* * *
На Северо-Западном фронте, кроме обычных мин, было установлено около 20 объектных радиоуправляемых мин мощностью от 300 до 1500 кг.
А. Б. Широкорад в своей статье «Танки-киборги и радиотеррор» в журнале «Популярная механика» за 2005 год пишет, что первое боевое применение радиомины Ф-10 состоялось 12 июля 1941 года.
В каменное здание в поселке Струги Красные (75 км северо-восточнее Пскова) перед его оставлением были заложены три радиомины Ф-10, каждая из которых содержала 250 кг взрывчатки. Якобы это здание, по данным разведки, занял штаб немецкого 56-го механизированного корпуса, который и был уничтожен при взрыве. Управление взрывом производилось с расстояния 150 км из Гатчинского лесопарка.
Однако командир 56-го механизированного корпуса генерал Эрих фон Манштейн в своих мемуарах этот факт не подтверждает. Пройти мимо его внимания такое событие вряд ли могло, поскольку он упоминает о каждом случае гибели чинов своего окружения в начальный период войны. Кроме того, из его записей следует, что КП корпуса в те дни находился в поселке Сольцы, что на 80 км юго-восточнее поселка Струги Красные. Так что в данном случае Широкорад просто фантазирует.
С наибольшим успехом радиоуправляемые мины Ф-10 были применены в августе 1941 года в городе Выборг. Интересные сведения об этом сообщил финский исследователь Юкка Лайнен. Он пишет, что при взятии Выборга финские войска обнаружили много радиомин. Они были выявлены в нескольких мостах, крупных зданиях, водонапорной башне, портовых сооружениях. Одну радиомину финны обнаружили просто брошенной.
Борьба с радиоминами в Выборге началась 27 августа, а закончилась 1 сентября 1941 года (по взрывам, но не по контрмерам). За эти 6 суток произошли 17 взрывов на 12-и объектах.
Первые рааиомины удалось раскопать 28 августа у северной опоры моста на Каменогорск, а в гавани Выборга нашли брошенную рациомину с целым взрывателем.
Первый взрыв произошел в южной опоре моста у поселка Каменогорск (финский Антреа, пролив Куука-уппи). На мосту погибли три финских офицера и два чиновника, которые случайно там находились. Старший по чину среди погибших был майор Тапио Тарьянне (Tapio Taijanne), главный военный адвокат финского Генштаба.
Следующим был взорван 31 августа мост через Сайменский канал. Сейчас здесь новый мост, названный мостом Дружбы. Этот же сигнал должен был взорвать железнодорожный мост, но там радиомину нашли и сняли 30 августа.
В это время в Линнансилта, что у Выборгского замка, в поисках радиомин находился финский саперный взвод. Саперы ничего не нашли и попросили у взводного разрешения подняться на башню замка, чтобы осмотреть город. Когда все они были наверху, взорвались обе опоры моста, камни летели выше башни. Солдаты сбежали вниз, полагая, что она — следующий объект. Но разрушения ограничились мостом.
Всего в Выборге было установлено 25 радиомин Ф-10. Они содержали от 120 до 4500 кг тротила. Из них 17 взорвались, а 8 удалось обезвредить, когда стало ясно, что мины приводятся в действие радиосигналом. Этими работами руководил капитан Лаури Сутела (Lauri Sutela). В 1980-е годы он командовал Силами обороны Финляндии. В 2005 году еще был жив.
Найденные устройства финские саперы отправили в Хельсинки, где их изучили специалисты и уже 2 сентября 1941 года издали инструкцию по нейтрализации советских радиомин. Так, они установили, что в качестве радиосигналов для Ф-10 используются музыкальные мелодии, которыми Харьковская и Минская широковещательные радиостанции заполняли паузы между двумя передачами.
Финские специалисты подобрали мелодию, которая звучала в том же диапазоне звуковых частот. Ею оказалась мелодия карельского народного танца «Saekkijarven polkka». В течение двух месяцев (предельное время с полуторным запасом годности батарей радиомин) в Выборге на частотах советских радиомин непрерывно звучала эта мелодия, передаваемая с армейских радиопередатчиков, заглушая и искажая возможные радиосигналы советских радиопередатчиков.
Своим открытием финны оперативно поделились с немцами. Последние уже к моменту взятия Киева в сентябре 1941 знали о русских радиоуправляемых объектных минах Ф-10, знали о радиочастотах, по которым поступают к ним управляющие радиосигналы.
Остается под вопросом, успели ли немцы к тому времени создать эффективную службу радиоперехвата и нейтрализовать советские радиомины в Киеве, однако в Харькове в октябре-ноябре они сумели нейтрализовать и обезвредить по меньшей мере 20 из 26 установленных Ф-10. В дальнейшем применение Красной Армией объектных радиомин быстро сошло на нет.
* * *
В Киеве и Харькове перед отходом войск было проведено комплексное минирование городских сооружений объектными минами замедленного действия. Всего было выставлено более 1000 таких мин со сроками замедления от 10 до 120 суток. По мнению командования РККА, систематические подрывы зданий, мостов, железнодорожных путей вынудят противника полностью или частично отказываться от использования объектов.
Однако реальный опыт создания крупных узлов заграждений показал их низкую эффективность. Достаточно заметить, что для создания Харьковского узла заграждений были задействованы в течение месяца силы всех пяти фронтовых саперных батальонов Юго-Западного фронта, спецрота радиоминирования и три саперные роты железнодорожных бригад. За период с 15 по 24 октября 1941 года ОИГ Юго-Западного фронта установила в районе Харькова около 2000 мин замедленного действия (в т. ч. около 500 противотранспортных и 1500 объектных), около 1000 мин-ловушек, 30 тысяч противотанковых и противопехотных мин, свыше 5000 ложных мин. Итого 33 тысячи мин боевого действия.
