15 июля была прорвана советская оборона между Доном и Северным Донцом. Теперь наступление немецких армий велось на фронте шириной в 500-600 км. 24 июля советские войска оставили Ростов-на-Дону и ушли за р. Дон.
17 июля завязались бои на Сталинградском направлении.
Поражения советских армий вызвали резкое падение дисциплины в войсках, участились случаи дезертирства и перехода на сторону немцев. Многие части отступали в беспорядке, бросая оружие, боеприпасы, материальную часть. Увеличилось число «самострелов», особенно среди солдат нерусских национальностей. Случаи недисциплинированности, трусости, паникерства стали настолько угрожающими, что вызвали огромную тревогу верховного командования. Меры были приняты: усилены заградительные отряды, в обязанность которых входило задержание бегущих войск и отдельных солдат. Заградотряды применяли оружие против отступающих без приказа частей и солдат. 28 июля Сталиным был издан приказ № 227, в котором, в частности, говорилось: «...Пора кончить отступление. Ни шагу назад! Таким теперь должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляться за каждый клочок советской земли и отстаивать его до последней возможности». В приказе осуждалось широко распространенное настроение, что Россия, мол, страна больших пространств и еще есть куда отступать.
В приказе говорилось о необходимости восстановить в войсках железную дисциплину, беспощадно карать трусов, паникеров и нарушителей дисциплины. Особая ответственность возлагалась на политработников Красной армии. Их роль усилилась. Были проведены мероприятия и по усилению органов армейской контрразведки СМЕРШ. Командирам и комиссарам отступающих частей угрожало разжалование и военный суд.
19 августа завязались бои на ближних подступах к Сталинграду. В это время, развивая наступление на южном направлении после прорыва 29 июля фронта в районе Цимлянской, немецкие войска стремительно приближались к Кавказу. 5 августа они заняли Ставрополь, 11 августа Краснодар. Немецкие дивизии вышли к Майкопу, заняли Белореченскую, но не смогли прорваться к Туапсе. Южнее Ростова-на-Дону наступающие нацистские войска вышли 8 августа к Моздоку, на следующий день к Пятигорску. Продолжая наступление, немецкие передовые части вышли к Главному Кавказскому хребту и заняли несколько перевалов вплоть до Клухорского. 21 августа 1942 года над Эльбрусом был поднят флаг со свастикой. Там он развевался до 17 февраля 1943 года, когда был сорван советскими солдатами и заменен государственным флагом СССР.
У Грозного немцы были остановлены и перешли к обороне. Не удалось им также выйти в Закавказье.
Таким образом к осени 1942 года германские армии прошли так далеко в глубь России, как ни одна армия завоевателей.
На Кавказе, очень неспокойном со времени коллективизации, немцам удалось создать местные управления из числа коллаборантов, в том числе бывших эмигрантов. Среди них был Али-хан Кантемир, дагестанский генерал Бичерахов. В Берлине при восточном министерстве был создан руководимый Кантемиром, но управляемый немцами, «Северокавказский национальный комитет», провозгласивший своей целью сотрудничество с Германией и отделение Кавказа от России. Комитет проводил вербовку в военные формирования рейха, но главным образом в так называемый «Кавказский легион» советских военнопленных, выходцев с Северного Кавказа. Однако немецкая власть оказалась, в конечном счете, не менее чуждой горским народам, чем советская. Если кавказцы и мечтали о чем-нибудь, то не о замене чуждой им власти другой, а об избавлении от той и от другой. Еще с 30-х годов в горах действовали вооруженные группы, активность которых усилилась в связи с немецким наступлением. Части Красной армии снимались с фронта и бросались против них. В целом, однако, население Кавказа оставалось лояльным Советской власти. Мобилизация чеченцев и ингушей, проведенная летом 1942 и зимой 1943 года, показала (в отличие от мобилизаций 1941 года, когда были массовые случаи дезертирства), что вновь призванные ингуши и чеченцы ведут себя в боях против немцев стойко.
