Вера задержалась после общего совещания в моём кабинете, чтобы конфиденциально решить самый что ни на есть банальный вопрос.
- Конечно, хотят, - согласился я.
- Иначе этот тендер выиграет Нолинярм.
- И..?
- Я всё думаю, как Нолинярм может выиграть тендер, если аукцион проходит на условиях открытых электронных торгов? Мы – прямые поставщики, Нолинярм не может дать цену ниже нашей.
- Почему? – поинтересовался я. – Он может дать какую угодно цену и запросто выиграть тендер. Вопрос в другом – сможет ли он обеспечить выполнение условий тендера по заявленным им самим же ценам.
- Конечно, не сможет! – уверенно заявила она, привычным жестом поправив выбившийся каштановый локон.
- Ну, а ему и не надо… Не барское это дело – выполнять условия по подставным «однодневкам». Вы мне скажите, о какой сумме идёт речь?
- Чтобы выиграть тендер?
- А вам что-то ещё предлагали?
Она покраснела.
Пора уже было обзаводиться опытным коммерческим директором – бизнес постепенно разрастался, и сам я уже не успевал за всем и всеми уследить.
- Пять процентов.
Я усмехнулся: в мою бытность линейным менеджером такие переговоры шли только на уровне первых лиц компаний-партнеров, а теперь скоро в счетах-фактурах появится обязательный столбец со скромным наименованием «Откат». Интересно только, НДС на него тоже будут накручивать?
- Ну, и делов-то: включаем в нашу цену эту пятерку плюс три на «обналичку», выуживаем нал через розницу, проводим по ИП как филькины услуги и… несите Им денежку!
- Как так..? - не поняла она.
- Вы никогда не давали взяток, Вера?
Она помотала головой.
- Надо же когда-то начинать, - вздохнул я. Счастливая она, эта девушка: у неё ещё есть в жизни моменты, когда что-то приходится делать впервые – адреналин, романтика! А потом, как правило, наступает период утраченных иллюзий, и сколько он может длиться…
- Я… я не смогу.
- Как же, как же… все могут, а вы – нет? Это весьма просто: приносите конверт с валютой… кстати, оговаривали условия по валюте?
- Рубли, - отрешенно ответила она.
- О, рад за Державу – национальная валюта начинает, наконец, котироваться у чиновников – это, должен сказать, хороший признак. Прямо-таки барометр! Так вот: приносите, значит, конвертик в кабинет, кладёте на стул, садитесь сверху, беседуете о погоде, о вашей бабушке или собачке – что ближе, в общем; потом встаёте, прощаетесь и уходите. Да, когда будете прощаться, удостоверьтесь, что ваш Клиент увидел то, что вы оставляете на стуле! Это обязательно!
- Как?
- Как, как! Посмотрите Ему в глаза – ласково и нежно, потом переведите взгляд на конверт – серьёзно и деловито, кивните слегка головой… мол, дружище, всё тут, на месте, теперь дело за тобой.
- А если вдруг откажется?
- Почему? – не понял я.
- Ну, совесть там… культура воспитания, - она явно смутилась.
Я с интересом и как-то по-новому взглянул на подрастающую смену.
- Или обманет? – с надеждой добавила она, словно вколачивая последний гвоздь в крышку старого ящика с давно неиспользованным хламом. – Он же может собрать со всех нас по конвертику, и поминай, как звали.
- Может, Вера, может. Но чисто теоретически. Уверяю вас, Он этого не сделает.
Ей явно не хотелось участвовать в деле таким вот прозаическим образом: светлые университетские представления о рыночном регулировании экономики рушились на моих глазах, и я, признаться, далеко не был уверен, что когда-нибудь получу государственную награду за наставничество в области воспитания профессиональных кадров. С другой стороны, это был вызов новым трудностям, а Вера представлялась мне не тем человеком, который может повернуть вспять перед обстоятельствами – на что, собственно, я вполне цинично рассчитывал в работе с персоналом: каждый осуществляет свои функции, в конце концов.
