Появились признаки потери наступательного темпа немцами. Один из важнейших индустриальных центров России — Тула, расположенная в 180 км от Москвы, была окружена гитлеровскими войсками, но взять Тулу не могли.
В результате второго немецкого наступления под Москвой немецкие танки достигли Яхромы и Красной Поляны и оказались в 27 километрах от Москвы. В последних числах ноября немецкие разведчики появились в западных предместьях Москвы. Здесь они были остановлены. Немцы понесли большие потери: 155 тысяч убитыми, ранеными и обмороженными, они потеряли также около 800 танков и 300 орудий. Германское верховное командование не имело нужных резервов для продолжения наступления. Начавшиеся морозы оказались союзником советских армий.
За полгода войны советские вооруженные силы и их командование обрели некоторый боевой опыт, стали для немцев сильным противником, подобного которому им еще не приходилось встречать. Советские солдаты сражались за свою землю и это было источником их силы.
5—6 декабря советские войска начали контратаку в западном стратегическом секторе, которая переросла затем в контрнаступление. Оно продолжалось в течение месяца, но не было завершено, так как не хватило сил. Советские войска продвинулись на 100-250 километров на запад от Москвы. Непосредственная угроза столице была ликвидирована. 8 декабря Гитлер подписал директиву о переходе к обороне на советско-германском фронте.
Значение битвы под Москвой было весьма велико: немецкие армии, побеждавшие в течение двух лет войны и покорившие Европу, были остановлены и понесли серьезные потери. Их надежда на быструю и легкую победу не оправдалась. Лидеры третьего рейха столкнулись с опасной перспективой затяжной войны на два фронта.
Победа советских войск под Москвой окончательно устранила опасность немецкого вторжения в Англию, дала новый импульс движению Сопротивления в Европе и вызвала кризисные явления в коалиции фашистских держав.
Начало советского наступления под Москвой совпало по времени с другим важным событием в мире — 8 декабря 1941 года Япония напала на США. США вступили во Вторую мировую войну. 11 декабря Германия объявила США войну.
В течение декабря 1941 и января 1942 года Гитлер сместил 35 своих генералов — среди них верховного командующего сухопутными войсками генерал-фельдмаршала фон Браухича, генерал-фельдмаршала Рундштедта, генерала Гудериана. На фронт были посланы дивизии СС.
Сталин при начале советского контрнаступления рассчитывал, что оно разовьется в общее победоносное наступление на всех фронтах, но этого не случилось.
Проигранные сражения и солдатские жизни
В результате битвы под Москвой были полностью освобождены Московская, Тульская и Рязанская области. Частично были очищены от врага Ленинградская, Калининская, Смоленская, Орловская, Курская, Харьковская и Сталинградская области. Продолжал героически обороняться Севастополь.
Несмотря на значительные потери под Москвой (около 50 дивизий) , германское верховное командование сумело в короткий срок организовать перегруппировку своих сил и немедленно начать подготовку к новому наступлению.
Советское верховное командование переоценило возможности советских вооруженных сил, втянулось в необеспеченное наступление на разных направлениях и в результате к апрелю 1942 года силы иссякли. С трудом собранные резервы были растрачены. Сложившаяся на фронтах стратегическая ситуация была оценена Сталиным неправильно. В директивном письме военным советам фронтов Сталин утверждал, что можно гнать немцев на запад «без передышки», заставить их израсходовать свои резервы еще до весны (1942 года. — А. Н.) и «обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году». Эта ошибочная оценка не вызвала возражений среди членов Ставки и Генерального штаба, а предсказанное Сталиным истощение резервов германской армии не оправдалось.
