– Оружия нет? – спросил его участковый.
– Оружия нет, бинокль есть. Он, кажется, у нас по краже проходит. У следователя есть его фотка и описание.
– Завтра, ребята, – сказал участковый, – я за вами заеду. Придется ваши показания оформить.
– Вообще-то, – проворчал Алешка, – у нас на завтра другие планы.
– Да мы быстренько, – пообещал участковый. – Раз-два и готово.
– Ну, ладно, заезжайте, – важно согласился Алешка. – Но с условием.
– Сделаем! – поспешил согласиться участковый – он Алешку хорошо знал. – А что надо-то?
– Надо нас в Шнурки доставить. На следственный эксперимент. И обратно тоже.
– Легко, – обрадовался участковый. – Без проблем. Поехали, парни.
Они все расселись по машинам. И вскоре вдали замелькали красные огоньки габариток. А мы пошли домой – жарить картошку и топить печь.
Поужинав, мы почти сразу легли спать – все-таки устали за день. Погасили свет, поболтали немного.
Снег прекратился, на небе появилась луна. Она светила прямо в окошко и бросала на пол загадочные тени. А посередине комнаты светился голубой квадрат.
Я долго смотрел на него – он чем-то притягивал мой взгляд. И вдруг он на мгновение исчез – и появился снова. Будто кто-то на секунду заслонил лунный свет. Будто кто-то заглянул в окно и тут же от него отпрянул. Мне даже показалось, что я слышу удаляющийся скрип шагов по снегу.
Я вскочил и бросился к окну, глянул во двор. Но ничего, кроме искрящихся под луной сугробов, не увидел.
Когда же эти ведьмы и лешие кончатся? Достали!..
Но утром об этой малости я и не вспомнил. Подумаешь, может, береза так веткой качнула, сбросив ком снега, может, какая-нибудь ночная птица за окном промелькнула – да мало ли что может быть, не все же на домовых сваливать. И я даже Лешке об этом не стал говорить. К тому же день начинался славный – солнечный, веселый, за окнами сплошной щебет стоял – воробьи с синицами разборку устроили.
Мы напились чаю, сбегали за лыжами и стали ждать участкового.
Он приехал не один, с ним был какой-то симпатичный дядька – директор школы, как оказалось. Специально для нас. Потому что допрашивать нас положено только в присутствии педагога.
По дороге мы разговорились. Вернее, говорили Алешка с директором. Алешка кого хочешь на беседу выведет. И я сначала не обращал внимания на их диалог, а потом стал прислушиваться.
– А у вас двоечников много? – спрашивал Алешка.
Директор солидно, как взрослому, отвечал:
– Обычный процент. Как по всему району.
– А вы с ними боретесь? У нас в школе со мной борются, – признался Алешка.
– И как, успешно? – усмехнулся директор.
– К концу четверти успешно, а так не очень. А как вы с ними боретесь?
– Как обычно. Дополнительные занятия, усиленный контроль. Поощрения и наказания. Они ведь хотят как в сказке – без труда и без науки, по волшебству. Один малец-первоклашка, – рассмеялся директор, – всю зиму на рыбалке проводил. Надеялся, как Емеля, щуку поймать.
– Поймал?
– Поймал. Насморк.
Тут разговор прервался – мы приехали.
Участковый Тиша не соврал – следователь быстро с нами управился, допрос прошел в теплой, дружеской обстановке.
Мы вышли во двор милицейского здания. «Уазик» с участковым уже ждал нас.
– Вы в Шнурки? – спросил нас директор. – Вы там поосторожнее, там колдунья живет.
– Знаем, – сказал Алешка. – Там и домовых полно. Домовят, вернее.
Глава XI
Димка в упряжке
Дорога на Шнурки шла вокруг леса. Это было, конечно, дальше, чем напрямую, через поле и лес, но добрались мы, конечно, быстрее, чем в прошлый раз на лыжах.
Собаки нас встретили так же приветливо, как и тогда проводили. Они выскочили за ограду и звонко, многоголосо залаяли.
Тут же на крыльце появилась Астя в наброшенной на плечи шубке и звонко закричала, отзывая собак.
– Яшка, Васька, Нюшка! – А потом вдруг мы услышали: – Лешка, Димка, домой! Дед! Партизаны приехали! Разогревай борщ!