- А если сделает, то мы Его поколотим, - добавил я для веса, а она в ужасе прикрыла рот ладошкой. – Но вы глядите на всё это по-иному: например, постарайтесь войти в Его положение – во-первых, это ж не Ему одному все пять процентов; во-вторых, Это – слабый и немощный крючкотворец, вынужденный кормиться подаяниями с нашего стола; в-третьих, у Него нет ни ума, ни фантазии, потому что эти деньги всё равно Он выложит обратно в магазинах тем же коммерсантам в цене за продукты, в которой сидит компенсация этого «отката» в виде увеличенной наценки.
- А как же другие покупатели? Я? Мы-то откаты не получаем.
- Вера, включите воображение: вы получите бонус со сделки, государство – повышенный НДС и налог с прибыли, а пенсионеры – очередную прибавку. Важен позитив! Если глобально разобраться, то вы просто-напросто сдвинете прогресс! У людей появятся дополнительные средства, они смогут позволить себе разные шалости – купить плазменный телевизор, например, или посудомоечную машину, сходить в приличный ресторан и даже слетать на отдых в Сочи; в целом же существенно возрастёт покупательский спрос…
- … и цены! А это инфляция.
- И это прекрасно! Ведь, подумайте, насколько дефляция отражает бедность населения – цены падают только тогда, когда никто не может себе ничего позволить, и производители разоряются, предприятия закрываются, а тысячи человек остаются без работы. Голод, холера, цинга…
- Ну уж, Афеноген Ильич, вы хватили..!
- Потому что негатив – это в корне противоречит духу современного предпринимательства. Откаты – это жизнь! Нет откатов – и наступает смерть. Разруха и болото. Всё, идите, потом мне расскажете, как прошло. Письменно не надо – ещё не все в этой стране ценят теневые доходы и расходы, так что от греха, как говорится...
Нам понадобилась неделя, чтобы оформить все требуемые бумаги по тендеру и провернуть скромную операцию по глобальному увеличению доходов населения. Но то, о чем мне потом поведала Вера, я не мог себе вообразить даже в самых своих откровенных подростковых фантазиях.
Накануне официального подведения итогов тендера у неё была назначена тайная встреча с Человеком в укромном кабинете укромного офиса в самом центре нашего укромного провинциального города. Опасаясь всё-таки такой повышенной укромности и следуя мудрой женской интуиции, девушка попросила таксиста Виталика, брата нашего менеджера Ольги, довезти её до того самого места встречи. В её сумочке лежал заветный пухлый конверт, который она периодически вынимала на свет и спрашивала водителя: «Не видно, что внутри?», и он трижды с раздражением повторял, что «нет, ни хрена не видно». Впрочем, несмотря на объёмность содержимого, никто в жизни бы и не догадался, что внутри находятся чаяния многих домохозяек и пенсионеров, о которых я ей так красочно поведал на импровизированном экспресс-тренинге в своём кабинете. Должен сказать, что сам я эти навыки тоже получил когда-то централизованно на одном из корпоративных семинаров.
Но я и представить себе тогда не мог, что на том же семинаре, должно быть, присутствовал и наш достойный товарищ по ремеслу Сеня Нолинярм. Или, по крайней мере, наши общие с ним преподаватели изучали свой предмет по одной авторской методике.
Бывают таксисты по призванию, бывают – в силу обстоятельств, Виталя же – от рождения такой. Перед тем как выйти из машины, Вера его попросила:
- Если я через двадцать минут не появлюсь, то поднимись, пожалуйста, на третий этаж и загляни в тридцать седьмой кабинет. Так, на всякий случай, типа ошибся дверью. И я выйду. Договорились?
Он согласно кивнул: ходить за клиентами – обычное дело для таксиста. А за нашей Верой он, судя по проверенным данным из бухгалтерии, мог бы сходить и не только на третий этаж. Собственно, и не только он.
