И как только один человек мог все это успеть? Если верить мифам, Эпименид вообще не спал (видимо, в пещере выспался на всю жизнь) и почти ничего не ел. Он питался исключительно нектаром, который вроде бы получал от нимф и хранил в бычьем копыте. Впрочем, Диоген сообщает, что никто никогда не видел Эпименида за трапезой. Так что, похоже, времени у мудреца было вполне достаточно. Рассказывали также, что все свободное время, какое оставалось, он собирал особое, только ему известное зелье. Поскольку он много общался с богами и часто выступал в роли жреца, у его современников возникло представление, что его душа могла по желанию отделяться от тела.
Именно Эпимениду принадлежат лавры спасителя (очистителя) Афин. В VI в. до н. э. там свирепствовала страшная чума, не щадившая никого. Люди умирали один за другим. Чума распространялась очень быстро. Какие только жертвы и каким только богам ни приносили афиняне, ничего не помогало. Пришлось обратиться к Дельфийскому оракулу. Пифия (прорицательница) сообщила, что необходимо очистить город, иначе он исчезнет с лица земли. Очистить его мог жрец, но у афинских жрецов ничего не получалось, они уже не знали, какого бога просить о помощи. Пифия посоветовала обратиться к Эпимениду. Ничего другого не оставалось, это была последняя надежда. Афиняне быстро снарядили корабль на Крит, в город Кносс, чтобы просить Эпименида помочь им справиться с навалившейся бедой. Он приехал и помог. Он спас великий город. Было это во время 46-й олимпиады, в 596 году.
Причиной страшной эпидемии прозорливый Эпименид назвал Килонову смуту. Она началась в 30-е годы VII в. до н. э. Началась с того, что аристократ Килон, выиграв Олимпийские игры, попытался захватить власть в Афинах и установить тиранию. Но это ему не удалось. Правда, сам он бежал, а его сторонники спрятались у алтаря Афины. Представители рода Алкмеонидов, в чьих руках была власть, пообещали сохранить повстанцам жизнь и свободу, но не сдержали слова – случилось страшное, пролилась кровь у алтаря покровительницы города. Этот род стал настоящим проклятьем Афин. Килонова смута растянулась на долгие годы. Афины были охвачены экономическим, социальным и, главное, тяжелым духовным кризисом. Город погряз в конфликтах, неразберихе и черствости.
По мнению Эпименида, чума явилась наказанием за такой хаос в городе и в душах его жителей. Мудрец сразу же предложил способ очищения Афин. Он сказал, что необходимо собрать множество овец черной и белой масти, а потом выпустить их со священного Аресового холма. И где какая овца приляжет, там и принести ее в жертву. Сперва члены Ареопага, собравшиеся обсудить предложение мудреца, несколько скептически отнеслись к нему. Ведь были некоторые нюансы, которые удивляли не только старейшин, но и всех афинян. Больше всего их беспокоило то, что для этого действа Эпименид выбрал раннее утро и запретил с вечера кормить овец. У всех закрадывались сомнения: отчего это вдруг голодным овцам вздумается прилечь вместо того, чтобы утолять голод свежей травой. Но для Эпименида это и было важно. Мудрец утверждал, что если какой-то бог захочет помочь, он сделает так, чтобы овца прилегла. Он велел до утра собрать овец, созвать каменщиков и приготовить все необходимое для установки жертвенников. Отдав указания, он удалился отдохнуть с дороги. В Афинах мало кто спал в ту ночь…
Ранним утром Эпименид пришел на Аресов холм. Сосредоточенный, он долго читал какую-то молитву, потом сказал, что пришло время начинать. Как раз показались первые лучи восходящего солнца. Члены Ареопага и все жители Афин, которых еще не задела чума, собрались, чтобы выслушать речь мудреца. Эпименид сказал, что если жертвы, которые они приносили прежде, не помогли, то, видимо, просить нужно у какого-то другого бога, имя которого неизвестно. Конечно, афиняне были удивлены: как же ставить алтари непонятно кому? Но мудрец поднял руки к небу и воззвал к милости бога. «Всемогущий неведомый бог!» – так он обратился к нему. Жрец просил его обратить взор на чуму и страдания афинян, просил простить неразумных людей, погрязших в скверне, и помочь им. Он просил этого бога выбрать понравившихся овец, заставить их прилечь на лугу, несмотря на голод, и таким образом показать готовность принять жертву и простить Афины.
