«Сари, скорее всего, чемпион по тетрису, — с горечью подумал я. — Ну где же они? Почему так долго?»
Меня начали терзать пугающие мысли: что, если они не могут найти гостиницу? А если они все перепутали и поехали в другой отель? А может быть, они попали в ужасную аварию и умерли? И теперь я останусь один в Каире?
Знаю, знаю, это глупые мысли. Но как раз такие, что посещают человека, когда он остаётся один в чужом месте и ждет, пока к нему кто-то придет.
Я вытащил из кармана джинсов руку мумии.
Небольшая такая рука, завернутая в тонкую коричневую ткань. Я купил ее на распродаже несколько лет назад и всегда ношу с собой на счастье.
Парнишка, который продал мне эту штуку, называл ее «Вызыватель». Он сказал, что с ее помощью можно вызвать злых духов. Мне было все равно. Я просто подумал, что это отличная сделка и всего за два доллара! Что за чудесные вещи можно найти на распродажах. И может быть, она даже настоящая!
Я перебрасывал ее с руки на руку, пока шагал по комнате. Телевизор начал меня раздражать, и я выключил его.
И тут же меня обступила тишина.
Я похлопал рукой мумии по ладони и продолжил слоняться по комнате.
Ну где же они? Пора бы уже им приехать.
Я начал думать, что ошибся. Может, стоило все же поехать в Александрию с родителями?
Внезапно за дверью раздались чьи-то шаги.
Они?
Я остановился в центре гостиной и прислушался. Свет в прихожей был очень тусклым, но я увидел, как поворачивается ручка двери.
«Странно, — подумал я. — Дядя Бен сначала бы постучал — ведь так?»
Дверная ручка повернулась. Дверь со скрипом приоткрылась.
— Эй, — окликнул я, но слова застыли у меня на губах.
Дверь открывалась все шире, а я стоял, оцепенев, посреди комнаты, не в силах произнести ни слова.
В дверях появилась высокая фигура, скрытая густой тенью.
Я вскрикнул, когда пришелец шагнул в комнату. Даже в призрачном свете я смог разглядеть его.
Мумия!
Через дыры в старых, толстых бинтах на меня уставились круглые пустые глазницы.
Оттолкнувшись от стены, мумия неуклюже заковыляла по гостиной, расставив руки, будто собиралась поймать меня.
Я открыл рот, чтобы закричать, но не смог произнести ни звука.
3
Я отступил на шаг. Потом еще на один. Не сознавая, что делаю, я поднял вверх маленькую руку мумии, словно собирался отогнать ею пришельца. Мумия приблизилась, и я вгляделся в ее запавшие темные глаза. И узнал их.
— Дядя Бен! — закричал я.
В ярости я швырнул в него руку мумии. Она ударилась о его забинтованную грудь и отскочила.
Дядя Бен покатился от смеха.
Тут я увидел и Сари, которая просунула голову в дверной проем. Она тоже смеялась.
Они полагали, что это весело. А мое сердце готово было выскочить из груди.
— Не смешно! — гневно закричал я, сжимая руки в кулаки. Чтобы успокоиться, я глубоко вздохнул.
— Я же говорила, он испугается. — Сари вошла в комнату. На ее лице застыла высокомерная улыбка.
Дядя Бен продолжал хохотать, по его забинтованному лицу аж потекли слезы. Он был большим, высоким и плотным, и от его смеха тряслись стены.
— Ты же не испугался, Гейб? Правда?
— Я догадался, что это вы. — Мое сердце беспорядочно колотилось, словно было заводной игрушкой, у которой кто-то перекрутил пружину. — Я сразу узнал вас.
— Но выглядел ты испуганным, — усмехнулась Сари.
— Просто хотел вам подыграть, — ответил я, гадая, был ли со стороны заметен мой страх.
— Надо было видеть выражение твоего лица! — воскликнул дядя Бен и залился смехом.
— Я просила папу этого не делать, — сказала Сари, опускаясь на кушетку. — Удивительно, как служащие гостиницы впустили его в таком виде.
Дядя Бен наклонился и подобрал с пола руку мумии.
— Ты ведь уже привык к моим шуткам, правда, Гейб?
— Да, — ответил я, пряча глаза.
Втайне я обругал себя за то, что поддался на этот глупый маскарад. Я вечно попадаюсь на его шутки. А тут еще Сари, которая ухмылялась мне с кушетки, потому что знала, что я чуть не потерял сознание от страха.
