– В «Лягушке»? – испуганно выдохнул Каратов.
– A ты откуда знаешь? – удивился Сутулов. – Ну да, в ней…
– О-о-о, боже мой… Ну куда деваться, пойдем в «Жабу».
– Глеб! Да чего уж ты и вовсе нос повесил? – даже обиделся немножко за «Лягушку» Сутулов. – Там весьма недурно. И потом, знаешь, ко мне тут сестрица приехала, Ксюха, такая видная девчонка! Здесь – во! Тут – во! И при всех этих достоинствах еще и ум в голове, представляешь? Девчонке всего двадцать пять, а она уже директор торговой компании.
– С ума сойти, – равнодушно отозвался Каратов. – Куда их прет?
– Правда, компания состоит только из нее и ее подруги, но как звучит, а? – Сутулов вытянул вперед палец. – Папенька мой постарался… С парнем они разбежались, переживает девчонка, ты б присмотрел за ней, а?
– Федя! Я вот за Милочкой присмотрел, до сих пор откреститься не могу.
– Вот и классно! Ксюха эту Милочку… Да она ее в два счета! И потом, Ксюхе-то только на сегодня. Ну прилипла ко мне – пойду с тобой, и хоть ты режь ее! Ирка, жена моя, не идет, а сестрица… и куда ее денешь? Согласился взять. Так что… ты собирайся давай.
Каратов сильно не задумывался ни над какими Ксюхами, Ирками или кто там еще? Но, конечно, позвонил, предупредил Анфиску, что будет поздно, однако от этого звонка на душе спокойнее не сделалось. Да еще матушка! Когда она уже приедет из своего этого санатория?!
Ксения оказалась и в самом деле девицей видной. Прямо тебе королева! Красавица, каких поискать, да еще и держит себя – будто бы одолжение делает. Сутулов при сестрице как-то сразу засуетился, стал ее со всеми знакомить, но та – какова фифа! – лишь слегка кивнула всем сразу и уселась рядом с братом.
Каратов усмехнулся – вот так вот! Знай нынешнюю молодежь! Правда, раздумывать ему особенно было некогда, рядом с ним крутилась Милочка и настороженно следила, куда же усядется Каратов, чтобы мгновенно примоститься рядом. Каратов отчего-то вдруг подошел и сел рядом с Ксенией.
– Можно? – едва сдерживал он улыбку.
Девушка лишь дернула бровью и повела плечиком, дескать, вот это уже от меня мало зависит. Милочка быстренько уселась с другой стороны от Каратова. Но Глеба это уже не волновало – пусть садится, если хочет себе доставить несколько неприятных часов. Ему поручили присмотреть за этой красавицей, и он просто не может отказать другу.
Ксения оттаяла только к концу вечера. Стала улыбаться, разговорилась с Глебом и даже станцевала с ним парочку медленных танцев. Зато Милочка старалась вовсю. Девушка просто ни секунды не могла промолчать, надрывно хохотала и строила глазки мужчинам с соседнего столика, дабы вызвать дикую ревность Каратова.
– A эта Людмила, похоже, от вас без ума, – заметила Ксения Глебу, когда они в очередной раз качались под медленную музыку.
– С чего вы взяли? – наивно вытаращился Каратов. – Она просто относится ко мне как к своему непосредственному начальству.
– Нет, она относится к вам совсем не просто, – улыбнулась Ксения. – Да и Федор мне говорил, что вам надо помочь освободиться от некоей навязчивой особы.
– Федор? Вот гад, а? – вздохнул Каратов. – С этим вашим Федором… ну никакой личной жизни!
– Не переживайте так, – успокоила красавица. – Я вам немножко помогу.
И помогла. Во всяком случае, с этой минуты она уже не оставляла Каратова своим вниманием. Бедная Милочка и так старалась и эдак, но даже сама понимала, насколько она проигрывает Ксении.
– A чего это мы на наш юбилей всяких посторонних приглашаем? – в конце вечера вдруг возмутилась она. – Прямо вот эти девицы!.. Прямо вот как мухи на… мед!
– Это вы про меня? – высокомерно улыбнулась Ксения. – Так я могу покинуть ваш юбилей.
– Милочка! – вскочил Сутулов. – Ну куда тебя понесло-то, я не понимаю! Какого хрена…
– Пожалуй, я провожу девушку, – тут же поднялся за Ксенией Глеб.
– Нет, ну Глеб! Ну Глеб… Антонович! – уже чуть не плакала Милочка. – Я ж просто так пошутила… A чего она к вам прилипла, как…
Они не стали слушать, что там не понравилось Милочке, вышли из зала, и Ксения подошла к Глебу близко-близко.
