Те же и Мониподио.
Мониподио делает знак за кулису. Входят двое людей.
Мониподио уходит.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Кинола и Фонтанарес.
Те же и Матиас Махис.
Кинола протягивает руку.
Чтобы вам жилось получше.
Фонтанарес. Подождите еще две недели.
Матиас Махис (в сторону). Они мне всю душу истерзали! Если бы дело касалось только меня, я бы, может, и уступил. Но надо заработать комиссию на приданое моей дочери. (Громко.) Честное слово, я вас очень люблю, вы мне нравитесь!..
Кинола (в сторону). А ведь задуши его, — наживешь уголовное дело!
Фонтанарес. Вы железный, ну а я буду стальным.
Матиас Махис. Что это значит, сеньор?
Фонтанарес. Вам придется поневоле поддерживать меня.
Матиас Махис. Нет, мне нужен мой капитал, и я ни перед чем не остановлюсь, я продам с молотка всю эту рухлядь.
Фонтанарес. Ну что ж, вы меня заставляете на коварство ответить коварством. Я действовал честно!.. Но если надо, я, по вашему примеру, сверну с прямого пути. Мне этого не простят, от нас требуют безупречной честности. И я готов принять клевету. Я выпью и эту чашу. Вы подписали безрассудный договор, вы подпишете еще один, или я на ваших глазах разобью вдребезги мою машину, а тайна моя останется здесь. (Ударяет себя в грудь.)
Матиас Махис. О сеньор, вы этого не сделаете! Это уж прямое воровство, мошенничество, на которое не способен великий человек!
Фонтанарес. А, теперь вы взываете к моей честности и под ее прикрытием намереваетесь совершить чудовищную несправедливость!
Матиас Махис. Знаете что: я во всем этом не желаю больше участвовать. Договоритесь с дон Рамоном, это очень почтенный человек, я уступлю ему мои права.
Фонтанарес и Кинола.
Те же и Мониподио.
Фонтанарес один.
Фонтанарес, Эстеван, Хирон и двое рабочих без речей.
Рабочие загораживают выход.
Те же, Копполус и Карпано.
Оба торговца подступают к Фонтанаресу.
Фонтанарес. Чьи дружеские руки обнимут так крепко, как обнимает заимодавец? Так пусть же дьявол возьмет обратно ту мысль, которую он мне внушил!
Все. Дьявол!
Фонтанарес. О, надо ведь сдерживать язык! Одно слово может снова ввергнуть меня в когти инквизиции. Нет, никакая слава не в силах вознаградить за такие страдания!