– Лех, – сказал я, – у них собак прибавилось. Митька и Ленька появились.
– Тебе обидно, что ли? А мне нет. Даже если бы меня Шариком назвали, я бы не обиделся. А уж Рексом...
– Это у нее манера такая, – объяснил с усмешкой участковый. – Она своих собак по именам знакомых называет.
– Здорово придумала, – одобрил Алешка. – И запоминать легко.
Я посмотрел на ленивого толстого кобеля Димку – и не скажу, что порадовался.
– Вас подождать? – спросил участковый. – Или потом заехать за вами?
– Мы обратно с добычей поедем, – как-то странно ответил Алешка, – нам транспорт будет нужен. Заезжайте за нами. С понятыми.
– Легко, – пообещал участковый Тиша. – Люблю с понятыми ездить.
Дед Яша встретил нас не борщом, а блинами.
– Ну что, партизаны, проголодались?
– Мы у вас всегда голодные, – откровенно заметил Алешка и тут же пояснил: – Потому что у вас всегда вкусно.
За чаем он спросил Астю:
– Гражданка потерпевшая, в последнее время вас не беспокоил Домовой? Ночью.
– Один раз, я слышала. Дедушка спал, а я слышала. Но он очень тихо шумел. Я даже думала, что это чужая кошка от собак пряталась.
– И что? Проверила?
– Конечно, страшно было, но я поднялась по лестнице, подергала дверь, а она...
Алешка кивнул, перебивая:
– А дверь опять была заперта изнутри. Мне все ясно. Кроме одного: почему твои горластые собаки не лают на Домового?
– Потому что они ночуют у тети Нюши. Им оттуда ничего не слышно.
– А почему они ночуют у тети Нюши?
– Потому что она одна боится.
– Вона как! – по-деревенски, хитренько отозвался Алешка. – Она всегда была такая боязливая?
– Она недавно такой стала.
Алешка радостно блеснул глазами: значит, все в его умной голове улеглось по местам. Сейчас он откроет великую тайну.
И он открыл:
– У вас блины прекрасные. Почти как у нашей мамы.
А я, кажется, понял ход Алешкиных мыслей. Ведь в деревне ничего от соседей не утаишь. Там все на виду. И, конечно, слух о том, что в округе появился посторонний человек, разлетелся быстро и оброс всякими подробностями. «Да он, этот дядька, вроде бы в тюрьме сидел, говорят, жулик. Да надо бы на ночь покрепче двери запирать». А тетя Нюша... Ну что, тетя Нюша? Она, конечно, ведьма, да против человеческого зла и подлости беззащитная.
Дед Яша с интересом слушал этот пустой разговор. Про собак, которые не лают. Про боязливую ведьму. Про вкусные, как у мамы, блины.
Алешка повернулся к нему и спросил:
– Вы не знаете, сколько шагов вот в этой стене вашего дома?
– Что? – Дед вытаращил глаза и едва не выронил изо рта блин.
– А я знаю. – В голосе Алешки звучали торжествующие нотки. Будто он сообщил, что знает: есть ли жизнь на Марсе или ее там нет. – Вот эта стена длиной двадцать моих шагов. Я в тот раз померил.
– Ну и что? – вкрадчиво спросил дед Яша, подумывая, наверное, что надо участковому не понятых привезти, а «Скорую психушку» вызвать.
– А то! – Алешка подцепил очередной блин и целиком загнал его в рот: – Бу-бу-бу!
– Проглоти сначала, – посоветовал дед.
Алешка послушался.
– А то! Что ваш чердак длиной всего в семнадцать моих шагов. Я в тот раз померил.
– Так. – Дед даже встал почему-то. – Интересно. – Я подумал, что он нас сейчас же выгонит и двери за нами запрет. Но он вместо этого взял с верстака кусачки, отвертку и небольшой топорик.
– Пошли, – сказал он Алешке. – Фонарик возьми.
«Вот, – подумал я, – сейчас они на пару – старый да малый – будут обрубать вот эту стенку дома, чтобы она стала такой же длины, как и чердак. Для порядка».
– Ай-яй-яй! – говорил между тем дед, взбираясь по лестнице. – Как же я-то не додумался, а? Старый дурак.
– Это не от старости, – великодушно сказал Алешка, топая по ступеням за ним. – Это я такой умный.
Дед остановился:
– А я, значит... Ты хочешь сказать, что я...
