После «Скандальских новостей» разгорались такие страсти среди российских знаменитостей, что другим светским репортерам впору было локти кусать. Стас умело добывал информацию на всех и вся, но старался никогда не трогать актеров, заявляя, что они для него — «хрустальные вазы». Так, он пригрозил главному редактору «АиФ» Старкову, решившему включить в список десяти знаменитых лесбиянок Анастасию Вертинскую, которую Садальский очень уважает, что выдаст в эфир и печать всю его подноготную. «На многих известных людей у меня есть такое, что мало не покажется, — говорит Стас. — Вот я и заявил, чтобы он не смел гадости говорить про моих друзей. Он мне платит тем, что мое имя вообще не появляется в «АиФ» — ни в хорошем, ни в плохом контексте».
Но уж если какой-то человек не понравился Садальскому, даже будь он актером, то пиши пропало. «Есть люди, которые сильно меня задевают, и тогда. Вот, например, Олег Павлович Табаков, когда он неуважительно поступал с людьми, с актерами, с той же Наташей Гундаревой, после этого он для меня отвратителен. Он за демократию и говорит, что ее у нас нет. Это неприлично и недостойно. У него два театра, деньги под себя гребет, 20 миллионов он выбил под постройку новой «Табакерки» в центре Москвы. Я не считаю чужих денег, но он преподает, он является не последним человеком в наградном отделе, он проталкивает и лоббирует свои интересы».
Досталось от «короля скандалов» и Бари Алибасову. «Просто есть люди, которые пользуются связями. Я люблю быть дураком, но не люблю, когда из меня дурака делают. Его отношение к эстраде ужасное. Ведь никто из актеров не пустит «чужого» в свой мир, они держат круговую оборону. Я его ввел в круг знакомых, которыми он воспользовался. Ведь Алибасов не случайно называет это «халявной засветкой». Лида Шукшина влюбилась в него, и в этом мой грех перед ней».
Конечно, свои откровения Садальскому больше нравилось изливать в эфире, потому что он считал, что в напечатанном, сухом виде нет его неповторимых интонаций. Его «Дебил-шоу» не было равных по популярности, но без конфликтов с начальством Стас как рыба без воды. С двух радиостанций он ушел по собственной инициативе, «а с третьей меня выперли. Почему? Я нашел себе новую партнершу — певицу Лолиту, и у нас был такой суперэфир. А у Лолиты был тогда роман с Арношей («солнцевским»), который заявил, что она не будет работать со мной. На это я ответил: «Лолита, ты будешь идиоткой, если откажешься, — Садальский на улице не валяется». Но Арнольд нажал на какие-то рычаги, и меня выгнали. Я пришел на программу, а директор говорит: все, она закрылась». Но без работы Стас не остался: записал вместе с А. Мартыновым на CD и на аудиокассете «Срамные сказки» А. Коровкина по мотивам «Заветных сказок» А. Афанасьева. Сказки абсолютно не для детей, от их матерного языка и у взрослых людей уши вянут.
Садальский называет себя талантливым, умным и хитрым человеком. Он никогда не остается без дела. Пробовал он себя и в роли бизнесмена. Однажды знакомый предложил ему открыть вместе отдел в интернет-магазине «Кошелек» и стать лицом гипермаркета. Даже название магазина в сочетании с именем Садальского должно вызывать в памяти ставшую уже культовой фразу из не менее культового фильма: «Кошелек-кошелек. Какой кошелек?!». Безусловно, Стас был главным «пряником» проекта и пробивной силой. «Пробивать» ему пришлось чиновничьи заслоны. «Знал, что меня все боятся. Чтоб организовать бизнес, нужно же тысячу инстанций пройти, — рассказывал он. — Я могу открыть любой кабинет не потому, что я вообще такой великий артист или яркий писатель, хотя, наверно, что-то есть, м-да! Герои, ни Абдулов, ни Янковский, не могут сделать того, что могу сделать я. И вовсе не потому, что я такой великий. Поясню: каждому приятно видеть перед собой дурака. Вот видят меня, и нет проблем! Чиновник чувствует свое превосходство надо мной и милостиво может разрешить мне то, чего он другому, хоть самому разыменитому артисту, хрен разрешит».