– Ты меня просто посадишь в такси… – говорила она, и у Глеба кружилась голова от ее духов. – И я просто исчезну.
– Нет, – покачал он головой.
– Да… я исчезну сегодня. A потом… я приду сама… Когда ты по мне соскучишься.
– Нет, – снова повторил Глеб. – Я сяду в такси с тобой, довезу тебя до дома, а потом… потом ты придешь сама.
– Хорошо, – легко согласилась она и протянула ему номерок. – Возьми мне пальто.
Он отправился к гардеробу, а когда вышел с ее пальто, Ксении уже не было.
– A где девушка, тут была такая, – рыженькая? – спросил он у охранника.
– Так она ж… она вышла. Села в машину и… и укатила. Я еще подумал – ни фига себе, из кабака и на своих колесах! A чего? Стянула что-нибудь, да?
– Все нормально, – усмехнулся Каратов. – Пригласи мне во-о-он того мужика, чтобы мне в зал не возвращаться.
Парень позвал Сутулова. Тот выбежал, хитро сверкая маленькими глазками.
– Ну? Чего? Вместе с Ксюхой едете, да?
– Пальто ее возьми, дома передашь, – сунул ему в руки пальто Ксении Глеб. – Гуляйте, мне пора.
– Глеб! Глеб, постой! A Ксения-то где?!
Каратов и сам бы хотел знать, где эта странная красавица, но только махнул рукой – пусть этот Сутулов думает что хочет.
Глеб приехал домой, тихонько открыл дверь ключом и… и сразу же вдруг ощутил, что дома никого нет. Он быстро прошел в комнату Анфиски – так и есть! Кровать пустая.
– Анфиса! Анфиса, ты где?! – крикнул Каратов.
В доме никто не отозвался.
Глеб схватился за телефон. Блин, когда ж он просмотрел? Ну вот, эсэмэска от Анфиски: «Папа, меня не теряй, я у Вадика». Совсем уже рехнулась с этим Вадиком! Ведь ясно же ей сказал – никаких Вадиков! Чтобы ближе чем на сто метров…
– Анфиса! Что за новости?! – уже кричал он в трубку, дозвонившись до дочери.
– Па, тут такое дело… – торопливо трещала дочь, – у Вадика мама заболела… Она как-то быстро заболела и сильно. Бредит, температура огромная, а он не знает, что делать. Вот я и…
– Где живет этот Вадик? Квартира какая?
– Па, это… ну записывай… Вадь, адрес у вас как называется? Да, пап, и еще – у них совсем есть нечего, привези, а? И еще… какие-то, наверное, лекарства надо, у нее температура немножко за сорок.
– Понятно, – крякнул Каратов и уже через полчаса, нагруженный разными пакетами, звонил в незнакомую дверь.
Ему открыл худенький перепуганный мальчишка.
– Так это ты Вадик и есть? – вместо приветствия спросил Глеб.
– Да, это и есть я, – кивнул мальчишка и тут же вежливо пригласил: – Да вы проходите, пожалуйста.
– О, пап! – выскочила откуда-то из недр квартиры Анфиска. – A я тут бутерброды нам с Вадькой делаю… Только у них не из чего. Один хлеб скрюченный.
– Видите ли… у нас покупками занималась Мария Никитична, а она уехала, а мама внезапно заболела… и я не успел побеспокоиться… – Мальчишка несчастно хлопал глазами и смотрел на незнакомого дядьку снизу вверх.
Этот Вадик был такой тщедушный, хлипенький какой-то, что рядом с ним краснощекая Анфиска смотрелась девицей на выданье.
– Анфиса, тащи пакеты в кухню, а вы, молодой человек, ведите меня в ванную, руки мыть, – быстро распорядился Каратов.
Вадик старался быть вежливым, но в глазах плескался страх. Ясное дело – мать болеет, чего уж тут…
Глеб прошел в просторную спальню, куда привел его Вадик, и остановился.
На большой кровати лежала эта самая Валерия Игоревна, как ее называла в школе учительница. Теперь она выглядела совсем по-другому. Болезнь никого не красит, но все же сейчас дамочка выглядела куда лучше, чем тогда, когда прибегала к ним домой скандалить. Осунувшееся лицо, на щеках нездоровый румянец, а волосы раскиданы по всей подушке. Ведь нормальные волосы, чего она их вечно в кукиш какой-то сгребает?
– Давайте посмотрим, что тут у нас… – сел к ней на кровать Глеб. – Вадик, а чего врача не вызвали?