Дядя Бен стянул повязку с лица. Он подошёл ко мне и отдал руку мумии.
— Где ты это взял?
— На распродаже, — сказал я.
Я хотел спросить, настоящая ли она, но он не дал мне и рта раскрыть, заключив в медвежьи объятия. Марлевые повязки показались мне очень шершавыми.
— Я так рад видеть тебя, Гейб, — тихо сказал он. — Ты очень вытянулся.
— Почти с меня ростом, — влезла Сари.
Дядя Бен махнул ей рукой.
— Встань и помоги мне снять эти тряпки.
— А мне ты нравишься в таком наряде, — хихикнула Сари.
— Иди сюда, — настаивал дядя Бен.
Сари со вздохом поднялась и перекинула на спину прямые черные волосы. Она подошла к отцу и принялась разматывать повязки.
— Я немного увлекся игрой в мумию, — признался дядя Бен. Он положил руку мне на плечо. — А все потому, что я теперь целыми днями пропадаю в пирамиде.
— А что там такое? — живо поинтересовался я.
— Папа обнаружил новую погребальную камеру, — вмешалась Сари, прежде чем ее отец успел рот открыть. — Он исследует те части пирамиды, куда никто не заглядывал все эти тысячи лет.
— Правда? — вскричал я. — Это замечательно!
Дядя Бен прищелкнул языком.
— Погоди, сам все увидишь.
— Увижу? — Я не совсем понял, что он имел в виду. — Вы хотите сказать, что возьмете меня с собой в пирамиду?
Похоже, я даже взвизгнул от радости. Но мне было плевать. Я не верил своему счастью! Я попаду внутрь пирамиды, в ту ее часть, которую открыли только сейчас.
— У меня нет выбора, — сухо сказал дядя Бен. — Чем еще я могу вас обоих занять?
— А там есть мумии? — спросил я. — Мы увидим настоящих мумий?
— Ты только что видел одну. Успел соскучиться? — Это, по мнению Сари, была шутка.
Я проигнорировал ее.
— А там внутри есть сокровища, дядя Бен? А рисунки на стенах?
— Поговорим об этом за обедом, — сказал он, снимая последний слой бинтов. Под всей этой марлей на нем были клетчатая тенниска и мешковатые брезентовые брюки. — Пошли. Я умираю от голода.
— Бежим наперегонки, — предложила Сари и, оттолкнув меня в сторону, вылетела из комнаты.
Мы поели в гостиничном ресторане. Там были пальмы, нарисованные на стенах, и маленькие пальмы в больших кадках на полу. Под деревянным потолком медленно крутились огромные вентиляторы.
Нас усадили в отдельный кабинет: я и Сари напротив дяди Бена. Нам подали длинное меню, напечатанное на английском и арабском.
— Только послушай, Гейб, — с довольной ухмылкой сказала Сари. Она начала вслух читать по-арабски.
Ну и воображала!
Одетый в белое официант принес корзинку с лепешками и тарелку с зеленой подливой, куда полагалось макать хлеб. Я заказал большой сандвич и жареную картошку, а Сари — гамбургер.
За обедом дядя Бен рассказал нам, что именно он нашел в пирамиде.
— Как вы, возможно, знаете, — начал он, стряхивая с себя крошки хлеба, — эта пирамида была построена около двух с половиной тысяч лет до нашей эры, во время правления фараона Хеопса.
— Только благодаря имени он и запомнился, — фыркнула Сари. Еще одна неуклюжая шутка.
Ее отец хихикнул, а я скорчил ей гримасу.
— Это было самое большое сооружение своего времени, — сказал дядя Бен. — Вы знаете, какую площадь занимает ее основание?
Сари отрицательно покачала головой.
— Какую? — спросила она с набитым ртом.
— А я знаю, — выпалил я, усмехаясь. — Тринадцать акров.
— Правильно! — воскликнул дядя Бен, поражённый моей эрудицией.
Сари метнула на меня удивленный взгляд.
«Один — ноль в мою пользу, — удовлетворённо подумал я и показал ей язык. — И один-ноль в пользу путеводителя отца».
— Пирамида была построена как усыпальница, — продолжил дядя Бен уже серьезней. — Фараон приказал сделать ее огромной, чтобы получше спрятать погребальную камеру. Египтяне очень боялись грабителей, разорявших могилы. Они знали, что воры попытаются проникнуть внутрь и забрать все драгоценные камни и сокровища, которые были захоронены рядом с их владельцем. Поэтому они соорудили внутри множество коридоров и комнат — своеобразный лабиринт, который должен был помешать грабителям найти настоящую погребальную камеру.