Затем Эпименид приказал выпускать голодных овец на священный луг и внимательно наблюдать, приляжет ли какая-нибудь. Для него это значило смотреть, смилостивится ли бог. Минуты напряженного ожидания тянулись очень долго. Мудрые старейшины слабо верили в такую затею и с мрачным видом наблюдали за происходящим. Но другого выхода не было – это была последняя их надежда. Прошло совсем немного времени, и – о, чудо! – один из пастухов радостно закричал, указывая на прилегшую овцу. А потом раздался еще один восторженно-удивленный крик, и еще.
Афиняне убедились, что это был знак свыше. Довольный Эпименид приказал каменщикам как можно быстрее строить жертвенники на том месте, где легли животные. К вечеру алтари готовы были принять жертвы. Но всех афинян мучил вопрос, который озвучил один из членов ареопага: какое имя высекать на алтарях, какому богу приносить жертвы. Эпименид задумался и сказал, что бог принял их невежество, и теперь нельзя притворяться, что им известно его имя. Видя недоумение на лицах людей, он предложил начертать на алтарях фразу «Неведомому богу».
Спорить с мудрецом, который совсем недавно подтвердил свой статус, никто не стал. Афиняне покорно высекли не совсем приемлемую и понятную им фразу (как же так, он не знает имени нужного бога?) и принесли в жертву овец, которые утром легли на отдых. Тем временем на город начала опускаться ночь. Это была ночь очищения и освобождения. Эпидемия отступала, с каждой минутой становилось легче дышать. Потребовалась всего неделя, чтобы ослабленный и почти сломленный город встал на ноги и вернулся к прежней жизни. Во всех его концах звучали хвалебные речи в адрес мудреца из Кносса.
Эпименид очистил Афины не только от чумы, но от скверны убийства. Он понял намек богов. Он вернул городу радость жизни. Плутарх говорил по этому поводу: «…Жертвами, очищениями, сооружением святынь он очистил и освятил город и тем самым сделал граждан послушными голосу справедливости и более склонными к единодушию».
Несколько позже афиняне даже поставили статую своему спасителю. И алтари неизвестному богу стояли очень и очень долго, напоминая грекам об Эпимениде. Много позже скажут, что Эпименид, принося жертву единому богу, был настолько дальновидным, что сделал уверенный шаг к монотеизму в самый «разгар» многобожия. Христиане рассказывают, что через семь веков апостол Павел, разговаривая с греками о едином боге, апеллировал именно к Эпимениду и памяти о нем. То есть возможно, что Эпименид был язычником, который одним из первых ощутил единого бога, сам не ведая о том.
Благодарные и радостные афиняне предлагали своему спасителю большую сумму денег, а также хороший корабль в подарок, чтобы он мог без проблем вернуться на Крит. Однако Эпимениду не нужны были монеты и материальные блага. За свою помощь он взял только ветвь священной маслины с того дерева, которое, по преданиям, вырастила сама Афина. И помимо этого предложил старейшинам установить мирные отношения между афинянами и жителями Кносса, действуя таким образом еще и как умелый дипломат.
Благодаря ему и был заключен договор о дружбе между Кноссом и Афинами. Прежде чем покинуть великий город, Эпименид немало предсказал его жителям. Так, он поведал им, что через десять лет персы все-таки нападут на Афины. Сами афиняне очень этого опасались и ожидали нападения раньше. Но прорицатель утешил их, сказав, что захватчики не смогут достичь поставленной цели, что им не удастся осуществить свои мечты, их ждет горькое поражение и разочарование. Через десять лет афиняне смогли убедиться в точности этого предсказания.
Избавив афинян от чумы, Эпименид укрепил свою славу. Мудреца стали почитать еще больше, появились новые легенды о нем. Очищение Афин – пожалуй, наиболее подробно описанный эпизод в его жизни. Сведения о дальнейшей жизни Эпименида более чем скудны. Так, Диоген сообщает, что после подвига в Афинах Эпименид вернулся на родной остров и «вскоре умер». Как расценивать это «вскоре», неизвестно. Ведь легенды гласят, что прожил мудрец очень много – сто пятьдесят лет (по книге Флегонта «О долгожителях»), а на Крите ходили слухи, что и все триста или даже триста пятьдесят. Причем мифы утверждали, что постарел Эпименид очень быстро. «Одряхлел он во столько дней, сколько проспал лет», – говорит Диоген Лаэртский, ссылаясь на некоего Феопомпа, автора труда «Удивительные истории».
Жизнь Эпименида действительно была удивительной, полной загадок и чудес. Он умер на родном острове, где получил божественный дар, и унес с собой его тайну, как и тайну своей жизни, оставив потомкам возможность слагать о себе легенды.