– Ну что вы! – Алешка даже обиделся. – Я не это имел в виду.
Мы вошли на чердак.
– Дядя Яша, – предложил Алешка, – раз они, – он кивнул на меня и Астю, которые стояли с открытыми ртами, – раз уж они ничего не поняли, пусть за это книги из шкафа вынимают.
– Согласен, – ответил дед. – Не всем же быть такими умными, как мы с тобой.
Нам ничего не оставалось делать, как снимать книги с полок и складывать их на пол. Полок было пять, книг было много.
Я снимал книги, складывал их, Астя светила фонариком, потому что света от маленького оконца было недостаточно. Дед и Алешка приплясывали рядом от нетерпения. Алешка – легко, дед – тяжеловато.
Но вот последняя полка свободна!
– А теперь, – сказал Алешка, – теперь...
Я подумал, что теперь он скажет: «Я ошибся, ставьте книги на прежнее место. Будем искать клад в саду. Будете яму копать. Шесть метров глубиной». Но он сказал проще:
– А теперь отойдите в сторонку. Приступайте, дедушка.
Дед Яков крякнул и, можно сказать, шагнул в шкаф. Там он посветил фонариком, что-то проворчал и приказал:
– Клещи! – Послышался визг выдираемого ржавого гвоздя.
– Отвертку! – Тугой скрип ржавого шурупа.
– Топорик! – Скрежет отдираемого дерева.
И на наших глазах то, что было книжным шкафом, стало... узкой дверцей. Шкаф повернулся и открыл проход в тесное помещение, размером в ту самую разницу между длиной стены и длиной чердака.
Ну и братец у меня!
Дед Яков посветил внутрь фонариком. Там тоже были книжные полки. И на них стояли странные книги. Похожие на старые кожаные чемоданы. С медными уголочками на углах переплетов, с медными фигурными застежками.
– Клад! – торжественно сказал Алешка.
– Еще какой! – восхитился дед. – Библиотека!
– Та самая? – спросил Алешка. – Лесниковая?
– Я думаю, – кивнул дед. – Сейчас посмотрим. Ну-ка, партизаны, таскайте книги вниз. Будем разбираться.
Книги были большие, тяжелые, и мы таскали их вниз, наверное, целый час.
Это оказалась та самая таинственная библиотека, которую безуспешно искали дед Яша, Митёк, колдунья Нюша и ведьма Клавдия. А также орда двоечников-домовят и Домовой, то есть домушник Щелкунчик.
И каждый из них искал эти книги в своих целях. Деду Яше было интересно. А как же! Ить столько лет в доме, овеянном тайной, и не попытаться эту тайну раскрыть. Митёк искал библиотеку как ценное культурное наследие старины. Колдунья Нюша мечтала обогатить свои знания на пользу людям и животным. А Клавдия мечтала обогатиться на свою пользу, став невидимой и летучей.
Ну и с домовятами все понятно – Клавдия обещала им, если они найдут волшебную книгу, наколдовать отличные оценки «без труда и без науки».
Так что можно сказать, что тайна старого дома раскрыта навсегда.
В ожидании участкового с понятыми мы стали перебирать и рассматривать книги. Но мало что поняли. Они были написаны на старославянском языке и отпечатаны очень сложным шрифтом.
Правда, Алешка одну книгу приглядел. «Домострой» она называется.
– Ее надо папе показать. – Лешка решил, что это книга про строительство домов. – Пускай он нашу дачу по книге достраивает.
В комнате воцарилась историческая тишина, только шелестели страницы старинных книг. Мы, хоть и не специалисты в этом деле, но и мы пребывали в восхищении – такие это оказались сокровища. Деньгами не измерить. И не заменить. К тому же деньги всегда только на время, а книги – навсегда.
– Где же ваш лейтенант Тиша? – вдруг спохватился дед Яша. – Скоро темнеть начнет. Надо же книги в милицию доставить. Это же такая ценность.
Позже мы узнали, что участковый Тиша не мог за нами приехать – он отправился в составе опергруппы на происшествие. И хорошо, что мы не стали его дожидаться. Хорошо, что Алешка опять взял в свои руки руководство всей операцией.
– Астя, – сказал он, – зачем тебе столько собак?
– Надо! – Астя заложила руки за спину и «приняла позу»: – не скажу!