— Передай мне кетчуп, пожалуйста, — перебила его Сари.
Я передал ей кетчуп.
— Сари уже слышала мой рассказ, — сказал дядя Бен, макая хлеб втемную подливу на тарелке. — Археологи думали, что исследовали уже все туннели и камеры внутри пирамиды. Но несколько дней назад мы с моими рабочими обнаружили туннель, которого нет ни на одной карте. По всей видимости, это какой-то еще не изученный туннель. Полагаю, он приведет нас к настоящей погребальной камере самого Хеопса!
— Потрясающе! — закричал я. — И мы с Сари будем там, когда вы ее найдете?
Дядя Бен засмеялся.
— Не знаю, Гейб. Могут потребоваться годы кропотливого труда, чтобы приблизиться к цели. Но завтра я возьму вас с собой в этот туннель. Тогда ты сможешь рассказать своим друзьям, что был внутри древней пирамиды Хеопса.
— А я там уже была, — заметила Сари. Она посмотрела на меня. — В ней очень темно. Ты можешь испугаться.
— Как бы не так! — возразил я. — Ни за что!
Мы провели ночь в гостиничном номере моих родителей. Заснул я не сразу. Думаю, я был слишком взбудоражен возможностью попасть в пирамиду. Мне представлялось, как мы обнаруживаем мумии и огромные сундуки древних сокровищ.
Дядя Бен разбудил нас очень рано, и мы поехали к пирамиде. Воздух был уже теплым и густым. Солнце висело над пустыней, как оранжевый шар.
— Вот она! — объявила Сари, указывая в окно машины.
И я увидел, как из песка, словно мираж, встает пирамида.
Дядя Бен показал специальный пропуск охраннику в синем мундире, и мы свернули на узкую дорогу, проложенную по песку около пирамиды. Мы припарковались рядом с другими автомобилями и фургонами в голубовато-серой тени огромного сооружения.
Когда я вышел из машины, у меня в груди все звенело от восторга. Я уставился на огромные, изъеденные временем камни.
«Ей больше четырех тысяч лет, — подумал я. — Сейчас я окажусь там, где сокрыта четырёхлетняя тайна!»
— У тебя кроссовка развязалась, — сказала Сари, указывая на нее пальцем.
Умеет же она вернуть человека с небес на землю!
Я присел на корточки, чтобы завязать шнурки. По какой-то неведомой причине левый ботинок у меня всегда развязывается — даже если там двойной узел.
— Рабочие уже внутри, — сказал нам дядя Бен. — А теперь держитесь поближе друг к другу, хорошо? Не отходите от меня. Туннели похожи на лабиринт, в них очень легко потеряться.
— Без проблем. — По-моему дрожащему голосу нетрудно было догадаться, как я взволнован.
— Не беспокойся, я прослежу за Гейбом, — сказала Сари.
Эта девчонка всего на два месяца старше меня. Почему она ведет себя так, словно она моя няня?
Дядя Бен дал нам фонарики.
— Положите их в карман, — проинструктировал он. Затем посмотрел на меня. — Ты, случайно, не веришь в древние египетские проклятия?
Я не знал, что сказать, поэтому просто покачал головой.
— Хорошо, — сказал дядя Бен, улыбаясь. — Потому что один из рабочих уверяет, что, проникнув в этот туннель, мы нарушили старинный закон и теперь на нас обрушится какое-то древнее проклятие.
— Мы не боимся, — заявила Сари, легонько подталкивая его ко входу. — Пошли.
Секунду спустя мы шагнули в вырезанное в камне маленькое квадратное отверстие. Низко наклонившись, я шел за дядей Беном и Сари по узкому коридору, который, казалось, постепенно уходит вниз.
Дядя Бен вел нас, освещая дорогу яркой галогеновой лампой. Пол туннеля был мягким и песчаным, а воздух — прохладным и сырым.
— Стены каменные. — Дядя Бен, остановившись, провел рукой по низкому потолку. — Все коридоры прорублены в известняке.
Внезапно похолодало. В воздухе еще сильней чувствовалась сырость, и я только теперь понял, почему дядя Бен заставил нас надеть свитера.
— Если тебе страшно, мы можем вернуться, — шепнула Сари.
— Я в полном порядке, — отрезал я.