Она стала подниматься к цели по правой лестнице, тогда и не подозревая, что по левой её на один пролёт опережает Сеня, и только наверху уже успела заметить его спину в проёме заветной двери под табличкой «37» и уловить приветственную фразу Человека:
- Здравствуйте, господин Нолинярм, рад за вашу пунктуальность, проходите…
Вера, подозревая неотвратимое, с ужасом взглянула на часы и обнаружила, что опоздала почти на тридцать минут. Последствия могли обернуться катастрофой – она хорошо помнила мой принцип «Если первым взаимодействуешь не ты…», и спасителем человечества мог оказаться не ООО «Зелёный свет», а ЗАО «Нолик». Вера прикусила губу, нерешительно подошла к кабинету, и в этот момент её окликнули.
Однокурсница Саша Черепкова уже год стажировалась в районной администрации, а Вера и не знала! Переход на новую систему налогообложения, последние инструкции Центробанка и изменение ставки рефинансирования, свежая пассия начальника Управления по молодёжной политики, гламурный бутик на Гоголя – столько важной информации, и всё это, разумеется, за чашечкой зелёного чая с трофейной «Рафаэлкой» в местной бухгалтерии совершенно исказили её представления о цели её пребывания в этом здании, а заодно времени и пространстве.
Между тем таксист Виталий, как истинный представитель своего бизнеса, через десять минут уже решил, что пролетели все двадцать, и бодро направился на третий этаж, отыскал там дверь с табличкой «37», предварительно ещё раз сверившись с записями в своём карманном ежедневнике вызовов, чтобы не осрамиться перед девушкой и, для порядку сердито стукнув в дверь, просунул внутрь свою голову. Там, где он ожидал увидеть высокую стройную шатенку с длинными локонами и блестящими лисьими глазами, стоял какой-то мужик, а другой восседал за столом, и оба ласково улыбались друг другу. Но Виталик за свою карьеру привык ничему не удивляться, поэтому беззастенчиво выпалил первое, что пришло в голову, строго моргая на стоящего посетителя:
- Попались! Кто таков?
Тот явно растерялся: его глаза забегали по стенам и мебели и в итоге упёрлись в кресло, с которого он, по-видимому, только что поднялся. Там лежал конверт, идентичный тому, который Виталик трижды за последние полчаса флюорографировал по просьбе своей пассажирки.
- Нолинярм, - пробормотал мужик.
- Не ругайтесь: я же с вами по-человечески. Это ваше? – водитель кивнул на конверт и шире приоткрыл дверь, переступая порог.
Человек за столом продолжал молча улыбаться, совершенно по-идиотски, как показалось таксисту, при этом судорожно перебирая в пальцах какие-то канцелярские принадлежности – то ли скрепки, то ли резиночки для купюр.
Нолинярм с усилием сглотнул, спрятал руки за спину и почему-то громко ответил:
- Нет! Впервые вижу! Видимо, кто-то раньше оставил!
Виталя знающе улыбнулся:
- Я догадываюсь, кто. А вы не в курсе? – он посмотрел на Человека за столом.
- Нет, нет, что вы, я даже не вижу отсюда, что там может быть! – заверил его хозяин скрепок и развёл руками. Впрочем, ему, видимо, было совершенно не интересно: он даже не предпринял попытку привстать и заглянуть за свой массивный стол.
- А, ну, в общем… тогда вы не возражаете..? Я знаю, что с этим делать.
- Да, да, конечно, конечно… - оба согласно закивали.
- А тут есть ещё какой-нибудь способ спуститься вниз? – уточнил Виталя, засовывая пакет во внутренний карман.
- Да, тут две лестницы – левая и правая, - напряженно ответил Нолинярм.
- Тогда всё понятно! Ещё успею поймать на выходе!
- Да, поспешите, удачи вам!
- … в вашей нелёгкой работе!
Оба начали кланяться, как два японских болванчика, а Валера, одарив обоих знающим прищуренным взглядом, скрылся за дверью. «Вот чудо-гномики!» - усмехнулся он, сбегая вниз по лестнице. Он дошёл до парковки, огляделся по сторонам, но Веры нигде не было видно, и Виталий достал свой мобильник.
- А! О! Да, уже бегу, ещё минутку подожди, плиз, спускаюсь! - она поспешно распрощалась с Сашей и решительно направилась из бухгалтерии к двери с табличкой «37». Ей даже показалось в какое-то мгновение, что на дальней лестнице мелькнуло растерянное лицо директора «Нолика», но мужчина так стремительно летел вниз, что она не могла бы с уверенность тогда сказать, что это был действительно он. Перед тем как постучать, она глубоко вздохнула.
