— Это ужасно грубое слово, — сказал Маньяк. — Нет, чтоб сказать: «друзья». Вы мои новые лучшие друзья. А друзья всегда держатся вместе, верно?
— Не хочу я быть твоим другом, — сказал Эрни. — Я домой хочу. Почему бы тебе не забрать Ричарда? Он повернут на комиксах. Почему бы тебе не взять его и не отпустить меня домой?
Чудесный ребенок, правда?
Не зря я рисковал жизнью, чтобы его спасти.
Доктор Маньяк помрачнел. Его голос сделался ледяным.
— Забудь о доме, — прорычал он. — Отныне твой дом здесь. Смирись.
29
— Зачем? — крикнул я. — Зачем вам удерживать нас троих?
— Не беспокойся, — сказал он. — Вас здесь будет гораздо больше, чем трое. Вас здесь будут сотни.
Бри плюхнулась на стул.
— Этого не происходит, — забубнила она себе под нос. — Я знаю, что этого не происходит. — Обеими руками она дергала себя за волосы.
— Все покинули Мир Комиксов, — сказал Доктор Маньяк. — Все мои товарищи по комиксам. Они сбежали в реальный мир. А мне нужны люди
— Доктор Корень! — воскликнул я. — Аллерголог! Вы-то как здесь?
32
Огромный мужчина неуклюже двинулся к нам. Его круглая розовая физиономия сияла в ярком свете ламп. Он шел, раскинув руки, чтобы помешать нам, если мы попытаемся прошмыгнуть мимо него.
— Успокойся, Ричард, — сказал он. — Всем сохранять спокойствие. Ты в полном порядке.
— Но… но… — забормотал я. Я не мог поверить, что и он оказался здесь. Он не принадлежал этому миру.
— Кто он? — прошептал Эрни.
— Мой новый аллерголог, — ответил я. — Он мне сделал укол, а тот не сработал и…
— Да, я сделал тебе укол, — сказал доктор Корень. — И ты потерял сознание. Помнишь, Ричард?
Я представил полуметровую иглу и содрогнулся.
— Да, это я помню, — сказал я.
— Ну-с, позволь, я все тебе объясню, — сказал Корень. — Все, что сейчас с тобой происходит — сон.
— Что вы, простите, сказали? Сон?
— Разве ты сам не видишь? — сказал он. — От укола ты потерял сознание, и теперь тебе снится кошмар. Вот и все.
Бри грубо пихнула меня в бок.
— Кошмар? Это с какой такой стати мне приходится торчать в твоем кошмаре?
— Я… я ничего не понимаю, — сказал я.
Когда я снова повернулся к доктору Корню, у него в руке поблескивал еще один шприц. И тоже с полуметровой иглой!
— Ч-что вы собираетесь делать? — пролепетал я, отступая на шаг.
Его крошечные черные глазки сузились.
— Я хочу сделать тебе еще один укол, чтобы разбудить. После этого укола ты придешь в норму. Доверься мне.
Довериться ему?
Почему это я должен ему верить?
Он поднял жирную ручищу и потопал ко мне.
В отчаянии я повернулся к Бри.
— Ущипни меня, скорее! — крикнул я.
Бри прищурилась:
— Ты сказал, ущипнуть тебя?
— Да. Быстро. Щипай изо всех сил.
— С нашим удовольствием! — сказала она. И изо всех сил вцепилась мне пальцами в мякоть руки.
— А-а-а-а-а-а-а-а-ау-у-у! — отчаянно заорал я.
В гневе шагнул я навстречу доктору Корню.
— Вы ЛЖЕЦ! — закричал я. — Никакой это не сон!
— Ладно, ладно, — сказал он, опустив руку со шприцем. — Я солгал. — Он потер свои жирные подбородки. — Хочешь знать правду?
— Конечно. Правду, — сказал я, не в силах унять злость. — Как насчет этого? Как насчет сказать нам правду?
— Я — тот, кто открыл проход между двумя мирами, — сказал Корень. — Я был первым, кто проник в реальный мир. Разве тебя не насторожило, что моя приемная расположена прямо напротив Музея Комиксов?
— Нет, — сказал я. — Нет. Я подумать не мог…
— Зачем вы это сделали? — воскликнула Бри. — Зачем вы открыли дверь между мирами?
Его дряблое лицо растянулось в улыбке.
— Я знал, что если мне удастся открыть проход, — сказал он, — я смогу посеять повсюду панику.
— Но зачем?! — воскликнул я. — Зачем вам понадобилось сеять панику?
Он гордо выпятил грудь.
— Потому что… Я — КОРЕНЬ ВСЕХ ЗОЛ! — Он запрокинул голову и разразился зловещим, «комиксовым» смехом. — Мы с Маньяком — маньяки-партнеры! Слава маньякам!
Затем он снова поднял полуметровый шприц.
— А теперь, Ричард, стой тихо. Больно будет всего мгновение.
33
Я хотел отступить назад. Но из приемной за мной наблюдали Доктор Маньяк и Багровая Ярость. Они двинулись вперед, чтобы не дать мне убежать от доктора Корня.
— Оставьте его в покое! — завопила на чудовищного доктора Бри. — Оставьте Ричарда в покое!
Но он, не сводя с меня своих птичьих глазок, лишь еще выше занес шприц.
От ужаса у меня начали подгибаться ноги. Я не мог пошевелиться. Не мог дышать.
И тут я