Возьмем для примера "информационный ресурс" - формально, так, наверное, можно охарактеризовать любой блог с тремя подписчиками, маленькую районную газету, небольшой тематический сайт или просто любой официальный сайт любой организации (или даже просто частного лица) - все эти "информационные ресурсы", так или иначе, выполняют функцию информирования. Однако же мы предпочитаем использовать данное словосочетание не просто как формальный рубрикатор, а в тех и только тех случаях, когда мы хотим указать на тот факт, что этот ресурс способен оказывать на нас определенное влияние (или не на нас, если мы демонстрируем, как нам кажется, гражданскую стойкость и свободомыслие, а на общественное мнение, например). То есть само понятие ресурса предполагает теперь нечто большее, чем просто сферу и возможность, но так же и силу. Когда мы говорим об "административном ресурсе", мы не пытаемся сказать о том, что имеем дело с чиновником, который выполняет свои обязанности (хотя в этом, по идее, и заключается административный - администрирующий - ресурс), мы указываем на то, что столкнулись с силой, которая реализует какую-то вполне понятную нам (по крайней мере, как нам кажется) задачу.
Итак, концепт "ресурса" необходимо рассматривать именно в этом специфическом смысле - как некую силу, которая в будущем будет влиять на реальность, даже создавать ее. И именно это делает "ресурс" в наших глазах привилегированной ценностью, ведь он, по существу, позволяет нам овладевать будущим, которое мы, по большому счету, даже не представляем (несмотря на то что мы предчувствуем его сейчас, как никогда раньше в истории человечества). Предыдущие поколения или вообще не представляли себе своего будущего (не умели этого делать), или счастливо думали (последние пару веков - все больше по наивности), что могут предположить, каким оно будет, и, следовательно, к нему приготовиться. Мы же теперь хорошо знаем, что будущее способно меняться до неузнаваемости, а потому нет ничего "физического", что могло бы гарантировать нам удовлетворение наших потребностей в этом неизвестном и предстоящем нам будущем: деньги легко обесцениваются или "сгорают", предметы стареют (не ветшают, а именно стареют, как раньше говорили, "морально"), то есть выходят из моды, становятся некрасивыми, нефункциональными, неудобными по сравнению с тем, что все приходит и приходит им на смену. Иными словами, мы стали ощущать потребность не в чем-то конкретном и сейчас (и в обозримой перспективе), что было бы вполне естественно, а в некой силе, которая будет способна удовлетворить наши потребности "завтра" (в неопределенном будущем), - только так можно справиться с этой тревогой, создаваемой в нас теперь предстоящим.
Иными словами, мы более не испытываем потребности в чем-то для своего настоящего (оно, это настоящее, так быстро стареет, утрачивает смысл, что мы теряем к нему интерес прежде, чем успеваем толком захотеть), мы живем предчувствием будущего, но оно не развернуто перед нами ясной (хотя бы и иллюзорной) определенностью, а разверзается зияющей беспросветностью пустотой. Именно "пустота" этого будущего (его непредсказуемость) заставляет нас думать о том, что "время остановилось", "история закончилась", "конец прогресса" и т.д., и т.п. (от Д. Белла - основателя теории постиндустриального общества, через Ф. Фукуяму с его "Последним человеком", до А. К. Секацкого с его "Последним витком") - мы просто не видим туда, словно бы уткнулись лбом в стену, но наши лобные доли миелинизированы, как никогда прежде в истории человечества, поэтому, хотя мы и не видим (нам не видится, не представляется), мы предощущаем - темным валовым чувством, как сказал бы Иван Михайлович Сеченов. Что нам понадобится завтра? Без чего завтра мы не сможем обойтись? Что завтра окажется лимитирующей ценностью? Мы даже не задаем себе эти вопросы, но мы живем в страхе, подспудно изобретая ответы на них.
