Для нормального человека дети — средство, но никак не цель.
Представим себе, что на необитаемом острове очутились мужчина и женщина. Представим также, что они обладают возможностью предотвращения нежелательной беременности. Но, тем не менее, они производят на свет потомство — прежде всего затем, чтобы было с кем общаться, чтобы кто-то помогал по хозяйству, а впоследствии, в старости, — позаботился бы о тех, кто его вырастил. А теперь представим себе, что их дети не слишком приятны в общении, не хотят помогать по хозяйству и заботиться о своих престарелых родителях. В этом случае деторождение совершенно бессмысленно и чревато лишь одними разочарованиями.
Не следует растить детей — ненадежное это дело: ибо удача достигается ценой борьбы и забот, в случае же неудачи страдание ни с чем не сравнимо.
Жили-были два друга. Один — примерный семьянин и отец троих детей, другой — закоренелый холостяк и, естественно, кутила, мот и бабник.
Первый не раз пытался уговорить друга коренным образом изменить образ жизни.
— Ну подумай, представь себе, — убеждал он, — старость, одиночество, болезни — и при этом некому будет стакан воды поднести!
Последний аргумент возымел действие, и в конце концов бравый гуляка обзавелся женой и четверкой детей.
Пришло время умирать. У его постели собрались дети, жена, друг… Умирающий слабым жестом подзывает друга и когда тот склоняется над ним, шепчет:
— Знаешь, а мне пить как-то не хочется.
Тот, кто заявляет, что живет ради детей, попросту скрывает за этим полное отсутствие данных, отличающих человека от животного.
Как и все живое на Земле, человек размножается.
Рождение нового человеческого существа в результате половой близости и зачатия является естественным процессом, характерным» по крайней мере, для всех млекопитающих.
Согласно мудрым законам Природы животные, произведя на свет потомство, всячески заботятся о нем в период его беспомощности» кормят, охраняют, обучают необходимым навыкам выживания, а через какое-то время молодое животное вступает во вполне самостоятельную жизнь, в то время как его родители продолжают свою, с ее заботами, радостями и печалями.
Жизнь продолжается.
Ни одна из женских особей животного мира после рождения детенышей не вступает в период деградации и тем более не прекращает функционировать как полноценная представительница! своего вида.
И совершенно иная картина наблюдается у значительного количества женщин, которые воспринимают материнство как свое высшее (если не единственное) предназначение, за исполнением которого следует полная личностная деградация, а также превращаются в пожизненных рабынь своих детей.
Вместе с тем, выполнившая свою материнскую функцию лошадь продолжает оставаться лошадью. Она тащит свою повозку, а жеребенок бежит рядом, пока не окрепнет и не будет впряжен в другую повозку, и тогда вместо одной полноценной лошади будет две. § этом смысл размножения.
Но человек и смысл — понятия весьма редко совместимые.
Дама воображает, что у нее особенный, исключительный организм, который болеет по-особенному — не переносит обыкновенных лекарств. Ей кажется, что у нее сын не такой, как у всех, что его нужно воспитывать по-особенному. Вырастает сын, и она ищет для него какую-то особенную невесту. Окружающие страдают. Сын вышел негодяй.
Войдя в гостиную, барыня видит там такую картину: ее сын стоя трахает служанку.
— Какое безобразие! — негодует барыня. — Ты что, стерва, лечь не могла, чтобы мальчик так не напрягался?!
Любовь матери к ребенку — самая бескорыстная любовь. Однако бескорыстная любовь менее всего помогает растить ребенка. Под влиянием такой любви или, во всяком случае, в основном под ее влиянием ребенок становится либо деспотом, либо ничтожеством.
Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть.
Эту простую истину инстинктивно понимают животные, обращаясь со своими подросшими детенышами в соответствии с теми или иными чертами их характеров. Люди же, в особенности матери, воспринимают детей как свою неотделимую и, следовательно, непогрешимую частицу.
При этом уместно спросить: а кем же тогда полны тюрьмы?
И все равно мать скажет: «Мой сын не мог совершить преступления!»
Второй естественный вопрос: «Но почему?»
Второй естественный ответ: «Потому что это мой сын».