Немецкое наступление летом 1942 года вызвало новую волну поспешного бегства и эвакуации населения.
Центральные области России расположенные по Волге, вновь были осаждены сотнями тысяч эвакуированных, часть из них продолжала путь в Среднюю Азию. Двигались эшелоны со станками, моторами, сырьем и горючим. Много промышленного оборудования попало в руки врага, но часть оборудования удалось вывезти.
В 1942 году появились новые предприятия на востоке страны, а также в Средней Азии и в Сибири, однако в целом промышленное производство во второй половине года сократилось.
В 1941 и 1942 годах во время немецкого наступления многие города и селения были брошены местной властью на произвол судьбы. Были случаи, когда враг приходил лишь через несколько дней после того, как власти — советские и партийные — покидали города. В руки немцев попали не только заводы, фабрики, склады, сельскохозяйственные и промышленные продукты, скот, горючее, но и ценные архивные документы. Например, в Смоленске немцы захватили местный архив. Этот архив попал затем в Соединенные Штаты и послужил бесценным источником по истории СССР в 20-е и 30-е годы.
Бросали предприятия и людей, ценности и документы. Но одного власти не забывали делать — уничтожать до прихода немцев политических заключенных.
Массовые аресты в Прибалтике и в Восточной Польше начались 28 июня, спустя неделю после начала войны. В камерах и дворах Львовской, Ровенской и Таллинской тюрем войска НКВД расстреливали политзаключенных. В тюрьме города Тарту было расстреляно 192 человека, а их трупы были брошены в колодец.
Заключенные были убиты также при эвакуации тюрем в Минске, Смоленске, Киеве, Харькове, Запорожье, Днепропетровске, Орле. На молибденовом комбинате близ Нальчика, на котором работали заключенные, они были расстреляны из пулеметов. Когда немцы продвинулись близко к лагерю в Ольгинской, НКВД отпустил на волю тех, чей срок не превышал пяти лет, все остальные были расстреляны 31 октября 1941 года. Их было много тысяч человек. Это только обрывочные сведения, история расстрелов политзаключенных при отходе советских войск еще ждет своего исследователя.
Немецкие оккупанты
В 1941—1942 годах немецкие армии оккупировали огромные советские территории размером в 1926 тыс. кв. км: Прибалтику, Белоруссию, Украину, значительную часть России, включая Крым и Кавказ, Молдавию. В этих наиболее экономически развитых частях СССР проживало перед войной 85 млн. человек, или 40% населения страны. Здесь производилось 63% каменного угля, 68% чугуна, 58% стали, 60% алюминия; выращивалось 38% всей довоенной валовой продукции зерна, производилось 84% сахара. Тут был один из наиболее развитых животноводческих центров страны — 38% всей численности крупного рогатого скота и 60% поголовья свиней.
В районах, попавших под оккупацию, находились сотни предприятий военной промышленности.
Верховное руководство Германии заблаговременно выработало политику в отношении советских граждан. Как явствует из немецких официальных документов, планировалось уничтожение значительной части населения, проживающего на территории Польши и в европейской части СССР. План «Ост», выработанный немцами, предполагал депортировать с этих территорий в течение 30 лет 31 млн. жителей и заселить эти районы немецкими колонистами. При осуществлении этого плана миллионы людей в Польше и России должны были погибнуть голодной смертью. Но это никак не смущало нацистов. В августе 1942 года Герман Геринг, выступая на конференции уполномоченных рейха на оккупированных восточных территориях, говорил с нескрываемым цинизмом: «Раньше это называлось разбоем... Тем не менее я готов грабить, и грабить эффективно.
Альфред Розенберг, один из нацистских теоретиков, а затем имперский министр по делам оккупированных восточных территорий, предсказывал: «Будущее уготовило очень трудные годы для русских.
