принесли? – услыхал Алешка третий голос, принадлежащий охраннику Гоше, и догадался, что Кузя налегке и Вован со своей ношей вышли наружу. Тем более что мешок опустился, а Вован облегченно вздохнул.
– Забирай пустой мешок, пошли пиво пить.
– Сам забирай. Я уже с полным намаялся. Они ушли. Охранник, естественно, остался. «И долго мне здесь сидеть? – подумал Алешка. – Хорошо еще, мешок не завязали».
Но, хотя мешок и не был завязан, вылезти из него не так-то просто. Что, встать во весь рост и гаркнуть как клоун в цирке: «А вот и я!»? Тогда с этого момента к казино и не подойдешь.
Как быть?
Для начала Алешка незаметно, стараясь не двигаться, пошарил по карманам в поисках чего-нибудь подходящего, чтобы проделать в мешке дырку для наблюдения. Это «чего-то» нашлось – гвоздь, которым он пытался проколоть колесо фургона.