Анекдот начала века:
Простите, это дамская купальня, а вы ведете с собой такого большого мальчика…
Большого? Господи! Это совсем малютка! Не могу же я оставить его одного. Я мать, милостивая государыня!
— Это все равно-с! Только ему неудобно!
— Вот видишь, Володя! Опять ты забыл побриться…
Дети — цветы жизни. Ягодки будут впереди.
Иная мать хочет иметь счастливых, почитаемых детей, иная — несчастных: ибо иначе не может обнаружиться ее материнская нежность.
— Как время летит, Маш… Вот гляжу на твоего Вовку… ведь недавно, кажется, пешком под стол ходил, а сейчас — вон какой вымахал! Уже и жениться пора…
— Давно пора, Клава! Да что там говорить… Вон вчера сжалилась, дала ему… Бедный ребенок, трахает, а сам аж заходится…
А это, рекомендую, мать моих сукиных сынов.
Вовочка поехал с папой на курорт. Пошли они на «дикий» пляж, нашли укромное место среди скал и мальчик помчался к воде. Вдоволь набултыхавшись, он вернулся к отцу. Тот в это время был занят азартной любовной игрой с какой-то пышнотелой блондинкой. Вовочка улегся на коврик рядом с ними и начал безучастно уничтожать «Сникерс». Когда блондинка наконец ушла, отец смущенно проговорил:
— Видишь ли, сынок, я должен был накачать эту тетю, чтобы она не утонула в море…
— Я знаю, — кивнул Вовочка. — Когда мы с мамой сюда приезжали, ее тоже часто накачивали разные дяди. А когда у одного из них насос сломался, так она еще и продувала его…
Привычки отцов, и дурные и хорошие, превращаются в пороки детей.
— Папа, я хочу настоящий пистолет!
— Настоящий? Нет, об этом не может быть и речи!
— Хочу, хочу, хочу…
— Замолчи!
— Хочу пистолет!
— Довольно! Я запрещаю говорить на эту тему! Как глава семьи…
— Да, глава… но если бы у меня был пистолет…
Приехав в гости к своей замужней дочери, пожилой джентльмен первым делом направляется в детскую, где застает своих малолетних внуков за чтением.
— Пол, я вижу ты читаешь книгу об авиации. Наверное, хочешь быть летчиком?
— Да, дедушка.
— А ты, Джейк, кем хочешь стать?
— Взрослым, — вздохнув, отвечает маленький Джейк. — Взрослым, — добавил он, откладывая в сторону свежий номер «Плейбоя».
Спрашивать у детей, кем они хотят стать, — глупая и жестокая доброта: мы сами должны решать это за ішх, а не вносить в их души смятение, из-за которого они лишаются доверия к нам, отнюдь не обретая уверенности в себе.
— Где ты был так долго? — спрашивает мать девятилетнего Билла. — Опять вы играли в мусорщиков?
Нет, мамочка, сегодня мы играли в почтальонов! — отвечает Билл. — Я разносил письма по всем домам нашей улицы. Настоящие письма!
— Настоящие? А где же ты их взял?
— У тебя в тумбочке. Старые такие, перевязанные розовой лентой…
Блаженно жмурясь, женщина стоит под душем. Мгновенная яркая вспышка заставляет ее открыть глаза. В ванной стоит ее десятилетний сын с фотоаппаратом в руках.
— Ты что делаешь, маленький негодяй! — возмущается она: Марш отсюда! И только посмей еще раз сделать такое!
— Ну, чего ты так волнуешься, мама! — успокаивает сын. — Я ведь и не собирался разглядывать тебя голой. И снимки я делаю не для себя, а для продажи!
Копии хороши лишь тогда, когда они открывают нам смешные стороны дурных оригиналов.
Школа-интернат. На первом боксе табличка: «Хорошие дети». На втором — «Плохие дети». На третьем — «Дети-сволочи». На четвертом — «ВОВОЧКА».
Строго накажи свое дитя, виновное в убийстве насекомого: с этого начинается человекоубийство.
Мать: Виталик, я запрещаю тебе общаться с этим ужасным Вовочкой!
Сын: Но почему, мамочка?
Мать: Говорят, он вчера привязал к хвосту кошки консервную банку и гонял бедное животное по всему двору. Надеюсь, ты не способен на такую жестокость?