В конце 90-х мы с Анатолием Николаевичем задумали интернет-сайт, где бы ученые могли формировать апокалипсические сценарии для человечества (ансамбль вероятностей тут невероятный - от глобального потепления и столкновения Земли с метеоритом до эпидемии психических заболеваний), ведь, продумав все варианты, можно, наверное, хоть как-то обезопаситься... Впрочем, тогда эта затея, уже почти пятнадцатилетней давности, не задалась: по дорогам шла эпоха "доверия", стратегия максимального риска и предельной веры в будущее. Теперь же мы подкоркой ощущаем ненадежность нашего будущего, а поэтому отчаянно жаждем его гарантировать и овладеть им (и вот теперь наш сайт был бы кстати). Мы почти инстинктивно ощущаем ценность в том, что в этом гипотетическом будущем позволит нам получить то, что нам окажется нужным там и тогда, то, что обеспечит нам удовлетворение нашей потребности, которой еще нет и которая только появится - тогда и там. Вот именно в этом смысле и следует рассматривать и понимать концепт ресурса, обретающего статус привилегированной ценности - силы, способной к воспроизводству того, что будет необходимо для удовлетворения несуществующей пока потребности.
Кажется, еще совсем недавно Норберт Винер предупреждал почтенную публику, что, мол, информация слишком скоропортящийся продукт, а поэтому нельзя ее накапливать, как накапливают, например, сокровища. Но теперь даже это правило устарело, а дела обстоят куда хуже: нас реально не интересует более предлагаемая нам в чрезвычайном избытке информация - нет, теперь мы невротично ищем место (места), где в предстоящем будущем может появиться информация, которая сможет заинтересовать нас "завтра". Отсюда эта, по существу, невротическая потребность постоянно "подписываться" на новые "интересные" блоги - не читать, а именно подписываться. Подписавшись на очередной "блог", человек испытывает удивительное облечение - уходит какой-то внутренний ажиотаж, интерес тут же угасает. То есть мы подписываемся не для того, чтобы читать, а для того, чтобы, не дай бог, не пропустить нечто важное когда-то в будущем (такая, можно сказать, жижиковская интерпассивность, возведенная в степень - до состояния безостановочно-бессмысленной суеты).
Таким образом, не только настоящее, но и само будущее как наши представления о нем (а мы постоянно, хотя и без особого прогностического успеха продолжаем их формировать) устаревает, еще толком не успев до нас добежать - таково новое время, и к такому будущему бессмысленно готовиться. Но мы не можем не готовиться, потому что испытываем подспудную, все возрастающую тревогу и уже сейчас отчаянно пытаемся заручиться чем-то, что сможет нам в этом будущем ответить взаимностью на какие-то наши потребности. Именно здесь потребность в ресурсе (в том смысле, как мы его здесь понимаем) и становится определяющей. Но можем ли мы ответить на, казалось бы, предельно простой вопрос: что является ресурсом? Идеально было бы, наверное, получить у кого-то полный список и отправиться на охоту... Однако именно в этом месте мы и сталкиваемся с ключевой проблемой - с формальной неопределимостью ресурса. И единственное, что поможет нам справиться с этой проблемой, - хронотоп и критерии ресурса.
Принцип неопределенности ресурса: хронотоп и игра
http://snob.ru/selected/entry/86516
Продолжаем публиковать текст Андрея Курпатова, посвященный новым экономическим отношениям. В шестой части читайте о том, как на продолжительность жизни ресурса влияют время и место.
Если мы, учитывая сложность организации ресурса как ценности, не можем перечислить конкретные ресурсы, нам необходимо искать критерии, позволяющие определять то, что является ресурсом в каждой конкретной "точке" пространства и времени. По сути, речь идет о своего роде ареале обитания ресурса, который есть, как говорил Алексей Алексеевич Ухтомский, определяя понятие "хронотопа", "закономерная связь пространственно-временных координат". Именно в рамках этого ареала ресурс обретает свойство ценности (т. е. собственно и может называться ресурсом), то есть ценность его всегда связана с определенной локацией отношений и, понятно, имеет временные ограничения - в этом суть "хронотопа". Соответствующее "место" ресурса - это нечто предельно объективное (характеризуемое конкретным, фактическим комплексом отношений взаимосвязи), но наш язык, как правило, не предлагает для таких мест (для таких "подмножеств" А. Бадью) должных, очерчивающих их фактические границы, наименований. В результате чего эти места (подсферы, подмножества) не существуют как отдельные, определяемые факты реальности, они существуют как сама реальность, осмыслить которую должным образом крайне затруднительно (главный принцип нашего познания - "Разделяй и властвуй!" - никто не отменял).