Одной из первых неудач Красной армии в 1942 году был провал операции по деблокированию Ленинграда. Она осуществлялась силами двух фронтов — Ленинградского и Волховского; войска фронтов должны были осуществить прорыв, двигаясь навстречу друг другу. Наступление начиналось несколько раз, но захлебывалось из-за недостаточной подготовки войск, задержки с их сосредоточением и необеспеченности материально-техническими средствами. По просьбе командующего Волховским фронтом К. А. Мерецкова, отдававшего себе отчет в том, что войска к наступлению не готовы, Ставка (Сталин, Василевский) разрешили отсрочку наступления на короткий срок, в то время, как, по словам Мерецкова, «требовалось по меньшей мере еще 15—20 суток». Немецкая разведка вскрыла подготовку к наступлению и довольно точно установила направление удара. Германское командование своевременно подготовилось к отражению наступления. По свидетельству Мерецкова, войска Волховского фронта, которым был отдан приказ наступать, были сильно ослаблены предыдущими боями, полностью не были укомплектованы, в некоторых дивизиях было лишь 2/3 или половина состава. Не хватало артиллерии, минометов и автоматического оружия. Например, 2-я ударная армия равнялась по численности стрелковому корпусу.
«В резерве фронта, — пишет Мерецков, — стояли две сильно ослабленные кавалерийские дивизии и четыре отдельных лыжных батальона. Второго эшелона фронт вообще не имел. Наращивать первоначальный удар с целью развития успеха в глубине обороны противника и наносить завершающий удар было нечем». Надежда командующего фронтом основывалась на обещании Ставки выделить из своего резерва общевойсковую армию к моменту переправы фронта на противоположный берег реки Волхов.
Наступление начиналось несколько раз. 2-я Ударная армия, войдя в прорыв на правом берегу Волхова, завязла в лесах и болотах и не смогла достичь своей цели — Любани. Войска Ленинградского фронта также не смогли выполнить своей задачи по прорыву немецкого кольца изнутри. Эти изматывающие бои продолжались четыре месяца. Здесь погибли без нужды, без пользы десятки тысяч советских солдат. В ходе Операции Ставка принимала необдуманные решения, то ликвидируя Волховский фронт, то восстанавливая его. В результате некомпетентности и плохого руководства со стороны Ставки, требовавшей продолжения бессмысленного наступления, и со стороны командующего Ленинградским фронтом М. С. Хозина 2-я Ударная армия буквально была загнана в мышеловку. Только в середине июня в результате жестоких боев удалось пробить брешь, через которую выбрались лишь отдельные подразделения и отдельные солдаты и офицеры 2-й Ударной армии.
Большие потери были понесены Северо-Западным фронтом, который не только не сумел ликвидировать окруженную немецкую группировку в районе Демянска, но и, в конце концов, потерпел поражение в попытке помешать немцам прорваться сквозь окружение советских войск к Демянскому плацдарму и создать коридор, соединивший 16-ю немецкую армию с главными немецкими силами на этом направлении.
Еще хуже сложилось положение на ржевско-вяземском плацдарме, удерживаемом немцами. Здесь была создана подлинная ловушка для советских войск — они прорывали с боем немецкую оборону, а затем ловушка захлопывалась, и они оказывались в окружении. Советским войскам приходилось вновь прорываться с огромными потерями назад: гибли советские дивизии, корпуса.
Расчет советского верховного командования — и обороняться, и наступать одновременно на нескольких направлениях — был ошибочным. Но именно этот план был предложен генеральным штабом и утвержден Сталиным в марте 1942 года.
В Крыму советское командование несколько раз предпринимало попытки выбить немцев путем десантов в Феодосии и Евпатории, но каждый раз терпело неудачи, сопровождавшиеся большими потерями советских войск, хотя они превосходили немецкие по численности в два раза и по военной технике в 1,5 раза. Но командование (командующий фронтом генерал-лейтенант Д. Т. Козлов и представитель Ставки Л. З. Мехлис) оказалось некомпетентным. Силы и намерения противника не были своевременно вскрыты. Наступление, начатое немецкими войсками против Керчи 8 мая 1942 года, превратилось в побоище. Немецкая артиллерия била прямой наводкой. Каждый снаряд создавал кровавую кашу. Началось беспорядочное отступление советских войск через Керченский пролив на Таманский полуостров. Погибло (по советским данным) 176 тысяч советских солдат. По немецким данным, в Керчи было взято в плен 150 тысяч и захвачены крупные трофеи.
И Козлов, и Мехлис отделались лишь понижением в чинах.