– Так мама… она как-то быстро заболела. A Анфиса сказала, что лучше к вам обратиться…
– Градусник есть у вас?
– Вот… – Мальчишка суетливо принес градусник.
– Хорошо…
Лера вдруг открыла глаза.
– Доктор, я… мне… я немножко простыла… – виновато сообщила она. – Мне… только денек отлежаться…
– Разберемся… Давайте-ка, дамочка, мы вас сейчас осмотрим…
В дверь заглянула Анфиска.
– Вадька! – громким шепотом позвала она. – Иди сюда, чего там торчишь? Как у вас чайник включается?
Вадька понесся к подруге.
– Доктор, у меня ничего серьезного? – теперь такими же испуганными глазами, как у сына, смотрела на Глеба Лера.
– Сами же говорили – немножко простыли… Правда, запускать не надо, сейчас сразу вот эти две таблетки, а потом… потом я вам все распишу, а то где вы тут все упомните, – хмурился Каратов. – A после… после к участковому… если нужен больничный.
– Не нужен, – слабо улыбнулась Лера. – Вы знаете, мне так… так ваше лицо знакомо.
– Состояние у вас нормальное… – что-то писал на своем фирменном бланке Каратов. – Мозг не пострадал… даже меня узнали…
Лера растерянно похлопала глазами, потом ойкнула и натянула одеяло до подбородка.
– Вы… вы… папа, да? – прошелестела она. – Анфисы, да?
– Сейчас я врач, – отрезал Каратов. – Вот эти таблеточки сейчас. Прямо две штуки… Вадик! Воды принеси!
– Да я и так… выпью… – чуть слышно прошептала Лера.
– Ну и к чему такой героизм? Сейчас парень воды принесет, выпьете в свое удовольствие… Да и вообще! Пора уже себя любить, знаете ли! Такая красивая, молодая женщина, а себя совсем не жалеете! A вам еще парня на ноги ставить!
– Красивая, да? – вытаращилась Лера. – Вы… Признайтесь, вы смеетесь? Я ж сейчас… сейчас-то я красавица! Больная вся… A над больными разве можно смеяться? Вы же клятву…
– Да что вам всем эта клятва? – взвился Каратов. – И почему я должен смеяться? Вы на самом деле красивая молодая женщина! И именно сейчас. Потому что у вас волосы распущены, румянец наведен… То есть он сам есть. A то… Ходите, как инфузория туфелька. Да еще и скандалите. Вадик!.. А, ты уже принес… Теперь надо Анфиске сказать, чтобы она всем чаю налила… У вас чай есть?
Вадик быстро закивал.
– Есть. И Анфиса уже наливает. Я ее потороплю.
– И Анфиса здесь? – тихонько охнула Лера. – A времени-то сколько?
– Со временем порядок… – крякнул Каратов. – Сейчас чаю горячего напьетесь и будете спать. A утром жар спадет.
– Спасибо вам… доктор… – И Лера отвернулась к стене.
– Все будет нормально, – дежурно пообещал Каратов и вышел в кухню.
– Па, ну чего там? – деловито поинтересовалась Анфиска.
– Простуда, – пожал плечом Каратов и обернулся к Вадику: – Ты, мужик, проследи, чтобы мама завтра на работу не рванула, ей полегче завтра станет, так что… держи.
– Да разве ж ее удержишь, – тяжко вздохнул Вадик. – Она ж на своей этой работе…
– Давай я ей чай отнесу, – взял горячую кружку Глеб. – A вы тут… перекусите чего-нибудь и по кроватям. Времени уже… Ого! Второй час! Вадик, я тут диван у вас видел, Анфиске там постели, а я в кресле… И не пугайся. Ночь я проведу здесь. Спи спокойно.
Мальчишка кинулся стелить постель, а Анфиска заторопилась ему помогать.
– Погоди, Вадька, у тебя ж в твоей комнате тоже диван, пусть я там лягу, а папа на этом диване.
– Нет! На том диване лягу я! – противился малолетний кавалер. – A барышня должна спать в самых лучших условиях!
– Ха! Еще надо посмотреть, кто из нас барышня! – фыркнула Анфиска.
Глеб поморщился. Ну никак не хочет его доченька становиться нежной и хрупкой.
Лера выпила чай и, вероятно, в благодарность, а может, по причине болезни разоткровенничалась.
– Как некрасиво получилось… – вздыхала она. – Я вот на вас… A теперь только вы на помощь и пришли… Ума не приложу, как бы Вадька один со мной справился…
– Ничего, подруги бы пришли, родственники, – успокоил ее Глеб.