По утверждению Садальского, он хотел честно подзаработать «денюжки» и продавать только высококлассные товары. «Моя фирма будет поставлять только первоклассные продукты — по компьютеру, по телефону — это мое правило. А по поводу конкурентов — мои конкуренты все на кладбище, у меня их нет». Особую надежду руководители проекта возлагали на раздел с фотографиями знаменитостей, в который бы попадали изображения звезд, не предназначавшиеся для публикации. «Мы представим нашим посетителям известных персонажей в видах и позах, в которых последние, возможно, не желали бы показываться на людях. Не исключено, что из-за этого у нас будут скандалы, но мы рассчитываем на нашу юридическую службу».
Слава первого скандалиста в жизни отлично соотносилась с имиджем собирающегося стать скандально известным торгового портала. Однако на сей раз Садальский оскандалился сам: воспользовавшись известностью актера для раскрутки, его просто «кинули». Одно радует: у разрекламированного как детище Садальского и только этим получившего свою известность «Кошелька» дела, видимо, идут из рук вон плохо.
После такого потрясения и разочарований в бизнесе и журналистике Стас полностью окунулся в творчество. «Еще Маяковский сказал: «Если тебе корова имя, вымя крепи делами своими», — заявил Садальский бывшим коллегам в масс-медиа. — Если ты артист — должен играть, а не заниматься журналистикой, как это делал я».
Но если публичные люди решили, что теперь они могут вздохнуть свободнее и не оглядываться, нет ли поблизости Стаса, то они ошиблись. Садальский сразу же открестился от звания «король скандала», заявив, что впредь будет заниматься только театром, обозвав почему-то при этом всю отечественную попсу насквозь прогнившей. Конечно, в глобальных масштабах его карьера человека-скандала пошла на убыль, но не в характере Садальского полностью угомониться. Господин Стас, выпустивший бестселлер «Дебил-шоу», стал вести в 2006 году на рижской радиостанции PIK-100 FM с журналисткой Татьяной Кизиловой передачу «Бред-шоу». Выйдя в первый прямой эфир, Садальский стал хулиганить, вольно разговаривая на политические темы — о президенте Латвии. Взволновавшаяся было партнерша хотела несколько утихомирить артиста, но тот в ответ предложил ей «заткнуться», потом матерно выразился и с грохотом сломал стул. После чего он вышел из студии, оставив Татьяну наедине с аудиторией, а через пять минут вернулся как ни в чем не бывало.
«Отметился» Садальский и в российской политике: в ответ на «перегибы» в отношении грузинских граждан, пребывающих на территории России, известный актер попросил предоставить ему гражданство Грузии. По словам дипломата Зураба Патарадзе, Садальский решил подать официальное заявление на присвоение ему гражданства Грузии, «чтобы поддержать в трудный момент грузинский народ». — «Мы официально рассматриваем это заявление, как и любое другое, и в обычном режиме направляем его для рассмотрения в Тбилиси», — рассказал Патарадзе. Однако сам Садальский никак эту информацию не прокомментировал.
Вот так Стас и живет: то подерется, то посудится, но при всех скандалах у него очень много друзей. Просто он нашел свою манеру сказать окружающему миру «нет!». «Ну а что касается обид. У меня вышла книга «Дебил-шоу», где на первой странице написано: “Большая просьба: на дураков не обижаться”».
«Лимонка» от Лимонова, или «Это я, Эдичка»
Эдуард Лимонов
В своей первой книге «Это я, Эдичка», принесшей ему мировую известность, скандально популярный лидер партии национал-большевиков представлялся читателям: «Я считаю, что я подонок, отброс общества, нет во мне стыда и совести, потому она меня и не мучит, и работу я искать не собираюсь, я хочу получать ваши деньги до конца дней своих. Изовут меня Эдичка».
Наиболее частые слова, которые звучат в адрес Лимонова, — это «радикал» и «экстремал». Сам Эдуард Вениаминович говорит, что скандал — это побочный эффект шокирующих политических взглядов, шокирующей идеологии, шокирующего личного стиля. «Ни я, ни партия не ищем скандала, но мы впереди времени, наши воззрения шокируют массы, которые позади времени». А еще его называют «человек-скандал», а некоторые признают в нем нового гения русской литературы. Лимонов разменял седьмой десяток, но по-прежнему остается формальным и неформальным лидером «неформатной молодежи». Чем же он привлекает к себе внимание, ведь невозможно оставаться на гребне популярности столько лет, лишь устраивая время от времени скандалы? Эдуард Вениаминович — специалист широкого профиля: он взрывает, как «лимонки», литературу, свою личную жизнь и политическую жизнь страны. Неправильность и нелогичность его поступков давно стали притчей во языцех, а начиналось все вроде бы правильно.