Отсутствие реального представления о возможностях советских вооруженных сил привело Сталина и его генералов к авантюристическому решению вести наступление в районе Харькова силами Юго-Западного и Южного фронтов с целью разгрома немецких войск на южном крыле советско-германского фронта. При обсуждении плана операции Генеральный штаб выставил свои возражения. Операция была опасной, так как немцы нависали с флангов и советские войска рисковали попасть в «мешок». Однако Сталин приказал Генштабу не вмешиваться и утвердил план, предложенный командующим Юго-Западным направлением С. К. Тимошенко.
Наступление началось 12 мая силами Юго-Западного (командующий С. К. Тимошенко) и Южного (командующий Р. Я. Малиновский) фронтов. Советские войска имели превосходство в людях, танках и авиации. Немцы — в артиллерии.
Уже 17 мая стало ясно, что следует немедленно приостановить наступление Юго-Западного фронта и бросить войска для пресечения угрозы со стороны немецких войск из района Краматорска, прорвавших оборону Южного фронта. Однако Сталин решил продолжать наступление. Вечером 18 мая член Военного Совета Юго-Западного фронта Н. С Хрущев, сообщив начальнику Генштаба А. М. Василевскому об ухудшении обстановки на Барвенковском выступе и об отклонении Сталиным просьбы командования Юго-Западным фронтом о немедленном прекращении наступления, просил Василевского еще раз доложить Сталину об этой просьбе. По словам Хрущева, Василевский отказался вмешиваться, опасаясь гнева Сталина. Он посоветовал Хрущеву самому обратиться к Сталину. Однако Сталин говорить с Хрущевым не пожелал и передал через Маленкова, что операция должна продолжаться. Жуков дает иную интерпретацию событиям, утверждая, что Хрущев 18 мая еще поддерживал продолжение операции. Катастрофа стала неизбежной. Немецкие дивизии, наступавшие с севера и с юга, соединились в районе южнее Балаклеи. Советская группировка попала в кольцо окружения. В течение 24—29 мая 1942 года советские силы были разгромлены. По немецким данным, 240 тысяч советских солдат и офицеров были пленены. Десятки тысяч погибли. Советское же Информбюро объявило, что потери равны 5 тыс. убитых и 70 тыс. пропавших без вести. Так советское командование пыталось скрыть от народа правду о Харьковской мясорубке. В первые полгода войны Красная армия понесла ужасающие потери убитыми и пленными. По мере наступления германской армии на восток в ее руки попадало все больше и больше советских пленных. В конце июня и в начале июля 1941 года немцы захватили в плен под Белостоком и Минском 329 тысяч советских солдат. В середине июля под Смоленском они пленили 310 тысяч. В начале августа под Уманью в плену оказалось 103 тысячи советских военнослужащих. Но наибольшее число пленных было взято немецкими войсками в 20-х числах сентября под Киевом — 665 тысяч и в середине октября под Брянском и Вязьмой — 663 тысячи. Всего же в руках врага оказалось к концу первых семи месяцев войны более 3,9 миллиона советских военнослужащих.
Их ожидала печальная участь. Еще за месяц до нападения Германии на СССР верховное командование германских сухопутных сил издало директиву, согласно которой политработники Красной армии, взятые в плен, должны были уничтожаться немедленно, против остальных советских военнопленных разрешалось применять оружие, не придерживаясь «никаких формальностей», за убийство советских военнопленных немецкие военнослужащие ответственности не несли. Советских солдат, взятых в плен, убивали без пощады, иногда просто ради развлечения. Директива германского командования от октября 1941 года предписывала держать пленных и гражданское население оккупированных районов СССР в состоянии голода и не снабжать их продовольствием в ущерб населению рейха.
Вот как описывает положение советских военнопленных осенью 1941 года К. Кромиади, впоследствии один из ближайших сотрудников генерала А. Власова:
«Пленные были полураздетые, грязные, истощенные, с обросшими лицами и, главное, дошедшие до полного отчаяния. Судьбой их никто не интересовался; своим правительством они были поставлены вне закона... Лагерные же условия жизни, созданные немцами, были невообразимы. Пленные погибали. Обхождение администрации с этими полунормальными от сознания своей обреченности людьми было возмутительно. Рукоприкладство и применение оружия были нормальным явлением. Но самым ужасным было то, что довольствие пленных носило чисто „формальный“ характер... люди дошли до полного истощения и едва стояли на ногах... в эту зиму 80 процентов умерло от голода и холода».