Нацисты собирались разрушить государственную структуру на оккупированных территориях и поддерживать возможно более низкий культурный уровень среди порабощенного населения. «Наш ведущий принцип, — говорил Гитлер, — заключается в том, что оправданием существования этих людей является их экономическое использование нами».
В преддверии нападения на СССР по приказу Гитлера были сформированы специальные подразделения, т. н. айнзатцтруппен, подчинявшиеся рейхсфюреру СС Гиммлеру, для проведения операций по выявлению и уничтожению евреев, коммунистов и других «асоциальных» элементов. Позднее им были приданы вспомогательные войска, сформированные из украинцев и прибалтов, полевая жандармерия и местная полиция.
Уничтожение еврейского населения на захваченных немцами территориях СССР началось немедленно после вторжения. Более 7000 евреев было убито во Львове сразу же после взятия его немецкими войсками. В охоте на евреев и в их убийствах принимали участие преступные элементы из числа украинских националистов — бандеровцев. Во многих городах Украины и Белоруссии для евреев были созданы гетто. Согнанные в них евреи были затем безжалостно уничтожены. Не щадили никого: ни стариков, ни женщин, ни детей. Их расстреливали, закапывали живыми в землю, умертвляли в газовых камерах и в душегубках, сжигали заживо. Десятки тысяч евреев были ликвидированы нацистами в лагерях уничтожения — Освенциме, Майданеке, Треблинке. По подсчету, произведенному в 1946 г. специальным англо-американским комитетом, немецкие оккупанты уничтожили 1050 тысяч советских евреев.
Оккупированная советская территория была разделена на главные рейхскомиссариаты «Остланд» и «Украина». В рейхскомиссариат «Остланд» входили генеральбецирке — Эстония, Латвия, Литва и Белоруссия. В рейхскомиссариат «Украина» — Волынь и Подолия с центром в Ровно, Житомир, Киев, Николаев, Днепропетровск и Таврия (центр — Мелитополь). Здесь управляла так называемая гражданская администрация. Все остальные оккупированные территории входили в зону военных операций и управлялись военными властями. Вся территория, расположенная на юго-западе между Днестром и Бугом и на север от Одессы, была передана под управление Румынии и получила название Транснистрии. Каждая крупная административная единица на оккупированной территории дробилась на более мелкие (кригсгебите, штадткомиссаре и так далее). В сельскохозяйственных районах были созданы волости. В городах номинальную власть осуществляли назначенные оккупантами бургомистры, а в деревнях старосты. Повсюду была создана местная полиция из людей, перешедших на службу к оккупантам. Население именовало их полицаями, боялось и ненавидело их.
Главная задача нацистов на оккупированной территории во время войны заключалась, во-первых, в экономической эксплуатации оккупированных территорий, во-вторых, в обеспечении коммуникаций и спокойного тыла для германских вооруженных сил, углубившихся в центральную Россию и в предгорье Кавказа.
Вся политика нацистов была подчинена этим задачам. Им соответствовали и методы управления, применявшиеся оккупантами — истребление евреев и других «неполноценных» национальностей, расправа с коммунистами и членами их семей, ограбление захваченных территорий, нещадная экономическая эксплуатация населения, лишение населения даже тех элементарных прав, которыми оно располагало при Советской власти.
Если у части населения, недовольного советским режимом, который достаточно мучил и угнетал их на протяжении более чем двадцати лет, и были какие-то иллюзии на возможность облегчения их жизни, а в некоторых местах на Украине немецкую армию в первые дни встречали с цветами, как освободителей, то очень скоро эти иллюзии рассеялись. Немецкая власть оказалась не менее свирепой, чем советская. Кроме того, советская власть была как-никак своя, а немцы были чужаками, иноземцами, с презрением относились к населению, не только грабили, но и унижали на каждом шагу, при любой возможности. Нацисты не считали побежденных за людей, и это было оскорбительнее всего.