Это чрезвычайно важный аспект, на котором следует остановиться отдельно. Необходимо понять, что в реальности не существует, например, "телевидения вообще" (это в нашей голове есть некая абстрактная идея "телевидения"), оно внутренне разделено на множество взаимосвязанных групп: "каналы-вещатели" ("государственные", "коммерческие", "местные", "федеральные", "дециметровые", "спутниковые") и "медиахолдинги", "продакшены" и "телевизионные операторы", "рекламные агентства" и "библиотеки прав", "владельцы форматов", "интертеймент", "инфотеймент", "документалистика" и т. д., и т. п. - список можно продолжать бесконечно долго, но и он будет предельно неадекватным. На самом деле мы должны учитывать огромное количество факторов другого уровня: профессиональные и личностные особенности тех или иных лиц (конкретных людей в такой системе), силу тех или иных групп влияния (поведение каждой из которых определяется их собственной картиной реальности), сложившиеся бизнес-отношения, востребованность тех или иных вкусов, представленных теми или иными продюсерами и креаторами, а также целевые аудитории и фактические предпочтения телезрителей, то есть учесть, в широком смысле, весь объем "человеческого фактора".
Впрочем, среди значительного числа ресурсов, образующих каждое из "мест", какие-то могут являться системообразующими, лимитирующими существование самого этого "места" - как своего рода кощеева игла конкретной сферы (множества), а какие-то - нет и нужны лишь как средовые факторы (фоновые ресурсы). Такой особенный ресурс может обуславливать возникновение той или иной новой системы (то есть без него это место не возникло бы) и/или обеспечивает существование соответствующей системы (то есть она не сможет без него функционировать). Очевидно, что такие мощные и особенные ресурсы могут быть обнаружены, хотя строгих правил тут, наверное, нет. Джон де Мол - человек-легенда телевидения: после того как он создал, развил и продал за пять миллиардов долларов телевизионную компаниюEndemol(которой принадлежит лицензия придуманного де Молом "Большого брата" - первого и самого успешного в истории телевидения реалити), он, играючи, основал компаниюTalpa, которая тут же весело подарила телевидению один из самых успешных музыкальных форматов - "Голос". Понятно, что сам Джон де Мол является мощным системообразующим ресурсом, но надо заметить, что компанияEndemolпродолжает оставаться лидером рынка телевизионных форматов и без де Моля (с другой стороны,Appleоказалась, мягко говоря, не в лучшей форме, когда Стива Джобса из нее уволили, и не сильно пострадала, когда он покинул ее по состоянию здоровья и последующей смерти). То есть любое место - всегда есть игра ресурсов, но бывают ситуации, когда наличие того или иного ресурса - например, лицензия на вещание - является для нее жизненно важным, и само наличие таких ресурсов в системе является риском, который в будущем будет обуславливать возникновение возможных кризисов.
При этом у каждого ресурса в каждом таком месте есть и свой "срок годности" - время, пока "это" и работает в качестве ресурса. Вот почему так важно постоянно помнить о "хронотопе ресурса": время действия ресурса, как правило, является в этом уравнении ("уравнении ресурса") самой существенной и изменчивой неизвестной, влияющей на ценность ресурса как такового. Не так давно наличие эфирной частоты было безусловным ресурсом для той или иной творческой группы или группы влияния, а наличие такой частоты в первой десятке на телевизионных пультах телезрителей автоматически выводило соответствующий канал в лидеры телесмотрения. Смена аналогового способа вещания на цифровое привела к тому, что основные мировые телеканалы потеряли как минимум половину своей аудитории, а в ряде случае - значительно более того. Таким образом, у хронотопа аналоговой частоты (как ресурса в области телевидения) был свой срок годности, который подошел к концу.
Впрочем, процесс отмирания ресурсов (как и появление новых) постоянен: сейчас, например, телевидение, даже будучи цифровым, испытывает трудности с аудиторией, поскольку у потребителя меняется сам способ восприятия информации, то есть набирающий (благодаря этим изменениям в восприятии) силу интернет снижает ценность ресурса телевидения как такового. Убьет ли интернет телевидение - сказать сложно, но очевидно, что ресурсная ценность телевидения постепенно снижается. Думаю, нельзя не отметить здесь и особенность сознания человека, заполучившего ресурс, которое услужливо стремится представить дело так, будто бы это теперь "навсегда" (эффект сугубо психологический, подобно классическому "защитному механизму"), и это самое опасное из заблуждений грядущей экономки "Капитала 3.0", которое так же будет приводить к грядущим кризисам. С точки зрения здравого смысла, пытающегося хотя бы приблизиться к пониманию фактической реальности, всегда следует опираться на следующее правило: в каждой сфере действуют принадлежащие ей ресурсы, которые работают как ресурс лишь какой-то ограниченный период времени, а поскольку продолжительность этого периода зависит, кроме прочего, от процессов, развивающихся в смежных системах (например, интернет и телевидение), мы никогда не можем определить его с точностью.