Итоги результатов минирования Харьковского узла были подведены в ноябре 1943 года. По оценкам комиссии Главного Инженерного Управления РККА в пределах этого узла заграждений произошло 106 крушений воинских эшелонов, было разрушено 9 мостов, уничтожено 75 автомобилей, 3 танка, 20 конных повозок, 9 ангаров, убито и ранено до 2300 солдат и офицеров. Успех довольно скромный, причем прямого воздействия на ход боевых действий он не оказал.
Хотя объектные мины продолжали использоваться вплоть до 1944 года, ими в основном занимались подразделения спецназначения Наркомата обороны и НКВД, решая задачи общего затруднения функционирования немецких военных властей на оккупированной территории, снабжения и обеспечения войск на фронте.
В это же время быстро развивалась тактика минной войны. Уже в августе 1941 года из саперных подразделений во многих дивизиях создали подвижные отряды заграждений (ПОЗ) численностью от взвода до роты. ПОЗ имел несколько конных повозок, а по возможности автомобилей, и запас противотанковых мин от 100 до 400 штук. Выдвигаясь на направлениях движения немецких танков, отряды ставили от 10 до 100 мин, создавая участки минных полей, что вынуждало танкистов противника терять время на вызов своих саперов, поиск мин, проделывание проходов. Так, в районе Киева перед передним краем было выставлено до 100 тысяч ПТМ.
Успехи дивизионных ПОЗов побудили Ставку сформировать и в сентябре 1941-го направить на Западный фронт три отряда заграждений численностью до батальона каждый. Командирами батальонов были назначены полковники М. С. Овчинников, И. Г. Старинов, военинженер 2-го ранга В. Н. Ястребов.
К осени 1941 года возникла и стала пробоваться идея сочетания минных полей с огнем противотанковой артиллерии. До того времени считалось, что минирование есть вынужденная мера при недостатке противотанковой артиллерии, является эрзац-заменой последней.
Так, в ноябре 41-го в бою у деревни Акулово немецкое танковое подразделение огнем артдивизиона было загнано на минное поле, после чего в течение трех часов артиллеристы расстреливали танки, потерявшие способность к маневру.
О существенном влиянии мин, использовавшихся Красной Армией, на ход боевых действий осенью 1941 года писал немецкий генерал Г. Гот, в те дни командовавший 3-й танковой группой:
«По иному развернулись события в полосе наступления 18-го армейского корпуса, действовавшего в верхнем течении Западной Двины. Здесь противник 7 октября отошел со своих позиций, но 23-й армейский корпус из-за большого количества минных полей потерял соприкосновение с противником и последний почти без потерь ушел за Волгу северо-западнее Ржева».
С переходом Вермахта к стратегической обороне зимой 1941/42 гг. немцы стали использовать ПТМ в не меньшей степени, чем РККА. Если в 1941 году в Германии было выпущено и поставлено на фронт 949 тысяч штук противотанковых мин (1939 год — 773 тысячи, 1940 год — 1 млн. 340 тысяч), то в 1942-м году было изготовлено уже 6,7 млн. ПТМ. За период с января по март 1942 года саперы только Западного фронта сняли 21644 ПТМ противника.
С зимы 1941/42 гг. производство мин в Германии постоянно возрастало. В 1943 году было изготовлено и отправлено на фронт уже 18 млн. 830 тысяч мин различных типов, в 1944 году — 43 млн. 676 тысяч. Даже за 4 месяца 1945 г. немцы успели изготовить 1 млн. 800 тысяч мин, а планировали изготовить еще не менее 42 млн. штук!
Вермахт летом 1942 года получил на вооружение новую противотанковую мину T.Mi.42, обращаться с которой, было гораздо легче, чем с миной T.Mi.35. Она не требовала высокой квалификации саперов. Эта мина была проще по конструкции и герметизирована.
Однако промышленность Германии, испытывая нехватку основных материалов и производственных мощностей, не могла в полной мере удовлетворять заявки Вермахта на мины. Тогда немцы использовали опыт СССР: в немецкой терминологии появилась новая категория мин — «Behelfsminen» (вспомогательные мины). В отличие от «Heeresminen» (армейских мин), которые Вермахт получал от военной промышленности, вспомогательные мины, отличавшиеся предельной простотой конструкции, могли изготавливать мелкие (в том числе частные) мастерские, и даже войска.
Прежде всего, это противотанковая деревянная ящичная мина «Holzmine 42» с взрывателем Z.Z.42 (аналог советского взрывателя МУВ) и более простая противотанковая «Panzerschnellmine».
Противотанковая мина-эрзац «Glasmine 43»
Выше уже говорилось о появлении на фронте в 1943 году противопехотной мины из бетона St.Mi.43.
В том же 1943 году появилась стеклянная фугасная противопехотная мина нажимного действия «Glasmine 43» с химическим взрывателем.
В 1944 году немцы значительно упростили свою знаменитую мину-лягушку «S.Mi.35» и выпустили ее под наименованием «S.Mi.44».
Довольно широко немцы, начиная с лета 1944 года, стали практиковать установку мин на неизвлекаемость способом размещения дополнительного разрывного заряда под низом мины. Для этого фирма «Marklin & Cie» в Гопингене разработала взрыватель разгрузочного действия SM-2 (Entlastungszunder SM-2). Правда, применение этого способа допускалось инструкцией при том условии, что на данном участке местности Вермахт не предполагает вести наступательные действия и возвращаться сюда не намерен (см. Инструкцию «Heeresdienst-vorschrift 220/ b (Minen und Minenzunder) от 10 сентября 1944 года).