- Да, да, входите! – услышала из-за двери.
Стоя перед окном, руки за спиной, Он с облегчением выдохнул:
- Здравствуйте, Верочка, вы не представляете, как я рад вас видеть! Боюсь только, что сейчас не совсем подходящее время…
- Я понимаю, что опоздала, но, видите ли…
- Нет-нет, не волнуйтесь, всё нормально. По предварительной информации, из очень конфиденциальных источников, вы понимаете… я уверен, что «Зелёный свет»…
Вера открыла сумочку и сунула в неё руку:
- Вы даже мне присесть не предложите?
- В этом нет никакой необходимости, уверяю вас! Всё решится в самом лучшем виде, не стоит даже и беспокоиться и, тем более… садиться, - он двумя широкими шагами преодолел расстояние, разделявшее их, и мягко, но решительно, стал подталкивать её назад к двери.
- Может, всё-таки, вы выслушаете мои аргументы… про бабушку, я имею ввиду, - совсем растерялась она.
- Не надо про бабушку, и про вашего спаниеля тоже… знаете ли, время такое… передавайте им обоим привет!
И Он бесцеремонно захлопнул дверь, оставив её стоять в коридоре.
- Вы не представляете, Афеноген Ильич, я была просто в шоке. Всё, блин, думаю, провалила тендер, уволят меня. Разревелась даже. Не помню, как до машины дошла, а там ещё Виталька сидит и протягивает мне… наш конверт! Я глазам не поверила – можете себе представить!
Она положила передо мой на стол два запечатанных конверта – стандартные продолговатые почтовые атрибуты, примерно одинаковой припухлости, по виду и не определишь, который из них изначально был наш.
Что ж, деньги-то списаны: настала пора, видимо, заняться благотворительностью.
- Отдайте в бухгалтерию. Пусть оформят и передадут в какой-нибудь дом инвалидов в качестве добровольного пожертвования.
Тендер мы выиграли, конечно. У Веры лёгкая рука. Но я, признаться, и не сомневался в успехе: пересчитав в бухгалтерии содержимое обоих конвертов, выяснилось, где чей – у «Нолика» как раз одного такого знака в общей сумме и не хватало. Жульё, одним словом, никому доверять нельзя.
Но Бог – не фраер…
Эпизод 5
РАЗНИЦА ВО ВРЕМЕНИ
(первый сон Афеногена)
Я копаюсь на помойках, как червяк,
С детства жизнь моя наперекосяк,
Канализационный люк – моя дверь,
Но я счастлив по-своему, поверь!
Ю.Клинских, «БОМЖ»
- Бежим, Сергеич, бежим!!! – Крикнул я и припустил со всех ног.
Канцелярский дырокол с острыми краями, размером со страусиное яйцо, наполненный адскими крупинками от налоговых деклараций, с гулким звуком ударился в спину главного акционера ряда отечественных предприятий, словно о куль с песком.
- Это тебе за «кварталку»! – неслось от преследователей.
Я краем глаза увидел, как тот, вскинув руки, чуть не упал, чертыхнувшись, но удержал равновесие и с обезумившими от страха глазами ринулся дальше вперёд, шваркая разбитыми кроссовками по искореженному асфальту. На миг у меня мелькнуло безумное желание остановиться и придать ему скорости сзади испытанным управленческим способом – волшебным пенделем, но мои собственные ботинки не по размеру были настолько тяжелы, что мне стоило огромного напряжения перемещать их в беге, и я опасался, что, тормознув, в итоге совсем потеряю их, и я что есть сил бежал вперед, стараясь увеличить разрыв между собой и преследователями, уже не глядя на Сергеича, который заметно отставал, тяжело дыша где-то в кильватере. Вдруг над своей головой я скорее почувствовал, чем услышал резкое движение воздуха и звук, похожий на свист, и еще один предмет – старинное пресс-папье с директорского стола – ударился о землю прямо передо мной, чудом не задев голову.