Сын: Нет, мамочка, никогда! Она так жалобно мяукала… Мать: Так ты видел все это? И не помешал?!
Сын: Ну подумай сама, как я мог ему помешать, если в это время держал кошку?
Вовочка принес в школу дыхательный аппарат.
— Где ты его взял? — спросила учительница.
— У дедушки.
— Он тебе подарил этот аппарат?
— Нет, я сам взял.
— Дедушка, наверное, бранил тебя?
— Нет, он только сказал: ап-ап-ап…
— Вовочка, не качайся на папе — он не для этого повесился!
Почти всегда по отроческим наклонностям человека уже ясно, в чем его слабость и что приведет к падению его тело и душу.
Во время Великой Отечественной войны Павлик Морозов совершил очередной подвиг: закрыл амбразуру вражеского дзота телом… своего отца.
«Ненавидеть преступление, а не того, кто его совершил» — это не так уж трудно. Большинство детей реализуют этот афоризм в отношении большинства родителей.
Отцам приходится много работать, чтобы искупить то, что у них есть сыновья.
Только корысть — благодарна. Только корысть мерит целое (сущность) по куску, данному ей. Только детская слепость,
«Платят, не скупясь, только наследники», — говаривал некий врач.
И возненавидел я сам весь труд, над чем я трудился под солнцем, потому что оставлю его человеку, что будет после, и кто знает, мудрый он будет или глупый, — а будет владеть моими трудами.
Уходят сыновья, задрав хвосты,
и дочери томятся, дома сидя,
мы садим семена, растим цветы,
а после только ягодицы видим.
Нет ничего более иллюзорного, чем чувства отца и матери к детям и детей — к авторам их жизни. Ничто не обосновывает, ничто не устанавливает чувств, которые в одной местности приветствуются, в другой — презираются. Ведь есть страны, где родители убивают своих детей, а есть и такие, где дети режут своих родителей.
Если бы искры взаимной любви были предусмотрены Природой и голос крови не был химерой, то в самом многочисленном обществе отцы и дети различали бы друг друга, обнимались бы, обожали бы…
А что мы видим вместо всего этого? Взаимную ненависть. Детей, которые, еще не достигнув зрелого возраста, не выносят своих отцов. Отцов, которые отшвыривают от себя детей, когда те к ним приближаются! Выходит, эти любовные чувства иллюзорны, абсурдны; всем движет только выгода. Обычай предписывает эти чувства, привычка их поддержива- j ет, но Природа никогда не отпечатывает их в сердце.
Свет полон горошин, которые издеваются над бобами.
Одно томит, одно я сознаю,
Одно: дочернюю неблагодарность!
Ведь это все равно, как если б рот Кусал его питающую руку…
Думается, небесполезно было бы специальное подарочное издание этой трагедии вручать в родильных домах всем счастливым отцам, дабы не обольщались относительно своих произведений. Ведь они — тоже люди, и со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Дети — цветы. На могилах родителей.
Понятие добра и зла доступно лишь тем, кто лишен всех остальных понятий.
Добро есть то, что никем не может быть определено, но что определяет все остальное.
Одни и те же поступки то полезны, то вредны, в зависимости от времени и страны.
Неплохо родиться в испорченный век, ибо по сравнению с другими вы без больших затрат сможете сойти за воплощение добродетели. Кто не прикончил отца и не грабил церквей, тот уже человек порядочный и отменной честности.
О безобразие самодовольной, непреклонной, дешево доставшейся добродетели — ты едва ли не противней откровенного безобразия порока.
Доброта голубя — не добродетель. Голубь не добродетельнее волка. Добродетель начинается только тогда, когда начинается усилие.
Там, где слабое зрение не способно уже разглядеть злое влечение, как таковое, из-за его рафинированности, человек видит царство добра, и ощущение того, что отныне он пребывает в царстве добра, приводит все его влечения, до этого спугиваемые и ограничиваемые злым влечением, в возбуждение, которое переживается как чувство уверенности, удовольствия, благосклонности. Итак: чем тупее глаз, тем шире простирается добро!
Удивительное дело, какая полная бывает иллюзия того, что красота есть добро. Красивая женщина говорит глупости, ты слушаешь, а не слышишь глупости, а слышишь умное. Она говорит, делает гадости, а ты видишь что-то милое.