Туннель закончился тупиком. Впереди высилась бледно-желтая стена. Фонарь дяди Бена высветил маленькое отверстие в полу.
— Нам вниз, — сказал дядя Бен и, кряхтя, опустился на колени. Он повернулся ко мне. — К обнаруженному нами новому коридору прямого прохода нет. Мои рабочие подвесили тут веревочную лестницу. Двигайся медленно и осторожно, и все будет хорошо.
— Ладно, — сказал я. Но мой голос предательски дрогнул.
— Не смотри вниз, — предупредила Сари. — От этого у тебя закружится голова, и ты упадёшь.
— Спасибо за совет. — Я быстро прошел вперед и объявил, что спущусь первым. Я уже устал от ее высокомерия и решил показать, кто здесь храбрый, а кто нет.
— Нет, первым пойду я, — возразил дядя Бен, поднимая руку, чтобы остановить меня. — Я буду освещать лестницу и помогу тебе.
Дядя Бен начал спускаться по веревочной лестнице. Он был таким большим, что еле-еле протиснулся через небольшое отверстие.
Мы с Сари, наклонившись, вглядывались в темный провал. Веревочная лестница оказалась не слишком устойчивой и здорово раскачивалась, пока дядя Бен медленно спускался вниз.
— Как далеко! — тихо присвистнул я.
Сари промолчала. В полутьме я видел ее встревоженное лицо. Все время, пока ее отец не ступил на твердый пол, она кусала нижнюю губу.
Сари тоже нервничала.
Это подбодрило меня.
— Я спустился! Ты следующий, Гейб! — прокричал снизу дядя Бен.
Я повернулся и, держась за край лаза, нащупал ногой первую перекладину веревочной лестницы. Потом ухмыльнулся Сари.
— До встречи.
Руки скользнули по боковым веревкам лестницы, и я вскрикнул от боли.
Веревка оказалась грубой и шершавой. Я обрезался!
И в тот же миг отдернул руки.
Потеряв равновесие, я пошатнулся и чуть было не полетел вниз.
4
Чьи-то руки вцепились мне в запястье.
— Держись! — закричала Сари.
В следующее мгновение я уже снова схватился за лестницу.
— Ой, ой! — всхлипнул я. Ноги подкашивались от пережитого страха. Из последних сил я цеплялся за веревки, ожидая, пока сердце немного успокоится. Я закрыл глаза и замер, сжимая веревку так сильно, что заболели руки.
— Я спасла тебе жизнь! — крикнула мне Сари. Она наклонилась над лазом, и ее лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего.
Я открыл глаза и посмотрел на нее.
— Спасибо, — с благодарностью сказал я.
— Не за что, — ответила она и расхохоталась, как я подозреваю, от облегчения.
«Ну почему не мне пришлось спасать ее жизнь? — гневно спросил я себя. — Почему я никогда не могу показать, на что способен?»
— Что случилось, Гейб? — окликнул снизу дядя Бен. Его низкий голос отдавался громким эхом в небольшом помещении. Широкий круг света от его фонаря танцевал по известковым стенам.
— Обрезал руки веревкой, — объяснил я. — Не думал, что…
— Не торопись, — терпеливо сказал он. — Осторожно ступай на перекладины.
— Хорошо, хорошо, — сказал я, окончательно приходя в себя.
Я глубоко вздохнул и задержал дыхание. Потом медленно начал спускаться подлинной веревочной лестнице.
Довольно скоро мы все стояли на полу туннеля и, держа в руках фонари, разглядывали отбрасываемые ими круги света.
— Сюда. — Дядя Бен повел нас направо. Он шел не торопясь, пригнувшись, так как потолок оказался очень низким.
Под нашими кроссовками хрустел песок. Я увидел, как направо отходит новый туннель, а потом еще один — налево.
— Мы дышим воздухом, которому четыре тысячи лет, — сказал дядя Бен, держа фонарь перед собой.
— И аромат соответствующий, — прошептал я Сари. Она рассмеялась.
В воздухе действительно пахло древностью. Он был какой-то тяжелый. Как на чердаке.
Коридор вильнул направо и стал немного шире.
— Мы спускаемся все глубже, — пояснил дядя Бен. — Чувствуете, что идете под гору?
Мы с Сари поддакнули.
— Вчера мы обследовали один из боковых туннелей, — сказала мне Сари. — И обнаружили небольшую комнату с саркофагом. Красивым и в отличном состоянии.