Мы должны понимать и постоянно держать в голове всю сложность организации пространства фактической реальности. Так, ресурсом того или иного телеканала является не только частота вещания и не только его доступность в сетях доступа к телевидению, но и упомянутая уже нами персоналия, которая его возглавляет, степень политического влияния того человека (или группы людей), которому данный канал принадлежит, имидж и авторитет соответствующего вещателя, история его взаимоотношений с мейджорами, продакшен-компаниями и рекламными агентствами и т. д., и т. п., причем все элементы здесь чрезвычайно взаимосвязаны. В зависимости же от того, насколько велика мощность соответствующих ресурсов, тот или иной телеканал в тот или иной момент времени обретает большую или меньшую ценность. Если ценность телеканала велика, то на него устремляются лучшие специалисты, самые именитые звезды, на проекты этого телеканала затрачивается большее количество финансовых средств и, соответственно, возрастает их качество, все это неизбежно ведет к росту аудитории, а как следствие - к росту рекламных доходов, и дальше по кругу с ростом потенциала на каждом витке. В конце концов маховик телеканала, постоянно пополняемый новыми дополнительными ресурсами-ингредиентами, раскручивается до состояния, когда он и сам по себе становится чрезвычайно мощным ресурсом - увеличивается и степень его влияния на аудиторию, и самостоятельность (с ним приходится считаться), и, понятное дело, ценность.
В упрощенном виде именно так собирается пирамида ресурсов: какие-то ресурсы-ингредиенты делают телеканал ресурсом (метаресурсом), но и он сам, в свою очередь, крайне зависим от тех ресурсов, которые составляют его (утрата политического влияния владельцев, проблема с лидерством в компании, сложности в экономике, сопровождающиеся падением доходов от рекламы и т. д., и т. п. - все это способно существенно снизить ценность такого метаресурса). Впрочем, и эти указанные ресурсы-ингредиенты, в свою очередь, образованы ресурсами, а сам он - этот телеканал - входит в другие системы (метаметаресурсы), для которых он является ресурсом. Однако не следует думать, что все существующие ресурсы, вместе взятые, представляют собой классическую пирамиду евклидового пространства - с единственной вершиной на конце и большим основанием.
Нет, в реальности ситуация куда сложнее: речь скорее должна идти о некоем гиперпространстве, в котором существует это огромное множество пирамид, вложенных друг в друга по принципу матрешки, и заполняющих весь его объем (а поэтому здесь не может быть ни единого основания, ни одной на всех вершины), объем реальности. И если это действительно так, то ошибкой было бы думать, что в этой - общей и обобщенной - системе есть какое-то одно верное направление - от меньшего ресурса к большему, снизу вверх. Будь эта система стабильна, возможно, такое бы направление и существовало, но она, очевидно, существует во времени. И здесь вспоминается всегда умилявшее меня определение яда, согласно которому "все является ядом и все не является им, в зависимости от дозы"; перефразируя его, можно сказать: все является ресурсом и все не является ресурсом, в зависимости от места и времени. Собственно поэтому, прежде чем говорить о том или ином ресурсе, нужно определить его хронотоп.
Указанная взаимозависимость ресурсов, их включенность в некую единую систему (пространство реальности) создает ситуацию, при которой на всех уровнях "производственного процесса" идет постоянный торг, а точнее, обмен ресурсами (обмен - поскольку это не вопрос экономики в привычном для нас понимании, и он не решается только доверием, деньгами, средствами производства или наличием конкретных товаров). Причем этот обмен в большей степени напоминает не физическое перемещение - по схеме баш-на-баш, а нечто вроде перетекания объекта в искривленном пространстве-времени, где важным оказывается не столько изменение самого места (положения) ресурса, сколько изменение его мощности и будущего времени его существования. То есть не происходит так, как если бы данный ресурс просто взял и переместился из одного места в другое, нет: в процессе самого этого перемещения он становится уже другим ресурсом, адекватным новому месту, возможно, даже более мощным, чем прежде, то есть более ценным и значимым (так же возможен и обратный эффект - уменьшение его мощности), тогда как "внешне" он, кстати сказать, может совершенно не измениться.