Немудрено, что пленные были готовы на все, лишь бы вырваться из лагеря смерти.
Положение советских военнопленных в Германии было тем более трагичным, что советское правительство фактически отказалось от них. Многие из них считались изменниками родины только потому, что они оказались в плену. Хотя советское правительство и протестовало против жестокого обращения с советскими солдатами в немецком плену в ноябре 1941 года, оно отказалось от услуг Международного Красного Креста, предложившего организовать обмен списками военнопленных, находящихся в Германии и в Советском Союзе, что теоретически могло бы дать некоторую гарантию безопасности как советским, так и немецким военнопленным. Красный Крест также намеревался позаботиться об оказании материальной помощи военнопленным. Советское правительство неизменно отклоняло эти предложения. Маловероятно, чтобы Гитлера, санкционировавшего уничтожение советских военнопленных, мог остановить Красный Крест. Но в то же время было преступлением упускать любую возможность для спасения жизней своих граждан.
Практически, советское правительство считало своих военнослужащих, оказавшихся в немецком плену, как бы несуществующими, вычеркнутыми из коллективной памяти народа. Сталин, например, совершенно откровенно говорил Черчиллю во время Тегеранской конференции 1943 года: в Советском Союзе все солдаты оказались героями а те, кто ими не стал, были убиты. Так живые были превращены в мертвых, а честные солдаты, оказавшиеся в плену из-за преступных ошибок командования, предателями родины.
И они гибли, гибли сотнями тысяч в германском плену без надежды на спасение.
Согласно официальным немецким документам (на 1 мая 1944 года), всего было взято в плен с июня 1941 года 5 754 000 советских военнослужащих. Из них погибло минимум 3 220 тысяч. Наиболее крепких, физически выносливых и имеющих высокую квалификацию использовали в немецкой промышленности. В декабре 1944 года на немецких предприятиях насчитывалось свыше 630 тысяч советских военнопленных.
Дранг нах Волга
Советское зимнее наступление продолжалось на разных участках фронта до апреля 1942 года.
Еще спустя три месяца немецкие армии начали новое, хорошо подготовленное наступление. Целью его было уничтожение советских вооруженных сил в Центральной России. Нацисты рассчитывали достигнуть Волги, овладеть Кавказом и принудить СССР к капитуляции.
Летом 1942 года Германия имела на советско-германском фронте превосходство в людях (6200 тысяч против 5500 тысяч) и в боевой авиации (3400 против 3160). Советские вооруженные силы имели преимущество в артиллерии (43 640 орудий и минометов плюс 1220 ракетных установок «Катюша» против 43 000 орудий и минометов; и в танках 4065 против 3230 танков и самоходных орудий).
Советское верховное командование полагало, что главный удар будет нанесен немцами на центральном участке советско-германского фронта. Ставка считала наиболее опасным направлением орловско-тульское и поэтому усиливало этот участок. Вторым по степени вероятности немецкого наступления считалось курско-воронежское с той же целью обхода Москвы, но с юго-востока. Германское же верховное командование решило нанести главный удар в южном направлении.
Наступление началось 28 июня 1942 года из районов восточнее Курска. Одновременно наносился удар из Волчанска на Воронеж. В наступлении участвовало пять немецких армий и три армии союзников — Италии, Венгрии и Румынии. Их задача заключалась в окружении и разгроме сил Брянскою фронта (командующий Ф. И. Голиков), затем Юго-Западного и Южного и выход на оперативный простор в направлении Волги и Кавказа. 2 июля немецкие армии прорвали советскую оборону на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов на 80 км в глубину. 7 июля начались бои в предместьях Воронежа. Рокоссовский сменил Голикова в командовании Брянским фронтом, а Ватутин был назначен командующим вновь образованного Воронежского фронта. Были брошены войска из резерва Ставки, но все это было сделано со значительным опозданием. Враг продолжал развивать наступление.