Идейный вождь и вдохновитель нацболов «батька Лимон», один из наиболее талантливых русскоязычных писателей последней четверти XX века, сказавший свое веское слово в европейской литературе, оригинальный политик и мыслитель, не боящийся говорить парадоксальные вещи, родился 22 февраля 1943 года в городке Дзержинске Горьковской области в семье офицера НКВД Вениамина Ивановича Савенко и домохозяйки Раисы Федоровны Зыбиной и был назван Эдуардом в честь поэта Багрицкого. После войны семья переехала в Харьков, где мальчик пошел в школу (восьмилетнего образования ему хватило с лихвой), почувствовал страсть к книгам и осознал, что для жизни в волчьем мире нужно иметь зубы. Еще он понял, что его путь — это путь сильного одиночки, и постепенно погрузился в бурный водоворот своего времени. В предисловии к собранию своих сочинений он писал: «Я ненавижу тебя, обыватель! Ненавижу твою жизнь от колыбели до могилы. Лучше быть последним бомжом на дне, быть фашистом, чекистом, неудачником, убийцей, но не быть обычным, как все ВЫ — дерьмоделательные машины!»
В такую машину Лимонов боялся превратиться больше всего. Возникшая любовь к поэзии, впоследствии переросшая в страсть, оторвала его от тяги к уголовщине, где он пытался реализовать себя как сильную личность: в 15-летнем возрасте Эдуард начал писать стихи и примерно в то же время участвовал в ограблении магазина, о чем рассказал в своей книге «Автопортрет бандита в отрочестве». Собственные поэтические эксперименты, интересные узкому кругу людей, стали питать тонкий росток, из которого и выросло «лимонное деревце» с гибким, но несгибаемым стволом и терпкими, кисло-горькими, но полезными плодами — его рассказами, стихами, романами. Эдуард стал типичным для СССР порождением андеграунда, интересным немногим собратьям по перу и убеждениям. Некоторые же просто воспринимали его как интересного, умного человека, с юности пытавшегося взрастить себя как незаурядную личность. Однако литературное поприще не давало средств для существования, и по окончании в 1963 году восьмилетки он два года работал сталеваром, монтажником-высотником, портным, продавцом книг. Там же, в Харькове, Эдик Савенко и стал Лимоновым. Его литературно-партийная фамилия возникла из детской игры, в которой у каждого из участников было свое прозвище: «Кто-то там был Буханкиным, кто-то Одеяловым, такие нелепейшие смешные имена. Один из друзей придумал мне Лимонова. Так это прозвище стало моим псевдонимом. Что называется, прилипло».
Знакомства с необычными людьми, в частности с безумной оригиналкой, художницей-экспрессионисткой Анной Рубинштейн, ставшей его первой гражданской женой, заставили его в 1966 году «завоевывать» Москву. Об Анне Лимонов до сих пор вспоминает с иронией в своих романах, но в то же время между строк невооруженным взглядом заметна и теплота чувств, что с ним редко бывает. В столице пришлось несладко: он жил без прописки, за год похудел на 11 кг, а для заработка даже шил брюки сотрудникам журнала «Смена», «Литгазеты» и даже (по словам самого Эдуарда) Булату Окуджаве и Эрнсту Неизвестному. Зато он познакомился с московским литературным андеграундом: Арсением Тарковским, Венедиктом Ерофеевым, Леонидом Губановым, Игорем Ворошиловым, Владимиром Батшевым, Николаем Мишиным, Евгением Бачуриным, Евгением Сабуровым. Своим учителем в тот период Лимонов называет художника и поэта Евгения Крапивницкого.
Под влиянием своих новых друзей Эдуард начал писать короткие авангардные рассказы, издал пять самиздатовских сборников своих стихов и стал обращать на себя внимание не только столичной богемы, но и правоохранительных органов. В октябре 1973 года, расставшись с Анной (в 1990 году она повесилась на ремешке от дамской сумочки, после чего разразился огромный скандал), Лимонов женился на своей новой подруге — Елене Щаповой. А через неделю после этого события его вызвали на Лубянку и предложили стать осведомителем. Чекисты хотели, чтобы он поставлял сведения о венесуэльском посольстве, где молодожен часто бывал с супругой и даже дружил с послом. Однако Лимонов не согласился: «Если бы они мне предложили по-серьезному: «Дорогой товарищ Савенко-Лимонов, мы хотим направить вас в академию КГБ», я бы, наверное, пошел, но стучать, быть какой-то шестеркой — отказался. Тогда мне подсунули бумагу о моем выселении из Москвы».