– Да она мечтает упряжку сделать, – выдал ее дед Яша. – Собачью. Чтобы «хоп-хоп!» и помчаться по полю в санках. Но вот что-то не ладится у нее. Не хотят собачки по полю санки таскать.
– Почему? – удивился Алешка. – Самая собачья работа. У тебя шлейки есть?
– Есть, есть, – поспешил дед. – С самой осени шила. Такие шлейки славные – сам бы в них бегал.
Настя-Астя, надувшись, молчала.
– Астя, – опять начал пытать ее Алешка, – как ты их запрягала?
– Как надо!
– А как надо?
Молчание в ответ.
– Где ваши санки? – Алешка решительно встал как полковник перед боем. – Астя, какая собака у тебя самая сильная?
– Митька, – сказала Астя и почему-то показала на меня.
– А самая главная? Которую все собаки слушаются?
– Лешка, – и она показала на Алешку.
Он тоже не обиделся, только сказал:
– Вот и все! Димку ставим коренником, а Лешку – вожаком, как миленькие потянут. Давай санки.
Самое удивительное – все мы без всяких возражений вышли во двор и послушно помогали Алешке организовать собачью упряжку.
Дед Яша выкатил из сарая «нарты» – деревенские дровенки, в которых мужичок ездил в лес за елочкой. Алешка живенько выстроил собак по нужной схеме, и они послушно стали в упряжь.
Меня это не удивило. Алешка со всеми животными и птицами говорит на их языке. Если надо, он и диким уткам объяснит, как взять прутик в клювы, и лягушка его послушается.
Собаки выстроились, не сводя глаз с Алешки, нетерпеливо поскуливали – так им хотелось помчать сани туда, куда он захочет.
– Грузите книги, – скомандовал Алешка. – Экипаж готов.
Мы быстренько перетаскали найденный клад в сани, Алешка собственноручно уложил на самый верх отобранную для папы книгу – «Домострой».
Потом мы попрощались с Астей и дедом Яшей. Алешка стал во главе упряжки и взял в руки короткий поводок вожака.
– Садись, Дим, – сказал он. – Будем ехать.
И мы поехали. Сначала шагом. Алешка шел впереди, придерживая... лохматого Лешку, а тот рвался показать, на что способна его свора.
А вот когда мы вышли в поле, Алешка выпустил поводок, свалился в дровенки и заорал:
– Хоп, хоп! Вперед, лохматые!
И лохматые, словно только этого и ждали, – рванули так, что снег завихрился под их лапами. Мы даже отвернулись, будто в пургу попали.
Здорово! Мчимся по снежной целине, собаки заливаются веселым азартным лаем, Алешка покрикивает: «Хоп, хоп!», – а я изо всех сил обнимаю стопки книг, чтобы они не вывалились в снег. Красота!
Мы мчались по полю, я думал только о том, чтобы не растерять книги и самому не свалиться с саней. О чем думал Алешка, я не знаю. Наверное, о том, чем накормить собак после этой гонки.
Совсем стемнело. Вдали светились огоньки поселка. Они приближались, подпрыгивая и подмигивая в такт нашей бешеной скачке. И вдруг из леса вырвался яркий свет. Послышался треск мотора. Это была погоня!
За нами мчался неутомимый Буян. Он, конечно, вскоре догнал нас. В седле сидела яростная ведьма Клавдия. Ведь мы прямо из-под ее красного носа вырвали надежду стать всемогущей колдуньей.
Надо сказать, что она здорово наловчилась управлять зимним мотоциклом – он слушался ее, как хорошее помело ведьму. Напрасно Алешка подгонял собак, им одолеть Васину конструкцию было не по силам.
Вскоре Буян поравнялся с нами, Клавдия все ближе прижимала его к санкам. И вдруг, улучив момент, схватила верхнюю книгу и с торжествующим воплем умчалась вдаль.
Она, наверное, решила, что если книга лежит на самом верху, то она в этой стопке самая главная. И именно в ней написано, как стать невидимой и летающей.
Собаки было бросились вдогон, но Лешка их придержал и крикнул мне в ухо:
– Фиг с ней, Дим! Потом отберем!
И мы, уже поспокойнее, поехали в поселок.
Вся милиция, конечно, очень удивилась, когда возле ее здания остановилась настоящая собачья упряжка. Она красиво смотрелась на фоне кирпичной стены и современных «уазиков».