– Подруга у меня одна… да и та приходит, только когда ее знакомого надо пристроить, – с обидой в голосе проговорила Лера. – A родственники… Жила тут у меня свекровь, да устала. Обратно к сыну ушла. A я думаю, может, так и лучше, правда? Все равно Вадька ее боялся… Да и не любила она его…
– A зачем же с вами жила? – не понял Глеб.
– A где? Мой бывший новую жену привел, а квартиры своей нет. Он к маме с ней переселился. A она ж мешает. Вот ее к нам и…
– Сослали? Ясно… Только как же вы теперь Вадика-то? Придется с работой повременить. Вы же, как я понял, там начальство какое-то?
– Начальство… – горько хмыкнула Лера. – Только так называюсь, а на самом деле… Ну не умею я людьми командовать. A они ж не маленькие, все понимают. Вот и садятся на шею. Поэтому… приходится все самой… Но это ничего. Я вот… Я вот только выздоровею… Буду Вадьку с собой на работу брать.
– Ладно, с этим мы что-нибудь придумаем, – пообещал Глеб. – A сейчас спите. Не пугайте сына.
И он вышел. A Лера еще долго смотрела на дверь. Надо же… И совсем он не самоуверенный, не толстокожий тюлень, как она о нем думала… И девочка эта, Анфиса… Первая на помощь Вадьке кинулась… и единственная. Как же некрасиво получилось… A Лера столько на них кричала…
– Вы еще здесь? – насупился Глеб, войдя в кухню. – A кому я велел в кроватях седьмой сон смотреть?
– Па, ты не хмурься так, а то Вадька тебя боится, – поморщилась Анфиска. – Вадь, папа нормальный, только все время меня воспитывает… Пап, вот еще – колбасы тебе порезала.
– Да я не голодный… – отмахнулся Глеб и уставился на Вадика: – Вот что, парень… ты сегодня спи иди, а завтра что-нибудь придумаем. Не дело это – одному сутками дома торчать. A мать работает, как я понял.
– Да ничего, – замахал руками Вадик. – За мной Мария Никитична приглядывает.
– Мария Никитична – это бабушку ты так зовешь? – поинтересовался Глеб.
– Я б ее еще и не так звала, – вставила свои пять копеек Анфиска. – Домой удрала и все продукты увезла! И каждое утро прибегает, вроде как цветочки полить, а сама опять все продукты заберет и сматывается. A цветы высохли все!
– Ну да… – улыбнулся Вадик. – Продукты таскает… Так ведь ей тоже есть хочется…
– Сварила бы щей, тебя бы накормила и сама б наелась! – не успокаивалась Анфиска. – A то она теперь звонит Вадьке, диктует ему по телефону, как китайскую лапшу заварить! Да моя бы баба Таня!..
– Точно, дочь моя… Баба Таня… – задумчиво проговорил Глеб и уже серьезно рыкнул: – A ну всем спать!
Утром Глеб проснулся от чьего-то истошного вопля.
– Это что ж такое делается?! – верещал кто-то прямо над ухом. – Люди добрыя! Вы ж токо гляньте! Не успелось мне выйти на пару минут из дому, а тут уже – гляньте на его – лежит, голубчик! И ведь какая порядошная женщина была! A сама…
– Цыть! – гаркнул Каратов. Он вообще не переносил разговор на повышенных тонах, тем более когда эти тона были обращены непосредственно к нему. – Молчать! В доме больной, чего вы голосите?
Перед Каратовым стояла довольно крепкая бабуся со злым, неприятным лицом. A из детской спальни уже выскочили дети. Анфиска стояла и недовольно терла глаза, а вот Вадик, и без того хрупкий, и вовсе съежился. Но, видать, долг требовал от него защищать своих гостей, поэтому он отважно шагнул вперед и пискнул:
– Мария Никитична! Это… это наши друзья! Не кричите!
– Заткнись, щенок! – не оборачиваясь, рявкнула любящая бабуся. – A с этим другом…
– Ваши документы, – сурово потребовал Глеб. – Немедленно предъявите ваши документы или я буду звонить в милицию.
– Да звони ты хоть во все колоко…
Каратов преспокойно набрал номер.
– Алло? Дежурный? К нам в дом вломилась посторонняя бабка, приезжайте, иначе я ее с балкона скину. Достала своим криком.
Мария Никитична зычно икнула и поспешно направилась в прихожую.
– Да ла-а-адно тебе! – уже миролюбиво крикнула она оттуда. – С балкона он… Я и сама, ежели что…
Глеб телефон отключил, и вредная бабка тут же засунула голову обратно.