И как только Лимонов подписал бумаги, ему тут же предложили уехать из страны. насовсем. Для Эдуарда это оказалось потрясением, так как жизнь его вполне устраивала, да и на тот момент ни в каких скандальных мероприятиях он участия не принимал. Но КГБ выбрасывало из Союза все чуждые, антисоциальные элементы, и весной 1974 года супруги оказались в Вене, потом переехали в Рим, а оттуда — в Нью-Йорк. В США Лимонов сменил множество мест работы и освоил 13 профессий: каменщик, официант, гувернер, мажордом и т. д. В 1975–1976 годах он работал корректором в нью-йоркской газете «Новое русское слово», где сблизился с американскими троцкистами тенденции «Социалистической рабочей партии», посещал их собрания, пикетировал здание «Нью-Йорк Таймс» и даже был вызван для беседы в ФБР.
Америку Лимонов не понял и не принял. Написанные им в США романы отрицали американский образ жизни, и от них даже не попахивало антисоветизмом. И это — у поэта, изгнанного из СССР как чужеродный элемент. Работая мойщиком посуды в ресторане, слугой в богатом доме или живя на пособие для эмигрантов, Лимонов начал писать прозу. Написанный в мрачном и грязном отеле «Винслоу» роман «Это я, Эдичка» дал миру нового писателя, который нашел способ самовыразиться искренне, истерично, а по мнению некоторых — даже гениально. Скандальность роману придал не столько сюжет, сколько ненормативная лексика и откровенные сексуальные сцены, прежде всего однополые, впервые столь натуралистически описанные в русской литературе.
После того как первое издание книги публично сжигали американские эмигранты, имя автора стало нарицательным.
Эротизма, сексуальности, страстей в романах Лимонова предостаточно. От такого человека просто невозможно ожидать пуританского ханжества. Но и в «этой теме» Лимонов психологичен, хотя некоторые фрагменты его ранней прозы не лишены эпатажа, особенно «голубые» страницы романа «Это я, Эдичка», которые не стоит понимать слишком буквально. Интересно, что образ жизни Лимонова в тот период психоаналитики приводят в качестве яркого примера поведения классического «секс-терминатора».
Лимонов-новатор произвел и революцию русского литературного языка, включив в него разговорную ненормативную лексику. Как говорится, каковы герои, такова и речь. У Лимонова эти включения не вульгарны и зачастую стилистически оправданны. Ведь в романе «У нас была великая эпоха» ненорматива нет вообще, ибо рассказ ведется от лица шестилетнего ребенка, для которого таких слов еще не существует. А вот в «Подростке Савенко» нецензурных выражений предостаточно, так как они отражают лексикон современных подростков. Тем не менее некоторые «ценители» творчества Лимонова считают, что его «романы могут помочь воспитать тысячи духовно красивых и сильных людей, а «Подростка Савенко» просто необходимо внести в школьную программу. Он куда нагляднее, чем иные шедевры «мертвой» литературы, может затронуть душу старшеклассника, помочь ему сделать жизненный выбор. Стать личностью или хотя бы попытаться».
Неуютную для него Америку Лимонов покинул и стал гражданином Франции. В ноябре 1980 года парижский издатель Жан Жак Повэр (издательство «Рамсей») выпустил роман «Это я, Эдичка» на французском языке и под названием «Русский поэт предпочитает больших негров». Книга имела огромный успех и была переведена на 15 языков, а Лимонов стал считаться профессиональным писателем и в последующие годы написал еще 36 произведений, от которых у одних захватывало дух, другие им поклонялись, ну а третьи считали его творения грязным мусором. Квинтэссенцией французского периода Лимонова стал его «Дисциплинарный санаторий» — академическая работа о сути «западных ценностей».
Кроме цикла романов о творце, создавшем самого себя, появляются романы о взаимоотношениях мужчины и женщины — автора и его жены Натальи Медведевой (он был у нее пятым мужем), личности сложной и неоднозначной. Когда две сильных индивидуальности идут в одной упряжке — трудно ожидать прочности их союза. Любовный союз литератора и пишущей певицы не стал вечным, но дал материал для написания Эдуардом книг «Укрощение тигра в Париже» и «Иностранец в смутное время» и едкой малой прозы Натальей. Их признавали самой эпатажной парой в русской литературе второй половины XX века. Когда встретились эти два темперамента — «солдат» и «проститутка», — неотразимо привлекательные друг для друга, сразу «нашла коса на камень».