С другой стороны, почти каждая семья на оккупированной территории была связана с Красной армией, в рядах которой находились их дети, отцы, братья. Утраченное или основательно поколебленное чувство патриотизма, земли, приобщенности к общему делу ожило под воздействием жестокости иноземных захватчиков, и это создало почву для сопротивления врагу — активного и пассивного. Немцы вывезли в Германию для работы на предприятиях и в сельском хозяйстве 4258 тыс. советских граждан. С большинством из них обращение было плохое, а эксплуатация нещадная. Они носили специальные отличительные знаки «восточного рабочего» и были изолированы от западных рабочих. Им было категорически запрещено общаться с местным населением.
Некоторые отклонения от обычной немецкой оккупационной политики были допущены в отношении казаков Кубани.
В середине апреля 1942 года Гитлер разрешил создать добровольческие казацкие формирования для использования их в боях против Красной армии и против партизан. Это исключение было сделано потому, что Гитлеру было доложено, что казаки являются отдельной нацией и даже потомками ост-готов! Приказано было считать казаков друзьями рейха. Казакам было разрешено также установить самоуправление. Они пользовались свободой в области религии, культуры и образования. 1 октября 1942 года был создан казацкий дистрикт, состоявший из шести районов. Население дистрикта составляло 160 тысяч. Казакам было обещано возвращение к частной собственности на землю. Но за это казаки должны были платить германскому рейху военной службой. Предусматривалось расширение добровольческих казацких формирований до 25 тысяч человек для военных действий на стороне германской армии. Однако уже в январе 1943 года германская армия вынуждена была уйти из этих районов. Ростов и Новочеркасск были освобождены Красной армией. Более 20 тысяч казаков ушло на Запад с отступающей немецкой армией. Казачьим корпусом командовал немецкий генерал фон Паннвиц.
Особую политику пытались немцы проводить на Северном Кавказе, где им удалось сформировать несколько отрядов из числа местных горцев.
«Особая политика» определялась намерением Германии использовать Кавказ как источник снабжения Германии нефтью. Предполагалось образовать генеральный комиссариат «Кавказ» и включить в него территорию Северного Кавказа и Закавказья.
Оккупированные части Кавказа были переданы под управление военного командования. В отличие от других оккупированных территорий, где колхозы сохранялись как хозяйственная единица для более удобной выкачки продовольствия и сырья для нужд Германии, на Кавказе было разрешено ликвидировать, по желанию горцев, колхозы. Немцы объявили, что будут уважать их культурную автономию. Однако, когда речь шла о нуждах германской армий, то здесь проводилась столь же жестокая политика реквизиций и наказаний, коллективной ответственности за саботаж, как и на других оккупированных территориях.
Политика использования нерусских народов в войне против СССР применялась в Крыму, где немцами были разрешены татарские национальные институты, в Калмыкии, где немцы пытались оживить кочевые инстинкты калмыков. Однако повсюду оккупанты твердо держали власть в своих руках и свирепо подавляли малейшие попытки к обретению подлинной национальной самостоятельности. Национальные организации повсеместно находились под строгим контролем властей. Попытка крымских татар использовать разрешенные немцами «мусульманские комитеты» для создания национального движения были немцами задавлены. Карательные экспедиции в Крыму, предпринятые против партизан, не миновали татарских деревень, многие из которых были сожжены.
Часть населения на Кавказе, в Крыму, в Калмыкии сотрудничала с немцами, некоторые были повинны в зверствах, в военных преступлениях. Число коллаборантов было относительно невелико. Точными данными мы, однако, не располагаем, так как советские источники умалчивают об этом. Западные исследователи называют число активных коллаборантов для Калмыкии — 5 тыс. человек из 134 тыс. калмыков, проживавших на территории СССР в 1939 г. Для крымских татар называется цифра от 12 до 20 тыс. человек при крымско-татарском населении в 250 тыс. человек по оценке 1939 года.